В Королевстве Пики последние несколько лет были жутко неспокойными. Тучи сгущались над столицей, засыпая снежными барханами каменные своды величавого королевского замка. Напряжённая струна, еле сдерживающая страну от военного положения, натягивалась всё сильнее и сильнее, и это чувствовал каждый житель Пик. Струна была готова жалобно звякнуть и разорваться в любой момент, её уже ничто не сдерживало.

Повсюду сновали шпионы, и каждый маг был насторожен. В любое время совершенно незнакомому человеку в спину могло прилететь вражеское заклинание или нож, кто на что горазд. Это чувство опасности сводило с ума.

В королевском дворце всё было не менее напряжённо. Каждое помещение охранялось двумя и более стражниками, никого постороннего не пускали в каменные стены даже на сверхважную аудиенцию. Рождение Принцессы только усиливало напряжение во дворце. Караулы постоянно менялись, ночевала Принцесса в королевских покоях, куда никого не пускали. Казалось бы, безопасность монархов была на высоте, и ничто не могло навредить им.

Но оборона была прорвана изнутри. Неожиданно, как часто бывает на войне. Королевская чета осталась отвоевывать замок, а Наследница была оперативно отправлена в безопасное место. Так считали все, кто противостоял оппозиции. Куда на самом деле отправляли принцессу, не знал никто. Ходили слухи, что её поселили в тайное убежище королевской семьи, увезли за границу или даже похитили. Но ни один из этих слухов не нашёл фактического подтверждения.

Так начался кровавый дворцовый переворот, который приведёт к большим жертвам. Переворот, который приведёт к власти семью Зогратис. Переворот, положивший начало дьявольскому отродью в мире людском.

***

После того, как меня поглотила тьма, прошло одно лишь мгновение. Я была нигде, ничто обволакивало душу, пряча в своих невесомых путах. Оно пыталось что-то забрать у меня. Но что? Жизнь и тело оно уже присвоило себе, отобрав, казалось бы, самое важное у меня. Больше нет ничего. Только способность мыслить и помнить. И я помнила.

— Не забыва-а-ай… — раздался в голове эхом женский голос, смутно знакомый.

Не забывай что? Что я не должна забыть?

— Будь гото-о-ова… Я всегда-а-а с тобо-о-ой…

Ничто вдруг резко сжалось и стало почти осязаемым. Перед глазами пронеслись воспоминания. Всё было до боли знакомым, но кто все эти люди? И возник закономерный вопрос: а кто я?

Женский голос более не думал отвечать. А до меня дошло, что это была Пустота. Пустота, родная каждой человеческой душе, но только Избранные ею становились её постоянными гостями. Что эту Пустоту ещё называют Смертью. Или, уж совсем по родному — Хель. Богиня Смерти, что приходит каждому в тот самый сокровенный момент, когда ты вроде жив, но с минуты на минуту готов отдаться земле, и забирает с собой в Загробный Мир.

— Царица Мёртвых… — я собралась обратиться к женскому голосу, но не услышала от себя ни звука. Это должно было меня испугать, но ни одна эмоция не проникла в мысли. Однако из мыслей не исчезло намерение, обращённое к Хель.

— Не забыва-а-ай… — вновь певуче раздался голос в мыслях. Возникло ощущение, будто нежные руки матери обвились вокруг меня и сжали в своих объятиях, защищая от внешнего вмешательства. Сознание угасало, как старая восковая свеча, дарившая свет в непроглядной ночи. Лишь ощущение объятий не пропадало.

***

Сознание начало подавать признаки жизни только в тот момент, когда объятия Хель исчезли. Лишь странная и тонкая, но почти неосязаемая нить связывала мою душу с ней, каким бы огромным между нами расстояние не было. Именно в мгновение обнаружения этой нити я поняла, что Хель всегда была рядом. Пусть и воспоминания о жизни будто покрылись матовой плёнкой, я могла кое-что, да откопать из своей помутневшей памяти. Раньше я не видела и не чувствовала Богиню Смерти, хотя она всё время стояла за моей спиной. Но лишь в момент моей смерти она пропала, как бы парадоксально это не звучало. Лишь в посмертии она воссоединилась со мной, избавив от каких-либо эмоций и чувств.

После разгоревшегося сознания я вновь обрела привычные ощущения живого тела, не скованного судорогой или болезнью. Но я не спешила радоваться — быть может, это всё наваждение? Вот открою я глаза, а вместо яркой картины места моего нынешнего пребывания обнаружу темноту, а может быть и того хуже — Пустоту? Как это ни было очевидно, возвращаться туда не хотелось ни под каким предлогом, да простит меня Хель за такие мысли о своём Царстве!

Пораскинув восемнадцатилетними мозгами, я решила немного подождать и прислушаться к окружающей среде, а также попытаться её почувствовать. Так сказать, уж точно определить, жива ли я вообще.

На теле ощущалась какая-то одежда. В меру мягкая, но в стратегических местах чувствовалась подозрительная влажность. Свои умозаключения на этот счёт оставила при себе — быть может, это просто одежда мокрая, и никто вовсе не обделался прямо в штаны. Но какой же это всё-таки позор!

Решила не заострять на данном казусе внимания и перешла на другие элементы окружения. Рядом слышалось тихое сопение — вполне вероятно, что такие звуки издаёт спящий человек. Где-то вдалеке можно было различить шелест ветра, а до носа доносился запах древесины и свежести. Всё это складывалось в вероятную картину окружающей обстановки: деревня. Плюс, играло немаловажную роль наличие как минимум одного человека в доме. Картина вполне себе реальная, если не учитывать мои индивидуальные условия.

С открытием глаз мысли завертелись более активно.

Первым обнаружился белобрысый ребёнок, лежащий по левую руку от меня. Он сладко спал, прикрыв большие зенки и раскинув кулачки в стороны. Сами же мы лежали в комнате, довольно бедно обставленной, но вполне себе чистой и не затхлой. Здесь обнаружился камин, в котором догорало одинокое полено, добротный деревянный стол со старым бронзовым канделябром на нём и табурет, приставленный к ножке стола. Над столом виднелось окно с чистым стеклом, сквозь которое можно было разглядеть серое, наверняка зимнее небо с проплывающими мимо пышными облаками. Сама комната предположительно была частью деревянного дома.

Мы с белобрысым ребёнком лежали в явно самодельной детской кровати. Вокруг была своеобразная перегородка, дабы никто не чебурахнулся.

За всем этим разглядыванием обстановки я неосознанно упускала кое-что важное, но пока не знала, что именно. В то время, как я гадала тайну своего предназначения здесь, ребёнок рядом со мной проснулся и поднял крик. Это отвлекло от дальнейших размышлений и вызвало неприятный гул в голове.

— Да кто же тебя орать просил! — хотела я экспрессивно выразиться, но с уст сорвался непонятный набор звуков, который лишь чуть-чуть напоминал изначальную фразу. Что меня сильно расстроило. С горя я взмахнула руками и случайно шлёпнула ребёнка по лицу.

Крик прекратился. Я оторопела. За незнанием дальнейших действий прятался непонятный страх, что вот-вот, и ребёнок сейчас закричит пуще прежнего и прибежит кто-то типа мамы или папы, а там и до моего обнаружения недалеко! И что теперь делать?

Но крик не возобновился. Вместо него раздался негромкий детский смех, и мягкие пухлые ладошки сняли мою руку с лица. Белобрысик начал дёргать мои пальцы, но несильно.

Вот и нашлась на него своя управа.

С опозданием, но на шум прибежал какой-то дядька. Его тёмные волосы уже тронула седина, а лицо разрешетила сеть морщинок возле носогубной складки и нижних век — этот человек часто улыбался. Выглядел он на лет тридцать пять, может старше. Он был одет в чёрное платье, в котором я, к собственному удивлению, узнала мужской вариант монашеской рясы.

— Ох, с добрым утром, Юно и Аста! — голос мужчины звучал устало, но не утратил своего задора. А моя головушка тем временем медленно офигевала от полученной информации.

Аста? Юно? Где?

Усиленно разглядывая лежащего рядом белобрысика, я невольно находила сходства между ним и небезызвестным главным героем любимой манги. Это не радовало, а удручало. Перевела взгляд на мужчину. Тот уже не казался «каким-то дядькой», а напоминал Отца Орси — церковного служителя деревни Хэйдж, который вырастил Асту и Юно. Себя же я ещё не видела, но обстоятельства почти не вызывали никаких сомнений. Я — Юно. Чёртов Юно Гринбеллиор, с которым непроизвольно сравнивала себя из-за совпадающей фамилии.

Ладно, мало ли какие совпадения бывают в мироздании. Но какого, к-хм, простите, хера после собственной смерти и встречи с Хель я попадаю в живое и здоровое тело девочки, которая, между прочим, по замыслу создателя должна быть мальчиком?! Да и вообще, Юно — вымышленный персонаж! И Аста с Отцом Орси — тоже плоды фантазии одного мангаки! Тем не менее, они сейчас были вполне себе реальны, осязаемы и ощутимы.

Не знаю, каково было моё выражение лица в этот момент, но белобрысик меня испугался и снова заплакал. Отец Орси засуетился, начав мельтешить по комнате и попутно причитать что-то неразличимое себе под нос. А я совсем не к месту поняла, что мокрые штаны — не самое страшное, что будет ждать меня дальше.

***

Только что закончилось собрание капитанов орденов рыцарей-чародеев во главе с двадцать седьмым Королём Магов. Главной темой собрания являлась безопасность границ с Королевством Алмаз, с которым у Клевера всегда были не самые лучшие взаимоотношения, и ситуация в Королевстве Пики. Ни для кого не секрет, что совсем недавно в Пиках развязалась гражданская война, переломным моментом в которой стало свержение правящей династии Гринбеллиор. Король был безжалостно убит, а судьбы Королевы, Принца и недавно родившейся Принцессы были неизвестны. Данное происшествие стало причиной небольшой суматохи среди клеверской знати и страха за королевскую семью Кира. В какой-то степени страх людей был обоснован, но была одна загвоздка: произошедшее в Пиках никак не касалось Клевера.

Юлиус был в раздумьях всё это время. Его отряд по приказу Короля Магов патрулировал границы Королевства рядом с нейтральной территорией четырёх королевств, во избежание неприятных сюрпризов, но что-то подсказывало, что это бесполезно. Тем не менее, одна из групп, что была на посту возле деревни Хэйдж, наткнулась на труп мужчины. Судя по состоянию тела, он был мёртв уже более трёх месяцев. На остатках его одежды обнаружились отличительные знаки королевской стражи Пик, о чём было почти немедленно сообщено министру иностранных дел Клевера. А там эта новость дошла и до посольства Королевства Пик, и те поспешили всей делегацией покинуть территорию Клевера.

Юлиус задавался вопросом: что мог делать королевский страж Пик на границе Клевера? Засланный шпион? Иль гонец, что должен был принести своему посольству новости? А может и вовсе беглец и предатель своего Короля?

— Да сохранит Магия его душу, — Юлиус сложил руки в молитвенном жесте и решил оставить эти размышления. О мёртвых говорят либо хорошо, либо не говорят вовсе.

Капитану ордена «Серый Олень» казалось, что в войне в Пиках может быть замешано нечто мистическое, потустороннее, а коль прямо говорить — дьявольское. На данный факт указывало то, что правителями Пик сами себя назвали братья и сестра Зогратис — обычная знатная семья. У них не могло быть столько боевой мощи, чтобы победить королевскую армию. Их не поддерживала ни остальная знать, ни мирное население, ни крестьяне. Тогда откуда у них столько силы? Человек не мог совершить такое без основательной поддержки. Кто же стоит за спиной среднестатистических дворян, забравших себе власть?

Пусть Магия Времени и была довольно могущественна, но даже она не могла дать ответы на все вопросы, и Юлиус был в замешательстве. Чего им, клеверчанам, ждать от будущего? Как на них скажется ситуация в Королевстве Пики? И действительно ли его предчувствие верно, и в этом замешан кто-то с другой стороны этого мира?

Протерев уставшие от работы глаза, молодой капитан собрал документы в стопку и сложил их на краю рабочего стола. Ему нужен был перерыв.