♪ↄ♫

- Приведите его.

Риддл сказал это, а потом просто пошел прочь, даже не оглянувшись на Гарри. Уипвуд подошла к нему с одной стороны, Дженсен - с другой, а за ними - авроры. Гарри стиснул зубы и пошел.

Самым унизительным было то, что это произошло даже не в течение первых пяти минут после того, как Гарри поднял куски крыши с помощью огня, и даже не в течение первых десяти. Вместо этого Гарри пришлось целых тридцать минут приходить в себя в кресле, тяжело дыша, пока Дженсен подавала ему воду и еще бутерброды по приказу Риддла. Риддл наблюдал за Гарри блестящими, решительными глазами, но не разговаривал с ним. Все, что он сказал, - это приказ накормить Гарри и теперь тащить его за собой.

- Как будто я был для него всего лишь оружием. - Подумал Гарри. (Прим. автора: ошибки здесь нет, это мысли главного героя😉)

Гарри откинул голову назад и расправил плечи, не обращая внимания на то, как Дженсен посмотрела на него, а секундой позже и Уипвуд. Нет, он был в порядке. И он уже прокручивал ложь у себя в голове.

- Все, что он знает обо мне, - это то, что у меня есть сила. Одного этого недостаточно, чтобы признать во мне его вторую половинку. Конечно, он захочет прикоснуться к моей метке, чтобы убедиться, что это так, но…

Гарри слегка улыбнулся. Все, что ему нужно было сделать, это убедиться, что его маленькая метка души, сами слова, которые были невидимы среди татуировок кандалов, были отвернуты от Риддла, когда он схватит Гарри за запястье. Он мог бы даже не делать этого, учитывая, что он уже сделал это однажды и ничего не нашел.

Но лучше всего быть готовым.

Оставшуюся часть пути до точки аппарации Гарри шел пешком, прокручивая в голове ложь и истории, которые он собирался использовать.

♪ↄ♫

Том подождал, пока они благополучно вернутся в его кабинет, чтобы отпустить авроров. Конечно, не было никаких причин думать, что Гарри нападет на него и попытается обрушить крышу на его голову, когда он только что спас Тома и некоторых из его лучших людей от той же участи, но всегда лучше быть осторожным, когда имеешь дело с Дамблдором и его Орденом.

Затем он бросился через стол и схватил Поттера за руку.

Поттер моргнул, подняв брови, и ничего не сказал, пока пальцы Тома исследовали метку феникса. Но, конечно, ничего не произошло, и, конечно, дальнейшие исследования тоже ничего не дали. Голубое пламя вспыхнуло бы между ними в мгновение ока, если бы они были истинными родственными душами, и в дальнейшем прикосновении не было необходимости.

Том медленно провел рукой по столу, испытывая странное разочарование. Он уже однажды прикасался к Поттеру и знал, каков будет результат сейчас. Но все же были некоторые вещи, которые он оценил бы, если бы этот человек был его родственной душой.

Например, этот уровень силы, и эти прекрасные зеленые глаза, и то, как его взгляд был прямым на секунду, прежде чем он опустил голову и уставился в пол в притворном смирении.

- Я хочу знать, почему ты скрывал свою силу, - сказал Том. Он откинулся на спинку стула и скрестил ноги. Не многие видели его в такой неформальной форме, но, с другой стороны, мистер Поттер доказал, что он был кем угодно, только не нормальный человек.

Поттер секунду смотрел в пол. Потом он поднял глаза, широко раскрытые, и закусил нижнюю губу. Он гораздо больше походил на человека, разбрасывавшего крошки за обедом, чем на того, кто поднял пламенем крышу.

Но Том знал, кто из них, по его мнению, был настоящим. Он сдерживал собственное веселье и ждал, пока Поттер откроет рот.

Так оно и было, и Поттер говорил так, словно ему приходилось взвешивать каждое слово и убеждаться, что оно правильное. — Я ... ну, я видел, как трещины расползлись. Я знал, что что-то пошло не так, иначе вы, вероятно, аппарировали бы в тот момент, как только они появились, сэр.

Том невольно улыбнулся. Поттер изо всех сил старался изобразить из себя идиота, но для того, чтобы заметить такие вещи, когда его жизнь в опасности, требовался быстрый ум, работающий быстрее обычного в критической ситуации.

Поттер моргнул и продолжил еще медленнее: - Я хотел жить. Я знал, что умру, если эта крыша упадет на меня. И все остальные в комнате тоже. - Поттер притворился, что дрожит, и Том был уверен, что это притворство. - Я проник глубоко внутрь себя и нашел своего рода магию. Профессор Дамблдор сказал, что однажды он сделал то же самое, когда столкнулся с Гриндельвальдом. Вы знаете ... — Поттер покраснел, и Том был уверен, что это был притворный румянец, Поттер опустил голову в явном смущении. - Конечно, вы знаете профессора Дамблдора. Вы должны были все время говорить с ним о своих планах относительно Хогвартса.

- Продолжай, Гарри.

- Ух ты, сэр! Это такая честь для кого-то столь важного обращаться ко мне по имени.

Том поднял брови. Такого поведения было бы достаточно, чтобы вывести его из себя, как и беспорядка за обедом, в обычной ситуации, но они больше не были в обычной ситуации. Наверняка Поттер уже понял это? Или он убедил себя в том, что Том готов на все, лишь бы глупость или дурные манеры вызывали у него отвращение?

Поттер доверительно наклонился вперед и сказал: - Во всяком случае, магия была там, когда мне это было нужно. Сомневаюсь, что смогу сделать это снова. Если, конечно, моя жизнь не будет в опасности или что-то в этом роде. - Он еще немного прикусил губу, что, как Том был совершенно уверен, было притворной нервозностью. - Тогда я смогу это сделать. Но я надеюсь, что этого никогда не будет! Вы же знаете, я не аврор!

Том позволил смеху, последовавшему за этим заявлением, затихнуть. Затем он наклонился вперед. - Нет, мистер Поттер. Вы-нечто гораздо более редкое и особенное.

- Но не ваша вторая половинка? - Поттер сумел пискнуть и покраснеть. Том был впечатлен его актерским мастерством больше, чем хотел, учитывая то, что, как он подозревал, Поттер, возможно, скрывал от него. —Я имею в виду... я не могу быть. Вы схватили меня за запястье и не сгорел.

Том слегка улыбнулся. - Нет, мистер Поттер. Я имею в виду шпиона из Ордена Феникса, который сумел найти способ обмануть Веритасерум. Честно говоря, я впечатлен. - Он откинулся назад и позволил своей улыбке исчезнуть. - Но сейчас меня больше впечатлила бы честность. Скажи мне, почему ты решил раскрыть свое прикрытие именно сегодня?

♪ↄ♫

Черт.

Гарри тщательно обдумал вопрос Риддла, и возможно ли, что он мог бы...

Нет. Каждый знак, от сурового лица до потрескивания жужжащей силы, которую Гарри чувствовал вокруг министра, предостерегала его от лжи. Гарри задумался еще на мгновение.

Затем он выпрямился на сиденье и сложил руки на коленях, словно его переполняла ярость. Это приблизило его руку к портключу, который он носил каждый день, в качестве пуговицы для мантии, и который никто никогда не замечал, потому что он был практически неактивен, пока не был ткнут ударом магии Гарри. Мамины слова пульсировали у него в голове. Информация стоит меньше, чем твоя жизнь.

И даже более того, информация, которую он передавал — а ее никогда не было много — стоила меньше, чем другие виды информации. Такие, которые Риддл мог бы выудить из его головы, если бы действительно верил, что Гарри шпион.

Однако портключ помог ему чувствовать себя более комфортно. Ну, это и тот факт, что Риддл привел Гарри в свой кабинет вместо того, чтобы бросить его в камеру. Он мог бы схватить его за запястье, а потом сделать это немедленно, и никто бы ничего не узнал.

У Риддла был для него какой-то другой план.

- Скажите, что я верю в это, - сказал он и увидел, как Риддл заметил перемену в его голосе и в том, как он держался. - Что честность произведет на вас впечатление. Сколько честности мне здесь сойдет с рук?

- Я подозреваю, что вы скажете мне то, чего я не хочу слышать.

- О да. Министр Том Риддл. Убийца двух детей шестьдесят лет назад. И их семьи. (Прим. автора: ошибки нет. Речь идет об одной семье с двумя детьми) Поговаривали даже о домашних животных. Даже дальние родственники.

- Перечисление древних недоказанных утверждений не делает аргументы в пользу вашего интеллекта очень убедительным, мистер Поттер.

- Я только начал, - сказал Гарри и услышал собственное рычание. Все эти годы, когда ему приходилось держать язык за зубами, в присутствии Риддла, людей, которых он знал в Хогвартсе и в Министерстве, вся несправедливость того, что его родственная душа была ублюдком, потому что у Судьбы не было ничего лучшего, чем возиться с его жизнью, накапливалась в нем и лопалась. - Знаете, я тоже просмотрел ваш отчет о голосовании. О, это выглядит впечатляюще. Продвижение по службе для магглорожденных, принятие абсолютных запретов на охоту на маглов, улучшение практики наследования для незаконнорожденных детей-полукровок, похоже, вы ведете войну против старой чистокровной элиты. Но потом вы посмотрите на другие голоса. Те, в которых говорится, что воспоминания магглов, знающих о магии, связаны, а не стерты. С ними все будет в порядке, пока они не попытаются поговорить с кем-то, кто не знает, но тогда они будут прокляты и их разум будет стерт обратно в статус ребенка, если они это сделают. И замена дементоров в Азкабане заклинаниями вашего собственного создания...

- Они гуманны, уверяю вас, - на губах Риддла играла застывшая улыбка. - Я беседовал об этом со многими членами Визенгамота, гораздо более осведомленными, чем вы, и...

- Они выглядят гуманными, если вы не знаете, что легилименция лежит в их основе. - Гарри наклонился вперед, его руки теперь полностью сжали кнопку портключа. - Если вы не знаете, что они вытаскивают воспоминания о преступлениях и мучают ими заключенных снова и снова, пока те не сходят с ума.

Риддл не двигался, но он напоминал Гарри кота, у которого каждый волосок встал дыбом. Конечно, это была магия, танцующая вокруг него и предупреждающе вибрирующая, как целый рой пчел. Риддл сказал сквозь сжатые зубы: - Заключенных регулярно выпускают из Азкабана, мистер Поттер. Никто из них не сумасшедший.

- Пока они не попадут в обстоятельства, которые напомнят им об их первоначальном преступлении. А потом их разум ломается. Вам это нравится, не так ли? Это то же самое наказание, которое вы применяете к магглам, которые знают о магии.

Риддл вскочил на ноги и обошел стол. Гарри поднялся ему навстречу. Он не боялся. Ревущая ярость все еще наполняла его слишком сильно, так же, как биение его сердца отдавалось в ушах после демонстрации магии в здании больницы Святого Мунго.

♪ↄ♫

Сильный, умный и дерзкий. Том поймал себя на том, что жалеет больше, чем когда-либо за последние годы, что конкретный человек не является его родственной душой.

И он придумал, как обмануть Веритасерум. Именно это достижение заинтриговало Тома больше всего. Очевидно, у Гарри Поттера было много идей по политике, и они выходили далеко за рамки простого желания равных прав для магглорожденных и полукровок.

- Скажи мне, что еще ты хочешь обо мне знать, — выдохнул он, нависая над Поттером, который был ниже его на несколько дюймов, и наблюдая за изменениями в его лице. В большинстве случаев люди инстинктивно отступали от него, когда он был так близко. Они не могли выдержать давления его магии, независимо от того, чувствовали они его или нет.

Поттер подвинулся на шаг ближе, пока Том не почувствовал парящий жар в его груди. Его собственная магия вспыхивала вокруг него, как невидимый фейерверк. Он был слабее, чем обычно, подумал Том, учитывая замечательную демонстрацию этого, которую он устроил не более часа назад, но он также, казалось, быстро приходил в себя.

- Я знаю, что вы выросли в проклятом маггловском приюте, и все же вы презираете маглов. - Поттер уставился ему прямо в глаза, несмотря на свой невысокий рост, казалось, не заботясь о том, что это может напрячь его шею. Его руки были сжаты в кулаки, и Том поймал себя на том, что хочет увидеть их раскрытыми, увидеть, как выглядит Поттер, когда он расслаблен. Он, вероятно, никогда не видел настоящего человека.

- Скажи мне, откуда ты это знаешь.

- Заклинания, стирающие разум - одна из его частей. Но вы также финансируете исследования, направленные на то, чтобы дать магию всем людям. Это один из способов избавиться от магглов, не так ли? Но ваши предварительные результаты показали, что не все человеческие тела могут переносить магию, поэтому вы также финансируете способы вызвать широко распространенную болезнь...

Веселье Тома улетучилось. Всё остальное, как он знал, было обычным разговором, который мог поднять любой, кто уделил достаточно внимания его результатам голосования в Визенгамоте, но это конкретное исследование находилось под строгой охраной в Отделе Тайн.

Он протянул руку, чтобы схватить Поттера за волосы, но тот увернулся, его движения были такими грациозными и плавными, как будто он все-таки прошел обучение авроров. Он был легок на ноги, Поттер, и его магия уже начала подниматься высоко, как волна.

Том не знал никого другого, кто мог бы пройти через такое магическое истощение, а затем так быстро восстановиться. Он не был уверен, что смог бы сделать это сам — и это было неприятное открытие, с которым приходится сталкиваться, когда он столкнулся с врагом.

Он отступил на шаг и потянулся за своей палочкой. Поттер насмешливо улыбнулся ему и потянулся за чем-то, что не было его палочкой.

Чисто инстинктивно Том поднял заклинание защиты от портключа. В любом случае, в этой части Министерства никто, кроме него, не мог аппарировать, и было маловероятно, что Поттер прокрался на метле. Поэтому, когда вихревые цвета начали поглощать тело Поттера, они просто отступили, как всплеск воды вокруг него.

Поттер на секунду замер. Потом он кивнул. - Если ты попытаешься убить меня, то я обязательно покалечу тебя, - сказал он. В его словах была скрытая уверенность, которую Том не понимал.

- Интересно, мистер Поттер, почему вы думаете, будто я собираюсь вас убить?

- Вы потянулись за своей палочкой. Дуэль с вами здесь означала бы большой материальный ущерб. Если бы вы не убили меня на дуэли, вы бы убили меня, потому что я повредил ваш стол или сломал ваши стулья.

Том широко улыбнулся и отпустил палочку. Поттер не сделал того же самое. Он сохранял напряженную позу хищника, затаившегося в засаде.

И все же он не мог быть убийцей Ордена. Все, что ему нужно было сделать - это прорваться сквозь заклинания против аппарации сегодня утром, чего Том не смог сделать, и выпрыгнуть, если бы это было так. Не имело смысла и то, что он проработал бы в Отделе Магических Игр и Спорта долгие годы, не пытаясь как-то навредить Тому.

- Почему сторона Ордена привлекает вас больше, чем моя, мистер Поттер?

- Из-за нелепых причин, по которым вы изгнали моих родителей и крестного.

Том на мгновение нахмурился, пытаясь вспомнить, что ему известно об обстоятельствах, при которых Сириус Блэк, Джеймс и Лили Поттер стали беглецами. - Должен признаться, что я не помню этих так называемых "нелепых причин".

- Сириус разыграл шутку. Вот и все, что он сделал. Он заставил некоторых из ваших искажателей сознания поверить, что их заклинания на магглах не сработали. - Глаза Поттера горели ненавистью, и Том пожалел, что не может заставить их вместо этого зажечься энтузиазмом. - Шутка, и ему пришлось бежать.

- Вы знаете, что произойдет, если магглы узнают о нашем мире, мистер Поттер? Вы знаете...

- Я знаю, что Обливиаторы прекрасно работали, когда еще существовали.

Том усмехнулся. Возможно, в чем-то мальчик и привлекателен, но он по-прежнему непоправимо упрям и, очевидно, не уделял некоторым версиям истории столько внимания, сколько тому, как он голосовал. - Возможно, вам следует изучить причину, по которой подавляющая волна голосов привела меня к власти.

- Это называется подавлением избирателей, мистер Риддл.

Том потерял свою суровость и рассмеялся, прежде чем смог остановиться. Поттер наблюдал за ним, все еще оставаясь напряженным, готовым ударить так, что Тому хотелось бы отгородить его.

- Неужели? - спросил Том. - Как вы думаете, мистер Поттер, какими методами я подавлял избирателей, вместо того чтобы поощрять их голосовать так, как я хотел?

- Поощрять их голосовать так, как вы хотели - это подавление!

- Нет, это не так, - терпеливо ответил Том. - Я представил свою собственную историю с магглами, и многие люди сочувствовали этому. Вы бы сказали, что это подавление? Говорить правду? Я помню, что Альбус Дамблдор исказил правду, когда это было выгодно ему.

- Вы, конечно, рассказали избирателям о своей истории, - сказал Поттер. - Но вы солгали. Не всё, что вы сказали, произошло.

- О, неужели? Не хотите ли вы сказать мне, что ложно в истории, которую я должен знать, потому что это моя история, мистер Поттер?

- Вы сказали, что тамошняя надзирательница ненавидела вас только за то, что вы были волшебником. Это смешно. Магглы ненавидят нас, когда мы жестоки к ним. Они ненавидят нас не только за это. Это глупая, преувеличенная история, которой вы манипулировали, чтобы добиться своих собственных целей.

Том развернул вокруг себя свою магию, потрескивающую массу молний, которая, как он ожидал, заставит Поттера съежиться и заплакать в углу. Магия Поттера ответила, и он выглядел так, будто собирался напасть на Тома и ударить его палочкой в глаз, если он не сможет сделать ничего другого.

Это убедило Тома заговорить, вместо того, чтобы наносить удары. Большую часть времени он не позволял никому отрицать или издеваться над такой болезненной частью его жизни, ту, которая чуть не заставила его считать себя сумасшедшим и искать средства стереть метку души, с которой он родился, прежде чем нападавшие выжгли ее. Но большинство людей боялись его и хныкали, когда видели хотя бы десятую часть магии, танцующей вокруг него сейчас. Поттер заслуживал большего внимания просто за блеск храбрости в его глазах.

- Скажите мне, - сказал Том, и его голос прозвучал как звон колокольчика. - Как много у вас опыта общения с магглами?

- Я познакомился с родителями моей подруги Гермионы. Вы ее тоже изгнали. И я знаю, что у моей мамы есть маггловские родственники.

- Но вы ведь никогда с ними не встречались, не так ли? - тихо спросил Том. Собственно говоря, он навел справки о родственниках Лили Поттер вскоре после того, как она сбежала, на случай, если она когда-нибудь сбежит к ним. То, что он узнал, убедило его, что она никогда этого не сделает. Миссис Коул была еще хуже, чем они, но только немного.

- Нет. Какое это имеет значение? Я знаю, что ваше стремление изобразить всех магглов злыми и опасными означает...

- В семье вашей матери полно людей, которые настолько ценят свою нормальность, что рассказывают всем, что сестра вашей тети погибла в автомобильной катастрофе. Говорят, что она была шлюхой, а ваш отец-пьяницей. Они никому о вас не рассказывали. Они даже не сказали этого вашей кузине. Если вы появитесь у них на пороге, ваша тетя закричит, дядя схватится за пистолет, а кузен тупо уставится на вас и не поймет, кто вы такой.

Поттер резко вдохнул. Затем он сказал: - И вы думаете, что все магглы такие?

- Я думаю, что их достаточно, чтобы мы любой ценой скрывали от них знание о магии, - сказал Том. Он говорил с большей неприкрытой яростью, чем обычно, но, с другой стороны, он не заманивал Поттера блестящими политическими речами, которые он использовал в Визенгамоте. И он хотел бы заманить его, если бы мог. Эту силу и страсть можно было обуздать. - Например, знаете ли вы, что у магглов есть предрассудки, основанные на цвете кожи?

Он получил пустой взгляд и “Что?” от Поттера.

Том улыбнулся. - Вы учились в школе с мистером Блейзом Забини, не так ли, мистер Поттер?

- Да, а что с ним? - Поттер наблюдал за палочкой Тома, как будто предполагая, что все это было отвлекающим маневром, и он нападет, когда Поттер будет застигнут врасплох. На самом деле это была неплохая идея. Но Поттер, казалось, был уверен, что сможет искалечить Тома, а Том будет наблюдать и ждать. - Он был чистокровным слизеринцем. Немного придурок.

- В маггловском мире есть люди, которые ненавидят таких людей, как мистер Забини, за цвет их кожи.

— Это не имеет смысла... Это звучит так, будто вы ненавидите магглов только за то, что у них нет магии.

Том стиснул зубы. Но он сказал: - Это правда. Я дам любую клятву, какую вы захотите. Маггловский мир содержит жестокие предрассудки и ненависть, которые не имеют никакого смысла и говорят о том, насколько они в корне неразумны.

Ноздри Поттера раздулись. - Тогда, похоже, волшебники и магглы еще больше похожи, чем я думал.

Том рванулся вперед и замахнулся на Поттера своей магией, как хлыстом. Магия Поттера ответила, и у Тома перехватило дыхание, когда он встал боком к Поттеру, удерживая этот неумолимый зеленый взгляд, в то время как сила закружилась между ними. Поттер был прав. Он мог нанести сильный и глубокий удар, и Том победил бы, но он ходил бы с постоянной хромотой или потерял бы руку или глаз. И он не мог позволить себе такой слабости в суждении мира.

По тому, как злобно скривились губы Поттера, он точно знал, о чем думает Том, и все это его забавляло. Том прогнал весь свой гнев тихим вздохом и сказал: - Возможно, вместо этого мы можем заключить другую сделку, мистер Поттер.

- Скажите мне.

- Я полагаю, судя по тому, как вы отреагировали, когда потолок треснул, это не был заговор Ордена, о котором вы знали заранее.

Магия Поттера окутала его сверкающим панцирем, который подсказал Тому ответ еще до того, как Поттер дернул головой. - Нет.

- Тогда, возможно, вы захотите работать со мной, - Том смягчил свой голос. У него это хорошо получалось. Конечно, Поттер мог сопротивляться и злиться, но это не имело большого значения, если бы Том мог обращаться с ним достаточно осторожно. А Поттер был ценным приобретением, с которым стоило обращаться осторожно. — Возможно, вы захотите, чтобы те, кто это сделал, предстали перед судом, а некоторые-помилованы.

- Вы сами сказали в своей речи два года назад, что никогда никого не прощаете. Вы сказали, что это будет выглядеть так, будто справедливость в волшебном мире зависит от того, с кем вы связаны. Можно подумать, что это не так, но я думаю, что это лишь завеса, красивые слова.

Сквозь гул собственного раздражения Том не мог не почувствовать себя польщенным. Даже его политические противники не обращали на его слова особого внимания — что, конечно, было ему на руку, так как это было легче ходить вокруг да около, но иногда волшебнику нужен был кто-то, кто обращал бы на него внимание.

- Все знают, что политические ситуации меняются, - выдохнул Том, не сводя глаз с лица Поттера. - И я простил тех, чьи преступления оказались преувеличенными или... не такими страшными. Возможно, мы могли бы возобновить расследование преступлений ваших родителей. За что их сделали беглецами?

♪ↄ♫

Черт возьми, он подписал приказ, который лишил бы их имущества и свободы, а он не знает?

Но раздражающая привычка Гарри обдумывать аргументы, чтобы использовать их против Риддла, теперь работала против него. Чтобы быть справедливым к Риддлу, честно говоря, это не было центром его жизни, как у Гарри. Конечно, Гарри знал все подробности дел своих родителей и Сириуса, в то время как для Риддла они были просто еще одной бумажной волокитой.

Но он не хотел быть справедливым к Риддлу. И если этот человек подписал так много ордеров на арест, что потерял счет самым известным именам, разве это не сигнал о том, что что-то в их мире должно измениться?

Теперь, однако…

Гарри задавался вопросом, что заставило бы этого человека быть верным любому обещанию, которое он дал Гарри, когда он, вероятно, не был бы верен обещанию, данному своим политическим избирателям — если только они не были чистокровными, но он должен был признать, что ему совсем не нравилось то, что сделал Дамблдор. И если его положение будет подорвано, и он не сможет бежать к Ордену, его лучшим выбором было бы выяснить что-то действительно важное и сбежать, как только Риддл доверится ему еще немного.

Эта мысль была более соблазнительной, чем должна была быть, и тянула его, как крючок.

- Вспомни, что бывает с пойманной на крючок рыбой, Гарри, - упрекнул он себя, медленно изучая Риддла, ища признаки лжи, которую ему внушил Дамблдор. Он не видел ни одного из них, но, с другой стороны, Риддла всегда было раздражающе трудно читать. Гарри заставил себя расслабиться. - Я не думаю, что вы действительно пойдете против Дамблдора, если не сделали этого в прошлом.

- Возможно, теперь мне тоже не придется этого делать, - Риддл одарил его довольной улыбкой, которая сделала его похожим на орла. - Мои авроры принесли анализ магических щитов с внешней стороны здания. Магическая подпись Дамблдора была только на одной его части.

Гарри тупо уставился на него. - Что?

- Заклинание, которое должно было удержать меня от использования магии, чтобы остановить обвал крыши, - продолжил Риддл, не обращая внимания на изумленный взгляд Гарри. - Это было его, о да. Но все остальное? Нет, множество могущественных волшебников, и все они работают вместе с ним. - Он сделал шаг назад, сцепив руки за спиной и на мгновение окинув взглядом политика с ног до головы. - Ни одного из них мы не узнали. Но с другой стороны, заклинания для отслеживания магических подписей так хорошо были усовершенствованы только в течение последних пяти лет, и я полагаю, что большая часть Ордена ушла в бега задолго до этого?

- Нет, я... - Мама и папа не стали бы участвовать в чем-то подобном. Сириус-нет. Ремус, может быть, и отдалился от всех, но и не стал бы частью этого.

- Твои родители и крестный не единственные члены Ордена, Гарри. Не только те, кто верит в свое дело. - Голос Риддла был низким и коварным, врываясь в мысли Гарри, как грязная вода в ручей. - Подумай об этом. Это был план убийства множества невинных людей. Оставим на минуту в стороне вопрос о моей собственной невиновности. И твой любимый Директор был готов увидеть их смерть.

Гарри закрыл глаза. Это было то, с чем он не хотел сталкиваться, даже когда думал, что директор Дамблдор был единственным, кто применил магию к зданию. Что они готовы пожертвовать столькими жизнями, всеми аврорами и репортерами в этой комнате, чтобы убить Риддла.

Но Гарри нашел в себе силы заговорить, хоть и вяло. - Профессор Дамблдор сказал бы, что люди в той комнате с вами-военные преступники, поскольку они помогли вам.

- Военные преступники за написание статей? Военные преступники за то, что арестовали людей, не имеющих никакого отношения к моим абсурдным политическим планам? Для защиты людей от Темных магов?

— Я ... - Гарри отвел взгляд. - Я не говорил, что верю в это. Я говорю вам, какой аргумент он бы использовал.

- Ах. И есть ли борьба в твоем сердце, юный Гарри? Кому вы должны верить, человеку, который наставлял вас и превратил в шпиона и много значит для вас? Человек, который также превратил детей в членов Ордена Феникса настолько молодых, что они оставались верными ему в течение девяти или тринадцати лет, что сейчас в бегах? Или я, злой человек, которого твой Директор воспитал в тебе страх и ненависть? Человек, который не может совершать военные преступления, потому что нет войны?

Голос Риддла надломился, как и его магия ранее, достигая души Гарри, и Гарри, не задумываясь, выдал свой ответ. - Со дня на день вы начнете войну! Вы хотите мучить и убивать магглорожденных.

Риддл уставился на него. - Что?

- Вы потворствуете всем чистокровным, которые этого хотят! Вы даете им главные посты в вашем правительстве! Вы позаботитесь о том, чтобы их голоса были услышаны в Визенгамоте...

Риддл рассмеялся, как ворон. - И сколько лет я этим занимаюсь, Гарри? Дольше, чем ты живешь, задолго до того, как я стал министром. Если я уравновешивал их и потакал им в течение пятидесяти лет, то где же эта война, которую Дамблдор так горячо предсказывает? Неужели вы думаете, что я планировал бы это так долго, когда моя единственная реальная оппозиция - это кучка, действующих сгоряча идиотов и один старик?

- Возможно, вы пытаетесь застать людей врасплох.

Риддл фыркнул, чего Гарри ни как не мог ожидать. Элегантный мужчина в его голове, воплощение чистокровной гордости, даже не знал бы, как звучит такой плебейский шум. - Для этого мне не понадобилось бы и пятидесяти лет. Нет, Гарри, это игра. Я хочу власти и безопасности для себя, и я намерен получить ее. Я уравновешиваю чистокровных, потому что они богаты и укоренились, и являются частью игры. Они танцуют под мою дудку. Мелодия полукровки, или ты забыл, ты, который так много знает о моем происхождении? Я должен признать это одна из самых приятных вещей в этом деле.

Гарри отрицательно покачал головой. - Игра. Это ужасно. Ты играешь с жизнями людей, с их убеждениями...

- Как они играли бы с магглорожденными, если бы не были должным образом привязаны. Я делаю работу, которую твой директор никогда не хотел делать, Гарри. Активизируясь, чтобы стать лидером, о котором другие люди только размышляют и жалуются.

Гарри ничего не ответил. Он видел, как Риддл пытается разыграть его, и все же хотел отвергнуть это. Мысль о том, что правда Дамблдора была извращена, что он также играл с жизнями других людей, и что Риддл, по крайней мере, был честен в этом.

Но разве это делало его менее ужасным? Разве это делает его менее достойным быть остановленным, если он на самом деле не планирует войну?

Ответ прозвучал как колокол из самых глубин души Гарри.

Да.

Если Риддл и не был таким монстром, каким его всегда учили считать, то это все меняло. И это оставляло Гарри, по крайней мере, много поводов для размышлений.

- Это не значит, что я вдруг оказался на твоей стороне, - сказал он Риддлу, открывая глаза и свирепо глядя на мужчину. Он издал предупреждающий звук своей магии. Этот человек любит змей, он должен это ценить.

Риддл улыбнулся ему. - Дай мне шанс убедить тебя, Гарри. Оставайся со мной и смотри, как я работаю. Мы можем распространить слух, что ты мой телохранитель, на случай, если наши враги предпримут что-то подобное. Вы, очевидно, второй по силе волшебник, работающий в настоящее время в Министерстве. - Улыбка Риддла изменилась, став более знакомой за те месяцы, что Гарри наблюдал за ним. - И мы увидим, как ты пересдашь эти тесты и признаешь правду о том, кто ты. Может быть, еще и экзамены?

Гарри застонал. И все же в нем пульсировала надежда. Все еще оставался шанс, что он сможет получить полезную информацию для Ордена или сбежать в какой-то момент. Привязанный к министру и под присмотром все же лучше, чем заточенный в Азкабан или мертвый.

- Лучше не заставляй меня сожалеть об этом, - пробормотал он Риддлу.

К своему шоку, он обнаружил, что поверил Риддлу, когда тот пожал ему руку и сказал: - Я бы счел это личным провалом, если бы ты это сделал, Гарри.

♪ↄ♫

То, что Том сказал Гарри, было не чем иным, как правдой. Он никогда не терпел неудачи в обращении тех, на кого обращал свой взор. Это будет раздражать его до бесконечности, если он сделает это на этот раз и потеряет кого-то, чья магия пела вокруг него вот так.

И что-то еще было правдой, что-то, что он никогда не скажет, что-то, что он похоронил так глубоко внутри себя, как знание о существовании Нагини.

Как жаль, что он не моя родственная душа.