— Ох, мой Дорогой! Спасибо тебе большое, что составил мне компанию! Я знал, что тебе понравится! Ты всегда любил Римскую Империю! — весело щебетал Ангел на ухо своему извечному оппоненту, когда они вместе посетили выставку, посвященную античному искусству.

      — Ох, Ангел… Я не… — закатил глаза Змей, запрокинув голову наверх.

      Азирафаэль с любопытством обернулся на вдруг замолкшего друга.

      — Кроули? — недоуменно позвал товарища Ангел.

      Мужчина в узких брюках и черном пиджаке застыл посреди холла с запрокинутой головой. Куда он смотрел — понять было невозможно из-за закрывающих глаза темных очков.

      — Кроули! Всё хорошо? — мужчина в светлом костюме подошел к своему товарищу и легонько тронул того за руку.

      — Да, все путём! — вздрогнув, отмер Змей. — Просто здесь немного прохладно… Истинная сущность дала о себе знать, — пожал плечами Демон.

      — Господи, какое несчастье! Здесь где-то был буфет! Пойдем напоим тебя теплым чаем! Что же ты раньше не сказал?! А я балда! Тут, конечно, прохладно… Но я не думал, что это может так на тебя повлиять! Пойдем скорее, Дорогой! — Змей позволил своему врагу увести себя в буфет, дабы тот смог в полной мере насладится миссией по «спасению Демона». Всё, лишь бы Ангел не понял, куда смотрел Кроули.

      — Вот! И не пугай меня больше! — перед Демоном опустилась чашка горячего чая.

      — Боишься, что я засну до самого Армагеддона и тебе придется разгребать всё одному? — весело прищурился Демон.

      — Упаси Бог! Тогда это будет нечестно, если его будут воспитывать только Высшие силы.

      — Да… «нечестно». Коне-е-ечно. А вы там Наверху — все такие непорочные и святые, — откинув отросшие волосы назад, скривился Змей.

      — Именно! — кивнул Азирафаэль, не замечая, как нахмурился его сосед.

***

      — Это прекрасно!

      — Спасибо! Я рад, что вам понравилось! И искренне благодарен, что вы согласились быть моим натурщиком!

      — Что вы! Это мне в пору осыпать вас благодарностями! Это великолепно! Пожалуй, вы сделали мне комплимент: статуя выглядит немного атлетичнее меня, — смущенно погладил себя по небольшому животику Азирафаэль.

      — Что за глупости! Вы действительно выглядите именно так! Как настоящий ангел*! Вестник богов!

      — Я… я рад, что вы смогли это увидеть, — искренне ответил Азирафаэль. — Позвольте угостить вас вином в знак признательности? Ваша статуя, без сомнения, украсит храм и принесет вам заслуженную известность!

      — Вашими бы устами! — скульптор согласно кивнул и, прихватив натурщика под локоть, вышел с ним на улицу. Вместе они отмечали успешное завершение работы до глубоко вечера. А в это время…

      — Ангел! Слушай, я, конечно, не извиняюсь за вчерашнее, но может быть твой гнев немного приутихнет, если я угощу тебя… Ангел? — Кроули с амфорой в руках зашел в новый, еще строящийся храм, где Ангел проводил дни напролет, насылая на скульпторов и художников вдохновение.

      По мнению Демона, тот даже немного перестарался: практически у каждой скульптуры были крылья, а с каждой фрески на него смотрели ясноглазые блондины.

      — Азирафаэль? — еще раз позвал Кроули, хотя уже понял, что Ангела здесь ему не найти.

      Вдруг его внимание привлекла статуя, стоящая в самом центре помещения, прикрытая куском материи. Кроули хотел пройти мимо, но вдруг ткань затрепетала от порыва неизвестно откуда взявшегося ветерка, и на секунду оголила ногу статуи.

      Очень знакомую ногу.

      Демон поставил сосуд на пол и подскочил к изваянию и сдернул с него покрывало.

      — Азирафаэль… — потрясенно прошептал Кроули.

      Скрытая скульптура представляла собой ангела, одной рукой держащего меч. Вторая рука была сложена в молитвенном жесте, что еще не был знаком язычникам.

      Одного хорошо известного Кроули Ангела, держащего хорошо известный Демону меч.

      — Что ты наделал, дурья башка! — Кроули подскочил к изваянию и крепко вцепился в его плечи своими сильными пальцами.

      Но Ангел ему не ответил.

      — Отомри! Немедленно! Это не смешно! — отринув от изваяния на пару шагов, заорал Кроули. Но Ангел был безмолвен.

      — Ты обиделся на меня вчера? Пожалуйста, прости меня… — поменял свою тактику Демон, заискивающе глядя на Азирафаэля. — Пожалуйста… — повторил Демон слова, что жгли язык, и дотронулся до сжимающей меч ладони.

      — Неужели ты думаешь, что, став статуей, ты сможешь лучше наставлять людей?! Что они «проникнутся благодатью Божьей» и примутся «творить добро»?! Очнись! Этого не случится! Ты же такой умный! Ты не можешь быть таким глуп… — принялся отчитывать своего соперника Демон, но вдруг его взгляд упал на пустые, но будто полные решимости глаза. — Тебя прокляли! — осознание настигло Змея неожиданно.

      Кроули прижал ладони в защитном жесте к груди и принялся внимательнее рассматривать фигуру перед собой: хитон развевается на ветру, в одной руке оружие, ладонь другой сложена в молитвенном жесте. Его Ангел отбивался от кого-то! А он не помог! Не почувствовал! Не пришел на помощь!

      — Азирафаэль! Пожалуйста! — Демон не почувствовал, как по его щекам заструились слёзы, когда он подошёл к статуе вплотную и захватил своего недруга в объятия. — Пожалуйста…

      Демон пытался осознать произошедшее. Кто мог так поступить со Слугой Господним? У Ада точно не было таких сил! Может быть, это языческие божки, решили восстать против Всевышней? Кроули слышал краем уха легенду о змееподобном монстре, превращающем людей в камень. Но то людей — не ангелов! Да и вообще, этот монстр чем-то напоминал Кроули него самого, и он давно подозревал в распространении этой легенды одну белокрылую сволочь, что слишком любит придумывать сказки.

      А вдруг не сказки?

      Может быть, Ангел решил уничтожить это чудовище и…

      Нет! Его наверняка обманом увели туда! Сказали что-нибудь… Точно! Людям никогда не повторить красоту его Ангела! Они решили натравить на него чудовище, а его превращенным телом украсить храм!

      Кроули искренне поверил, что всё так и произошло!

      Эти люди… Чудовища… Внутри Демона закипала злость, равная по силе его отчаянию.

      — Ублюдки… Вы поплатитесь за то, что сделали с моим Ангелом… — зло прорычал Кроули, и его глаза заблестели недобрым пламенем.

      Демон положил свою огненную голову на бледное плечо и стал тихонечко гладить знакомую фигуру, обещая, что найдёт способ освободить недруга из плена. Его руки блуждали по ткани каменного хитона, но Кроули казалось, что он чувствует под ним упругость чужих мышц и мягкость намечающегося животика.

      — Всё бы отдал, чтобы снова дотронуться до тебя живого, — прошептал Искуситель на ухо Ангелу. В его голову пришла мысль: «А что, если здесь осталось только тело Ангела, а его дух благополучно вернулся на Небо и теперь занимается нудной бюрократической волокитой, пытаясь обрести новое тело?» Это немного облегчило боль разбитого от горя сердца Демона. Но желание мстить никуда не делось, стало только крепче.

      Кроули отстранился от холодного плеча и снова уставился янтарными глазами в застывшее лицо. Совершенное лицо. Прикрыв глаза, Демон принялся оставлять на белом мраморе осторожные немного солоноватые поцелуи, в страхе ожидая, что, как в глупых сказках, Ангел оживет и отчитает его за эту вольность. Но Ангел не шевелился.

      Узкая ладонь поднялась к волосам и попыталась закопаться в них, но не вышло. Жесткий камень — не пшеничные волосы живого Ангела. А пустые глаза… Как же Демону не хватало живых очей, в которых он видел и бушующее море, и ясное небо, и полуденное солнце. Глаз, что могли согреть в стужу и обдать холодом в жару.

      — Азирафаэль! — Кроули снова почувствовал, как горло сжал предательский комок слез, и он, обхватив статую за шею, скрыл лицо на груди у Ангела.

      Ненависть на язычников, что сотворили с его Ангелом такое, затопила разум Демона. Она полыхала в его нутре жарким пламенем, которое без воли хозяина в итоге вырвалось наружу. Недостроенный храм загорелся.

      — Я люблю тебя… Я сохраню тебя, если ты внутри. Не бойся! Я больше никогда тебя не покину! — Кроули аккуратно гладил щеку мраморной статуи, не замечая разгоревшегося вокруг него Адского пламени. Оно не могло причинить ему вреда, а всё остальное не имело значения.

      — Пожалуйста, только вернись ко мне, — снова шмыгнув носом, попросил Змей.

      — Кроули! Что происходит?! — Демону показалось, что он услышал знакомый голос. Он поднял глаза. Статуя осталась неподвижна.

      — Кроули! — крик повторился.

      Демон понял, что он доносился откуда-то сзади. Он живо обернулся и увидел его: Азирафаэля с наполненными ужасом глазами. Живого. Не каменного.

      Кроули почувствовал, как из недр его существа снова поднялся жар, только на этот раз жар счастья, а не гнева. Демон отпрянул от статуи и бегом побежал навстречу другу, не замечая, как голые ступни жжет открытый огонь.

      — Стой на месте! — заметив, что Ангел решил войти в огонь, закричал Кроули, полным ужаса голосом.

      Азирафаэль, испугавшись бешеного Демона, подчинился. Тот налетел на него со всей силы и заключил в крепкие, такие непривычные Ангелу, объятия. Не зная, как поступить, Азирафаэль несмело похлопал его по плечу.

      — Что происх…

      — Хастур, — соврал Кроули. — Решил напугать людей. Я поздно узнал. Пришел — а тут все уже полыхает. А посреди храма — ты стоишь. Пока понял, в чем дело… Очень натурально получился, кстати. Пошли скорее — это Адское пламя. Не за чем тебе здесь находится, — сбивчиво объяснил Змей.

      Азирафаэль согласно закивал и, крепче сжав держащую его ладонь, последовал за своим врагом.

      — Спасибо, — неожиданно сказал Азирафаэль.

      — За что? — нахмурился Кроули.

      — Ты узнал, что мне грозит опасность. Пришел предупредить…

      — Но тебя ведь там не было! Значит всё было напрасно…

      — Не напрасно! — громко запротестовал Азирафаэль. — Не напрасно… — более мягким тоном повторил Ангел, и, взяв смуглое нахмуренное лицо за подбородок, повернул его к себе. — Спасибо. Я всегда знал, что ты хор…

      — О! Нет-нет-нет, Ангел, только не опять! Никакой я не «хороший»!

      — Поэтому пришел извиняться ко мне, принеся вино? — лукаво прищурил глаза Ангел, держа в руках пресловутую амфору, что Демон оставил у дверей в храм.

      Невинное действие заставило сердце Кроули пропустить удар. Эти маленькие морщинки, что собрались вокруг глаз, по которым он успел соскучиться, распрощавшись со своим Ангелом навсегда. Эти синие глаза, в которых отражалось Адское пламя. Будет он снова проклят, если не защитит Ангела в следующий раз! Да, сегодня опасности не было. Но люди…

      — Ты же знаешь, что я никогда не причиню тебе вред? — неожиданно спросил Кроули.

      — Эм… да, Дорогой. Я тоже не собираюсь причинять тебе вреда, — нахмурился Азирафаэль на неожиданное заявление.

      — Замечательно! Пойдем, отдохнем куда-нибудь. Я, честно признаюсь, порядком устал, –прикрыл глаза Демон в облегчении.

      — Конечно, Дорогой! — согласился Азирафаэль и смиренно пошел за Кроули, что продолжал крепко держать в своих руках его ладонь. — Жалко, что храм сгорел. Он мог стать восьмым чудом света!

      — Ну что же. Пути Господни неисповедимы. Наверное, Она не хотела, чтобы такой храм стоял не в Её честь.

      — Кроули! Да как ты можешь так говорить о Боге! — снова возмутился Ангел. — Она бы никогда…

      Демон только хмыкнул, старясь скрыть от Ангела кривую ухмылку, крепче держа того за ладонь, продираясь сквозь толпы народа, что бежали с ведрами тушить пожар.

      Кроули лишил пламя демонической силы, но унимать его не собирался. Слишком много боли ему пришлось пережить в этом строении. Пускай же оно сгорит дотла.

Аминь.

***

      Охранник, переваливающейся походкой, обошел помещение в последний раз. Удовлетворенно кивнув самому себе, он набрал на панели код включения системы охраны и закрыл дверь. Теперь музей был надежно защищен от любого человеческого проникновения.

      Слабый свет, что испускали ночные лампы, на секунду погас. А в следующую уже осветило темную худощавую мужскую фигуру, что неслышно, но уверенно шла по закрытой галерее.

      Неизвестный дошёл до середины помещения, запрокинул голову наверх и сдавленно сглотнул: сверху на него смотрел каменный ангел, с занесенным в защитном жесте крестным знаменем. Кроули был уверен, что этот ангел смотрел на него с неодобрением.

      Демон расправил свои крылья и подлетел к статуе, что примостилась на небольшом выступе под самым потолком.

      — Так прекрасен… — Демон протянул руки, но не решался прикоснуться к статуе.

      Он сделал еще один взмах крыльями и поравнялся с бескровным лицом: точеный нос, белые глаза, такие манящие полные губы… Кроули резко отлетел в сторону, когда понял, что его губы чуть не накрыли рот статуи.

      — Как настоящий… — Демон закрыл глаза и положил руки на плечи изваяния. У Кроули всегда было хорошее воображение. И сейчас ему казалось, что фигура под его руками начала теплеть, а твердая грудь — вздыматься от дыхания. Он подвинулся близко-близко, медленно взмахивая крыльями, чтобы удержать себя в воздухе. Забывшись, он высонул раздвоенный язык, но сразу же раздражённо спрятал его обратно: от статуи не пахло Ангелом, только сыростью и каменной пылью. Змей спускался всё ниже, очерчивая пальцами выступы ключиц, складки хитона, резной пояс… Спустя пару секунд его щека заскользила по гладкому бедру.

      — Так прекрасен… — Кроули практически стоял на коленях, паря в воздухе перед своим Ангелом. Самыми кончиками пальцев он гладил открытое мастером бедро, пытаясь потушить в душе ту ярость на смертного, которому Ангел позволил увидеть себя таким… Таким открытым, настоящим… Соблазнительным. Он никогда не был таким с Кроули!

      За стеклами темных очков не видно, но на щеках Кроули снова появились слезы. Но не слезы злости, а слезы нежности и обреченности.

      — Такой красивый… — Демон знал, Азирафаэль никогда не подпустит его так близко к себе. — любимый, нежный, эфирный, — Кроули стремительно приблизил лицо к оголенному бедру и поцеловал… поцеловал воздух рядом с бедром, не позволив себе осквернить своего Ангела даже так. Он Демон — чистое Зло! — Нельзя-нельзя-нельзя!

      Кроули подавил в себе очередной всхлип, что вырвался из его груди тяжелым карканьем. Разозлившись на себя за излишние сантименты, Демон щелкнул пальцами, приведя себя в нормальный вид, вмиг высушив непрошеные слезы, обхватил статую за пояс и исчез с ней в вихре темных перьев.

      Следующим утром охранник заметил на месте воинственного ангела статую пухленького херувимчика. Но не предал этому значения. Для него — все ангелы на одно лицо.

***

      Кроули появился в оранжерее неожиданно. Растения в испуге затряслись, не зная, чего ожидать. Хозяин редко отчитывал их дважды на дню и сегодня он это уже делал (сегодня днем почила нежнейшая синяя фиалка, найдя свой конец в мусоропроводе), когда собирался на встречу с неким «ангелом». Что это за существо и почему оно так злит хозяина, они не знали. Но поражались его живучести. Никто из них не жил долго, если гневил хозяина. А этот «ангел» злил хозяина уже не один десяток лет, как поговаривал фикус-старожил, который слушал ругательства Кроули в сторону этого «ангела», когда ещё был совсем маленьким саженцем.

      Демон появился в оранжерее не один. Рядом с ним появилась белая статуя.       Нахмурившись, Змий обвел строгим взглядом свои горшки, отчего трясущиеся растения вмиг встали по стойке смирно. Довольно ухмыльнувшись, Демон взмахнул рукой, освободив самый дальний угол оранжереи. Переместив туда статую, он заставил её горшками с фикусом и раскидистой пальмой.

      — Растите лучше! Я хочу, чтобы никто не смог увидеть, что стоит в этом углу! Вам ясно?! — набрав полные легкие воздуха, закричал Кроули.

      Фикус и пальма понятливо закивали и накрыли белую фигуру своими ветками.

      — Всё еще плохо, но, так и быть, я дам вам время исправиться, — скривившись, рыкнул Демон и, громко хлопнув дверью, вышел из оранжереи.

      На следующий день, отчитывая и поливая свои растения, он добродушно потрепал фикус и пальму по стволу, чем чуть не вызвал у них обморок, если бы только растения могли упасть в обморок. Всё дело в том, что ветки, которые отрастили его раскидистые любимцы за ночь, скрыли белую фигуру так хорошо, что, зайдя в оранжерею, Кроули показалось, что весь вчерашний день был сном. Но, подойдя ближе, он увидел направленный на себя сквозь густую зелень равнодушный взгляд пустых глаз, что на миг снова сковал ему сердце.

      — Такой красивый. И такой холодный… Как и оригинал, — грустно улыбнулся Кроули и опустил ладони, которыми раздвигал мохнатые ветки.

***

      — Мы не друзья! Мы-не-друзья… ангел и демон. На что ты только мог рассчитывать! Ты, адское отродье! — Кроули яростно поливал цветы из зеленого пульверизатора.

      Растения старались не дрожать от вида разъяренного хозяина, но получалось у них из рук (корней) вон плохо.

      — Ты! Почему ты такой… — Кроули щелчком пальцев заставил горшки фикуса и пальмы расступится.

      Демон подошел вплотную к безмолвному ангелу, что смотрел на него пустыми глазами.

      — Ты! Ты так похож на него! Такой же холодный и отстраненный. Скажи, его сердце тоже сделано из камня?! — Кроули орал на белое изваяние, которое никак не реагировало на его истерику.

      — Ненавижу тебя, ненавижу! «Враг на протяжении шести тысяч лет — почти друг». И как я мог сам поверить в эту глупость? — Кроули опёрся руками на плечи статуи и принялся зло царапать её ногтями, оставляя небольшие борозды. — Ты ведь сдохнешь, тварь пернатая. Армагеддон не предотвратить! Можно попытаться сбежать, но не факт, что… — Кроули застыл и поднял голову, что давно повесил на грудь. Желтые глаза встретились с понимающим выражением мраморных. — Да! Я так и сделаю! Сбегу! На Альфа Центавру! И забуду о тебе! Слышишь! А ты можешь делать, что хочешь! Хочешь — подыхай на этой жалкой планете! А я — уж увольте! Ха! — лицо Кроули исказила задиристая ухмылка. Он оттолкнулся от статуи и повернулся к ней спиной, не заметив, как опасно закачался монумент. — И ты мне тоже совсем не нужен! Мне и одному… — его монолог резко прервался звуком глухого тяжелого удара. Кроули вздрогнул от неожиданности и обернулся: статуя, упав на жесткий плиточный пол, раскололась на несколько кусков, окропив его белой каменной кровью — мелкими осколками. Рука в молитвенном жесте — улетела в угол, каменный меч прискользил к самым ботинкам Демона, но он аккуратно отодвинул его ногой. Белая кудрявая голова отвалилась и смотрела на демона грустным взглядом.

      — Ангел, — Кроули подошел к мраморной голове. В горле встал неприятный комок. Он почему-то ясно себе представил, как в будущей Битве какой-нибудь демон отрубит Азирафаэлю его голову, и она, как тухлая тыква, покатится по земле. — Нет, я не оставлю тебя. Не после… — Кроули неслышно всхлипнул, прижав к себе уже ни на что не годный кусок камня. — Я попытаюсь еще. Альфа Центавра — звучит не так уж и плохо, правда? — Кроули встал с колен и бегом направился к выходу.

      Через секунду с улицы послышался хлопок двери Бентли.

      Через полчаса Кроули прокусил губы до крови, а в голове набатом звучало: «Я прощаю тебя».

      Через два часа он стоял на коленях в объятом пламенем магазине и выл как раненный зверь. Он не сдержал обещания. Ангел — погиб.

      И это только его вина.

***

      Демон открыл перед другом дверь в свою квартиру и, предварительно взмахнув рукой, остатками сил частично спрятал наличествующий в ней компромат. На весь не хватило сил. Не после остановки времени и поездки в горящей машине.

      Нет, это не были какие-то оккультные приспособления или, упаси Сатана, манускрипты. Просто вещи, увидев которые Ангел примется задавать вопросы, на которые Кроули отвечать не был готов. Фрески эпохи Возрождения с изображением белокурого мужчины, оковы из Французской тюрьмы, надушенный платок с украшенными вензелями инициалами «A.F.», белое перышко в узком сосуде, некогда стоящем в незабвенном «Джентельменском клубе». И еще пара-тройка десятков сущих безделиц, которые Кроули прихватывал с собой на память после встреч с Ангелом.

      После того пожара в Риме и увиденной статуи, он обнаружил в себе потребность иметь физическое напоминание об Азирафаэле. А раз люди стали искусны в сохранении образов на полотнах и в камне, то его жилище постепенно наполнялось портретами Азирафаэля, что оставляли после себя художники на протяжении веков. Где-то в углу даже примостилась картина Дали. Кроули до сих помнил, как смешно морщил нос на это изображение его эфирный недруг.

      Все это теперь было надежно скрыто в другом измерении, остались только слишком крупные объекты.

      Азирафаэль зашел в темную, но достаточную теплую квартиру Демона. Она показалась ему удивительно пустой. В ней определённо не хватало картин на стенах или каких-нибудь безделушек на редких блестящих чистотой полках. Ангел и не догадывался, что все эти предметы вольно болтались в смежном пространстве. Смущенно прикрыв глаза, предварительно бросив испепеляющий взгляд на Демона, он прошел мимо статуи борющихся Ангела и Демона, когда заметил знакомый аналой в виде орла.

      — Это тот самый? — вопросительно наклонив голову в бок, спросил Азирафаэль.

      — Конечно же нет! Ничего общего! С чего ты взял! — прыснул Кроули и уверенной походкой прошел мимо товарища на кухню. — В кабинет лучше не заходить. Там еще пузырятся останки Лигура. Спасибо за водичку, кстати.

      Ангел, услышав предупреждение Кроули, тут же отпрыгнул от двери, в которую уже успел сунуть свой курносый носик. Сморщившись, он щелкнул пальцами и очистил кабинет и от Лигура, и от капелек святой воды, и от всей пыли, что там находилась. На всякий случай. Всё-таки он находился в гостях. И должен был помогать хозяину поддерживать порядок.

      Удовлетворенно кивнув, Азирафаэль последовал за Кроули на кухню. Последний уже расставлял на белом глянцевом столе чашки, а электрический чайник уютно шипел, извергая пар.

      — Спасибо, Дорогой! — принимая чашку, улыбнулся Ангел.

      Кроули только махнул рукой и принялся рассеянно болтать ложкой в собственной чашке.

      Повисло неудобное молчание. Никто из них не знал, о чем говорить, хотя от невысказанных слов у обоих сдавливало горло.

      — Мне так жаль… — начал Азирафаэль.

      — О чем ты? — наконец, сняв очки, вздохнул Кроули.

      — О твоем друге, которого убили…

      — А-а, — моргнул Кроули. — Нет никакого друга, Азирафаэль. Я думал, они убили тебя. Но мы ведь не друзья. Так что, я немного… соврал? — будто спрашивая самого себя, уже тише добавил Демон.

      — О… — Азирафаэль в удивлении округлил рот. — Кроули, прости, пожалуйста… Мне так жаль…

      — А в этот раз за что? — подперев подбородок ладонью, горько ухмыльнулся Демон.

      — Я не должен был этого говорить…

      — Что именно? Что мы «не друзья»? Так мы никогда ими и не были! Разве Ангелу Господнему можно брататься с такими… с такими… тварями, как я? А? — встав из-за стола, Кроули принялся делать вид, что моет свою чашку.

      — Кроули, ты же знаешь, что это на самом деле неправда! Прости меня за то, что я такой трус. Мне надо было больше доверять тебе. Теперь я знаю. Пожалуйста! Мы ведь… теперь на нашей стороне, верно? — Ангел несмело подошел к своему товарищу и положил мягкую ладошку на худое плечо.

      Демон глубоко вздохнул и согласно кивнул, повернувшись к Ангелу.

      — Да, Азирафаэль, конечно.

      — Я счастлив быть на твоей стороне, Энтони Дж. Кроули! — просиял Азирафаэль и невесомо чмокнул Демона в щеку, заставив сердце последнего замереть. — Я счастлив, что у меня есть такой друг! А сейчас, я думаю, нам обоим нужно немного отдохнуть. Я знаю, ты любитель поспать. А вот я практикую это хоть и редко, но и сам сейчас не отказался бы вздремнуть. А то за эти дни так вымотался, что абсолютно ничего не могу сообразить о Пророчестве.

      Демон согласно кивнул.

      — Пойдем, покажу тебе, где спальня. Она, правда, единственная. Ты не против, если я прилягу с тобой? Постель достаточно большая, не беспокойся.

      — Ох! Спасибо, Дорогой! Я все равно постараюсь тебе не мешать! — закивал головой Азирафаэль, следуя по темному коридору за своим теперь уже точно другом.

      Они зашли в комнату, которая определенно была спальней. Практически всю её площадь занимала огромная кровать, застеленная мягким покрывалом.

      — Падай, Ангел! — улыбнулся Кроули.

      Азирафаэль тихонечко прыснул, снял с себя пальто и пиджак, стянул с себя обувь и сел на кровать. Немного подумав, он забрался на неё с ногами и неловко перекатился на дальнюю сторону.

      — Теперь ты, Дорогой! — укутавшись в одеяло, словно в кокон, отозвался Азирафаэль. Кроули, не пряча добрую усмешку, неспешно последовал примеру Ангела, стянув с себя пиджак.

      Устроившись на своей половине, он положил руку под подушку и весь превратился в слух, отмечая про себя, как менялось дыхание Ангела, погружавшегося в сон. Спину обволакивало мягкое тепло, что исходило от эфирного соседа. Кроули очень сильно хотелось повернутся и обхватить Азирафаэля руками и ногами, чтобы точно удостовериться: вот он! Здесь! Живой, теплый и мягкий! Но он сдержался, только зло вытер кулаком вновь навернувшиеся слезы.

***

      Кроули очнулся спустя пару часов. Ангел за спиной все еще мягко посапывал, видя свои радужные сны.

      Демон больше не мог спать. Во сне ему снова привиделся пожар. Он стоял в храме, объятом огнем, отовсюду на него падали книги. А Азирафаэль, застывший в ужасе, стоял в центре алеющего пламени. Кроули звал его, пытался пробиться сквозь столпы огня, но, когда он подбежал — было уже слишком поздно. Ангел окаменел, а упавшая с потолка балка угодила точно ему по макушке. К ногам Кроули упали обезображенные остатки каменной головы.

      Демон тихонечко встал с кровати и вышел в коридор. Плотно прикрыв дверь, он оперся на неё спиной, пытаясь совладать с дыханием. Немного помедлив, он побрел в сторону оранжереи: там тоже следовало навести порядок и убрать осколки.

      Кроули сдавленно сглотнул и открыл дверь.

      В оранжерее было чисто.

      «Неужели Ангел успел и здесь начудесить без меня?» — нахмурился Кроули. Его язык непроизвольно вылез наружу, но Змей не почувствовал магии Азирафаэля. Чью-то — да. Но не Ангела.

      Кроули хмуро оглядел своих зеленых питомцев, что горделиво выстроились перед ним, демонстрируя прекрасные мясистые листья. Даже те поганцы, что со дня на день должны были отправится в мусоропровод, хвастливо демонстрировали яркие цветы. Особенно ими хвастал папоротник.

      Кроули подошел к окну и бросил рассеянный взгляд в окно. От увиденного на улице, его брови поползли вверх, а рот принял форму идеальной буквы «О»: прямо под окнами стояла припаркованная Бентли, ярко блестевшая боками под лучами восходящего солнца.

      Будто почувствовав взгляд хозяина, Бентли громко крякнула клаксоном.

      — Адам! — радостно догадался Кроули, чьих рук это дело. — Наверняка и книжный. Надо сказать… — Демон неожиданно заметил белое лицо, скрытое мохнатыми ветками пальмы. — Ангелу, — закончил предложение Демон.

      Он неслышно подошел к каменному изваянию. Он сам не знал, почему, но он чувствовал себя виноватым перед этим бездушным куском мрамора.

      Кроули внимательно осмотрел статую: на ней не было и следа от вчерашнего падения. Даже от ногтей Кроули не осталось отметин.

      — Прости меня, — вдруг произнес Кроули, глядя в доброе мраморное лицо. — Ты снова прекрасен. Извини за вчерашнее, — Демон подошел ближе и уткнулся лбом в холодное плечо. — Вчера, когда сгорел книжный, я думал, что потерял тебя навсегда. Снова не уберег. Как тогда, в Риме. Только настоящий ты об этом не знает, а ты — да. Я снова подвел тебя. Я самое ужасное существо во Вселенной! Я так хотел увезти тебя на Альфа Центавру, но снова оплошал! И ты погиб! Почему вас, ангелов, так и тянет поджарить свои крылышки в огне?! Я так старался выжить, когда за мною пришли, и все для чего? Чтобы увидеть, как в адском пламени сгорел твой магазин, — Кроули поднял руки и обхватил шею статуи. — Я знаю, мы никогда не будем чем-то большим, чем друзьями, если вообще мы будем. Сможешь ли ты расшифровать пророчество? Даже здесь я бесполезен! Я порчу все, к чему прикасаюсь! Наверное, ты был прав, когда не сказал мне, где обитает Антихрист!

      Кроули на миг показалось, что за спиной что-то скрипнуло. Он прислушался. Всё было тихо.

      — Я знаю, ты никогда не будешь мне доверять так, как я доверяю тебе. Я отдал бы за тебя свою жизнь, ты знаешь? Конечно знаешь, ты же умный. Скажи мне, умник, а знаешь ли ты как сильно я люблю тебя? Даже если знаешь — ты не поверишь. «Мерзкие демоны не могут испытывать любовь», так тебя учил твой ненаглядный Гавриил? — Кроули поднял голову и с вызовом посмотрел в серьезные пустые глаза.

      — Я так люблю тебя, Ангел. Так сильно… люблю-люблю-люблю… — Кроули обхватил каменное лицо и стал покрывать его невесомыми поцелуями. — Как бы я хотел хоть раз поцеловать тебя по-настоящему. Я бы отдал жизнь, лишь бы узнать, какие на вкус твои губы, — нежно проведя по точенной скуле изящными пальцами, выдохнул Кроули в разомкнутые белые губы.

      — Не надо, Кроули, — за спиной Демона раздался мелодичный ангельский голос.

      Кроули в испуге обернулся, его глаза в ужасе смотрели на застывшего в дверях Азирафаэля. Демон неосознанно попытался скрыть за спиной каменное изваяние, еще не понимая, что уже поздно. Ангел всё видел. И теперь наверняка возненавидит его. Что может быть ужаснее, чем осознание того, что тебя возжелал мерзкий демон?!

***

      Азирафаэль проснулся от непонятного шума за окном, чем-то напоминавшего дьявольский клаксон сгоревшей Бентли.

      Ангел повернулся на кровати: Кроули рядом не было. Азирафаэль нахмурился и решил найти друга. Он вышел в коридор и попытался понять, куда тот мог пойти. Его внимание привлекла сливающаяся со стеной дверь, которую он вчера не заметил. Она была слегка приотворена. Он подошел к ней и открыл чуть шире, прислушавшись к голосу Кроули, доносившемся из-за неё.

      «Интересно, с кем он разговаривает?» — Азирафаэль открыл дверь и заметил Демона в дальнем углу впечатляющей оранжереи. Он стоял, обхватив руками шею белой статуи, так похожей на Азирафаэля. Это определённо была та статуя из Рима. Ангел уже хотел открыть рот, чтобы узнать, что это значит, когда понял, что именно говорил Кроули каменному двойнику:

      — …сгорел …снова не уберег… ангелов так и тянет поджарить свои крылышки …мерзкий демон… абсолютно бесполезен… — хоть слух у Ангела был намного лучше человеческого, но сквозь рыдания Кроули он смог различать лишь отдельные фразы.

      Он осторожно сделал шаг вперед, неуклюже задев дверь, отчего та неловко скрипнула.

      Ангел замер.

      Демон замер.

      Но, кажется, решив, что ему показалось, Змей оборачиваться не стал.

      Азирафаэль вслушивался в несвязную речь Кроули, а память учтиво подкидывала ему картинки их общего прошлого: Демон висел на каменной статуе как сейчас, обхватив её побелевшими пальцами. «Он думал, что это я!» — догадался Азирафаэль, вспомнив безумный взгляд Демона, буквально тащившего его как на буксире от полыхавшей постройки.

      Он мог его понять: он сам был изумлен точностью античного скульптора.

      «Господи, Дорогой мой, мне так жаль…» — пронеслась мысль в голове Азирафаэля, но он не успел её до конца сформировать.

      Как удар в солнечное сплетение на него подействовали следующие услышанные слова:

      — Так люблю тебя… Люблю-люблю-люблю! Как бы я хотел хоть раз поцеловать тебя по-настоящему. Я бы отдал жизнь, лишь бы узнать, какие на вкус твои губы…

      Ангел будто проснулся ото сна: его Демон, такой хрупкий и ранимый, искал утешения у бессердечной статуи. А он — причина его незаслуженных страданий — как он мог быть так слеп! Его Демон! Его Кроули! Его…

      Воздух вокруг буквально трещал от переполнявших Демона невысказанной любви и безумной тоски.

      Азирафаэль не понимал, как он мог быть так слеп! Вся эта любовь… Демон так долго прятал её от него! По сравнению с ней, те вспышки в Тадфилде — ничто!

      — Не надо, Кроули… — Азирафаэль не мог смириться с тем, что жаркие поцелуи достались его жалкой копии и, наконец, прервал свое молчание.

      Демон в ужасе обернулся. Он не знал, куда деться, поэтому опёрся спиной на каменное изваяние, прикрыв его руками и одновременно ища у него защиты. Кадык нервно опускался и поднимался, а глаза пристально смотрели в ангельское лицо.

      Азирафаэль поднял руки в примирительном жесте и уже мягче повторил:

      — Не надо, Кроули. Не надо умирать. Достаточно просто попросить.

      Демон недоуменно моргнул, продолжив настороженно смотреть на Ангела, думая, что его подводит слух.

      Подобная реакция больно ранила ангельское сердце, но Азирафаэль нашел в себе силы несмело улыбнуться, хотя чувствовал, как по щеке поползла первая слеза.

      — Подойди ко мне… — попросил Ангел, раскрывая руки для объятия. Закрыв глаза, он преобразовал свою одежду в белый хитон, став похожим на своего каменного двойника. — Пожалуйста, — не открывая глаз, тихонько попросил Ангел.

      Кроули, не веря своим глазам, сделал первый шаг навстречу. Ангел не шевелился, стоя с закрытыми глазами и протянутыми руками.

      Демон подошел вплотную, всё еще не зная, как ему следует поступить.

      — Ох, Дорогой мой! — Ангел резко обхватил его руками и прижал к своей груди, начав несмело покрывать мелкими поцелуями острый подбородок. — Дорогой мой… любимый мой…

      Тело в его руках ощутимо вздрогнуло.

      Ангел прижал чужую голову к своей груди, позволив Демону услышать бешеный стук непокорного сердца.

      — Я так люблю тебя, так люблю… Ты прав, я не знал, что ты чувствуешь. Но ты не разу не сказал… Ни разу не показал… Ох, любимый мой, если бы я только знал… — горькие слезы катились по ангельским щекам, капая в рыжую макушку.

      — Ангел… — не веря своему счастью, произнёс Кроули.

      Он поднял свои невозможные глаза на своего Ангела. И встретил полный нежности и любви взгляд. Взгляд живых синих глаз.

      Кроули не заметил, как его привычная одежда превратилась в серую хламиду, что он носил в Эдемском саду, как его волосы рыжей лавой опустились на плечи. Он не знает, кто это колдует — он сам или Ангел.

      А может никто из них, а просто его тело само выбрало лучшую форму.

      Кроули лишь заметил, как с каждой секундой темнели глаза напротив, а зрачок становился все шире и шире…

      — Кроули… — Ангел аккуратно взял его за подбородок, подняв голову со своего плеча. — Кроули… — глаза Азирафаэля затуманились, Демон видел, как блестели последние слезинки на длинных, слегка изогнутых ресницах.

      Кроули так внимательно следил за Ангелом, что упустил момент, когда их губы соприкоснулись.

И, кажется, мир взорвался.