Пять вздохов очищения

Му Цин ищет, но не находит.

Му Цин спотыкается, но снова встает, игнорируя кровь на разбитых ладонях и коленях.

Му Цин в панике, но замедлиться означает потерять все — и себя в том числе.

Му Цин полагается на собственное чутье, но сейчас оно подводит и сбивает с пути.

Приходится остановиться и начать быстро и судорожно дышать, как загнанное в ловушку животное. Костяшки на руках белеют, а шея и щеки идут красными пятнами — от гнева больше.

Мощным потоком взрывается ци вокруг, сильно всколыхнув кроны деревьев и сломав сухие ветки. Мелкие демоны, намеревавшиеся напасть со всех сторон, сгорели заживо, так и не объявив своего присутствия. Но Сюаньчжэнь как будто имел глаза и уши везде — чувства обострены до предела. Дышать стало и труднее, и легче от такого огромного всплеска своей энергии. Птицы вскрикнули перед тем, как их накрыло сильной взрывной волной. Снова тишина.

Он искал, но не находил.

Духовные силы готовы разорвать каналы и выплеснуться наружу. Нужно взять себя под контроль, но ничего не получается. В солнечном сплетении как будто цветы растут — точно колючий терновник, который водился на территории монастыря Хуанцзи когда-то очень давно. Если Му Цин не возьмет себя в руки, ему разорвет духовное ядро. Он это чувствует. Этот бешеный всплеск энергии проводился только с одной целью — найти отклик чужой ци на расстоянии нескольких десятков ли.

Небо затягивается тучами, становится значительно прохладней, но Му Цин продолжает искать. Юго-западный Бог Войны останавливается, наступив на тонкую ветку, и прислушивается к собственным и внешним ощущениям. Он не знает, где искать.

Пальцы приобретают температуру ключевой воды рано утром — такие же ледяные, где чувствуется бродящая в разных направлениях кровь. Сердце вышагивает похоронный марш и не думает затихать. Страшно. Страшно. Страшно.

Му Цин закрывает глаза, и все растворяется. Ему нужно взять контроль над дыханием. Прямо сейчас, иначе он тоже сгниет в этом проклятом месте.

Первый судорожный вздох, похожий на медленное высечение ножом по оголенной коже. Му Цин знает, Му Цин помнит это ощущение, когда приходилось терпеть прижигание ран раскаленным металлом, когда никаких других способов больше не было.

Второй рваный вздох, заставляющий пальцы несколько раз сжаться в кулак и следом разжаться. Окружающие звуки постепенно меркнут.

Третий вздох, уменьшающий биение сердца и погружающий мир во мрак. Чувства обостряются в несколько раз, что даже слышно собственную кровь.

Четвертый вздох, выравнивающий и успокаивающий клокочущую внутри духовную энергию. Он приносит с собой то приторно-горькое спокойствие в самых стрессовых и смертельных ситуациях, когда ты уже почти на грани, но находишь в себе последние силы сражаться, соглашаясь на любой исход.

Пятый, совпадающий со слабым колебанием ци где-то далеко и слишком рядом одновременно.

Му Цин распахивает глаза, покачнувшись на ногах, и крутит головой по сторонам, пытаясь отыскать нужное направление. Находит. Сжимает рукоять чжаньмадао так, что костяшки белеют, и снова срывается на бег. Он обещает себе, что, когда доберется до Фэн Синя, с силой встряхнет его — или даже ударит, — чтобы вся его дурь исчезла навсегда, а потом выскажет все, что думает о его самонадеянном поступке. Выскажет за то, что Наньян пообещал сообщить, как разделается с тварью, а сам пропал, как будто и бесследно. Выскажет за то, что заставил трястись, как осиновый лист на ветру. Выскажет за то, как было страшно.

Сюаньчжэнь ступает быстро и бесшумно, полагаясь исключительно на свое чутье — глаза выжигает сильно от тянущего чувства в животе и легких. Ему все еще попадаются мелкие демоны, но юго-западный Бог Войны разрубает их, не переводя на них своего стеклянного взгляда.

В нос ударяет резкий запах крови, и Му Цин по неосторожности спотыкается, почти падает, стиснув крепче челюсть, но темпа не сбавляет. Где-то совсем близко, но вместе с тем повеяло сильной демонической ци.

Небожитель вдруг останавливается, когда замечает знакомую сгорбленную фигуру у дерева, с низко опущенной головой, как будто все сухожилия на шее оказались перерублены. Поломанные стрелы валялись поблизости. «Оно еще живое, оно еще здесь», — понимает Сюаньчжэнь про себя, проглатывая подступивший комок к горлу. К Фэн Синю подходить нельзя и поступать слишком опрометчиво — тоже. Ловушка, не иначе. И Му Цин предугадывает атаку сзади: обезображенный призрак-висельник, каких было очень много. Победить его немного затруднительно, но все же возможно, тем более в своем взвинченном состоянии юго-западный Бог Войны расправляется с ним быстро.

Демоническая ци рассеялась, ее больше не чувствовалось. Только тогда Му Цин рискнул подойти ближе к Фэн Синю. Руки затряслись.

— Фэн синь, давай, вставай, нам нужно возвращаться. — Приподнимает его голову за подбородок, пальцы окрашиваются в красный и становятся липкими. Через левую бровь текла тонкая струйка крови, на правой части лица ее было куда больше.

Бледные пальцы сами тянутся к точке на шее и проверяют потоки духовной энергии и пульс. Все слабое и почти несуществующее. Доспехи в глубоких царапинах и трещинах, волосы слиплись на затылке. Неровный маленький поток ци сам начинает вливаться в почти опустошенные каналы, пока Му Цин крепко сжимает собственную руку в кулак и рассматривает следы последнего побоища, продолжая звать:

— Эй, Фэн Синь, если ты так поступишь в следующий раз, то я точно убью тебя, слышишь? Вставай уже, не придуривайся.

Капельки крови срываются с подбородка и разбиваются мелким стеклом, а вместе с тем чужой голос тоже начинает дрожать сильнее, чем надо. Духовный поток усиливается, а запах крови повсюду душит и выедает глаза. Только чужое дыхание и вовсе не улучшилось — последний слабый тёплый уголек, который скоро потухнет.

— Фэн синь, ты.. ты... Когда ты уже перестанешь так бездумно поступать в таких ситуациях?..

На пальцы попадает что-то горячее, что тревожит мелкие раны. Духовный поток опять усиливается — чужие каналы как будто противились такой беспокойной энергии.

— Фэн Синь, если ты хоть слово сейчас не скажешь, я... я...

Му Цин сжимает челюсти и оседает на сырую землю, не контролируя самого себя и свои выступившие слезы. Этот человек заставил его обыскать всю Небесную Столицу и все границы их территорий, заставил кусать губы в полном бессилии, заставил трястись на нервах и заставил искать. Это неправильно.

Ци становится совсем холодной и как будто режущей, делиться ею с кем-то — опасно, следует слабый удар по дереву, а потом и по доспехам.

— Я правда ненавижу тебя, Фэн Синь. За то, что именно ты стал тем человеком, который способен довести меня до сильных переживаний. Правда ненавижу.

Му Цин не может сдержать слез, только злиться начинает сильнее. Где-то на подкорках сознания он понимает, что раны серьезные и ци не помогает из-за его взвинченного состояния: она только конфликтует со слабой, спокойной и теплой энергией Фэн Синя и не позволяет подступиться.

— Дурак! Дурак! Дурак!.. Я так сильно ненавижу тебя! — Сюаньчжэнь прячет голову в локтях, слезы падают на измазанную кровью одежду и руки, заколка почти выпала из волос и не держала уже высокий хвост. — Фэн Синь, скажи уже, блять, что-нибудь!..

Опять резкий скачок энергии, и кадык Наньяна резко дергается, он сам сильно вздрагивает и отхаркивает большое количество застоявшейся крови. Юго-восточный Бог Войны слышал, что Му Цин кричал. Слышал, но разбирал далеко не все слова. Однако последняя фраза отпечаталась горячим клеймом под сердцем.

Сюаньчжэнь смотрит на очнувшегося Фэн Синя и как будто не видит: перед глазами пелена, а слезы так и продолжают быстрым водопадом стекать по лицу. Наньян ничего не понимает: он очень плохо помнит, что случилось, и чувствует только вязкую собственную кровь на лице. Левый глаз получается открыть с огромным трудом. А еще боль, которая будто бы дробит череп.

Но сильнее только ощущение чужой холодной режущей ци и ощущение того, что он упустил что-то важное и драгоценное, пока Му Цин сидел перед ним и рыдал навзрыд. Взгляд проясняется, и на лице появляется удивленное выражение. Что здесь вообще происходит?

— Му Цин... ты... — ничего, кроме рваных хрипов, не выходит. Это было очень тихо и непонимающе. Что Фэн Синю в первую очередь надо спросить? Как Сюаньчжэнь здесь оказался и как нашел его? Почему юго-западный Бог Войны плачет настолько сильно, что сводит челюсть? Он вообще так когда-нибудь плакал за все столетия?

— Эй... Прекрати вливать... свою энергию, мне больно... — Фэн Синь смыкает челюсти и приподнимает свою руку, слабо хватаясь за запястье Му Цина и отодвигая ее от себя.

Только в самых редких и критических случаях их ци конфликтовала между собой: когда Сюаньчжэнь терял над собой контроль, и эмоции, с которыми он не мог совладать, заглатывали его с головой.

Му Цин дергается от этой фразы и таких холодных пальцев Наньяна, но энергия резко перестает выходить из ладони. Он ошарашенно замирает, а его запястье все еще в плену у другого небожителя.

Фэн Синь считает про себя удары сердца и количество упавших слез. Не соотносится. Не сходится. И не сойдется.

— Ты все еще обмудок, — бесцветно и дрожащим голосом произносит Му Цин, шмыгнув носом, и высвобождает без особых усилий свою руку. Наньян все так же смотрит серьёзно, почти не мигая. В голове начали складываться пазлы.

Му Цина все еще мелко трясет, но с Фэн Синем он старается не пересекаться взглядом. Куда угодно, но не на него. Ветер колышет кроны деревьев и задувает за воротник, неприятно скользя по взмокшей спине.

— Прости меня, я не должен был...

— Пожалуйста, не поступай так больше. Никогда.

Они снова заканчивают одновременно, почти перебив друг друга, но смысл все равно каждый улавливает в равной степени. Тяжело. Они замолкают, Му Цин только шмыгает время от времени и пытается уравновесить свои духовные силы, чтобы помочь.

— Голова очень болит, — произносит слабо Фэн Синь потом. У него практически не осталось никаких сил: ни физических, не духовных. После чего, коротко поперхнувшись, Наньян опять сплевывает маленький сгусток крови и тяжело начинает дышать.

Однако очень парадоксально получалось: когда Му Цин находился в нестабильном эмоциональном состоянии и его ци становилась холодной, подобно стали, он не мог ею ни с кем поделиться, пока сам не успокоится. Только вот Фэн Синь своей тёплой энергией мог уравновесить эту бурю. Они не могли этому дать четкого объяснения, и, когда это первый раз произошло, Боги Войны очень удивились, но Наньян взял себе это на заметку.

Сейчас юго-восточный Бог Войны хрипит и, собрав последние силы, находит холодную руку рядом. Му Цин вздрагивает, почувствовав родную теплую ци. Обмен ради обмена.

— Сдурел?! У тебя вообще почти ничего не осталось. — Сюаньчжэнь отстраняется и оборачивается. Фэн Синь видит обсидиановые глаза, меркнущие в красных прожилках, и только слабо-слабо улыбается.

У него уже не осталось никаких сил, даже чтобы простые фразы сказать. Однако на Му Цина эта маленькая крупица подействовала, как будто его окатили ведром ледяной воды. Теперь он осознает все происходящее, и эмоции совсем притупляются, отдавая место привычному хладнокровию.

Ци больше не режет, и Фэн Синь вздыхает блаженно, глаза прикрывая. Он знает, что угрозы уже нет и не будет. И отблагодарит юго-западного Бога Войны потом, а также нормально поговорит о произошедшем.

Му Цин искал и нашёл.