♪ↄ♫

- Я хотел поговорить с тобой о помиловании Рона и Гермионы.

- Кто? - Том отвернулся от стола и внимательно посмотрел на Гарри. Гарри работал над списками заклинаний, которые он считал “Темными” или “Неприемлемыми” в течение большей части утра, готовясь показать их Тому и обсудить, почему они не должны использоваться. Том не ожидал встретить много аргументов, которые он не слышал раньше, но всегда была ценность в действительно новой перспективе.

И Гарри привык быть рядом с ним, слушать его, говорить с ним. Том хорошо знал, какие узы могут возникнуть между людьми из-за таких часов.

- Мои друзья. Рон Уизли и Гермиона Грейнджер. - Гарри уперся руками в столешницу, словно боялся, что Том сейчас на него набросится. - Полагаю, ты не помнишь, как подписывал приказы об их аресте?

Том вздохнул. - Я вспоминаю об этом только тогда, когда это очень необходимо, Гарри. Орден достаточно велик чтобы содержать людей которые не совершили ничего особенно отвратительного...

- Но ты же сказал, что это отвратительно! Ты показал мне ту часть Отдела Тайн, которую они уничтожили.

- И я хотел сказать, что действительно помню их из-за преступления, которое они совершили. - Том наклонился вперед и почувствовал трепет, который быстро становился знакомым, поскольку Гарри отказывался отступать даже настолько. - А тебе не приходило в голову, что, возможно, они не заслуживают прощения? Они совершили убийство.

- Во имя самозащиты!

Гарри отвел от него взгляд, и Том понял, что он понял. Он покачал головой. - Я могу сделать исключение для некоторых преступлений, вроде тех мелких, в которых обвинялись твои родители, но не для убийства. И не говори мне, что ты не будешь разговаривать со мной или продолжать жить в своей квартире, если я этого не сделаю. Несмотря на все твои возражения против моих принципов, ты должен знать, почему для меня имеет смысл придерживаться этой позиции.

- Я знаю, что ты ведешь себя нелепо по этому поводу, - бунтарски пробормотал Гарри.

- Зачем просить прощения сейчас? Ты даже не попросил его для твоих родителей или для твоего крестного отца, чье преступление было одним из меньших.

Гарри покраснел и отвернулся. Том сразу же встал и пошел перед ним ровными и медленными шагами. Гарри смотрел в пол.

- Что-то изменилось, - пробормотал Том. - И поскольку единственными публичными событиями были спасение моей жизни и помилование твоих родителей, а ты не стал бы хвастаться первым, это должны быть помилования. Они связались с тобой, чтобы ты добился их помилования, Гарри? Ты думал о том, чтобы просто убедить их прийти на судебный процесс?

Гарри молчал достаточно долго, и Том понадеялся, что в кабинет никто не войдет. Они не поймут, почему тишина, словно паутина, протянулась между ними, и что Том надеялся нарушить эту тишину.

- Они хотят поговорить со мной, - наконец пробормотал Гарри. - Вот и все. Они хотят... они хотят сказать мне что-то особенное.

- Они могут сказать это в письме и отправить совой.

- Когда твои авроры, вероятно, перехватывают мою почту?

Том пожал плечами. - Я отменил свой приказ на этот счет. Тебе нужно только убедить своих параноиков-друзей, что они могут записывать определенные вещи на пергаменте.

- Гермиона никогда бы так не поступила, - покачал головой Гарри.

- Тогда, боюсь, они не смогут сказать то, что так важно для тебя, - улыбнулся Том. - Подумай вот о чем. Ты наверняка узнаешь больше важной информации и проведёшь более содержательные беседы с политическими деятелями, которых встретишь на нашем гала-концерте.

- Он твой. Не мой. - Гарри бросил на него взгляд, похожий на кинжал. - И именно по этой причине я знаю, что не важен для тебя.

- Объясни мне логику твоего прыжка. Я в восторге.

- Ты все еще обращаешься со мной, как с пленником, несмотря на все заявления, что я якобы уникален. - Гарри преодолел то, что так сильно волновало его, и просто смотрел на Тома с неизменным презрением. - Ты держишь меня на короткой цепи. Я знаю, что у нас в квартире есть подслушивающие заклинания. Ты простил моих родителей, чтобы кто-то манипулировал мной. Заложники, в худшем случае. Ты не позволяешь мне общаться с моими друзьями.

- Я бы не взял в заложники твоих родителей. Это неэлегантная тактика, которая чаще всего приводит к обратным результатам.

- Ты не позволяешь мне общаться с моими друзьями...

- Напиши им письмо и отправь совой. Я могу гарантировать, что это не будет прочитано. - Том сделал шаг вперед и протянул руку, чтобы погладить феникса на руке Гарри, то, что не было меткой души Тома. У Гарри всегда приятно перехватывало дыхание, когда он так делал. - Конечно, если твои друзья придут и поговорят с тобой на территории, которую я контролирую, я не могу обещать, что их не арестуют.

Гарри попытался высвободить руку плавным движением, которым он воспользовался на днях в своей квартире, но Том уже привык к этому движению и просто следовал ему. Это привело его к краю стола, и Гарри, казалось, был готов вскочить со стула и встретиться с ним лицом к лицу.

- Ты ошибаешься в наших относительных позициях, - сказал Том. Он чувствовал жар их смешанного дыхания и жар искрящейся магии Гарри. - Я-министр, а ты...

- Кто-то, кого ты хочешь превратить в шлюху.

Это слово испугало Тома настолько, что он отпустил руку Гарри, и Гарри встал, скрестив руки на груди. Феникс сиял, насмехаясь над Томом. Гарри заметил направление его взгляда и, улыбаясь, согнул его.

- Тебе нравится бросать мне в лицо свою власть и свое положение, - пробормотал Гарри. - Но потом ты говоришь о том, как сильно желаешь меня. Ты хочешь, чтобы я продал себя тебе за прощение родителей и кое-какую роскошь. Ты хочешь, чтобы я предал свою вторую половинку. Мы оба знаем, что ты бросишь меня, как только найдешь свою вторую половинку. Шлюха-это то, чего ты хочешь, и кем я не буду.

Том медленно втянул в себя воздух. Если бы он огрызнулся в ответ, то отреагировал бы именно так, как хотел Гарри. Вместо этого он сказал: - Помилование не было задумано как взятка.

- Тогда что?

- Способ показать тебе, что я могу быть благоразумным и проявлять милосердие, когда на то есть причина. Я хотел изменить твоё мнение обо мне.

- И почему так важно, что я думаю о вас, министр Риддл? Там целая орда обожающих подхалимов, готовых сказать все, что вы хотите услышать.

Они - это не ты. Но Том знал, что Гарри вряд ли примет это. Вместо этого он сказал: - Возможно, я устал от них. Возможно, мне нужна компания равного мне по интеллекту и магии.

Глаза Гарри были жесткими, когда они смотрели на него. Затем он пожал плечами и сказал: - Ваши слова уже показали, по крайней мере, одно различие между нами, сэр.

- Да?

- Ты думаешь, что тебе нужен предлог, чтобы проявить милосердие. Я считаю, что милосердие нужно проявлять всегда.

И он вернулся к столу и начал собирать списки заклинаний. Том попытался задать ему еще несколько вопросов, и Гарри ответил с безупречной вежливостью, но он снова ушел в себя и больше не был взволнован, как тогда, когда Том впервые заговорил с ним.

Том ненавидел его так же сильно, как ненавидел бы Гарри, заявившего, что он собирается присоединиться к Ордену Феникса.

Очевидно, однако, что ситуация требует деликатного подхода, который он еще не обнаружил. Он слегка улыбнулся, когда понял это, и откинулся на спинку стула, заметив краем глаза, что Гарри слегка повернул голову в сторону Тома.

По крайней мере, он достаточно умен, чтобы понять, что вызов делает его еще более интригующим.

♪ↄ♫

Гарри облокотился на подоконник и наблюдал, как черная собака рысцой подбежала к двери и безапелляционно залаяла. Один из авроров, стоявших здесь на страже с самого утра, очевидно, узнал в нем “свою” собаку, развернулся и вошел в здание. Гарри закрыл глаза.

Сириус сейчас придет и все ему расскажет. Его родители получили сообщение от Сириуса вчера и сказали ему об этом утром, что и стало причиной того, что он был так рассеян и позволил Риддлу взять на себя инициативу в сегодняшнем разговоре.

Его друзья и другие члены Ордена Феникса знали, что Риддл-его родственная душа.

По коже Гарри побежали мурашки, и он почувствовал, что его дыхание снова участилось. Он резко покачал головой. Нет, он должен быть сильным. Ему пришлось напомнить себе, что только потому, что Рон и Гермиона, мистер Уизли, миссис Уизли и Сириус знали об имени на его запястье, это не означало, что Риддл узнает. Все они были членами Ордена, которые были бы почти так же заинтересованы, как профессор Дамблдор в том, чтобы он не узнал.

Знать, что тайна, которую он хранил всю свою сознательную жизнь, вышла наружу, хотя…

Это заставило его почувствовать себя так, словно он снова оказался в центре разрушающегося здания. С его магией, связанной магией.

Гарри вытер руки о брюки и посмотрел на плотно закрытую дверь спальни. Его родители предложили Гарри присутствовать при разговоре с Сириусом, но он отказался. У них уже был свой разговор. Сириус был взбешен тем, что они скрыли от него эту тайну, признался Джеймс. Гарри подумал, что им с Сириусом нужно поговорить наедине.

Когда дверь открылась и Аврор наклонился, чтобы сказать: “Сэр, ваша собака внизу”, единственной дезориентацией, которую испытал Гарри, было странное чувство, которое он всегда испытывал, когда аврор называл его “сэр”. Хуже всего было недовольное выражение лица Аврора. Гарри не заслужил их уважения. Они думали, что им нужно быть вежливыми, только потому что по какой-то причине Риддл был таким.

- Да, пожалуйста, приведите его. Спасибо.

Аврор удалился с недоверчивым видом, а затем в комнату ворвался Сириус и энергично встряхнулся. Гарри поспешил к крестному и опустился на колени, обняв его за шею и прикрыв глаза, чтобы не видеть предательства на лице Сириуса.

- Гарри, почему ты никогда не рассказывал мне о своей второй половинке?

- И тебе привет, Бродяга, - сказал Гарри, откидываясь на спинку стула, и Сириус сел рядом. Сопровождавший его Аврор закрыл дверь, но Гарри успел заметить, как он закатил глаза.

Ну и пусть. Гарри предпочел бы пройти через любое количество косых взглядов от авроров, чем иметь разговор, который ему предстоял сейчас.

- Я жду ответа. Сириус высунул язык, но любой, кто его знал, мог бы прочесть укоризненный взгляд в его глазах.

Гарри вздохнул и молча ответил, вытянувшись на боку на полу, чтобы почесать шерсть Сириуса. - Мои родители и Дамблдор сказали мне, что я не должен этого делать. Они боялись, что кто-нибудь выдаст тайну, если мы не сумеем сохранить ее при себе. И меньше всего мы хотим, чтобы Риддл набирал силу.

Сириус тихонько залаял и завилял хвостом, но не отвел взгляда от глаз Гарри. - И ты все еще так думаешь, учитывая все то время, что провел с Риддлом?

- Не то чтобы у меня был большой выбор, - огрызнулся Гарри. - Если бы Дамблдор не пытался убить кучу людей, он бы никогда не узнал!

Сириус заколебался, и Гарри подумал, что он, вероятно, еще не готов говорить об этом нападении, не тогда, когда родители Гарри сказали ему, что Сириус тоже внес в него магию. - Я... я бы никогда не предал тебя, щенок.

Гарри снова вздохнул, чувствуя себя измученным. - Я знаю, но я не тот, кто принял это решение. Тебе нужно обсудить это с папой, мамой и Дамблдором.

- Ты мог бы сказать мне, когда немного подрастешь.

- И тогда ты, вероятно, сказал бы мне держать рот на замке и слушать Дамблдора. Ну, знаешь, как в тот раз, когда я пытался тебе сказать.

Сириус поднял уши и поскреб лапой пол. - О чем ты говоришь?

- Когда мне было десять. - Гарри перевернулся на спину и уставился в потолок. Это был один из способов не обращать внимания на требовательный взгляд, которым Сириус прожигал его. - Я пришел к тебе и сказал, что меня что-то беспокоит и я хочу поговорить с тобой об этом. Я дошел до того, что сказал, что Дамблдор велел мне держать это при себе, а потом ты сказал, что я должен держать рот на замке.

Это было больно, этот отказ, хотя Гарри понимал, почему Сириус сказал это сейчас. Ему показалось, что он протянул руку, но Сириус оттолкнул ее.

- Я...не помню этого.

- Я от тебя этого и не ожидал. - Гарри перевернулся и зарылся лицом в мех Сириуса. Сожаление наполнило его, как рана. Он просто хотел, чтобы все было по-другому. Он хотел, чтобы Сириус и его родители никогда не были изгнаны. Он хотел, чтобы имя Риддла исчезло с его запястья. Он хотел родиться нормальным, с хорошей, нормальной второй половинкой. То, что Риддл заметил его, когда Гарри знал, что он никогда ничего не сможет с этим поделать, было сущим адом. - Просто, что я должен был делать, Сириус? Ослушаться Дамблдора, когда ты думал, что это хорошая идея, и держать это при себе все остальное время? Просто мне кажется, что, несмотря ни на что, ты найдешь способ обвинить меня.

Сириус заскулил и обернулся. Гарри поднял голову как раз вовремя, чтобы Сириус лизнул его в лицо. Он слабо улыбнулся и откинулся назад, так что голова Сириуса снова оказалась на полу, а Гарри потрепал его за уши.

- Я могу пройти мимо этого. У меня, знаете ли, есть принципы. Я просто не хочу, чтобы ты винил меня сейчас.

- Не буду. - Прилив эмоций за этими словами подсказал Гарри, что Сириус говорит серьезно. Он вздохнул и сел, рассеянно почесывая за ушами Бродягу и глядя в окно. Он видел край остроконечной шляпы одного из авроров, когда они стояли на страже у дверей здания.

Всегда в плену. Это была еще одна причина, по которой Гарри не думал, что это дело с Риддлом сработает, даже если Дамблдора не будет на месте. Риддл охранял его, как драгоценную вещь, когда единственное, о чем он действительно знал, была мощная магия Гарри и попытка скрыть ее от него.

- Я не буду домашним животным в клетке, потому что Риддл хотел бы, чтобы его родственная душа была такой.

- Гарри? С тобой все в порядке?

Гарри посмотрел вниз, когда Сириус подтолкнул его носом под руку Гарри. Не было никакого труда погладить его, когда он был в таком состоянии, с широко раскрытыми глазами и умоляющим хвостом со скоростью шесть миль в минуту. - Я в порядке, Сириус. Я хотел бы, чтобы все было по-другому, но это не так, и я достаточно привык жить с этим. - Он колебался. - Дамблдор сказал тебе, почему он решил поделиться новостями о моей второй половинке именно сейчас?

- Он сказал, что, возможно, ты поддаешься искушению присоединиться к Риддлу, поскольку ты спас ему жизнь.

Гарри пожал плечами. - Было бы заманчиво, если бы я мог ему поверить. Но он всегда скрывает то, что на самом деле имеет в виду под этими красивыми словами. Я не могу доверять тому, что он говорит. И он действительно хочет держать меня в плену. Он окружил меня охраной и сказал, что перестал перехватывать мои письма, но я сомневаюсь в этом. И он простил маму и папу, чтобы манипулировать мной.

Сириус снова лизнул его в лицо, а потом сказал: - Если тебе придется остаться одному на всю оставшуюся жизнь.…

- Я знаю. Это не идеально, но ты справился, верно? - Гарри очень хорошо знал, что под лохматой шерстью Сириуса скрывался знак воющего волка—навеки несбывшегося, потому что его родственная душа, Ремус Люпин, в ужасе отвернулся от своих друзей после того, что случилось на пятом году их жизни. Он ушел много лет назад, чтобы попытаться найти Северуса Снейпа, теперь оборотня, и извиниться перед ним.

Сириус слегка завилял хвостом. - Да, я имею в виду это, но я также имею в виду, что я всегда буду рядом с тобой, несмотря ни на что. Я не хочу, чтобы ты чувствовал, будто мы все собираемся бросить тебя, потому что правда где-то там.

- Я знаю. - Гарри обнял Сириуса за шею, и они лежали в дружеской тишине, пока не стемнело, и Сириус не встал и не потянулся. Гарри знал, что ему действительно нужно вернуться в Орден.

- Сириус?

- Да? - Сириус оглянулся через плечо, когда Гарри пошел открывать ему дверь.

- Я люблю тебя. Спасибо, что пришел. И спасибо за то, что ты, несмотря ни на что, остался со мной.

- Ты-это ты. Риддл-ублюдок, но не твоя вина, с чьей меткой ты родился. - Сириус лизнул ему руку, а затем рысцой побежал мимо него и спустился вниз. Авроры что-то бормотали и переминались с ноги на ногу, пока Бродяга скакал между их ног. Гарри слегка улыбнулся и смотрел ему вслед, пока тот не скрылся из виду.

Прямо сейчас, даже с его матерью и отцом в соседней комнате и зная, что не все в Ордене отвернулись от него, Гарри завидовал Сириусу. Он отдал бы все на свете, чтобы быть таким же свободным, как сейчас, бесшумно скользнуть в темноту и побежать к своим друзьям.

В следующую секунду Гарри медленно покачал головой. Он жил с этим всю свою жизнь. Он мог продолжать жить с этим. Рано или поздно интерес Риддла угаснет, когда Гарри откажется сдаваться. Тогда все могло вернуться к... ну, если не к нормальному, то по крайней мере к тому, что было раньше, потому что это означало бы, что Гарри снова не получает прямого внимания министра.

Не получая должного внимания своей второй половинки.

Это же пиздец, что вы оба хотите его внимания и не хотите его. То, что ты делаешь, несправедливо даже по отношению к нему. Отпусти его и найди кого-нибудь, кто мог бы справиться с его собственничеством и его способами “почитать” кого-то.

Гарри медленно кивнул. Да, он понял. Он понимал, что это гораздо больше доброты к Риддлу, чем тот, вероятно, поймет. Он сделает все, что в его силах, чтобы оттянуть Риддла, но, учитывая, что до сих пор ничего не было достаточно, это вполне может превратиться в соревнование на выносливость.

Что ж, если это то, что он должен был сделать, то он должен был это сделать. Он отвернулся от окна и плененной ночи, чтобы поговорить с родителями.

♪ↄ♫

- Почему мне об этом не сказал?

- Что-то я не припомню, чтобы скрывал это от тебя.

- Мне сказали о гала-концерте! Не то чтобы я должен был быть одним из гребаных почетных гостей!

- Ругаться вульгарно, - пробормотал Том, но его голос был отсутствующим. Гарри смотрел на него широко раскрытыми, недоверчивыми глазами, и Том не мог отвернуться. Искры магии, танцующие вокруг него, были едва заметны, если не знать, что искать, белые и блестящие, но такие маленькие, что их можно было пропустить.

- И, конечно, ты один из почетных гостей, - продолжал Том. - Мы делаем это в честь недавних политических достижений, таких как помилование твоих родителей. Это показывает, что я не настолько ожесточен и не настолько привержен непреклонным принципам, чтобы отвергнуть искреннюю просьбу родителей воссоединиться со своим сыном.

- Чушь собачья. Ты сделал это потому, что это был я, а не потому, что это были твои принципы.

- Да? Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Гарри наклонился к нему поближе, заставляя остальную часть кабинета и тот факт, что кто-то может открыть дверь в любой момент, исчезнуть для Тома. Глаза Гарри тоже блестели, щеки пылали.

- Принципы должны быть абстрактными, чтобы быть хоть сколько-нибудь хорошими, - прошипел Гарри. - Если ты просто делаешь одолжения своим друзьям или родственникам своих друзей, ты не нравственный человек!

Том ничего не мог с собой поделать. Он рассмеялся. Гарри прищурился, но не отступил.

- Никто так не живет, - покачал головой Том. - Самые ярые сторонники справедливости все еще делают исключения—требуют их—когда кто-то близкий им арестован за преступление. И я знаю, что ты так не живешь, Гарри.

- Да? Докажи это.

- Ты, конечно, скажешь, что ты нравственный человек, потому что у тебя есть некое абстрактное прощение, которое ты можешь применить к другим, - беззаботно сказал Том, и ему пришлось скрыть удовольствие, которое гудело, как струна арфы, в центре его груди. - Но ты не простил меня, несмотря на то, что я простил твоих родителей, несмотря на то, что позволил тебе занять видное место в моей жизни. Это когда ты был шпионом моих врагов, и я мог бы бросить тебя в Азкабан, основываясь на моих собственных законах. Кто более снисходительный человек?

Глаза Гарри расширились, и он сделал шаг назад. Том подавил желание последовать за ним. Речь шла о том, чтобы научить Гарри чему-то. Он удержал свою позицию и взгляд, и Гарри вздрогнул и отвернулся, массируя затылок.

Том прищурился. Он не собирался этого делать .

- Да, ты прав, - пробормотал Гарри. - Я не... Я не был так откровенен, как мог бы.

Затем он глубоко вздохнул, повернулся, и его лицо снова стало спокойным, трещина в его защите исчезла. Том хотел бы знать, почему Гарри вообще сумел стать экспертом в этой защите. Просто боязнь, что Том заметит его из-за его магии или даже его анимагического таланта, не казалась недостаточной причиной для таких усилий.

- Но в каждом твоем подарке спрятан крючок, - спокойно продолжал Гарри. - Я знаю, что ты простил моих родителей, чтобы снискать мое расположение. Я знаю, что то, что я твой телохранитель, является частью твоей попытки воспользоваться моей магией. Я знаю, что, будучи почетным гостем на этом празднике, связано с тем, ты пытаешься показать мне, что я могу занять высокое положение в обществе, если захочу этого.

Том раздраженно выдохнул, но в то же время возбуждение продолжало бушевать в нем. Гарри и вполовину не был бы так потрясен, если бы принял подарки Тома за чистую монету.

- Крючок есть, - признался Том. Глаза Гарри расширились. Несомненно, он не ожидал, а может быть, и не хотел такого признания, подумал Том. Гарри, казалось, предпочитал, чтобы Том играл роль Темного Лорда, чей путь он отверг, вероятно, потому, что это облегчало Гарри продолжать отвергать его. - Но это в основном крючок, потому что кто-то сказал тебе, что ты не можешь иметь эти вещи. Почему нет? Если тебе удастся подобраться ко мне поближе и изменить мое мнение, то почему это должно быть злом? Если бы у тебя была политическая власть, почему это было бы более катастрофично, чем половина дураков в Визенгамоте, имеющих ее?

Гарри на секунду уставился себе под ноги. Потом он сказал: - Я пойду на гала-концерт. Но я не ношу парадных мантий.

- Отвечай на вопрос, Гарри. - Том старался говорить спокойно и уверенно. Он был уверен, что задал правильный вопрос, даже если и не пришел к правильному ответу. Увертки Гарри не часто бывали такими неуклюжими.

- Я не могу.

Том на мгновение подумал, что Гарри мог иметь ввиду, что он не может ответить на этот вопрос, но затем Гарри посмотрел на него с несчастным видом, и он понял.

- Я не могу получить все, что ты мне предлагаешь, - сказал Гарри, проводя рукой по волосам. — Я... ты не понимаешь. Даже если подарки были искренними, я не смог бы их принять. Нет, если бы они были искренними, ты был бы другим человеком, и, возможно, я смог бы. Но я не могу их взять. Не в том мире, как он есть.

- Скажи мне, - Том понизил голос, не двигаясь с места. - Скажи мне, почему они научили тебя прятаться, почему они так боялись, что ты привлечешь мое внимание? Скажи мне, кто научил тебя прятаться?

Этот последний вопрос, возможно, был ошибкой, учитывая, что Том был почти уверен, что это был Дамблдор, и секунду спустя он понял, что это был он. Ноздри Гарри раздулись, и он отступил назад, качая головой.

- Так что же ты можешь с ними сделать? Нет, я не предам их так.

- А тебе не приходило в голову, - сказал Том, поддавшись искушению медленно двинуться вперед, - что ты можешь издавать законы, защищающие тех, кого ценишь? Чтобы ограничить мою власть? Чтобы убедить меня, что то, во что вы верите, правильно?

- Что, с левой стороны кровати?

- Вообще-то я предпочитаю спать слева.

Глаза Гарри широко распахнулись, и он уставился на него. Потом он сказал: - Ты... ты действительно это говоришь. Ты хочешь сказать, что твоя цель-переспать со мной, - Его голос звучал немного ошеломленно.

- Пожалуйста, Гарри, не оскорбляй меня, говоря, что это моя единственная цель. Но ты и раньше знал, что я хочу тебя соблазнить.

Гарри постоял еще немного. Затем он резко отвернулся и сказал через плечо: - Поскольку я отказываюсь надевать парадную мантию на торжество, мы должны обсудить, что я надену вместо нее, и как это соответствует “кодексу”, который ты, вероятно, установил. Его голос звучал так, как будто он использовал щипцы, чтобы выбрать слово в слово.

Том последовал за ним, легкая улыбка тронула его губы. Гарри снова неуклюже уклонился от ответа. Он должен был знать, что Том не будет откладывать это навсегда.

Но сейчас он позволит себя оттолкнуть. Тем более что он знал о другом сюрпризе, ожидавшем Гарри в ночь гала-концерта.

♪ↄ♫

- Они подозрительно похожи на парадные мантии.

Риддл появился рядом с ним в тот момент, когда Гарри вошел в огромный бальный зал Министерства на седьмом этаже. Гарри натянуто улыбнулся и склонил голову набок. - Мама сказала, что я не должен портить свое первое появление на публике маггловской одеждой.

- Ах да, ваша мать-интересный человек. - Риддл как-то странно вытянул руку, как будто пытался удержать бокал, не имея при себе напитка. Гарри обошел вокруг него, и Риддл выглядел слегка обескураженным. Только тогда Гарри понял, что ему, вероятно, полагается взять эту глупую руку.

- Так и есть, - сказал Гарри с вежливой улыбкой. Тем интереснее, что она, казалось, по какой-то причине подталкивала его к Риддлу.

Гарри столкнулся с ней по этому поводу сразу после того, как надел изящную, отделанную серебром черную парадную мантию, которую люди Риддла доставили к его двери, и ему пришлось терпеть широко раскрытые глаза, идеально сделанную маску невинности, которую Лили использовала, чтобы скрыть свои намерения.

- Ты же знаешь, что у него нет сердца, мама.

- У него нет в том смысле, который мы обычно имеем в виду, - согласилась она, поправляя его мантию и отступая назад, чтобы критически взглянуть на него. Гарри не понимал ее. Она знала, что он вообще не хочет их носить, она знала, что он не хочет привлекать к себе внимание, так почему же она ведет себя так, как будто это имеет значение, как он выглядит? - Его собственническое отношение к тебе доказывает это.

- Тогда почему...

- Я думаю, что его собственничество также доказывает, насколько он подвержен влиянию одиночества. - Лили откинула голову назад, чтобы посмотреть на него, и застала Гарри врасплох своей серьезностью. - Ему десятилетиями не хватало родственной души. Я думаю, он, вероятно, мечтал о том, как крепко он будет держаться за этого человека, когда он появится, так что у вас есть, что ж.... это.

- Это не значит, что я хочу этого. Это не значит, что я его получу.

- Я только говорю, что ты должен попытаться понять его и быть терпимым, - Лили снова поправила его мантию и кивнула, как будто судьба вселенной зависела от того, как выглядел Гарри. Затем она прошептала: - Дорогой, что, если бы ты мог получить это?

- Я не могу, и нет никаких причин потакать несбыточным фантазиям.

Лили долго молчала. Затем она вздохнула, глядя задумчиво и терпимо, как будто ожидала того, что сказал Гарри, но надеялась, что это будет что-то другое. - Если ты этого хочешь, дорогой. - Она наклонилась, поцеловала Гарри и вышла из комнаты, прежде чем Гарри успел объяснить, что это не имеет никакого отношения к его желаниям. Если он захочет, то поддастся искушению, и она это знала.

- Гарри.

Голос Риддла вернул его в настоящее. Гарри сумел улыбнуться и склонил голову к женщине, которая ждала, когда ее представят. Он узнал в ней мадам Мунвелл по многочисленным упоминаниям в газетах. Она протянула руку, чтобы сжать его руку, балансируя на тонкой терновой трости, и изучила его, прежде чем фыркнуть.

- Приятно видеть, как молодые люди следуют традициям прошлого, мистер Поттер.

Поскольку он понятия не имел, о чем она говорит, Гарри просто улыбнулся и сказал: - Я понимаю, что слишком много людей моего возраста сейчас бросаются прочь от традиций.

- Вот именно. Встречаться с кем угодно, кроме своей второй половинки! В мое время этого не делали.

Гарри подавил истерический смешок, подумав о том, что сказала бы эта грозная старуха, если бы узнала, что он, на самом деле, здесь со своей второй половинкой, но это не принесло никакой пользы. Но теперь он, по крайней мере, знал политический контекст ее слов. Он ограничился легким покачиванием головой и вежливой улыбкой. - Я знаю, что, возможно, никогда не буду вместе со своей второй половинкой, но я все равно хочу почтить ее память.

Риддл напрягся рядом с ним, но Гарри не обратил на это внимания. Во всем этом было так много борьбы на выносливость, повторил он про себя. Ему оставалось только пережить Риддла, не обращать внимания на то, что укололо его, и сопротивляться искушению показать себя так, как он уже сделал.

Мадам Мунвелл пожала Гарри руку с такой силой, что у него защекотало запястье, а затем ушла и, очевидно, подкараулила кого-то еще. Гарри вздохнул и огляделся, гадая, сможет ли он найти кого-то, кто хоть немного симпатизирует Ордену, или, может быть, кого-то, кто связан с одним из его друзей в Хогвартсе.

Однако Риддл подхватил Гарри под локоть и потащил на середину комнаты. Гарри закатил глаза. - Дай угадаю, - пробормотал он, в то время как стены, больше похожие на стены пещеры, скользили мимо них, - ты собираешься произнести речь, настолько непопулярную, что боишься, что кто-то собирается убить тебя.

- Вовсе нет. У нас первый танец.

- Что?

Риддл ухмыльнулся ему тем способом, который он, казалось, использовал только тогда, когда ставил Гарри в невыгодное положение, и он знал это. Затем он плавно повернулся, и одновременно заиграла музыка.

Вальс. Чертов вальс.

И они были прямо в центре всего волшебного общества, или, по крайней мере, той его части, которая предположительно имела значение, где увернуться или притвориться, что он растянул лодыжку, было бы невозможно.

Гарри сделал правильные шаги, яростно глядя на Риддла. Риддл пристально оглянулся, его улыбка исчезла. Все его внимание, казалось, сосредоточилось на тех местах, где его руки легонько лежали на руке и талии Гарри, и он вцепился пальцами в его черную парадную мантию, словно ища лучшей опоры.

Гарри удивленно поднял брови. Что, понял, что мне нечего тебе предложить? - насмехался он. Он знал, что танцует сносно, но по сравнению с мастерами и мастерицами этого искусства, которым занимался Риддл, это было все равно что танцевать с веткой дерева.

- Если бы ты только видел, как ты выглядишь, - выдохнул Риддл. Его пальцы согнулись, а затем погрузились в ладонь Гарри, сжимая ее. Гарри сжал ее в ответ.

Риддл улыбнулся, но это было маленькое, сияющее выражение, полное удивления, медленно разворачивающееся. - Такое чувство, что ты создан для меня.

Гарри чуть не сбился с шага. - Какого черта?

- Возможно, ты был слишком зол, чтобы заметить. Сделай глубокий вдох, очисти голову, Гарри, и почувствуй.

Опасаясь, что Риддл, должно быть, произнес какое-то заклинание, которое могло бы что-то открыть огромной аудитории, Гарри сделал так, как велел Риддл. У него было много практики с медитацией, с которой он научился справляться с явной несправедливостью жизни, которую он должен был прожить. Он вздохнул три раза, погрузившись в голову, почти покинув свое тело, которое кружилось в танце, не вовлекая его.

И тут он почувствовал это.

Магия, которая всегда витала вокруг Риддла, потянулась и пробежала мягкими, исследующими щупальцами сквозь Гарри. Гарри потянулся назад, вместо того чтобы отступить. Медленно кружащееся тепло просочилось сквозь мантию и грудь Риддла и проникло в Гарри, и Гарри услышал пульсирующий стук в ушах, который был...

Черт, это их сердца бились в кровавом концерте.

Он встретился взглядом с Риддлом и увидел то удивление в сочетании с желанием, которое Риддл, вероятно, не постеснялся бы выразить публично, учитывая, что еще он осмелился до сих пор. Впрочем, чудо может оказаться и более опасным. Магия не должна была этого делать! Когда родственные души соединялись, их сила тянулась друг к другу, но это не происходило раньше без явного выбора или ритуала. Это никогда не случалось в середине случайного танца.

- Для меня это не политика, - тихо сказал Риддл.

Гарри напрягся, борясь с собственным желанием остаться в коконе этого тепла до конца вечера, и вырвался.

♪ↄ♫

Тому показалось, что кто-то сломал ему руку. Вспышка боли и шока пронзила его, когда Гарри вырвался и поспешил в темный угол комнаты.

Том поймал взгляд Амелии Боунс, главы Отдела Магического Правопорядка. Она кивнула и сразу же заняла позицию, привлекая внимание громким кашлем. Она не всегда любила Тома или доверяла ему, но они хорошо работали вместе, гарантируя, что ничто серьезно не нарушит политические течения волшебной Британии.

- Гарри сам по себе разрушитель, - подумал Том, а затем последовал за ним, легко отследив Гарри, даже когда тот отошел в угол, который должен был вывести его за пределы досягаемости плавающих свечей и люстры в центре комнаты. Их магия, жадно соединенная, но неохотно разделенная, оставляла парящий след, который с таким же успехом мог быть сделан из запаха.

Но этого не случилось. Магия вообще так просто не распространялась, как и магия Тома. И, судя по совершенно ошеломленному выражению лица Гарри, его тоже.

У Тома всё болело, по всему телу пробегал равномерный пульс,похожий на единое сердцебиение, которое пульсировало через него и Гарри. И он твердо решил, что сегодня вечером не пойдет домой один.

Что значат традиции, мораль и честь по сравнению с чудом?

Он поймал Гарри, когда тот положил руку на дверь, ведущую в каминную комнату. Том взмахом руки без палочки запер дверь и направил свою магию вперед, когда Гарри повернулся к нему лицом, бесстрашный и разъяренный.

Их сила снова сплелась. Гарри задохнулся, его глаза расширились, воздух вокруг него мерцал темной, сверкающей аурой.

В ушах снова зазвучало сердцебиение. И что-то еще последовало за этим, обжигающее удовольствие, которое заставило Тома на мгновение согнуться. Он справился с этим, потому что должен был, и потому что знал, что почувствует себя еще лучше, когда коснется Гарри и двинулся вперед.

Гарри был крайне напряжен, он стоял неподвижно с закрытыми глазами, плавая в каком-то частном мире, который, как он, казалось, думал, успокоит его. Том разрушил это спокойствие прикосновением к руке Гарри.

На этот раз жар последовал за наслаждением и магией, и Гарри открыл глаза и наклонился к Тому, так же притянутый, как и он. Том подвел его поближе. Гарри взял инициативу в свои руки, когда Том открыл рот, чтобы заговорить, и, издав бессвязный звук желания и поцеловал его.

Это было так хорошо. Том застонал, когда по его рукам побежали мурашки, когда каждый волосок на его шее встал дыбом, когда его руки сомкнулись на плечах Гарри. Гарри посасывал его язык, посылая удовольствие в рот Тома. Гарри раздвинул ноги, и Том остановился между ними, как будто не было ничего более естественного.

Блаженство поглотило его, и их совместное сердцебиение превратилось в ровную песню, каскад триумфа. Том знал, что они с Гарри могли бы прямо сейчас поднять все Министерство и превратить его в плавающее, вращающееся здание, подобное тем, которые, как говорили, были распространены в древних магических цивилизациях.

Ничего подобного не было. Том подвинул бедра вперед, и там была жесткость, чтобы принять его, и Гарри сопротивлялся ему, глаза были дикими от возбуждения, и это было совсем не похоже на то, что Том мог себе представить.

Это будет совсем не то, что он себе представлял. Том прервал поцелуй и лениво провел рукой по лицу Гарри. Гарри прошипел что-то на языке, который не был Змеиным языком, но был его ближайшим эквивалентом, и Том ответил на нем. - Им придется извинить нас, дорогой. Давай найдем кровать.

А потом, когда все шло так хорошо…

Гарри рывком высвободился.

Том даже не знал, как ему это удалось. Это казалось невозможным, когда его руки были так крепки, а их лица были так близко, и их магия была так соединена. На самом деле, понял Том, когда Гарри отодвинулся от него, тяжело дыша, как Хогвартс-экспресс, их магия все еще была соединена. Рот Гарри скривился в гримасе боли.

Том ничего подобного не чувствовал. Возможно, потому, что он был не настолько глуп, чтобы отрицать то, что произошло между ними.

- Мне нужно уйти, - прошептал Гарри.

- И ты думаешь, что сможешь, когда это останется между нами? - Рука Тома коснулась воздуха, но Гарри ахнул, словно его погладили. Том кивнул. - Сегодня мы не расстанемся. Перестань упрямиться, Гарри. Сейчас это граничит с глупостью.

- Ты не можешь быть со мной! - Гарри зарычал и поднял руку, чтобы его феникс снова появился в поле зрения. - Или ты забыл, что нечто подобное должно происходить только между родственными душами, а ты не моя родственная душа?

- Я ничего не забываю, - сказал Том. - Например, я знаю, что ничего подобного не было зафиксировано раньше в истории магии, кроме как между родственными душами.

- Значит, этого не должно было случиться! Кто-то мог проклясть нас...

Том рассмеялся, и Гарри сделал шаг в его сторону, словно не мог удержаться. Потом он остановился и яростно замотал головой. Но Том заметил, что он не может заставить себя отступить, несмотря на то, что это выглядело как доблестное усилие.

- О нет, Гарри, - пробормотал Том. - Это не проклятие. Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Это благословение магии. Я не знаю, почему это происходит, почему мы кажемся уникальными, но я признаю, что моя жизнь часто указывает в этом направлении. Иди сюда, Гарри.

У Гарри была сильная воля, Том сказал бы это за него. Ему удалось отвернуться и снять с Тома запирающий амулет. Его движения были такими же согласованными, как у марионетки, когда он бежал, но он сделал это. Том восхищался им больше, чем мог выразить.

Несмотря на то, что усилия были бесполезны, так как их магия все еще была одной, и Гарри с таким же успехом мог попытаться бежать, держа один конец гобелена, связанного с душой Тома.

Том неторопливо следовал за ним, точно зная, чем закончится эта погоня, желая побаловать Гарри и сгорая от желания, удивления, удовольствия и радости.