Пальцы не гнутся, застыл небосвод и твердеющим холодом веет:

Трещину дали надежда, рассудок и тонкий белёсый фарфор.

Нет никого на земле этой мёртвой прекрасней, честней и вернее

Той, чей обман и уродство годами не видел в упор.

Клей, слёзы, кровь: отливает в стекляшках багряным и белым,

Чудится отзвук устами чужими не сказанных слов.

Разве способен погибнуть, лишился кто мерзкого плотского тела?

Разве сумеет проснуться, кто в жизни не видел ничто кроме снов?

В небе луна как палач и судья, и смеётся всё злее и злее!

Как позабыл, что объятье оставит не просто какой-то ушиб?

Истинный мастер, но сердце своё всё равно починить не сумеет,

Так и оставшись навеки в осколках чужой не погибшей души.