Через несколько часов, когда Эдди достаточно приходит в себя, они собираются в уже проветрившейся комнате.

– Не думаю, что это вообще можно изгнать, – нервно говорит Эдди. – Ему некуда уйти. А для того, чтобы занять другое тело, ему нужны силы. И контакт.

– Он может перепрыгнуть в меня? – спрашивает Стив.

– Даже этого контакта не хватит, – качает головой Эдди. – Но продолжать вот это…

Он машет в сторону обогревателей и морщится.

– В этом нет смысла. Я тоже не смогу это пережить, – говорит Эдди. – К сожалению, то, что он говорил, чтобы вы прекратили, правда. Я слишком изменился.

– Значит, тебе придётся с этим жить, – заключает Робин.

Эдди смотрит на неё, как на сумасшедшую.

– Что? Нет. Как ты это себе представляешь? – тут же возмущается Мансон.

– А ты что предлагаешь? Убить тебя попытками выгнать его? – спрашивает Стив. – Ты сказал, это бесполезно. И я тебе верю.

– Но нельзя просто пустить все на самотёк. Он может победить. И что тогда? – отвечает Эдди вопросом на вопрос.

Все задумываются. Ответа нет, кажется, ни у кого. А потом Стив встаёт, почти подскакивая.

– Тогда я просто буду за тобой присматривать, – говорит он так, будто это что-то само собой разумеющееся.

– Что, всю жизнь? – невесело спрашивает Эдди.

– Да, – отвечает Стив. – Тебе здесь, в городе, все равно оставаться нельзя. Мы переедем. Куда-нибудь в тепло, для начала. Климат не даст вам обоим стать достаточно сильными. Просто научим тебя держать его внутри. Рано или поздно, он просто умрёт.

– Откуда такая уверенность? – спрашивает Эдди.

– Его родной мир погиб. Он остался один. И будет далеко от места, где есть хоть какая-то связь с его миром. К тому же, если мы поселимся где-то, где достаточно тепло круглый год, он не сможет набраться сил. А ты все ещё достаточно человек, чтобы это пережить, – горячо говорит Стив.

– И ты собираешься провести остаток жизни, связанный с «достаточно человеком», – вид у Эдди не впечатлённый. – Я помню, что ты говорил. Тебя это все уже достало. Изнанка. Чудовища. Хочешь сказать, ты бросишь всю жизнь, чтобы стать моим сторожем?

– Да, – говорит Харрингтон уверенно, глядя Мансону прямо в глаза. – Именно этого я и хочу.

Больше они об этом не говорят. Стив замечает только то, что Эдди смотрит на него, когда думает, что Стив не видит. А Харрингтон в дом в лесу практически переезжает. Они редко бывают одни. Общие сборы теперь проводятся тут же. Правда теперь, когда Изнанки нет, а с Эдди все решилось, в этих сборах куда больше радости и какого-то семейного спокойствия. Всё равно уехать из города без денег и должной подготовки они не могут. И Эдди надо уговорить. Убедить в том, что Стив хочет с ним уехать.

– А много ты помнишь из того, что было у Стива дома? – спрашивает Дастин в одну из таких посиделок.

Эдди прищуривается, а вот Стив краснеет. Робин и Нэнси одновременно подталкивают его локтями в бок, сидя с двух сторон от него.

– Кое-что помню, – говорит Эдди, явно искренне. А потом добавляет уже не так убедительно. – Но всё очень перемешано. Спутанно.

Дастин явно не удовлетворяется этим ответом, но по взгляду Мансона понимает, что дальше продолжать не стоит. Все разъезжаются сегодня рано. Стив провожает всех до машины, а потом возвращается. Он замечает, что Эдди снова смотрит на него так, будто пытается скрыть этот взгляд.

– И что же конкретно спутанно? – спрашивает Стив, усаживаясь на подлокотник дивана возле Эдди.

– Всё, – неуверенно отвечает Мансон. – Всё спутанно.

– И то, что ты говорил про меня, тоже? – нервно спрашивает Стив. Он откладывал этот разговор уже почти две недели.

– А что я говорил? – Эдди выглядит так, будто очень хочет, чтобы Стив поверил в его неумелую ложь.

Стив касается всё ещё неровного края обрезанных волос Эдди.

– Они-то и сбили меня с толку, – шепчет Харрингтон задумчиво. – Похожи на твои, но слишком короткие. Никогда бы не подумал, что у тебя было время на парикмахерскую.

– Его и не было, – усмехается Эдди тихо. – Отрезал тем, что под руку попалось. Не мог терпеть, как они касались кожи, покрытые кровью и этой слизью.

Стив хмыкает и снова проводит по волосам. Эдди избегает касаний с самого того разговора, когда Стив предложил план на будущее. Сейчас Мансон сжимается, пытаясь избежать касаний, но не уходит. Харрингтон принимает это за согласие и сползает на пол, усаживаясь прямо перед Эдди. А потом резко подаётся вперёд, обнимая. Ощущение ничем не отличается от того, когда Эдди был призраком в комнате Стива. Харрингтон так по нему скучал. По этому, непробиваемому, приятному до дрожи, спокойствию.

– Ты всё ещё у меня в голове, да? – спрашивает Стив шёпотом. – Я чувствую. Ничего не изменилось.

Эдди дрожит, но кладёт ладонь Стиву на макушку. Харрингтон поднимает голову, глядя на Мансона снизу вверх.

– Прости, – извиняется Эдди. – Кажется, меня затащило слишком далеко.

– Хорошо, – говорит Стив. – Может, ты сможешь посмотреть, что там, и поверить, наконец, что я не хочу оставлять тебя.

– Я не умею читать мысли, Харрингтон, – огрызается Эдди беззлобно.

– Поэтому я и говорю вслух. Прекрати валять дурака. Я помню, что ты говорил мне. И ты помнишь, – уверенно произносит Стив.

– Разве это имеет значение, если это всего лишь бред, – спрашивает Эдди.

– А это бред? – переспрашивает Харрингтон. – То, что ты тогда говорил, это бред?

Стив отпускает Эдди и так уходит в свои мысли, что даже не замечает, как Мансон тянется за ним и его исчезающими объятиями. Вдруг у Эдди действительно всё в голове перемешалось. Вдруг он хотел вовсе не к Стиву, но к нему было проще всего попасть.

– Харрингтон… – шепчет Эдди, явно не зная, что сказать.

– Хочешь сказать, ты не имел в виду то, что сказал? – спрашивает Стив.

Он невольно вспоминает Нэнси на вечеринке на Хэллоуин. «Ведём себя так, будто влюблены». «Это всё бред». Снова. Стива нервно смеётся и отсаживается.

– Харрингтон, – повторяет Эдди громче, пытаясь прекратить это. – Что ты хочешь услышать от меня? Что я, парень, влюблён в тебя, тоже парня?

– Я думал, проблема с этим будет у меня, а не у тебя, – огрызается Стив.

– А что, у тебя с этим нет проблем? – передразнивает Эдди.

– У меня, нет, – почти кричит Харрингтон. – У меня есть проблема с тем, что люди, которые мне нравятся, считают все это бредом.

Мансон вздрагивает. И смотрит крайне недоверчиво.

– Думаешь, я бы предложил следить за тобой всю оставшуюся жизнь, если бы не хотел быть с тобой всю оставшуюся жизнь? – более спокойно говорит Стив. – Ты сказал, что здесь тебя ждёт тот, кто тебя любит. Ты знал моё имя, но не знал своего.

– Ага, и ты застыл, – говорит Эдди. – Застыл тогда, когда я сказал, что это ты.

– Слушай, я не понимал, кто ты, что ты, – отвечает Стив. – Я просто был занят тем, чтобы понять, собираешься ли ты залезть мне в голову и захватить мой мозг или что-то такое.

– Ага, – хмыкает Эдди невесело. – Залезть в голову и в штаны.

– Класс, – говорит Стив. – Что мне сказать, чтобы ты меня хотя бы послушал?

– Что-нибудь не из сверхъестественно-мистического, где Стив Харрингтон нормально относится к геям, – отвечает Эдди.

– Ха-ха, я, по-твоему, совсем конченный? – спрашивает Стив. – Кажется, мы уже выяснили, что я был лучше, чем ты думаешь.

– Но не настолько, – фыркает Мансон. – Это не смешная шутка.

– Это был бред? – настойчиво спрашивает Стив. – Если нет, я поеду за тобой в любую точку мира. Но, если это был бред, лучше скажи сразу, ладно? Я только... Только почувствовал, что могу отпустить прошлое, и тут ты говоришь такое.

– Предлагаешь поверить в... Во что ты хочешь, чтобы я поверил? Что ты? Любишь меня? – интересуется Эдди, чуть вперёд подаваясь на диване.

– Люблю? Не знаю. Возможно. Мне сложно так сразу сказать, – качает головой Стив. – Но уж точно, ты мне не безразличен. Вот во что ты должен поверить.

Стив встаёт и поворачивается к двери.

– Подумай пока, – вздыхает он. – Обо всём подумай.

Харрингтон выходит из комнаты. Эдди с тяжким вздохом падает на диван.

Утром он сам врывается к Стиву. Тот ещё спит, и Эдди тянет туда, где он провёл не одну неделю. К нему в кровать. Эдди забирается и укладывается прямо на Стива. Становится... больно. И страшно. Как тогда, у Стива дома. Страшно, что Харрингтон проснётся и снова будет смотреть сквозь него, а Эдди снова забудет даже своё имя. Но Стив открывает глаза и выглядит потрясённым, а потом улыбается.

– Привет, – шепчет он. – Ты подумал?

– Я... Да, подумал. Я хотел что-то сказать, но мне просто захотелось лечь вот так, – тихо отвечает Эдди.

Он садится прямо на Стива. И смотрит сверху вниз.

– А ты сразу проснулся, – продолжает Мансон.

– Я почувствовал, что ты рядом, – вздыхает Стив. – Как раньше, когда ты будил меня от кошмаров. Спасибо, кстати.

– Спасибо, что вытащил меня, – отвечает Эдди. – Можно я?..

– Да, ложись, – шепчет Стив. Он сам притягивает Эдди обратно, укладывая головой на грудь. Пальцы зарываются в волосы. – Ты подумал над тем, чтобы уехать?

– Да, – бормочет Эдди.

– И что ты решил? – спрашивает Стив.

– Что я поеду за тобой в любую точку мира, – отвечает Эдди, не поднимая головы. – Если ты думаешь, что это поможет, я верю тебе. Но…

Стив ждёт продолжения, но его не следует. Мансон молчит долго. Солнце успевает пройти достаточный путь, чтобы начать светить Стиву прямо в глаза. Харрингтон перекатывается на бок, пряча от лучей в первую очередь Эдди, а не себя.

– Но? – наконец не выдерживает он.

– Но я всё ещё чувствую это, – говорит Эдди, всё так же прячась лицом в груди Стива. – Жажду.

– Я знаю, – хмурится Стив. – То есть, когда я вытащил тебя из этого пропаренного дома, я дал тебе крови, чтобы ты очнулся.

Мансон вздрагивает и сжимается.

– Да? Я не помню этого, – шепчет он. – Не думаешь, что тогда это был не я?

– Нет, это был ты. Я не могу вас перепутать. Поверь, это невозможно.

– Но ведь это отвратительно? – вопросительно произносит Эдди.

– Нет, – качает головой Стив. – Совсем нет.

– Прости, но в это сложно поверить, – недовольно говорит Мансон.

– Хорошо, – кивает Стив. – Я понимаю. Ты чувствуешь жажду сейчас?

Эдди что-то утвердительно бурчит.

– Тогда сделай это. Ты уже это делал. Ты можешь делать так, чтобы я ничего не боялся. Чтобы я даже не чувствовал боли, – говорит Харрингтон. – Просто сделай. Я тебе доверяю. А ты мне доверяешь?

Эдди снова садится. Стив садится следом и заглядывает Мансону в лицо. Ему кажется, что он может прочитать мысли Эдди по его глазам. Несмотря не все видимые сомнения, Мансон кивает. Стив вдыхает и выдыхает. Медленно, расслабляясь. Эдди наклоняется к нему, и Стив наклоняет голову, доверчиво закрывая глаза.

Год спустя (Почти)

– Робин звонила? – спрашивает Эдди, когда Стив заходит в комнату.

Стив улыбается, глядя на него. Волосы Мансона отрасли до той длины, которая была при их знакомстве. Эдди любовно обнимает гитару, но нежно смотрит именно на Стива.

– Да, – отвечает Харрингтон, прислоняясь плечом к дверному косяку. – Они приезжают на каникулы.

– Отлично, – кивает Мансон, дёргая пару раз струну гитары. – Успеют на мой концерт.

Стив улыбается, но в комнату не заходит. Эдди просил уединения уже пару дней. Просил не подходить близко, а сам бесконечно играл на гитаре или слушал музыку. С тем существом, что было внутри него, работало и то, что они делали с Истязателем Разума, и то, что они использовали с проклятьем Векны. То есть тепло и музыка помогали Эдди тогда, когда то существо, пыталось пробиться.

– Ты можешь подойти, – говорит Эдди, дёргая ещё пару струн. – Он совсем тихий сегодня.

Стив заходит в комнату и садится рядом с Мансоном.

– Как ты себя чувствуешь? – интересуется он.

– Жарко, – жалуется Эдди, прислоняясь плечом к плечу Стива. – Хреново. Жажда замучила.

– Придётся перетерпеть, пока он не успокоится. Ты же знаешь сам, – говорит Харрингтон с сожалением.

– Ага. Ты дашь мне крови, он получит часть сил. Я знаю, Харрингтон. Всё в порядке. Я просто устал. Это когда-нибудь кончится? – спрашивает Эдди.

Стив укладывает Эдди головой на свои колени. Массирует голову.

– Я надеюсь, но я не могу ответить, – шепчет он. – Остаётся только ждать. Прошло не так много времени. И ты отлично справляешься.

– Мм, – урчит Мансон, подставляясь под касания. – Это тоже помогает. Через некоторое время. В самом начале твоё присутствие всё усложняет, но сейчас от него намного легче.

– Я знаю, – улыбается Стив. – Я тебя всё ещё чувствую. Ты никуда не делся из моей головы.

– Ты редко об этом упоминаешь, – смеётся Эдди. – Хотя, мне не нужно об этом напоминать. Я тебя чувствую. Всегда.

Стив смеётся тоже и ложится на кровать, подтягивая к себе Эдди.

– Ради этого стоило умереть, знаешь ли, – бормочет Мансон. – Я привлёк твоё внимание.

– Это бы случилось, рано или поздно, – говорит Стив. – Ты… Тебя очень сложно игнорировать.

Стив закрывает глаза. Эдди ворочается, пристраиваясь поудобнее. А потом вдруг болезненно стонет. Ворочается ещё сильнее.

– Эдди? – тихонько спрашивает Стив.

– Возьми, – стонет Эдди. – Музыка. Включи музыку.

Стив с готовностью подскакивает, чуть не падая, когда перелезает через Эдди. Кассета всегда заряжена в магнитофон. Они оба следят за тем, чтобы любая из них была перемотана на начало. Комнатку разрывает уже знакомый Стиву звук песен одной из любимых групп Эдди. Мансон скукоживается на кровати.

– Мне уйти? – спрашивает Стив громко, чтобы перекричать музыку.

Хорошо, что они нашли этот маленький домик на отшибе. Соседей не было, и никто не смотрел подозрительно, никто не вызывал копов, когда сутками громко играла музыка. К тому же, они могли себе его позволить. Нормальные люди здесь бы не поселились.

– Нет, подойди, – просит Эдди. – Не оставляй меня одного сейчас.

Стив возвращается обратно.

– Знаешь, я уже почти влюбился в металлику, – говорит он абсолютно серьёзно.

– Это не металлика, – говорит Эдди, отвлекаясь от внутренней боли.

– Да, я знаю, – смеётся Стив. – Я прочитал на кассете.

– Дурак, – смех у Эдди болезненный, но это его смех. Самый любимый смех Стива. – Это из списка вопросов, ответ на которые знаю только я.

– Это из моего личного списка вещей, которые заставляю тебя остаться собой. Остаться со мной, – отвечает Харрингтон.

– А ещё такие вещи есть? – спрашивает Эдди.

Стив кладёт ладони на его лицо и закрывает глаза.

– Что чувствуешь? – спрашивает он.

– Ээ… Тебя? – неуверенно произносит Мансон.

– Я вытащил тебя из Изнанки, знаешь ли, – говорит Стив. – И уж, тем более, не отпущу тебя сейчас.

Эдди дышит уже тише и спокойнее. Стив тянется и трётся своим носом о его нос.

– Слушай музыку, – говорит Стив. – Просто слушай её.

Эдди улыбается любимой улыбкой Стива. Совсем мансоновской, но клыкастой. Такой, к какой Харрингтон уже привык.

– Я люблю тебя, – шепчет Стив.

Мансон широко открывает глаза и смотрит на Стива, сначала шокировано, а потом с усмешкой.

– Долго же ты тянул, Харрингтон, – тихо говорит он.

– Не всё сразу, Мансон, – отвечает Стив. – У меня таких штук припасено на все будущие годы нашей жизни. Я не перестану тебя удивлять, забивая эту штуку всё глубже и глубже, пока оно не исчезнет навсегда.

– Спасибо, – благодарит Эдди.

– Не за что, – бормочет Стив.

Он целует Эдди в лоб и садится на пол у кровати, покачивая головой в такт музыки. Он верит в то, что говорит. А самое главное, Эдди тоже верит в это. Значит так и будет.