— Вам с сахаром или без? С ложечкой сахара всегда вкуснее, хотя мне, конечно, по возрасту уже вредно, что тут поделать. А это тыквенный пирог, только-только из духовки. Хочу к Хэллоуину поискать новые рецепты — моим мальчишкам хоть асфальт в тарелку положи, всё сжуют, но надо же время от времени разнообразие вносить…

      Даже из коридора было хорошо видно, какой дискомфорт доставляют Генри Уилеру суета и добродушная болтовня Миллс. Он сгорбился на стуле, держа сцепленные руки под столом, и смотрел в чашку с таким видом, будто туда вместо чая сыпанули пригоршню живых опарышей. После встряски в машине парень несколько подрастерял свой лоск, но в уютную обстановку бабулиной кухни вписывался так же хорошо, как крокодил в гроб для хомяка. Впрочем, профиль у крокодила очень даже…

      «Уймись, — мысленно приказал Аллен воображаемому Винсенту Синку. — Я тебе не Вупи Голдберг и не буду разбираться с твоим хахалем вместо тебя (1). У меня свой есть».

      Прикрыв глаза, он устало прислонился виском к плечу Барта. Знакомая рука легла на плечи приятной тяжестью. То, что нужно. Ещё бы под футболку ему забраться и прогреться как следует, а то после погружения ещё потряхивает, словно кости превратились в лёд. Вдобавок у Ала першило в горле, время от времени накатывала тошнота. Малыш Винс оказался тем ещё паразитом. Должно быть, очень-очень хотел жить.

      — Предложения? — глухо спросил Фел, стоявший ближе всех к двери кухни и хмуро наблюдавший за плясками бабули вокруг Генри. Не нужно быть менталистом, чтобы знать наверняка: больше всего на свете мистер Фокс сейчас мечтает рухнуть в постель, накрыть голову подушкой и погрузиться в тишину на ближайшие пять-шесть часов. Однако он не позволит себе подобной роскоши, пока не покончит с делами на сегодня. Как и все остальные.

      — Можно привязать его к стулу и морить голодом, пока не заговорит, — хмыкнул Барт в попытке выдать идею за шутку. Вышло так себе. Боднув его виском в плечо, Аллен поднял глаза:

      — Понять бы ещё, как много ему известно. Почему ты не смог до него достучаться, Фел? Он из наших?

      — Точно нет, — отозвался Фел с мрачной уверенностью и поморщился. — И всё же его разум хорошо защищён. Это странно.

      — В его голове тоже рылись? Как у Винсента?

      — Не могу сказать точно, я же не ридер.

      — А знакомых ридеров у тебя нет? Позвони Чесу, спроси совета.

      — Чес в Канаде, насколько я знаю. Едва ли он бросит все свои дела ради нас.

      — А жаль. Таланты ультрала (2) нам точно не помешали бы, — вздохнул Барт, массируя плечо Ала большим пальцем.

      — Чес — волк-одиночка, ты же знаешь, — напомнил тот.

      — Помечтать-то можно.

      Фел бросил очередной усталый взгляд в сторону кухни и потёр переносицу.

      — Ладно, вернёмся к нашим баранам. Точнее, к одному. Шоковая терапия от Ала подействовала, но только на время. По пути сюда Уилер наверняка успел продумать стратегию поведения. Как вариант — на каждый наш вопрос плеваться ядом и угрожать полицией. Имеет право, честно говоря, но нам как-то нужно убедить его сотрудничать. Связывание прибережём на крайний случай. Ал, ты что скажешь?

      Поёжившись, Аллен покосился на прилизанную макушку Генри. В груди ёкнуло, но он постарался не обращать на это внимания.

      — Он скользкий тип. Выглядит недалёким, но совсем не идиот. Понимает, что вляпался в какое-то дерьмо, но хочет выйти чистеньким. Будет выкручиваться. Чтобы он принял нашу сторону, сотрудничество должно быть взаимовыгодным.

      — А нам есть что предложить? — удивился Барт. — По мне, так проще запугать. Он чуть кирпич не высрал, когда Ал… в смысле, Винс… — Он запнулся, неловко прочистил горло и продолжил: — Короче, приветы с того света явно не по его части. Запоёт соловьём, лишь бы призрак бывшего ему в кошмарах не являлся.

      — Нет, второй раз он на это не купится, — сквозь зубы отозвался Фел и шумно выдохнул через ноздри — нехарактерно явное для него проявление раздражения. — Дьявол. Мы и так накосячили, больше нельзя рисковать и бить наугад. Нужен надёжный рычаг давления.

      — Можем и дальше давить через Синка, но по-другому, — выдвинул идею Аллен. Когда все взоры обратились к нему, он дёрнул бровью. — Кому-то ещё показалась странной реакция Генри на мой голос? Он очень быстро заткнулся, потом чуть ли не флиртовать начал, хотя ситуация не располагала. Почему?

      — Потому что он говнюк? — сквозь зубы предположил Барт. Его пальцы собственнически впились в кожу через ткань худи.

      — Или потому, что его до сих пор что-то связывает с Винсентом. А через него — со мной, — закончил мысль Ал и накрыл ладонь Барта своей. Фел нахмурился.

      — Ты о печати? Ты правда думаешь, что это дело рук Уилера?

      «Детка…»

      Его голос в воспоминаниях Синка. Его запах на лиловой рубашке. Его руки на талии. Взгляды. Поцелуи. Жгучее, почти звериное желание Винсента обдало сердце Аллена фантомным кипятком. Страсть — естественная составляющая отношений, кому знать, как не ему. Но такое…

      Слюна затвердела до состояния резинового клея. Ал с трудом затолкал её в сузившееся горло и выдавил из себя:

      — Не факт, что он сделал это сам, но такую связь нельзя не чувствовать. Можем использовать это. Вдобавок, мне не кажется, что он желал Винсенту смерти. Возможно, захочет помочь с поимкой настоящего убийцы.

      — Этот слизень? Вряд ли, — проворчал Барт.

      — Ну, попробовать стоит. Если что, связать всегда успеем.

      — Всё ещё рискованно, но вряд ли мы сейчас придумаем что-то лучше. Он уже здесь, придётся действовать, — нехотя признал Фел. Несколько секунд он задумчиво рассматривал бледный профиль Генри, затем собрался с мыслями и начал: — Схема такая…

      Его план всё ещё не предусматривал использование верёвки (что несколько огорчило Барта), но вполне мог сработать — при условии, что орешек Уилера не окажется крепче, чем они предполагают. Убедившись, что все уяснили подробности, Фел добавил:

      — Следите в оба. Любой жест или слово могут быть подсказкой. И Ал — больше никаких погружений.

      — Принято, — кивнул тот. Не больно-то и хотелось, если честно.

      Он сделал шаг в сторону кухни, но потолку вдруг приспичило потанцевать, и он совершил изящный пируэт, поменявшись местами с полом. Давление на плечи усилилось. Сквозь навязчивый гул в ушах пробились голоса:

      — Дай нам ещё пару минут, ладно?

      — Ладно. Только не затягивайте.

      — Постараемся.

      Грудь и голову окутало теплом. Объятия Барта — отличное лекарство буквально от чего угодно, и Ал не преминул этим воспользоваться, крепко обхватив руками его талию под футболкой.

      — Ещё кружится? — тихо уточнил Барт.

      — Немного. Присяду за стол с чашкой крепкого чая и сразу приду в норму.

      — Ты бы хоть попытался себя поберечь.

      — Для этого есть ты.

      — Не смешно, Ал.

      — Я и не смеюсь. Кстати… — Аллен поднял голову, упёрся подбородком в чужую твёрдую грудь и улыбнулся. — Ты отлично держался. В машине.

      Узкое смуглое лицо маячило над ним в полумраке коридора. Барт усмехнулся через силу, но в глазах застряла тихая тоска.

      — Я думал, мы договорились не возвращаться к этому.

      — Речь не об этом, а о том, что ты был чертовски крут. Правда.

      — Тогда спасибо.

      Всё ещё грустный. Дурашка. Пальцы тронули растрёпанный чёрный локон у виска и убрали его за ухо. Глядя Барту прямо в глаза, Ал тихо уточнил:

      — Ты ведь знаешь, что я люблю тебя?

      Слащавая фразочка, не похожая на привычные подколы, совсем не в их стиле. Но стиль не так важен, когда есть потребность просто быть честными.

      Зрачки Барта полыхнули бенгальскими огнями. Он накрыл руку Аллена своей и наклонился для поцелуя — аккуратного, нежного, без языка. От него совсем не зудело в штанах, зато теплело в груди. Напряжение, сковывающее лопатки, немного отступило.

      — И я тебя люблю, — откликнулся Барт одними губами. Широкая ладонь скользнула по затылку Ала. — Как насчёт поскорее покончить с делами и лечь спать?

      — Звучит отлично. Особенно часть с «лечь».

      На всякий случай Аллен отстранился и прислушался к ощущениям. Потолок вроде угомонился. Пора начать представление.

      — Мальчики, куда вы пропали? Чай стынет, — всплеснула руками Миллс, едва они показались на пороге. Мальчики поспешно извинились и заняли свободные стулья. Согласно договорённости, Барт сел рядом с Фелом, а Аллен — напротив него, по правую руку от Генри Уилера.

      К чаю невольный гость так и не притронулся. Он старался держать точёный подбородок как можно выше, чтобы каждый за этим столом осознал его отношение к происходящему; тем не менее, пальцы и уголки сжатых губ выдавали мандраж. Ал одарил его широкой акульей улыбкой, не без удовольствия отметив, как дёрнулся при этом оппонент. Из-под стола, зевая, выбрался Дино и вскарабкался на колени, чтобы сунуть любопытный нос в чашку. Ничего интересного для уважающего себя кота там не обнаружилось, так что он разочарованно фыркнул и отправился искать счастья в своей миске.

      Над чаем ещё клубился пар. Разогнав его ладонью, Аллен осторожно втянул напиток губами. Предусмотрительный Фел заранее позаботился о нужном количестве сахара, а на блюде с пирогом дожидался своей очереди самый большой кусок. И дождался. Плотное тесто буквально растворялось на языке.

      — Вкуснятина, Миллс! Я говорил, что ты богиня? Так вот, ты богиня, — заключил Ал без тени сомнения в голосе. Хозяйка скромно потупилась.

      — Будет тебе. Повезло тыкву по акции ухватить. Свеженькую.

      — Оно и видно. Объеденье, — подхватил Барт с преувеличенным энтузиазмом. Тыквенный пирог не входил в число его самых любимых блюд, зато помогал отвлечься от прожигания взглядом лица Уилера. Какой же он милый. Барт, естественно.

      А вот Фел по своему обыкновению вместо комплиментов выдал сдержанный упрёк:

      — Опять одна с тяжёлыми сумками таскалась. Просил же меня подождать.

      — Так я сюрприз хотела сделать, — ласково улыбнулась ворчуну Миллс.

      — Надеюсь, тебя хотя бы подвезли?

      — О да, на кассе как раз столкнулись с мистером Торном, он любезно согласился помочь. Такой галантный мужчина, никогда мне не отказывает.

      — Да он просто запал на тебя, Миллс, — усмехнулся Барт. — Ну, его можно понять.

      — Вот болтуны, — смущённо отмахнулась она.

      — А что? — хихикнул Ал. — Небось все уши ему прожужжала о том, как заваливаешь нас вкусняшками. Кто бы не захотел отхватить лакомый кусочек от такого пирожка?

      — Аллен!

      — Чего? Ты покраснела? Правда? Брось, не скромничай. Ладно Фел, с ним всё ясно, но ты-то на себе крест не ставь. Можем организовать тебе…

      — Чего вы добиваетесь?!

      Ага, проснулся наконец. Долго держался.

      Генри Уилер обвёл присутствующих гневным взглядом. Хлопнув ладонью по столу, он резко продолжил:

      — Я не намерен играть в ваши игры. Я требую объяснений, немедленно. Кто вы такие и зачем меня сюда притащили?

      Аллен опёрся подбородком на ладонь и придвинулся почти вплотную к гостю — для закрепления эффекта. Невинно вскинул брови:

      — Ты куда-то спешишь? Хотя бы пирог попробуй. Правда вкусный.

      Уилер с опаской повернул голову.

      Глаза за линзами очков напоминали цветом прозрачную весеннюю зелень. Под левым, ближе к внешнему уголку, темнела крошечная родинка. Чем этот парень обрабатывает кожу, фотошопом? Выглядит не хуже моделей с глянцевых обложек. Ала подобный типаж никогда не привлекал — а вот Винсента…

      Лицо Генри чуть заметно побледнело. Губы дрогнули. Он как-то чересчур поспешно отвёл взгляд и выпалил:

      — Хватит морочить мне голову! Выкладывайте!

      — Ладно, — с неожиданной лёгкостью согласился Фел, отставил пустую чашку и деловито облокотился на стол. — Ты что-нибудь знаешь о псионике? (3)

      Отличный вопрос для начала. Крайне мало людей, не обладающих даром, по-настоящему разбираются в теме. Скрыть такую осведомлённость почти невозможно. Но либо Генри Уилер — актёр, достойный Оскара, либо действительно ничего не знает.

      — Какая-то экстрасенсорная хрень? С какой стати мне в этом разбираться? Если вы не в курсе, между словами «парикмахер» и «психиатр» есть некоторая разница, — хмыкнул он и небрежно откинул с лица светлые волосы. Из-под манжеты персиковой рубашки кокетливо выглянула тонкая ленточка-браслет. Вот позёр.

      — Справедливо, — ничуть не смутился Фел. — Тогда объясни нам как парикмахер, откуда у тебя в голове взялся ментальный блок?

      — Чего? — удивлённо моргнул Генри. — Какой ещё блок?

      — Так ты не в курсе, кто мог поковыряться в твоих мозгах? Досадно.

      Вот теперь подозреваемый среагировал как нормальный человек — испугался. Впрочем, он моментально постарался замаскировать страх, щедро плеснув поверх надменностью.

      — Что за бред? Никто нигде не ковырялся. Я понятия не имею, о чём речь. И вообще, с меня хватит. — Он решительно поднялся на ноги. — Максимум через полчаса здесь будет полиция. Тогда вы все…

      Стул с грохотом прикатился обратно, врезавшись Генри под колени. Тот рухнул на сиденье, мотнулся вперёд и вцепился побелевшими пальцами в стол. Смазливое лицо перекосилось. Что, не ожидал? Аллен бросил короткий взгляд на Барта — он стиснул зубы и победно дёрнул головой. Больше никто не пошевелился.

      Стоит отдать Уилеру должное — с шоком он справился за каких-то пару минут. Отдышавшись, он умудрился выпрямиться и даже произнести с претензией на хладнокровие:

      — Так и быть. Дам вам ещё один шанс.

      А он неплох.

      — Спасибо. — Но Фел однозначно лучше. На фоне его монументального спокойствия трепыхания блондинчика выглядели жалко. — Ты верно заметил, мы не полиция, а значит, менее стеснены в выборе средств достижения цели. Однако цель у нас схожая. Есть основания полагать, что к смерти Винсента причастны менталисты. Мы пытаемся выяснить правду. Само собой, ты можешь ничего не рассказывать нам и пойти прямиком в участок, но учти, что произошедшее вне их компетенции. К тому же, кто-то пытается замести следы. Не откроешься нам — за тобой придут другие и чай не предложат. Ты ведь не идиот, сам понимаешь, что дело нечисто.

      — А где гарантии, что вам можно доверять? — мрачно изрёк Уилер.

      — У нас есть кот. А ещё некоторые догадки.

      — Не надо впутывать меня.

      — Значит, тебе что-то известно?

      — Нет. Это не моё дело.

      Пытается соскочить. Значит, действительно всё понимает. Самое время вмешаться. Аллен со скрежетом подвинул кружку, привлекая к себе внимание. Перехватил взгляд Генри и просто поинтересовался:

      — Он тебе вообще нравился? Хоть немного?

      Кадык Уилера дёрнулся. В зрачках мелькнуло нечто трудноуловимое, болезненное. Помедлив, он глухо отозвался:

      — Вас это не касается.

      — А ты ему нравился. Сильно. Он ни о чём не мог думать, кроме тебя. Хотел провести с тобой ночь. И провёл бы, но что-то вмешалось, и его больше нет.

      Никто не любит говорить о смерти. Неважно, своей или чужой, гипотетической или реальной. Её жуткая, таинственная неизбежность пугает человечество с древних времён, а страх — отличная мотивация к действию. Генри опустил голову и пробормотал:

      — Это могло быть обычным совпадением…

      — Могло, — согласился Ал. — Но было ли?

      Кухня погрузилась в траурное молчание. Слышны были только звуки дыхания и хруст, с которым ломалась былая стойкость гостя. Похоже, удар пришелся в правильную точку.

      Дождавшись момента (в таких вещах он разбирался превосходно), Фел мягко попросил:

      — Пожалуйста, расскажи нам о Винсенте.

      Уилер закрыл глаза. Сдёрнул очки, положил их на стол, с силой надавил пальцами на веки. Перешёл на лоб, стиснул кулаки. Медленно, прерывисто выдохнул. После паузы глухо заговорил:

      — Не о чем рассказывать… Я заметил его около месяца назад, в «Виверне». Это ночной клуб для… широкой публики, так скажем. Любой может прийти туда и познакомиться с кем угодно, никакого осуждения со стороны. Он тогда сидел у стойки, выпивал с друзьями. Шутил, смеялся. Красивый. В моём вкусе. — Голос слегка надломился. Он сглотнул. — Я тогда не стал подходить — мало ли, натурал, не хотелось время зря тратить. А потом увидел, как он на танцполе целуется с каким-то парнем. Парень потом испарился, и я решил попробовать. Купил выпивку, все дела. Только он меня отшил, — с горькой усмешкой добавил Генри.

      — Почему? — уточнил Фел. — Он всё-таки был уже занят?

      — Нет, в том-то и дело. Потом я наблюдал за ним в клубе целую неделю, и никто, кроме его приятелей, рядом не ошивался. Подкатил снова — с тем же результатом. Малыш Винс умеет… умел посылать на хер, весьма мило и непринуждённо. По идее, нужно было сдаться и забить, но я… не смог. — Длинные пальцы Уилера побелели от напряжения. — Не знаю, чем, но он меня зацепил. Другие больше не привлекали. Он пил, веселился, танцевал, а я смотрел издалека и хотел его так сильно…

      — Задета гордость профессионального плейбоя, — не удержался от комментария Барт и хмыкнул: — Держу пари, тебе раньше нечасто отказывали. Бедняжка.

      Генри опустил руки и вскинул голову. Смерил Барта ледяным взглядом, повернулся к Фелу и подчёркнуто вежливо проговорил:

      — Будь любезен, скажи своему perro tonto (4), чтобы заткнулся и не перебивал, если хотите дослушать.

      — Caraverga (5)! — вполголоса рыкнул Барт в ответ. На самом деле испанским он владел так себе, а вот ругательства, особенно с колумбийским акцентом, звучали из его уст весьма недурно. И сексуально. Аллен незаметно коснулся лодыжки Барта босой ступней. Тот благодарно сомкнул веки.

      — Мы слушаем, — спокойно подтвердил Фел. В сторону Барта он даже не взглянул, но тот всё понял и потупился. — Что было дальше? Как вы в итоге сошлись?

      Тут Генри замялся. На секунду показалось, что на этом рассказ резко оборвётся, но он всё же нашёл в себе силы продолжить:

      — Мои знакомые заметили, что я увлечён Винсом, и предложили одно… средство. Сказали, работает безотказно, главное обратиться к правильным людям. Они дали адрес, рассказали, что нужно делать. Через пару дней мне выдали одну штуку, велели носить с собой в клуб и сосредоточиться на желаемом результате. Винс сам подошёл ко мне. В первую же ночь. — Зелёные глаза блеснули отголоском былого торжества.

      Вот и разгадка печати. Незадачливый ухажёр решил присвоить себе добычу силой ментального воздействия извне. Это кое-что объясняет. Судя по глазам Фела, он пришёл к тем же выводам.

      — Ты сейчас серьезно? — ахнул Барт. — Решил приворожить парня с помощью амулета? Совсем сбрендил?!

      — Нечего смотреть на меня с таким осуждением, будто тут собрались одни грёбаные святоши! Простите, мэм, — машинально буркнул Генри, обращаясь с Миллс. Барт не сдавался:

      — Ты навязал ему чувства против воли!

      — Спасибо, я в курсе и не горжусь этим!

      — Поздновато спохватился!

      — Достаточно, — прервал Фел. Спорщики замолчали, но продолжили кидать друг на друга ненавидящие взгляды. Лишь бы не подрались. Сломанные кости явно не прибавят Уилеру сговорчивости. — Ты упомянул, что кто-то попросил тебя привести Винсента на свадьбу. Это были те же люди, что изготовили амулет?

      Видимо, Генри решил, что терять ему уже нечего, так что без колебаний подтвердил:

      — Да. Они дали мне два приглашения, велели вписать имена самостоятельно. Сказали, что посещение будет благодарностью за их услуги. Якобы для масштаба хотят собрать побольше гостей.

      — «Якобы»? Ты в это не веришь?

      — Я тебя умоляю, это свадьба миллионеров. На объявление о халявном банкете сбежится хоть миллион человек.

      — Тем не менее ты отвёл туда Винса. Как всё прошло? Что вы делали?

      — Ничего особенного. — Парень задумался, вспоминая. — Я нашёл его в холле. Мы поднялись в зал. Почти сразу я отошёл встретить пожилую гостью — меня попросили. Когда вернулся, Винс разговаривал с какой-то девушкой.

      — Как она выглядела?

      — Худая. Волосы вроде бы светлые. Я не приглядывался.

      — О чём они говорили?

      — Понятия не имею, не спрашивал. Потом мы с Винсом пошли танцевать, но он почувствовал себя нехорошо и отлучился в туалет. Вернулся… странным, — сдвинул брови Генри. — Отвечал невпопад, то уходил в себя, то наоборот проявлял чрезвычайную активность. Я винил дорогое шампанское. В клубе Винс никогда не напивался, но за чужой счёт — почему бы нет…

      «Винсент Синк! Беги оттуда!»

      Швейцары в одинаковых ливреях берутся с двух сторон за тяжёлые створки…

      Желудок сжался, норовя выдавить выпитый чай через горло. Страх Винсента коварно ударил Аллена под дых, выбив воздух из лёгких. Рука машинально метнулась вверх и стиснула чокер. Выдохнуть, заземлиться, не дать себе утонуть. Металлические шипы прорвали кожу на подушечках пальцев. Полегчало. Игнорируя обеспокоенный взгляд Барта, Ал повернулся к Уилеру.

      — Что было после того, как закрыли двери в зал?

      Генри удивлённо покосился на него.

      — Откуда вы знаете про двери?

      — Отвечай на вопрос.

      — Ничего не было. Их и закрывали-то минут на пять, чтобы никто не помешал торжественному выходу новобрачных. Потом опять открыли.

      Только, кажется, было уже слишком поздно. За эти пять минут в сознании Синка успело произойти нечто такое, что безвозвратно его изменило. И не исключено, что в конечном итоге утянуло на тот свет.

      Барт зажал ступни Аллена между своими и потянул на себя. «Посмотри на меня». «Поговори со мной». Но Ал чуть заметно мотнул головой, продолжая насаживать пальцы на острые шипы. «Не сейчас».

      К счастью, Фелу хладнокровие не изменило, и он продолжил вести допрос.

      — Значит, Джон и Аманда всё-таки пришли?

      — Само собой.

      — В тот промежуток времени, когда двери оставались закрытыми, не случалось ничего странного? Любое событие, что хоть как-то насторожило или привлекло внимание.

      — Я не смотрел по сторонам, — напряжённо отозвался Генри. — Винс был уже никакой, так что мы даже не поздравили молодожёнов. Ушли до того, как вынесли торт.

      — Во сколько?

      — Около часа ночи.

      — Где вы расстались с Винсом? Что он сказал на прощание?

      — Ничего. Когда мы вышли на улицу, он как будто впал в ступор. Смотрел в одну точку и молчал. Я еле сумел отвести его к такси. Перед тем, как сесть в машину, он посмотрел на дорогу таким взглядом, будто призрака увидел. Но всё-таки сел. Это всё.

      — Почему ты не поехал с ним?

      Генри выдохнул. Сердцебиение Аллена выровнялось достаточно, чтобы он смог отнять саднящую руку от шеи и взглянуть на гостя. Тот выглядел слегка раздосадованным.

      — Настроение было испорчено, хотелось остаться и выпить ещё. К тому же, у меня не было никакого желания знакомиться с его матерью. Но я попросил таксиста позвонить мне, как только Винс доберётся до дома. Чтобы быть уверенным.

      — Почему сам не позвонил?

      — У меня нет его номера. Я рассчитывал встретиться с ним в клубе следующим вечером, всё обсудить. Но он… не пришёл. — Взгляд Уилера сделался потерянным. Пальцы принялись теребить край ажурной салфетки. — Через день я узнал от его друзей. О том, что случилось. Сначала не поверил, думал, неудачная шутка, но… На похороны решил не ходить. Счёл неуместным объяснять, кто я такой, и вообще… Но я правда не знаю, почему это произошло с ним. Я не имею к этому никакого отношения.

      Фел сцепил пальцы в замок и хладнокровно поведал:

      — Изготовление, продажа, хранение и применение предметов, способных оказывать воздействие на психику, запрещены.

      — Да ну? И в каком же законе это написано? — попытался огрызнуться Генри. Не на того напал.

      — В законе, может, и нет, а в кодексе Департамента борьбы с несанкционированным применением псионических ресурсов всё сказано чётко.

      — Чушь. Никогда не слышал о таком.

      — Загугли на досуге. Сразу поймёшь, почему те, кто слышал, предпочитают не распространяться.

      Тут даже применение способностей не требовалось — такой тон Фела мог убедить кого угодно в чём угодно. Генри Уилер потянулся за своими очками, из последних сил пытаясь держать себя в руках.

      — И что дальше? — с показной небрежностью поинтересовался он. — Настучите на меня из-за шаманской побрякушки? Со смертью Винса это никак не связано.

      — Может быть. А может, побочные эффекты от вторжения в психику нарушили нормальную работу его кровеносной системы и спровоцировали приступ.

      Пальцы Генри дёрнулись.

      — Этого быть не может. Меня заверили, что всё абсолютно безопасно.

      — Разумеется. Что ещё тебе могли сказать.

      Холёная рука Уилера безжизненно легла на стол, так и не коснувшись дужки очков. Голос понизился до неразборчивого шёпота:

      — Я ничего не знал… Просто хотел…

      Хотел парня. Получил против его воли. И потерял.

      Аллен поднял глаза на Барта. Тот скрещивал руки на груди с такой силой, что набухли вены под кожей и побелел длинный шрам от ножа на правом предплечье. Только стол отделял Генри от счастливого воссоединения с Винсентом Синком.

      Тяжёлое молчание мягко прервал Фел:

      — Строго говоря, амулеты подобного толка действительно не способны на убийство сами по себе. Но есть и другие факторы, повышающие степень риска. К тому же, печать оказалась достаточно сильной, чтобы её наличие заметил некто в туалете отеля, верно?

      — Вижу, вам и без меня всё прекрасно известно. К чему тогда вопросы? — пробубнил Уилер.

      — К тому, что эта печать сумела удержаться даже после гибели Винсента.

      Несколько мгновений Генри тупо таращился на невозмутимое лицо Фела. Затем сообразил и медленно повернулся к Аллену. Тот с улыбкой помахал ему рукой с припухшими от ссадин пальцами. В глазах цвета весенней травы мелькнул самый настоящий ужас.

      — Но как…

      — Неважно, как. Важно, что последствия касаются и тебя тоже, — сухо сообщил Фел. — Поэтому в твоих интересах рассказать нам, как снять эту печать и как связаться с людьми, которые её наложили.

      — Да не знаю я, как её снимать! — нервно выпалил Генри. — И других подставлять не собираюсь. Я им вообще-то деньги заплатил.

      — Хочешь остаться связанным со мной на всю жизнь? — ласково уточнил Ал. Идея не привела Уилера в восторг. Он растерянно осмотрел сидящих за столом.

      — Вы все чокнутые…

      — Добро пожаловать. — Фел поднялся на ноги и побарабанил пальцами по столу. — На этом предлагаю разойтись и обсудить дальнейшие планы завтра. Идём, Уилер, я отвезу тебя домой.

      — Неужели, — процедил Генри в последней беззубой попытке оставить за собой последнее слово. — Что, даже не привяжете меня к батарее, чтобы не сбежал?

      — Это предложение? — сощурился Барт.

      — Мальчики, хватит ругаться, — тихо попросила Миллс, до сих пор хранившая стоическое молчание. — Всем давно пора спать. Генри, завернуть вам пирожка с собой? Можно утром съесть…

      Пока Уилер обречённо отнекивался, Аллен тихо встал и пошаркал к дверям. Мышцы выкручивала усталость, а ранки на пальцах противно пульсировали. Барт нагнал его в коридоре и тронул за плечо.

      — Ты в душ?

      — Неа.

      Раньше они мылись чуть ли не раз в неделю — и ничего, не умерли. Так что водные процедуры вполне могут подождать до утра.

      — Тогда иди ложись, а я за аптечкой, ладно?

      — Угу.

      В спальне Ал первым делом расстегнул чокер и бросил его на тумбочку, потом стянул худи и джинсы и завалился на постель в трусах. Набросил на грудь тёплый край «вафли» — забраться под плед целиком сил уже не было. Что за херня? Память Синка так и будет тянуть из него жилы, пока не прикончит? Так себе удовольствие.

      Но всё же это не вина самого Винсента — кто-то позаботился о том, чтобы парень и после смерти доставил как можно больше проблем… Стало быть, этот кто-то догадывался, что в память Синка попытаются проникнуть. А это значит…

      Мысль утонула в ватном облаке усталости. Несколько мгновений в голове царила приятная пустота, но затем на границе слуха раздались зловещий скрип и хлюпанье.

      Мерзкие тёмные щупальца.

      Трудно дышать. Виски сжимает так, что кажется, череп вот-вот лопнет. Крик стоит комом в горле. Тьма клубится вокруг, обвивает запястье…

      — Ал?

      Это не тьма. Это Барт. Всего лишь Барт.

      — Да не молчи ты, блин! Плохо? Воды принести?

      — Нет. — Аллен сел и стянул дрожащими пальцами резинку с волос, чтобы длинная чёлка прикрыла испарину на лбу. Перед глазами плавали тёмные пятна. — Я просто задремал. Всё в норме.

      — В норме, как же… — недоверчиво буркнул Барт, присел рядом и поставил на колени бабулин ящичек с лекарствами. Открыв крышку, он неожиданно сплюнул: — Вот мудак!

      — Что я тебе сделал? — вяло приподнял брови Аллен.

      — Да не ты… Эта скотина, Уилер. Не верю я ему. Человек, который балуется приворотами, способен на любую гадость. Держу пари, к утру он уже слиняет куда-нибудь на Кубу.

      — Не слиняет.

      — С чего ты взял?

      — Он чувствует вину. Чем больше отрицает, тем острее чувствует, — отозвался Ал, глядя в одну точку. Не то чтобы у его уверенности были чёткие основания, но направление мысли казалось верным. Барт хмыкнул и решительно взялся за его больную руку.

      — Насрать мне, что он там чувствует. Меня волнуешь только ты.

      Аллен искоса посмотрел на него снизу вверх. Окинул взглядом давно знакомые черты: густые насупленные брови, орлиный нос, высокие чёткие скулы, тёмные губы, упрямый подбородок с ямочкой. Руки у Барта большие и грубоватые, но пластыри наклеивают так бережно, словно чужие пальцы могут рассыпаться от прикосновений. Поддавшись порыву, Ал стиснул ладонь Барта в своей, помешав обработать ссадину на мизинце.

      — Ну чего ты? — забеспокоился Барт. Аллен ткнулся лбом в его ключицу. Закрывать глаза не стал — лучше видеть слегка посеревший хлопок футболки, чем тошнотворную темноту.

      — Ничего.