Ханджи пьет приторно сладкий чай, даже если заедает его сладкими угощениями. кажется, она кладет в чашку ровно шесть ложек сахара, а Пик всегда морщится, когда Зое спрашивает ее на счет сладкого.
Зое отшучивается (на самом деле просто каждый раз не может сдерживать свой язык за зубами), что Пик не любит глюкозу лишь потому, что сама как сладкая булочка.
Фингер каждый раз краснеет, а Ханджи самодовольно расплывается в улыбке.
и ладно, если бы это был единичный случай, но шатенка позволяет себе такое регулярно, аргументируя это как: "у тебя хорошее настроение после этого, я же права?" и улыбка ее становится все шире, потому что знает, она чертовски сильно права.
Пик нервозно потирает ладони, смотрит в карие глаза, глядящие в гаджет в руках. в доме приятно потрескивает камин, и в воздухе витает запах горящих бревен и ягодного чая. прекрасная идиллия, но все портил третий лишний неодушевленный предмет. девушка фыркает, делает глоток своего горького чая (из-за отсутствия в нем сахара и присутствия пакетика с чаинками) и пытается всеми силами обратить на себя внимание.
— я тебя скоро к телефону ревновать буду.
— а ты ревнивая? — хмыкает Зое, откусывая кусок вафли с шоколадной начинкой. ее взгляд обращается к серым глазам лишь на долю секунды, после быстро опускаясь обратно в телефон. у Пик сердце быстро-быстро стучит, а брови хмурятся.
— ревнивая! — без капли сомнений говорит черноволосая, сжимая в руках края юбки. Ханджи вздрагивает от этого запала в женском голосе. она откладывает телефон, не сказав ничего, и смотрит так проницательно, что у Фингер внутри все скручивается и раскручивается. нервы, скорее всего.
Пик сама не знала: ревновала ли она Ханджи к кому-то (или чему-то), чувствовала ли что-то к ней. она ещё слишком сломлена, мала, чтобы разобраться в своих чувствах. Пик просто нравилось быть рядом с этой энергичной особой. наверное не только ей...
Фингер опускает взгляд, чувствуя себя от чего-то не в своей тарелке. не стоило ей, скорее всего, это говорить.
— прости... — хотела было продолжить свой бессвязный бред про извинения и сожаления, но быстро оказалась перебита:
— не извиняйся. твои ревностные чувства... в них нет ничего плохого, — Ханджи пожимает плечами, сама толком не способная объяснить свои чувства внутри. — по крайней мере тебе незачем беспокоиться о том, что я тебя брошу, — улыбка сияет на губах "четырехглазой", как ее называет ее же коллега, который на сантиметров десять ниже, но наглее на все сто. ее рука касается чужой, от чего собеседница вздрагивает.
Пик не в силах поднять взгляда. серые алмазы смотрят себе под ноги, замечают на одежде чуть грязи (будь проклята эта длинная юбка) из-за ненастной погоды за окном, и ей становится жарко, вероятно, из-за неожиданного прилива стыда. она крепко сжимает в своей руке чужую ладонь, пальцы ее касаются горячей точки пульса, она чувствует это ровное сердцебиение, которое заставляет ее чувствовать себя не так ужасно, как могла бы. для Ханджи этот жест не был странным или новым. она с мягкостью смотрит на девушку.
они знакомы почти пол года.
у Пик часто случаются панические атаки. она задыхается, цепляется своими руками за Ханджи и та, в свою очередь, с трудом могла ей помочь, пока не вычитала про одну методику. человеку нужно было всего лишь отвлечься на что-то регулярное, еле уловимое для его ушей, дабы не травмировать.
это становится их негласным сигналом, если Фингер станет плохо.
***
на улице тепло и уютно. при всем этом Ханджи и Пик сидят на кровати дома, и смотрят какой-то документальный фильм про животных, потому что его выбрала Зое. хозяйка дома все же не может устоять перед такими ярким глазкам, поэтому быстро соглашается. Фингер не может точно сказать, какие жанры фильмов ей нравятся. вообще она больше предпочитает книги. громкие звуки ее раздражают и злят.
Ханджи обвивает темноволосую девушку руками, утыкается в макушку и Пик чувствует, как та улыбается.
— мне жаль этих птенцов. — хнычет Фингер, когда мать-птица не может узнать своего птенца из-за того, что тот выпал из гнезда.
— такова их природа. — пожимает плечами шатенка, играясь с черными локонами.
— это очень жестоко! — все не унимается Пик, вжимаясь в чужое тело. ее руки находят чужую ладонь, переплетая свои пальцы вместе с длинными и худощавыми. — ты просто учёный, вот такая и холодная к этим беднягам.
— вот как, — фыркает Ханджи, высвобождая свою руку, вновь кладя их на талию девушки. Пик резко напрягается, думая, что Зое восприняла это очень серьезно. в негативном ключе. — тогда к тебе в гости кое-кто придет.
— и кто же?
— мистер щекотун! — вскрикивает Ханджи, начиная в буквальном смысле считать ребра на чужом теле. Пик кричит, смеётся и пытается выбраться из сильной хватки.
— боже... Ханджи, пожалуйста, стой! — сквозь смех пытается остановить подругу Фингер, упираясь и что-то невнятно бормоча.
но Ханджи была не умолима. они так катаются по постели минут пять, пока обе не выдыхаются, а, в частности Пик, не находятся на грани сорванных связок из-за большого количества смеха. Пик улыбается и смотрит в карие глаза. в них заманчиво отражается свет, делая их почти черными. Пик, кажется, утопает в них.
они обе с трудом могут сдержать рвущееся наружу сердце.
***
девушки сидят молча. только звук отхлебывания горячего чая раздавался в доме. Ханджи думает, что больше не стоит поднимать этой темы. Пик думает также. Зое кусает вафлю, убивая почти всю пачку, и более она не смотрит в телефон, лишь рассматривает девушку перед собой, иногда улыбаясь. она видит, как черноволосая из-за этого чувствует себя не в своей тарелке.
— у тебя крошка. — смущённо нарушает тишину Пик, чувствуя, как ее щеки пылают ещё сильнее. она смотрит на чужие губы, затем на стол, сжимая флисовую ткань юбки в своей руке.
— оу, да? — брюнетка отряхивает щеки рукой и, кажется, чувствует неладное.
— не тут. — черноволосая вздыхает, привстает со своего места и нагибается через весь стол, проводя пальцем под нижней губой Зое. у Фингер дыхание замирает, когда она встречается с ней глазами.
— ...поцелуемся? — дерзит девушка. не дожидаясь ответа, она касается своими губами чужих. пальцы пропускают черные локоны, когда их обладательница ошарашенно выдыхает, позволяя мокрому языку ворваться в ее рот. вкус сладости смешивается с горечью.
и был этот поцелуй так красочен и горек одновременно, так нереален, что Пик Фингер чувствует себя, до судорог в руке, плохо.
это не выльется ни во что хорошее. она уверена.