Едва различимый щелчок термозаряда, занимающего место в дробовике, действует магически. В зоне ожидания дока D24 не остаётся никого: ни развалившегося на два места озадаченного бизнесмена, ни фаната новостей, кажется, не оставляющего место перед терминалом, ни обнимающегося с женой-азари турианца.
Одна Лея Шепард.
И ствол дробовика в чешуйчатых лапах крогана.
Всё это уже было когда-то: и немая тишина с белым шумом волн вод Вермайра, и залитые жаждой крови глаза крогана, и чёрное — темнее зловнщего космоса — дуло. Только Лея Шепард тогда стояла в экипировке, держала пистолет под рукой и Кайдена с Эшли на подстраховке, а ещё — была невиновна.
— Ты спятил, Рекс? — нервно посмеивается Лея Шепард в ответ на обвинения и пытается отодвинуться от дробовика. — С чего бы мне тебя предавать?
Лея бормочет ещё что-то невразумительное про отцовские — или дедовские — доспехи не в силах перестать улыбаться с натянутым дружелюбием. Она толком и не помнит, как это было, где — да и было ли в самом деле! Помнит только, что сразу после этого Рекс назвал Шепард другом, а уже через несколько дней — наставил на неё дробовик.
Чернота дула недоверчиво покачивается, подступает к лицу, так что можно почувствовать отвратительный запах омни-геля. Лея Шепард туго сглатывает, делает ещё полшага назад, чудом не оступаясь: сама бы себе не поверила. Не после того, как шевельнулись предательски губы вслед собственному голосу на записи.
— Смелая попытка, Шепард! Но на этот раз слова не помогут.
Лея знает. Потому что и слов никаких у неё нет. Ни слов, ни мыслей — ничего, кроме шума сердца в ушах и дрожи в немеющих кончиках пальцев. Гулкий голос Рекса обещает быструю смерть — выстрел в голову. Холодный металл дробовика прижимается ко лбу. Лея медлит. Думает, почему гражданские — и не только — нерасторопные в бытовых мелочах, заслышав звуки оружия, становятся неуловимей вспышки света. Думает, что Рексу, чтобы её убить, нужно было ходить тише и прикрутить на дробовик самодельный глушитель. А потом невидимая сила толкает её в спину, как тогда, много лет назад на Акузе: «Шепард, не стой столбом!»
Сгусток кинетической энергии вбивается в пол через миг после того, как Лея кувырком укатывается за колонну. По голени прокатывается огненно-кипучая боль (задело всё-таки по касательной!). Мир теряет краски, словно бы Цитадель накрывают стремительные, неправильно густые сумерки. Сердце бьётся гулко. Может быть, даже слишком, так что Рекс со своим звериным чутьем чувствует: не может не чувствовать вскипающий в венах, сковывающий жгучей дрожью всё тело страх.
— Перед тем, как ты умрёшь, скажу, что я отзываю своих воинов с Земли! Если мой народ погибнет, то и твой погибнет тоже!
«Дрянь! — обхватив часто пульсирующий кровавый ожог прохладной ладонью, Лея всем телом вжимается в колонну и стискивает зубы до хруста. — Его народ… Мы не за один народ сражаемся! Если погибнет Земля, погибнут все остальные!» Взгляд лихорадочно мечется по зале ожидания: дрожащие гребни, спины, мелко вибрирующие сидения, выбоины в полу — всё сливается в голубовато-лиловую пелену. За бронированным стеклопластиком КПП серо-синими пятнами суетятся, хватаясь за «Мстители», сотрудники СБЦ, в паре метров валяется один из них, оглушённый. Рядом — «Палач», не привычный, с чёрных рынков Омеги, но тоже надёжный. Дотянуться бы.
Выжить.
Лея осторожно высовывается из-за угла. Тень крогана, уродливо вытянутая, распластанная на исцарапанном ногами полу, неотвратимо приближается; Рекс безошибочно направляет дробовик в её сторону.
— Нужно поискать другой выход, Рекс! — кричит Лея, опять прижимаясь к колонне.
— Другой выход нужно было искать на Вермайре! Но я ошибся, поверил тебе. Каким же я был дураком!
«И я была наивной дурой!» — беззвучно выдыхает Лея Шепард. Холод не то металла, не то ужаса, ползёт по коже мурашками вниз. Эти слова адресованы Рексу, но звучат не для него: вибрирующая надежда для неё, сигнал к действию для коммандера Бейли, мгновение назад перехватившему её взгляд. Только бы понял.
Только бы прикрыл спину.
— Что замолчала, Шепард? В чём дело? Есть ствол, но нет Эшли, чтобы сделать за тебя грязную работу?
Лея Шепард прикусывает губу до боли и крови и беззвучно неровно смеётся, следя за шевелением тени на стенах. Сердце грохочет бешено, в венах вскипает кровь. Рекс уже близко. Так близко, что его блеклое, размытое, полупрозрачное, мутное отражение неторопливо скользит вдоль окон КПП. Так близко, что почти отомстил.
— Ты трусиха и предательница! — рокочет Рекс, желая быть услышанным всей Цитаделью, наверное; но его голос тут же тонет в посвистывающем треске очереди из винтовки.
М-8 хороша всем — разве что термозаряды расходует быстрее, чем убьёт крогана — но для Леи мгновения растягиваются в часы. Она рывком выкатывается из укрытия пистолету навстречу, потому что находиться рядом с раненым разъяренным кроганом безоружной так же нелепо и бестолково, как пытаться голыми руками задушить молотильщика.
А ещё потому что хочет, чтобы Рекс её видел. Видел, что она не боится его.
Передернув затвор «Палача», Лея Шепард коротко касается тёплой шеи сержанта СБЦ. В подушечках пальцев отпечатывается пульс, непонятно только, чей — едва уловимый сержантский или болезненный Леин.
Очередь из винтовки Бейли с хрустом впечатывает Рекса в стекло. Лея Шепард мягко вскакивает, сжимая обеими руками пистолет, и за два широких шага становится плечом к плечу с коммандером Бейли.
Они держат Рекса на мушке. Коммандер Бейли не стреляет, потому что пытается заменить термозаряд в перегретой винтовке. Лея Шепард — опять не смеет выстрелить. А Рекс, распластанный на стекле, истекающий кровью, изрешеченный двумя винтовками подчистую, Рекс смотрит всё с той же слепой яркостью, кровью залившей глаза. Всё так же направляет на неё дробовик.
— Я… Знаю… Что… Ты сделала… Шепард.
И хотя ствол в ослабевших лапах мотыляет из стороны в сторону, Лея Шепард уверена: Урднот Рекс не промажет. Палец намертво примерзает к спусковому крючку. Выстрелить гораздо легче, чем переубедить; правда на стороне того, кто выстрелил раньше. Такова философия кроганов. Может быть, с ними давно стоило поговорить на их языке?
Лея Шепард стреляет и закрывает глаза. Волной тошноты её накрывает звон скачущих по полу осколков, вязкий звук упавшего тела и предсметрный яростный вопль крогана, тонущий в хрусте огромного куска стекла. Лею Шепард штормит, пистолет вываливается из рук, отдача — несильная, но возвратившаяся как будто издалека — и боль в обожженной ноге лишают равновесия.
Лея тяжело садится тут же, на холодный пол, усыпанный выбоинами от выстрелов дробовика, и осторожно срывает с опухшей кожи кусок жёсткой ткани. По пальцам вязко сползает тёмная красная кровь.
— Шепард! Что это было, черт побери?
Коммандер Бейли присаживается перед ней и торопливо запускает на инструментроне сканер первичной диагностики. Лея не шевелится. Оторопело глядя в разбитое стекло, только что поглотившее Рекса, она шепчет:
— Мы… Не сошлись во мнениях по одному вопросу. Но я надеялась, что до этого не дойдёт. — На периферии зрения торопливо моргает инструментрон Бейли, оповещая о завершении сканирования, и Лея медленно оборачивается к нему: — Как там?
— Кажется, просто царапина, — с явным облегчением выдыхает Бейли и, скрыв инструментрон, подставляет Лее Шепард плечо. — Вы даже не пытались защищаться.
— Не каждый день в тебя тычет дробовиком разъяренный кроган. Всё больше как-то лазеры Жнецов, — невесело кряхтит она в ответ, позволяя себя поднять.
— Да? А я думал, это для вас ещё лёгкий день.
Лея коротко мрачно посмеивается и, едва сделав шаг, бесцеремонно всем телом наваливается на коммандера Бейли. Ноги не держат не то от боли, не то от пережитого ужаса. Сходиться лицом к лицу с кроганом всё-таки не одно и то же, что выходить один на один со Жнецом.
Кроганы непредсказуемее.
— Вы мне жизнь спасли. Спасибо.
— Просто выполнил свою работу, — не без самолюбования улыбается Бейли и смущённо добавляет. — Ну и вернул вам долг.
Док D24 оживает. Поднимаются с пола, выползают из-под кресел, выкатываются из углов испуганные гражданские и ошарашенные безоружные военные. Воздух гудит от вибраций инструментронов, гарнитур и разноголосья. Все обеспокоены, все напуганы — все живы. Слабость накатывает снова, когда коммандер Бейли отдаёт приказ своим людям прибрать всё этажом ниже, Лея спотыкается на ровном месте.
Бейли заботливо прижимает её к себе покрепче и выглядывается в лицо, наверное, бледно-серое, как через пару часов после «Лазаря».
— Может, всё-таки в Гуэрта?
Лея мотает головой и с усилием, переборов ком тошноты в районе груди, усмехается уголком губ:
— Не нужно. Сами же сказали: царапина. Давайте к вам. Вы мне дадите обработать ногу панацелином, не возвращаться же мне на «Нормандию» в таком виде, а я дам показания. Вам ведь по-любому ещё рапорты строчить.
Коммандер Бейли мрачно кряхтит, проклиная на все лады бюрократов и крючкотворцев, пока они на разные ноги хромают к лифту. Лея Шепард слушает шипящие ругательства, смотрит на мелькающую перед глазами серо-синюю форму СБЦ и невольно вспоминает Гарруса Вакариана. Ещё вчера он восхищался чудесами дипломатии, позволившими ей примирить кварианцев и гетов, турианцев и кроганов.
А сегодня — Лея Шепард кидает короткий взгляд через плечо, едва ВИ Цитадели оповещает, что лифт отправляется в Посольства, и видит осколки, пятна крови, следы выстрелов повсюду — она его подвела.