when he talks i hear his ghosts

— Ого, Генерал Сюаньчжэнь, у вас появился интерес к неординарным аксессуарам? С чего бы это? — спросил как-то Пэй Мин после того, как Му Цин явился на очередное собрание с небольшим черным ремешком на шее поверх воротника.

— А разве должна быть причина? — в привычной ядовитой манере ответил Бог Войны, демонстративно скрестив руки на груди.

Однако Пэй Мин все-таки был прав — многие с большим интересом задерживали свой взгляд на кожаном ремешке, который правда хорошо сочетался с бледной кожей. Му Цин перестал внимать словам другого небожителя и перевел свой взгляд на Фэн Синя, который стоял поодаль, приподняв голову, и внимательно слушал их разговор с ухмылкой на лице. Уж он-то точно знал историю появления этого предмета. Это лично его подарок, адресованный генералу Сюаньчжэню.

Они стояли по разные концы дворца и надменно смотрели друг на друга. Во взгляде Фэн Синя читалось удовольствие и что-то насмешливое, когда Му Цин, как и всегда, смотрел с вызовом. Боги Войны стояли и прожигали друг друга взглядом. Их игра даже не начиналась, как можно было подумать, а наоборот, стремительно набирала свои обороты.

***

Поздно вечером Му Цин сидел в своем дворце и разбирал последние бумаги. Во всех комнатах стояла тишина — все младшие служащие уже давно либо отдыхали, либо выполняли мелкие поручения на юго-западных землях, которые не требовали особого вмешательства самого Сюаньчжэня. Вдруг в главном зале послышался хлопок, а затем громкие, предупреждающие шаги.

Му Цину даже поворачиваться не надо было, чтобы узнать, кто явился. Фэн Синь всегда врывался в его дворец, как к себе домой, и заставлял вздрагивать всех служащих. Но только Му Цин знал, с какой целью он приходил, и поэтому сейчас специально проигнорировал его появление.

— Генерал Наньян, сожалею, но я сейчас занят и не могу должным образом принимать посетителей. У Генерала что-то срочное ко мне, тем более в такой поздний час? — Му Цин даже не поднял взгляд на вошедшего, а в его голосе проскользнули язвительные нотки. Знал, что Фэн Синь терпеть не мог, когда он так его называл. Бесился. Загорался.

Му Цин отложил кисть и поднялся на ноги, наконец обратив внимание на другого Бога Войны, вышел из-за столика, замер в нескольких метрах, скрестив руки на груди. В глазах Фэн Синя запрыгало что-то насмешливое.

— Может, мне еще гонцов отправлять, прежде чем прийти сюда?

— Может быть, я подумаю над этим, Генерал Наньян, обязательно подумаю, — ответил Сюаньчжэнь, приблизившись на несколько шагов и склонив голову набок.

Фэн Синь вдруг приподнял голову Му Цина, крепко схватив за подбородок и не позволив вырваться, внимательно сначала посмотрел в темные глаза, заметив, как в них плясали искры света, потом на приоткрытые губы и ногтем провел по нижней, поцарапав тонкую кожу.

— Наглеешь.

— О, не я это начал, прошу заметить, — Му Цин снова закатил глаза. — Или генерал пытается уличить меня в моей наглости?..

Обрывок последней фразы затерялся в глубоком резком поцелуе. Сюаньчжэнь только этого и добивался. Специально дразнил, выводил Фэн Синя из себя, ведь знал — зачем он пришел. Соврать было сложно, ведь Му Цин в принципе тоже ждал его.

Действия Фэн Синя были грубыми: он кусал чувствительную кожу, вырисовывал языком очертания десен и зубов, переплетал свой язык с другим языком. Горячими руками он нырнул под одежду Му Цина и беспорядочно начал водить сначала по спине, а потом перешел на крепкую грудь, медленно спускаясь ниже. Му Цин плавился и чувствовал, как немели его конечности и как внизу живота зарождалось тянущее чувство.

Сюаньчжэнь вдруг ударился лопатками о холодную стену, отчего из груди вылетел сдавленный стон. Удивительно, что не на стол, успел мимолетно подумать он тотчас же. Фэн Синь даже не торопился пока снимать одежду, разорвал поцелуй и посмотрел на раскрасневшиеся губы, на то, как загнанно дышал Му Цин. Даже в полумраке был виден тяжелый, расфокусированный, возбужденный взгляд. Как легко им было обоим завестись.

Фэн Синь приспустил одежды Му Цина, полностью оголив его тонкие плечи и остро выступающие ключицы. Все происходило как будто в тумане. Сюаньчжэнь вцепился пальцами в левое плечо Наньяна и начал задыхаться, прикрыв глаза и пытаясь сдержать стоны, пока тот языком вел по шее, прикусывая попутно некоторые места и оставляя фиолетовые метки. Начал действовать сильнее, когда миновал ключицы. Там точно никто ничего не увидит, кроме них самих. Хотя Фэн Синю так иногда хотелось посмотреть, как Му Цин будет выкручиваться перед остальными, как будет объяснять наличие темноватых укусов на открытых, доступных участках бледной кожи.

— У меня есть кое-что для тебя, я ради этого и пришел. — Наньян отстранился и взглянул в глаза напротив, отметив, как там появился неподдельный интерес.

— И что же это? Удиви.

— Вопрос не в том, что это, а в том, примешь ли ты это в принципе. Зная твой характер, могу поспорить, что это тебе не понравится.

Му Цин с вызовом вскинул голову, опять немного наклонив ее вбок. В глазах плясало что-то граничащее с яростью и страстью. Бог Войны намеренно отошел от Фэн Синя, задев его плечом, встал рядом с зеркалом, расположенным напротив кровати, и скрестил руки на груди. Бесится, как и обычно, подумал Наньян. Бесится, чтобы потом получить больше. Иногда раздражало.

— Да? В самом деле? — съязвил и усмехнулся в ответ, когда Фэн Синь повернулся и посмотрел в его сторону. Сюаньчжэнь опять играл с огнем.

— Хочешь проверить?

Му Цин не ответил — ответ хорошо прослеживался в его позе, в выражении лица и в поведении. О, он не мог не принять это, что бы там ни было. Фэн Синь сбросил верхние одежды и размял затекшие плечи, направившись в сторону юго-западного Бога Войны.

— Развернись.

Сюаньчжэнь столкнулся глазами с отражением в зеркале, отметил свой растрепанный вид, почти выпавшую заколку в волосах и с интересом начал наблюдать за действиями Наньяна. А так, оказывается, было даже интереснее. Вдруг Му Цин почувствовал прикосновение к своей шее и сразу же перевел взгляд, не успев ничего возразить, — заметил черный небольшой ремень с серебряной пряжкой. Прилегал он плотно, но не душил, дышать можно было. Красиво смотрелся с оголенной бледной кожей.

Фэн Синь чувствовал, как Сюаньчжэнь вздохнул, чтобы сказать явно что-то колкое, но юго-восточный Бог оказался быстрее. Развернуть его к себе за подбородок и вновь впиться в губы, стянув быстрым движением гуань с темных волос, не составило никакого труда, пока внимание Му Цина было несколько рассеянно. Заколка упала на пол с громким звоном, отлетев куда-то под письменный столик. В любой другой момент этот звук был бы очень громким и раздражающим, да и сам факт такого небрежного отношения взбесил бы юго-западного Бога Войны, но сейчас он даже не обратил на это внимания и только слабо простонал в чужие губы, когда волосы рассыпались тяжелым водопадом по спине и плечам. Остатки одежд ужасно мешали.

Все их действия были привычно резки и вместе с тем очень чувственны. Губы и кожа саднили от многочисленных укусов, но хотелось большего. Му Цин, оказавшись на кровати, быстро перехватил все в свои руки и оседлал чужие колени, провел ладонью по крепкой груди и едва задел коротким ногтем затвердевший сосок. Фэн Синь на это действие тяжело вздохнул, запрокинув голову, а потом притянул Сюаньчжэня к себе и низко произнес:

— О, хочешь сегодня так? Не спеши. — Наньян зарылся пальцами в волосы на затылке Му Цина, сначала просто слегка начав массировать кожу, а потом оттянул вниз, сильнее оголив беззащитную шею. Фэн Синь ощутил ногти на своих плечах и лопатках и услышал сдавленное шипение, быстро переходящее в гортанный громкий стон, когда прошелся зубами по особо чувствительным местам. Во рту появился слабый, едва ощутимый металлический привкус. Пару быстрых движений — и ремень на шее затянулся туже, юго-восточный Бог Войны вдруг посмотрел на взметнувшуюся грудь, встретился с обсидиановыми глазами, но не заметил там ничего опасного или отторгающего, ведь если бы ему не нравилось происходящее, то Му Цину хватило бы сил сполна оттолкнуть и все прекратить. Теперь сложнее стало только глубоко вздохнуть.

Сюаньчжэню было невмоготу терпеть, он приподнялся на коленях, опершись на исцарапанные плечи и тяжело вздохнув, посмотрел на Фэн Синя сверху вниз, жадно, с нотками надменности и высокомерия, пытаясь отыскать в ореховых глазах напротив остатки своей гордости. Не нашел. У Му Цина припухли губы от многочисленных укусов и приобрели красноватый оттенок, на бледной коже даже в полумраке можно было проследить румянец на щеках.

Наньян понимал и без слов, что хотел сделать другой Бог, когда увидел застывшую на лице ухмылку. Медленно начал входить, придерживая Му Цина за бедра, однако тот с громким стоном, почти рыча, насадился до конца, запрокинув голову и вновь впившись ногтями в крепкие плечи. Свободно. И это он так «не ждал никого»?

Фэн Синь вскинул бедра навстречу, толкнувшись сильнее, пока Му Цин опять закатил глаза и тяжело вздохнул. Громкие стоны и вскрики отражались в стенах, отдавались эхом в собственных ушах и смешивались с кровью. Взгляд случайно остановился на отражении в зеркале, на растрепанных волосах, перекинутых через правое плечо, на иногда остро выступающих лопатках и на поджатых пальцах на ногах. Видел бы он себя сейчас.

Левой рукой Наньян медленно провел по животу Му Цина, поднялся выше, задев чувствительные соски, одними кончиками пальцев очертил линию ключиц, царапнул еще незажившие укусы. Му Цин вздрогнул. Сюаньчжэнь терялся в своих чувствах и ощущениях, терялся в себе полностью, отдавшись в руки Фэн Синю. Все, что ему оставалось — с силой царапать чужие плечи и спину, умоляя ни за что не прекращать. Ему катастрофически не хватало дыхания.

Он чувствовал, как плавился под пальцами на своем бедре, под легкими, абсолютно дурманящими касаниями на шее. Юго-восточный Бог Войны что-то шептал быстро в самое ухо, отчего все тело пробивало сильной дрожью. Дышать стало тяжелее, получалось только резкими рывками. Хотелось глубоко вздохнуть, но ремень не позволял. Скоро точно сорвет крышу, рассудок окончательно мутнел.

Новый глубокий стон сорвался с пересохших губ, когда Фэн Синь вдруг вошел под другим углом. Он резко подцепил черный ремень пальцами и притянул Му Цина к себе ближе, вовлекая в грубый поцелуй. Снова появился едва ощутимый привкус крови — видимо, была содрана только-только появившаяся корка.

— Кричи. Кричи так громко, как ты это делаешь всегда, не сдерживайся, — прошептал Наньян низко. По всему телу прошлись мурашки. Жарко. Дурно.

Му Цин был практически на грани, однако весь контроль над процессом все равно оставался у Фэн Синя. Осознание этого факта ударяло по нервным окончаниям и чувствам сильнее, чем было действие от самого мощного афродизиака. Ощущения становились куда сильнее, что можно было попробовать сорвать себе голос. Юго-восточный Бог знал, на что шел, поднося Му Цину этот ремень. Он бросал ему вызов, который Сюаньчжэнь принял с привычной гордостью и высокомерием. Они оба его приняли.

На бледной шее это действительно выглядело очень красиво и возбуждающе. Фэн Синь все время смотрел на то, как дергался кадык, когда другой небожитель быстро и судорожно хватал воздух ртом, закатывая глаза при каждом сильном толчке и протяжно стоная. Любовался тем, на каком контрасте находились черный ремень с серебряной пряжкой и белоснежная кожа с проступающими венами. Смотрел на фиолетовые укусы и метки, тянущиеся чуть ли не от самого подбородка до острых ключиц, и хотел оставить больше. Что подумают другие, интересно? Скоро действительно можно будет посмотреть, как юго-западный Бог Войны будет выкручиваться на очередном собрании.

Му Цину осталось практически ничего до разрядки — это было видно по его состоянию, туманному взгляду и почти полностью охрипшему севшему голосу. Однако Наньян не мог позволить ему кончить вот так быстро и скоро, это, увы, не входило в его планы. Хотелось снова довести до исступления.

— Быстрее, — хрипел, нет, почти шептал на грани безумия, умолял юго-западный Бог Войны, запрокинув голову и до боли прикусив нижнюю губу. — Я не могу больше.

Фэн Синь хмыкнул и впился пальцами до белых следов в бедра Сюаньчжэня, поддерживая его. Не так быстро, думал он и обхватил его член у основания, не позволив излиться. Му Цин заскулил и зажмурил глаза до ярких искр, пытаясь хотя бы как-то выровнять дыхание или просто глубже вздохнуть, пока другой рукой Наньян притянул его за подбородок и произнес в приоткрытые губы:

— Попроси, и ты получишь желаемое. Просто попроси.

— Блять, Фэн Синь…

— Попроси, — сразу же перебил другой небожитель, все еще крепко удерживая Му Цина за челюсть. Юго-западный Бог крепко стиснул зубы, рассматривая лицо напротив. — Скажи это.

— Пожалуйста… — впился сильнее ногтями в плечи. — Просто дай мне кончить, Фэн Синь.

С каким трудом дались эти слова Му Цину. Он смотрел мутным взглядом в ореховые глаза и видел, как там разгорелось что-то насмешливое и победное. Все еще дразнит, понимал Сюаньчжэнь и хотел закатить глаза.

— Хорошо, как скажешь.

Фэн Синь не стал с ним препираться и быстро поменял положение, опрокинув того на спину и закинув его ногу к себе на плечо. Он возобновил быстрые грубые толчки, наблюдая за тем, как снова начали рдеть щеки и мочки ушей, и слушая умоляющий, сбивчивый, до одури хриплый голос. Нехватка кислорода била по голове и одновременно усиливала нахлынувшие чувства. Наньян прошелся языком по внутренней стороне бедра, поднялся выше и сильно сомкнул зубы в некоторых местах, сразу же зализав получившиеся метки. Сюаньчжэнь завел руки за голову и попытался хотя бы за что-нибудь ухватиться.

Прошло пару мгновений, прежде чем Му Цин прогнулся в пояснице, судорожно подогнул пальцы на ногах и кончил с громким вскриком, излившись на живот. Он загнанно дышал, пытаясь прийти в чувства и осознать реальность, в которой находился, а также дрожащими пальцами расстегнуть пряжку на шее. Фэн Синь практически следом излился в Сюаньчжэня и упал рядом с ним. Ремень наконец-таки оказался расстегнут и упал с глухим звуком на пол. Му Цин впервые глубоко вздохнул.

— Знаешь, тебе бы постоянно носить его, он отлично смотрится на твоей шее.

— Заткнись, этому никогда не бывать. — Фэн Синь рассмеялся на эти слова и снова быстро поцеловал, пройдясь языком по незажившим ранкам и коркам. Он собирался встать, но его остановили, ухватившись холодными пальцами за предплечье. — Можешь остаться на ночь, все равно поздно.

Однако вопреки своим словам, на следующем небесном собрании Сюаньчжэнь появился с самым непоколебимым и холодным видом с этим ремнем поверх воротника рубахи. Также бросались в глаза бледные метки на шее, под подбородком. Он не стал их убирать. И пока все с удивлением переговаривались и косились на него, рассматривая во все глаза, Фэн Синь только громко усмехнулся, стоя поодаль, в углу, и осознавая, что выиграл.