Карина знает, что всё неправда.

Карина знает это и молчит. Не говорит Марине, что все эти попытки начать отношения бессмысленные и что они рано или поздно закончатся чем-то ужасным. Чем-то, что намного хуже марининых проблем. Карина это знает. И молчит.

Она со щемящим чувством смотрит на то, как Марина расцветает под добрыми и ласковыми словами Карины. В груди болит, внутренний голос мерзко шепчет, что Карина сука, а сама Карина мягко целует Марину в губы и тепло улыбается.

У Марины па почти не были после того раза. Да и Марина, кажется, чувствует себя чуть лучше. Она улыбается, становится ярче, но Карина знает: это ненадолго.

Всё пройдёт, Марина станет чувствовать себя снова плохо, у неё вновь появятся те ужасные и отвратительные мысли, доводящие Марину и не дающие ей нормальной жизни.

Но Карина, ощущающая себя ничуть не лучше, молчит.

***

Конечно, Карина любит Марину.

Любит, но себя, видимо, любит больше.

Потому что ты, Карина, могла бы уже, блять, тысячу раз сказать Марине, что всё идёт в тупик. Что всё закончится ничем. Что ты, Марина, вообще-то не любишь меня, что ты зависима, и это нужно лечить. Но я, эгоистка, люблю тебя и не хочу расставаться с той, в кого влюблена, с той, кто говорит мне «Я люблю тебя», даже если это ложь, которую ты сама не осознаёшь.

Карина тяжело дышит и делает огромный глоток горячего обжигающего горло кофе. Марина в душе, напевает какую-то песню, что даже с кухни слышно. А Карине от мягкого родного голоса подруги хуже.

Внутри всё перемешивается, становится огромным комком спутанных мыслей и чувств, что Карина от отчаяния и боли тихо скулит и поджимает ноги под себя.

Родители, как назло, пишут и звонят всё чаще.

— Где ты, Карина, что ты делаешь, Карина, — передразнивает тихо девушка, гневно глядя на экран телефона. — Карина, почему твой балл снижается! Карина, почему репетиторы жалуются, что ты стала хуже заниматься? Карина, где ты всё время пропадаешь? Карина!

Она зло выдыхает и отбрасывает телефон на стол. Тот с громким стуком ударяется, и в этот же момент на кухню заходит Марина.

Она в одном полотенце, немного румяная после горячего душа, а у Карины сердце бешено стучит и в горле пересыхает.

У Марины бледная мягкая кожа, мокрые немного вьющиеся волосы и красивые серые глаза. Карина же смотрит на Марину не сводя взгляда и лишь усилием воли заставляет себя оторваться от рассматривания полуголой Марины.

Та не замечает — проходит по кухне, соединённой с залом, и падает на диван, глубоко дыша. От душа отходит, верно.

Карина сглатывает ком в горле, щипает себя за руку и с капельками слёз на глазах думает:

— Я мразь. Марина не заслуживает такого.

***

Карина, вообще-то, уже была в такой ситуации. Только была она на месте Марины.

Тоже мечтала и грезила о своём возлюбленном, жадно ловила каждое его слово и таяла, когда он говорил что-то хорошее про неё. Тоже считала себя никем без него и боготворила каждое его действие. Была зависима от него, нуждалась в его одобрении.

Однажды получила от него удар по голове.

Карина бы сейчас сказала, что розовые очки с неё в тот же миг слетели, она поняла, какой он мерзавец, но это было бы ложью. Карина оказалась в ловушке своих собственных образов и мечтаний, в ловушке, в которой Карина занимала роль жертвы.

И Марина сейчас идёт по её следу.

Карина видит по тому, как Марина верит ей безоговорочно, видит, как Марина зависима и нуждается в её, каринином, одобрении и согласии. Карина видит это всё, знает, что ей нужно прекратить, но не может.

Или не хочет.

Потому что Карина, которая по какой-то причине влюбилась в Марину, сладостью и с совсем капелькой горькости воспринимает все комплименты, восхваления и благодарности Марины. Потому что Карина с приятной болью видит, как Марина мгновенно отвечает ей на сообщения. Потому что Карина с осознанием того, насколько она ужасна, в очередной вечер слышит от Марины слова «Спасибо тебе за всё. Ты лучшая».

***

У Карины до какого-то момента времени родители были очень строги. Не то чтобы сейчас это не так, но раньше они перегибали палку так сильно, что той пора бы хрустнуть и переломиться.

Переломилась в один момент, когда Карину это всё невыносимо доконало.

Долго ругались и ссорились, много кричали и оскорбляли друг друга, но Карина вынесла. Справилась и вышла из этого скандала победительницей, заставляя родителей смириться с тем, что Карина впредь не позволит следить за каждым своим шагом, что Карина теперь не даст им свой телефон на проверку и что Карина вполне самостоятельна.

Доказывать, что она чего-то стоит, Карине приходится и в школе.

Стоило появиться новеньким в их параллели, как все тут же забывали про неё. «Ой, смотрите, у Евы мобильник такой крутой! А у Сани компьютер мощный. А ещё те новенькие знают испанский и французский!». Карина всегда плотно сжимала зубы и становилась чернее тучи. Её бесили все окружающие — учителя, учащиеся, подруги, родители. Все без исключения раздражали, и Карина постоянно срывалась на них.

Но больше всех получали те самые новенькие. Карина позорила их на всю параллель, постоянно зло подшучивала и с высокомерием смотрела на остальных, которые начинали подхихикивать и соглашаться с нею.

А потом это вошло в привычку и традицию. Даже те новенькие, которые не высовывались и на которых внимания никто не обращали, всё равно получали от Карины порцию чего-то неприятного. А Марина всецело в этом помогала.

В их классах Карина занимала самое первое место. Была самой лучшей ученицей, самой красивой, самой обаятельной и самой умной. Самой популярной и крутой.

Все к этому привыкли.

Карина тоже.

***

Когда ты долго держишься на высоте, то забываешь о том, что падать обратно довольно больно.

Карина всю жизнь была на высоте. Все так считали, глядя на неё. Внутри же каждый раз её съедала самокритичность за любое действие, которое Карина делала «неправильно». А после токсичных отношений Карину стала одолевать ненависть к себе, чувство вины и иногда — тревоги.

И редко, хоть в неделю раз, Карина тоже срывалась. Выпивала вино, ловко украденное у родителей, плакала и царапала свои руки и плечи длинными ногтями. Она хрипела и плакала, ощущая себя невероятно несчастной и в то же время невероятной сволочью.

И сидя однажды на кухне маленькой однокомнатной квартиры, которую они иногда снимали, Карина вновь не сдержалась.

Марина, которая в этот момент возвратилась домой из магазина, недоуменно и испуганно застыла на месте, выронив из рук пакет.

— Что происходит?

***

Марина подбегает к подруге, склоняется над ней и заставляет посмотреть ей в глаза. Карина упирается, прячет взгляд в сторону и чувствует себя виноватой и жалкой.

— Милая, боже, блять, да что случилось-то?

Марина встряхивает подругу за плечи, и в груди, где-то в сердце, что-то больно щемит. Лёгкие сжимаются, воздуха становится меньше, а смотреть на Карину, по лицу которой бегут солёными дорожками слёзы невыносимо.

— Ты меня не любишь.

Бормочет так сипло, что Марина сначала даже не верит тому, что услышала. Но Карина повторяет это ещё несколько раз, и приходится поверить.

К тому моменту они поднимаются на ноги и стоят подруга напротив подруги и тяжело дышат, понимая, что сейчас будет что-то серьёзное.

У Марины слёзы на глазах и противная обида. Злость на себя за то, что она обижается на такую прекрасную Карину, и злость на Карину за то, что та посмела усомниться в марининых чувствах.

— В смысле не люб… блю? — голос дрожит.

В глазах щиплет, и становится очень больно. В горле ком.

— Ты просто сильно привязалась ко мне, — Карина дёргает головой и опускает взгляд вниз.

Смотреть на плачущую Марину неприятно. Очень.

— На самом деле ты меня не любишь. Это нездоровая вещь. Твоё отношение ко мне нездорово. Ты обманываешь меня. И себя — в первую очередь.

Почему-то эти моменты застывают в памяти надолго. Очень надолго, и совсем из неё не выходят, солью стекая на раны. При воспоминании о произошедшем становится противно и тошно, даже если это всё прошло. Даже если сейчас всё хорошо.

Марина кричит. Кричит что-то ненормальное, что-то, что она не должна кричать. Что-то, во что Марина хочет верить, что-то, во что она мастерски заставляет верить всех вокруг. Заставляет верить даже себя.

— В смысле не люблю?!

У Карины сбивается дыхание.

— Я общаюсь практически с одной тобой! Только разговоры с тобой мне помогают! Я всегда, блять, отвечаю тебе сразу же! Я готова помочь тебе всегда, я готова сделать всё ради тебя! Я, блять, умереть готова ради тебя!

Каждое слово бьёт по лицу с огромной мощью. Карина чувствует, как им обеим становится хуже от каждой секунды этого разговора.

Плечи как-то незаметно начинают дрожать, а Марина, всё ещё что-то бормотавшая, оседает на пол и начинает тихо плакать.

— Ты сама себя слышишь? — Карина опускается рядом с подругой и не смеет даже взгляда поднять на неё. — «Умереть ради тебя» — это, конечно, звучит романтически и очень пафосно, но ты вдумайся в эти слова. Это не любовь, это очень сильная токсичная привязанность. Тебе это только вредит, Марин.

От своего имени, произнесённого Кариной, Марина дёргается. Скрещивает руки на груди и прячет глаза под чёлкой, склоняя голову всё ниже. От одного взгляда Карины или на Карину становится плохо. И очень больно.

Они молчат.

Молчит и весь мир. На улице тишь, через открытое окно только холодный ветер пробирается. Но девочки не встают с пола, а всё так же продолжают сидеть и молчать.

Только Марина не выдерживает. Спрашивает, шмыгает носом так, обиженно, и поджимает ноги под себя, пытаясь согреться и спрятаться от всех неприятных и мерзких чувств.

— Даже если это так… Что ты предлагаешь делать?

Карина слабо улыбается. От сердца немного отлегает. Она подсаживается чуть ближе и обнимает Марину. Та сразу же отвечает на объятья, снова начиная плакать. Её трясёт, ей плохо, и Карина ненавидит себя за то, что довела подругу до такого состояния.

— Предлагаю для начала обратиться к психотерапии. Потому что это нужно лечить. А я всегда буду рядом с тобой.

Марина недоверчиво на неё смотрит.

Ну конечно. Её ведь постоянно преследуют мысли, что Карина бросит её. Что она не нужна Карине.

— Обещаешь?

— Обещаю.

***

Марина правда идёт к психотерапевту.

Ей не нравится.

Она плачет на сеансе и чувствует себя ещё хуже после него.

— Я больше не пойду, — заявляет она Карине, демонстративно отворачиваясь в сторону.

Карина тяжело вздыхает и говорит медленно, осторожно:

— Не каждый специалист тебе может подойти. Нужно поискать другого. Ты же, например, когда нашла плохую парикмахерскую, где тебя херово подстригли, не думаешь: «Ну всё, теперь стричься не буду», — верно?

Марина недовольно кивает.

Она понимает, к чему ведёт Карина.

И в глубине души знает, что та права. Но выковыривать свою душу, давать незнакомому человеку шариться внутри себя, внутри своей головы, среди всех своих мыслей и чувств — Марина не хочет.

Потому что после первого сеанса у неё было стойкое ощущение, что её грудь разорвали, повозили внутри ножом, поковырялись и ушли, ничего не вернув на место. И больно саднящие раны начинают ныть ещё больше.

Это неприятно.

— Так что, давай попробуем ещё раз?

И улыбается поддерживающе. Хотя голубые глаза такие же серьёзные. И смотрит с беспокойством.

И Марина соглашается.

***

Карина знала, надеялась, и всё же не смогла полностью подготовиться к тому, что маринина привязанность начнёт ослабевать.

Так, день за днём, медленно и неуловимо, замечавшаяся только в каких-то мелочах, зависимость Марины начинала сходить на нет. И это, наверное, должно радовать.

Наверное.

Глаза у Марины светились, губы всё чаще и чаще растягивались в мягкой и искренней улыбке. Марина стала чаще смеяться, её звонкий голос приятной сладостью залечивал царапины, но всё же нет.

Карина должна радоваться.

У неё не очень получается.

Потому что она привыкла к тому, что Марина всегда рядом. Что Марина слушается её, всегда внимает ей, что Марина готова сделать всё что угодно ради неё. Карина привыкла, что Марина отвечает ей сразу же, привыкла, что Марина пишет только ей. Карина привыкла, и отвыкать оказалось очень болезненно.

Но всё же, иногда, глядя на то, как Марина радостно улыбается и делится какими-то деталями или мыслями после сеансов, становится легче. И Карина, тепло улыбаясь, пьёт чай и согревается. И почему-то в такие моменты мысли и сожаления о том, что Марина постепенно холодеет и отдаляется от неё, не так сильно бьют. Да и Марина, крепко обнимающая её, рассказывающая самое сокровенное, всё равно сидит рядом и пьёт свой любимый какао.

А пачка сигарет уже вторую неделю лежит без дела где-то на холодильнике.

***

У Марины веснушки становятся ярче, насыщеннее. Да и сама Марина будто приобрела красок — стала активнее, общительнее. Словом, стремительно менялась, и от замкнутой, злой и обиженной на весь мир девочки не осталось ничего.

Марина менялась, и это было невозможно не заметить.

Раньше Марина не светилась. Она отражала свет, создавая видимость того, что она, кажется, ещё живая. Сейчас же она горела, словно фонарь, словно солнце, да так ярко, что это не могло не радовать даже карину.

Карина хмыкнула и потянулась за телефоном. Кто-то написал.

Марина.

Писала, что только что вышла из клиники, и не может ли Карина её встретить.

Сколько она уже лечится? Второй месяц пошёл?

Что ж, небольшая прогулка не помешает. Да и сидеть в четырёх стенах, готовясь к последним экзаменам, было невыносимо муторно и скучно. Особенно, когда это была история с кучей дат и событий, особенно, когда у Карины в голове были совсем не Романовы и дворцовые перевороты с революциями.

в её голове была марина.

***

Почему-то, как-то так Карина снова не сдерживается.

Если ментальные проблемы Марины исчезали, то каринины по-прежнему оставались на месте.

Мысль вновь обратиться к специалисту появлялась, но не часто. Да и когда ей появляться часто, если Карина почти всё время проводит за учёбой, а если не учёбой, то общением с подругами. Всё-таки Кира, её (и Карины теперь тоже?) приятели и Марина были важными людьми. Да и они единственные помогали полностью не свихнуться с последними ВПР.

Но очередной срыв всегда приходит тогда, когда его не ждут.

Карина в какой-то момент начинает просто плакать, и становится абсолютно плевать, что слёзы льются на кимы и пробники ВПР, что половину задач теперь не видно из-за размытого текста. Почему-то плечи и руки содрогаются от рыданий, а из горла вырывается приглушённый вой.

Почему-то внутри всё разрушается.

Почему-то любая мелочь бьёт с невероятной силой. Почему-то привычные конфликты с родителями сейчас задевают её; почему-то хейтерские комментарии в сети её задевают; почему-то радостная Марина, снимающая очередную сторис и не отвечающая на сообщение Карины, задевает её.

Почему-то Карину задевает даже то, что она не может решить на высший балл идиотский ВПР.

На самом деле, Марина шла к ней в гости. Поэтому не отвечала, хотела устроить этакий мини-сюрприз. Что ж, у неё получилось. Только удивила она не Карину, а себя, застав подругу в очередной раз рыдающей в полной тишине квартиры.

— О божечки, Карина, что случилось?

***

Карина молчит.

Она не хочет ничего говорить. Не хочет ничего объяснять. Наверное, даже жить сейчас не хочет. Потому что каждая секунда её жизни доставляла огромные муки, каждая её мысль была пронизана чем-то ненавистным, отвратительным и неприятным. Каждое её чувство заставляло злиться, плакать или чувствовать себя жалкой.

Кажется, её ментальное состояние ещё сильнее пошатнулось.

Марина тоже молчит.

Смотрит на Карину, пытается задать вопросы, но та не отвечает. И Марина немного отступает, давая возможность подруге успокоиться. Поэтому Марина в тишине наливает в пустой стакан воды из-под крана и протягивает его Карине — и рука её при этом дрожит и мелко трясётся.

В какой-то момент они вдруг поменялись местами, и теперь это Марина успокаивает и пытается узнать, что происходит у Карины. Это неожиданно и слишком резко, но Марина всё равно старается не подавать виду, что она растеряна и не знает что делать.

Карина медленно, маленькими глотками осушает стакан. Шумно выдыхает, отставляет его в сторону и вытирает слёзы со щёк. Марина молчит и ждёт, скажет ли Карина что-то.

А Карина правда говорит. То ли после срыва, то ли из-за выпитого вина — она не знает. Да и не особо хочет.

— Я уже ходила к психотерапевтке, — медленно тянет, будто обдумывая каждое слово.

На самом деле Карина пытается собраться с мыслями и делает паузы между словами, чтобы сделать вдох.

Марина не подаёт вида, что удивлена.

— Но мне не помогло. Я ходила ещё к четырём, и никто не может мне помочь, — Карина нервно усмехается. — Я подумала, что, значит, я, наверное, здорова… Или справлюсь сама. Но, как видишь, не очень получается, — она глупо хихикает.

Глаза снова застилают слёзы, но уже от жалости к себе.

Чем Карина заслужила это? Почему все эти мысли и несчастья свалились именно на неё, почему остальные живут себе нормально, могут чувствовать себя нормально? За что всё это Карине, в какой она, блять, момент своей жизни сделала что-то не так, за что сейчас расплачивается своим ужасным состоянием?

Карина чувствует, что снова плачет. Нос уже не дышит, вся шея промокшая и в слезах, а Марина рядом тяжело молчит, и это нисколько не помогает.

— Попробуй ещё раз.

Карина вздрагивает.

Поворачивает голову в сторону и сквозь смутный затуманенный взгляд видит, как глаза Марины сверкают. Чем — Карина не понимает. Чем-то решительным, чем-то твёрдо настроенным.

— Ты помогла мне. Я помогу тебе. Договорились?

Карина ничего не отвечает.

— Мы же подруги. И я ни за что не оставлю тебя, Карина.

она почему-то соглашается.

***

у карины поломанная менталка, плохая оценка за впр по истории и хрупкая надежда на лучшее.

эта надежда — марина, которая всегда рядом.

карина благодарна.