Пока Филипп Виттебейн искал способ вызволить колдуна из заточения, жизнь Эмити на Кипящих островах шла своим чередом. Первый день в Хексайде оказался волнительным, она совсем не слушала профессора, стоя перед его классом. Ощущала она себя очень глупо и без конца волновалась, не сбилась ли бандана на голове. Профессор предупреждал, что к людям здесь относятся плохо. За всю историю островов лишь пару раз люди их посещали, и оба раза пойманных казнили, а всё из-за древней легенды, будто люди несут их миру смерть и разрушения. И если кто-то увидит её круглые уши, Эмити станет третьей казнённой. Этот жестокий мир ужасал её, но, сравнив его со своим, где с чужаками поступали так же, юная Блайт не торопилась осуждать такой настрой.

   В классе профессора и вправду было мало учеников, и от этого ей стало чуть легче, она даже, как он и надеялся, начала впитывать знания – правда, магии в себе пока не ощущала. Демон утешал её и подбадривал, благодарил за помощь, иначе пришлось бы уволиться. Похоже, предубеждений на счёт людей он не имел и привязался к своей помощнице всем сердцем. А ещё – беспокоился за её судьбу. Рано или поздно кто-то да узнает, что Эмити человек, а он, повинный в том, что она оказалась тут, ничем не сможет помочь. Где теперь тот портал? За целую жизнь не отыщешь. А вдруг, мечтал демон, Эмити приживётся тут и не захочет домой, тогда ей можно сделать подпольную операцию по заострению ушей. А если так и не научится магии, объяснять это врождённым дефектом – прямо как он сам, обделённый магией исцеления.

   Он по-прежнему спал рядом с ней в гостиной, привыкнув к её обществу, а она – к нему. Втайне профессор мечтал, чтобы Эмити восхищалась им, пусть повод вряд ли подвернётся. Сейчас они просто нуждались друг в друге, пока на горизонте не возникнет шанс всё исправить. Ощущая свою вину перед ней, профессор всё же надеялся, что Эмити останется с ним навсегда. Знала бы она, как он несчастен и одинок, но при этом не может дать волю своему эгоизму и заставить её забыть о доме, насильно привить любовь к своему миру…

   Кстати, насчёт любви. С недавнего времени профессору стало весьма неловко спать рядом с ней. Эмити, конечно, знала, сколько ему лет, потому, наверно, и не стеснялась, ну а он, став счастливее в её компании, окружённый заботой и дома, и вне его, как будто изменился, перестав быть грубым и заносчивым с коллегами и учениками, а сердцу вдруг захотелось большего. Эта девушка так трогательно за ним ухаживала, что заставила забыть о своей травме, пережитом страхе, смягчила его старое сердце, позволила взглянуть на всё, что его окружало, другим взглядом, помогла заметить все ошибки, из-за которых профессор не мог достичь гармонии внутри себя. Она не знала, но в тот день в портал он попал не случайно. Кто-то из колдунов продавал сведения о порталах для тех, кто жаждал острых ощущений, или для нарушивших закон, чтобы скрыться в другом мире. Мало кто знал, что из порталов ещё никто не возвращался, да и в их мире сами порталы были редкостью. Шагнув в него, профессор надеялся обрести в ином мире лучшую жизнь, не меняя себя, полагал, что там всё иначе, там его примут и поймут. О природе чужих миров он не знал ничего, он попался в капкан и был оглушён жестокостью мира людей. Перестав бороться, обезумевший от боли, профессор лежал и ждал смерти, пока не пришла она. Как же он захотел обратно на родину! Сделал всё, чтобы вернуться – и вернулся, но даже не представлял, что именно она, Эмити Блайт, изменит в нём всё. Эта странная «магия» поселилась в его сердце, и когда он это понял, неловкость и стыд заставили профессора попросить её отнести его в спальню.

   Она не так уж и удивилась этой просьбе, попросила лишь, чтобы он дал ей знать, если что понадобится, с помощью магии, или прислав Призрака. Недовольный тем, что придётся спать не с хозяйкой, кот, ворча, долго устраивался в ногах демона на его небольшой кроватке. Засыпая, профессор решил, что заставит себя больше не видеть в Эмити тот постыдный образ, от которого так бьётся сердце, и впредь будет спать один, как и положено.

   Прошло полтора месяца с тех пор, как Эмити прибыла в Царство демонов, и неделя, как они с профессором спали порознь. Магия в ней, несмотря на тренировки вне Хексайда, так и не проявилась. А она уж было загорелась идеей стать настоящей волшебницей. Впрочем, она не из этого мира, вот ничего и не выходит. Профессор рассказывал, что её организм, вероятно, не подходит к их магии, как, к примеру, слишком большая стопа для крошечной туфельки. Поэтому демон решил дать ей ещё один шанс. Они отправились в чулан, где он велел ей взять посох, который Эмити приняла за ручку метлы. Покрытый золотыми узорами на твёрдой чёрной поверхности, он производил впечатление вещи древней и таинственной. Как оказалось, это не узоры вовсе, а часть древнего заклинания.

   - Им лучше пользоваться вдвоём, - поведал профессор. – Вторую часть заклинания знает лишь один из пары. Это всё та же магия, а посох с разделённым заклинанием нужен для красоты одного ритуала, не более.

   - Что за ритуал? – с любопытством спросила Эмити.

   Демон вздохнул, проведя пальцами по золотым завитушкам посоха, и ответил не сразу.

   - Э-э-э… свадьба, - произнёс он, радуясь, что сейчас она держит его спиной к себе. – Влюблённые объединяют сердца, скрепляя их заклинанием, посох же передаётся от отца к сыну, а вторая часть заклинания – от матери к дочери. Таким образом, внутри него поколение за поколением копилась магия. Он словно бездонный сосуд, что невозможно наполнить. Я, как ты знаешь, одинок, поэтому посох так и пылился тут всё время, и уже ни к кому не перейдёт, так что можешь впитать в себя его магию. Вторую часть заклинания я продиктую, оно в секрете не держится.

   Он видел её смятение, помнил, как она утверждала, что научится магии на родине, и видел разочарование, когда его занятия ничем не помогли. А уж странному посоху Эмити доверять не спешила.

   - Лучше использовать его по назначению, верно? – опасливо сказала она, шагнув в чулан и вернув древко на место. – Простите, но я сомневаюсь, что магия объединения сердец совместима с моим организмом. Кто-нибудь вообще пробовал то, что вы мне предлагаете?

   - Нет, - честно признался профессор. – Ни у кого нет нужды в подобном, раз нет проблем с магией. Но, если хочешь, мы можем использовать его, как ты и сказала, по назначению.

   Невероятно наглый и в то же время смелый ход с его стороны, но профессор так хотел ей помочь, что почти не думал о последствиях сказанного.

   - То есть… - протянула Эмити настороженно и развернула демона лицом к себе.

   - Свадьба понарошку, - как можно беззаботнее улыбнулся профессор. – Если ты оставишь надежду на поиски портала и захочешь жить здесь, я сделаю всё, чтобы ты прожила счастливую жизнь, и никто никогда не узнает, что ты человек. А для этого тебе нужно владеть магией. Мне эта затея тоже не нравится, но иначе никак.

   - Портал… - грустно отозвалась девушка. – Я уже и забыла о нём. Вы говорили, его всю жизнь теперь искать, да и понять, какой из них тот самый, тоже нельзя. Похоже, мне суждено прожить эту жизнь тут, рядом… или не рядом с вами. Неважно. Мне почти нравится здесь. «Почти» - потому, что людей у вас не любят. Это же решаемо, правда? Форма ушей и магия – вот и все препятствия. Поверить не могу, что настолько изменилась… внутри. Вот бы ещё и снаружи так же.

   - Ты и человеком мне нравишься, - возразил профессор, не осознавая, что звучит слегка двусмысленно, но, кажется, она не поняла. – И если согласна, бери посох. Через пару дней проведём ритуал объединения сердец.

   На попытки вызволить из тюрьмы колдуна ушло почти два месяца. Когда Филипп понял, что многократная передача магического оружия в еде успехом не увенчалась, ему нехотя пришлось самому стать преступником, благо в этой стране с законами строго. Совершив мелкий грабёж, маг загремел в ту самую тюрьму, а вскоре благодаря хитрости и недюжинному уму сбежал оттуда вместе с колдуном.

   - Прости, - пробубнил древний старик, когда, оказавшись в безопасном месте, внимательно разглядел волос и обрывок ткани. – Кровь нужна в жидком виде, а не в засохшем. У тебя же нет лаборатории, чтобы выделить её из ткани?

   Виттебейн был жутко недоволен, что демона вытянуть не удастся, зато эта белобрысая дрянь получит по полной, едва окажется здесь!

   - Мне достаточно и девчонки, - бросил Филипп, махнув рукой. – Приступай.

   Странным и тошнотворным оказался ритуал колдуна – Хронолог бы нервно курил в стороне. Под конец одуревший от смрадного дыма древней магии Виттебейн заметил, как перед ними в воздухе возник разрез, колыхавшийся, как волосок, что, извиваясь, падает на пол.

   - Сунь туда руку и хватай, когда скажу, - приказал колдун, и Филипп не без опаски шагнул к разрезу. – Только быстро, ясно?

   Когда настал момент, Виттебейн резко выбросил руку вперёд, тут же ухватив за что-то мягкое и тёплое, рванул на себя, но не успел увидеть даже мельком – его вмиг затянуло в разрез, а тот, кого он схватил, плюхнулся на пол в убежище магов.

   Разрез закрылся, волос, использованный для ритуала, исчез, колдуну осталось лишь в недоумении взирать на белого кота. Практически слепой и без очков, он даже не заметил, что его клиента затянуло в иное измерение, и, обращаясь к нему, удивлённо произнёс:

   - Так вы на самом деле хотели вернуть своего питомца?

   Призрак испуганно покосился на старика, и, громко мяукая, выбежал прочь.

   Свадебный ритуал оказался коротким и совсем не страшным. Магия посоха не убила её, как опасалась Эмити, а всего лишь сошла с него в виде той золотой гравировки, когда профессор произнёс заклинание целиком. Эти слова опутали её, затем вспыхнули и впитались внутрь. Они с профессором держались за посох вдвоём, и отпустили лишь тогда, когда ритуал завершился.

   И едва это случилось, юная Блайт с ликованием ощутила прилив новых, пока неизведанных сил. Наконец-то все заученные заклинания она могла применить на практике!

   Видя, как не терпится её ученице испытать свои силы, профессор отпустил её на прогулку, сам, впрочем, оставшись дома. Вместе с Призраком Эмити отправилась на главную площадь, захватив с собой посох – просто на всякий случай. К тому же она обнаружила, что внутри него осталась магия, и можно вызывать её, не тратя собственную – для тренировок самое то.

   По пути она размышляла об их фиктивной «свадьбе», гадая, не скрыто ли здесь что-то ещё помимо желания профессора помочь ей с магией. И почему он спит уже не с ней, а в своей спальне. А ещё у неё чесались кончики ушей, и Эмити опасалась, что, раз она стала волшебницей и Царство демонов приняло её, все здешние болезни разом накинутся на беззащитный организм.

   Ничего необычного с ушами пока не случилось – они просто чесались, и всё. Проверив это, юная Блайт вышла из кустов, и, поправив бандану, продолжила путь.

   Придя на площадь, девушка испробовала с дюжину заклинаний, что исправно подчинялись ей. Магия работала, но Эмити понимала, что нужны тренировки и новые знания из занятий с профессором, а сейчас она вряд ли сможет, к примеру, защитить себя этой магией, или же кому-то помочь. Из всех заклинаний этого мира она познала лишь каплю, к тому же прохожие глазели, проходя, и гадали, для чего ведьме свадебный посох, если магию извлекают из рук. Эта её гигантская «волшебная палочка» всех смущала, включая саму Эмити, и едва она закончила, поклявшись, что больше никогда не будет тренироваться прилюдно, как внимание её привлёк странный тип, что шёл через площадь. В руке он держал похожий на посох предмет с крючковатой ладонью на конце, под которой светился фиолетовый шар. Едва незнакомец стал виден отчётливо, а его ругань – различима, изумлению Эмити не было предела. Ещё один человек в Царстве демонов? Да он даже уши не прикрыл, идёт себе, не замечая гневных взглядов прохожих. Его же сейчас разорвут!

   Постойте-ка. А как он сюда попал? Неужели портал, по счастливой случайности, снова здесь? Какое везение! Вот её шанс попасть домой!

   Не замечая, что Призрак куда-то пропал, пока она тренировалась, Эмити бросилась к человеку, но на полпути остановилась. А так ли она хочет вернуться? Как же профессор без неё? Да и магия… Какой смысл работать ловцом, когда, живя здесь, она уже не чувствовала к той работе ничего, кроме отвращения? Тут ей нравилось, а там… там у неё нет ничего и никого, даже родителей и друзей.

   Развернувшись, юная Блайт пошла обратно, но грозный оклик человека заставил её застыть на месте.

   - А вот и ты, Блайт.

   Она с удивлением обернулась.

   - Мы разве знакомы?

   Остановившись, Филипп поднял посох и сорвал её бандану. Толпа демонов и ведьм загудела, и среди этого гула возмущения и ужаса охваченная страхом Эмити расслышала многое. Она слушала и понимала, что и в этом мире ей отныне места нет.

   - Это же помощница профессора Гермонкулуса!

   - Человек? Она человек? Подумать только! Это существо ходило в Хексайд, там же дети! Все наши дети!

   - Она могла успеть им навредить! А преподаватель скрывал, кто она! Осудить и казнить обоих! И этого тоже!

   - Ну что, разберёмся на радость этим отбросам прямо здесь? – злобно бросил Филипп. – Жаль, всё пошло не по плану, я оказался здесь, и нет пути назад, а раз его нет, стоит напоследок убить побольше местных тварей. Парочку я уже прикончил по пути сюда. Ну что молчишь, воровка чужой добычи? Где этот демон из капкана? Он будет следующим, кого я убью!

   «Что?» - в голове Эмити будто прояснилось. Агент С.О.В.ы? Да вот же эмблема на посохе. Вот чьи это капканы! Он нашёл её, да ещё и последовал в чужой мир, откуда нет возврата – насколько же сильна в нём жажда мести! Ну а ей отступать некуда, впереди сильный маг, а вокруг – негодующая толпа, готовая её разорвать. Лишь бы профессор не узнал, что происходит, и не последовал сюда!

   - Демона ты не получишь! – рявкнула девушка, перехватив свой посох двумя руками. – И остальных тоже! Я всех защищу, если нужно!

   Толпа вновь загудела, но уже иначе.

   - Этот человек в своём уме? Что она только что сказала?

   - Неважно. Пусть прикончат друг друга, вот это будет зрелище!

   - Глупая, сбрендившая предательница с промытыми мозгами! – зашипел Филипп. – Ты хотя бы понимаешь, что мне нечего терять? Попробуй убить меня – помрёшь и сама! Собственно, за этим я тебя и искал.

   Он взмахнул посохом, и шар ослепительно вспыхнул. Не дожидаясь атаки, Эмити бросилась вперёд. Их посохи скрестились, звук от удара прокатился по площади. Неуверенная в недавно обретённой магии, Эмити лишь защищалась от ударов Филиппа, который, видно, берёг запасы магии и пока не пускал её в ход, разве что посох его, уже сам по себе волшебное оружие, содержал в себе магию, и сейчас лишь она и работала, выпуская вспышки, белые с золотом, при каждом ударе.

   Сюда уже съехались репортёры, чьё оборудование работало на магии, и в этот момент профессор как раз решил посмотреть новости. Экстренный выпуск, в котором он увидел свою Эмити на грани гибели, пробудил в нём ещё одно новое чувство помимо любви: отчаянное стремление защитить.

   Но что он мог, если ноги не работали, а левитация не донесёт его до площади? Только одно: пойти на оправданный риск.

   Протянув руку, профессор вызвал из кухни небольшой пузырёк.

   - Не думал, что когда-нибудь эта гадость пригодится, - пронзая гневным взглядом экран, сказал себе демон, и, не глядя, выпил до дна.

   В тот же миг склянка выпала из руки, мышцы которой сковала жуткая боль, но профессор не проронил ни звука. А вскоре он перестал быть собой. Сыворотка трансмутации* превратила его в гигантский ком боли и ярости, что чёрной тенью пробил крышу дома, испуская долгий, жуткий, душераздирающий вопль, чем-то похожий на крик хищной птицы.

   Он изматывал её, от бесконечных ударов звенело в ушах. Попробовать поразить заклинанием? У неё недостаточно нет опыта, к тому же оно могло отлететь в толпу и кого-нибудь задеть. Если они поймут, что человек завладел их магией, ещё сильней возненавидят, а то и прикончат раньше Филиппа.

   Этот бой завершился в его пользу. Сумев ударить посохом по её виску, Виттебейн поразил терявшую сознание Эмити серебристой вспышкой из шара. Рухнув на спину, она больше не двигалась.

   - Это должно убить её, - произнёс маг, обращаясь к толпе. – Но не сразу. Пусть мучается, парализованная. Ни двинуться, ни закричать. Ну а теперь – ваш черёд, твари! Скажете, где этот ваш демон-профессор – может, и пощажу. Всю жизнь мечтал вот так поохотиться на дичь, а не капканы расставлять. Не так приятен результат, как процесс, знаете ли.

   Он полагал, что сможет отразить магию целой толпы, но не атаку того, кто стремительно приближался с неба, и чья ярость достигла апогея, едва профессор увидел, как падает его Эмити.

   Невыносимо резкий, вселяющий ужас крик послышался сверху. Задрав голову, Филипп увидел нечто, что в его мире могли наблюдать разве что на самых жутких рисунках с самыми причудливыми страшилищами. Нечто, словно поднявшееся из глубин ада, огромный чёрный монстр с рваными, угловатыми очертаниями пикировал вниз, сложив зелёные перьевые крылья. Сложно сказать, на кого он походил – то ли на чудовищного грифона с четырьмя когтистыми лапами, драконьим хвостом и клювом, полным клыков, то ли на смесь сразу нескольких мифических существ.

   Размером с трёхэтажный дом, он всей своей массой упал на Филиппа, ударом лапы выбил посох и раздавил оружие. Крича от ужаса, Виттебейн успел послать в монстра заклинание смерти, но магия сыворотки защитила профессора, приняв удар на себя. В тот же миг клыкастый клюв сомкнулся на человеке, перекусив его пополам. Кровь из мертвеца разлилась по площади, но ни это, ни вид чудовища, толпу не смущал. Они были рады смерти врага, однако ещё один – Эмити – вероятно, был ещё жив, и профессор чувствовал их неутолённую жажду правосудия. Правда, всего, чего они удостоились – его предупредительного крика, затем монстр шагнул к лежавшей без чувств Эмити, протянул громадную лапу, толкнул пару раз когтем. Как снять заклинание, наложенное человеком, он понятия не имел, и лишь грустно глядел жёлтыми глазами без зрачков на ещё живую девушку.

   - Эмити, - позвал он жалобно низким голосом чудища. – Прошу, очнись. Я… я так тебя люблю. Ты так и не узнала об этом.

   В толпе переглянулись. Кто-то понял, что перед ними профессор из Хексайда под действием сыворотки. Наблюдая, как монстр лёг подле неё, оплакивая умиравшую и не в силах помочь, один из демонов вышел вперёд и передал профессору слова Виттебейна о характере наложенного заклинания. Взбешённый монстр взревел, засуетился, и напрягал память, перебирая контрзаклятья, затем испробовал их все, но ничего не помогло.

   Действие сыворотки истекло, и профессор рухнул рядом с Эмити. Последними исчезали зелёные крылья, но что-то – возможно, заклинание Филиппа, - изменило в обратном превращении, и насовсем они не исчезли, лишь уменьшились до подходящего к телу размера.

   Профессор этого не замечал. Помогая себе руками, он подполз к Эмити, призвал её посох, и, не выпуская из руки, вложил его и в её руку. Бессильный ей помочь, он понадеялся на последнее, что всегда спасало тех, кто объединял сердца на свадьбе. Тот ритуал они завершили не так, как полагается. Так же, как и сейчас, они вместе держались за посох, и магию Эмити получила. Не случился лишь поцелуй, закреплявший эту силу в молодожёнах. Профессор об этом и думать не смел, разумеется. Да и сейчас, у всех на глазах, сделать это было выше его сил, но Эмити умирала в мучениях, а как иначе спасти её, он не знал, да и не мог больше видеть её застывший от боли взгляд на бледном лице. Поможет ли эта особая магия – в этом он тоже был не уверен. Оставаясь одиноким, он знал лишь по слухам, что влюблённые исцелялись ею от тяжёлых болезней, а людское заклинание – хуже, чем болезнь. Но не попробовать, не попытаться спасти свою любовь, профессор просто не мог, и был бы рад любому шансу, любой попытке. И пока в толпе обсуждали его крылья, профессор, грустно улыбнувшись, прильнул к губам возлюбленной.

   Гравировка на посохе вспыхнула, оживая, обвилась золотой вязью вокруг державших посох ладоней, поднялась выше, к сердцам обоих, и впиталась внутрь. Не прерывая поцелуя, профессор ощутил, как сердце его переполнилось магией этой любви, и как, слившись воедино, объединив свои сердца, они с Эмити стали её проводниками друг в дружку. Сейчас он дарил её ей, а она отдавала свою, - разве что сердце юной Блайт откликнулось позднее: магии требовалось время, чтобы рассеять заклятье врага.

   Многие в толпе впервые наблюдали силу посоха в действии, всю жизнь обходясь без него благодаря целительству собственной магии. А профессор и вовсе не знал, что, решившись на поцелуй, спас не только Эмити. Разлившись внутри, магия, что столетиями копилась в посохе, словно выдержанное вино, обладала мощью, исцеляющей всё, не в силах, увы, вернуть профессору целебную магию, зато с лёгкостью вылечив ноги. Двигать он ими пока не мог - способность ходить вернулась спустя неделю, пока магия лечила его, - зато были крылья, которыми ещё предстояло научиться владеть и летать, не падая. Пока же, не ведая и не ожидая никакого исцеления, профессор молил лишь об одном: чтобы магия вернула к жизни Эмити, чтобы она открыла глаза и улыбнулась ему. За поцелуй придётся извиниться, но, как он надеялся, она простит ему это, как и глупый ритуал «свадьбы», и то, что он отпустил её одну на эту площадь.

   Он ждал, прильнув к её груди и крепко обнимая. Из зажмуренных глаз катились слёзы. Посох уже не светился, и, открыв один глаз, профессор готов был проклясть эту палку. Как он и думал: не сработало.

   Её рука уже не лежала на древке, и демон не сразу это заметил. Должно быть, просто съехала. Или нет?

   Кто-то ухватил его поперёк спины, едва профессор вновь зажмурился, собираясь издать вопль отчаяния. «Не трогайте меня! И её тоже!» - решил он выкрикнуть подоспевшим, вероятно, стражам порядка, но вместо этого ощутил мордой чьё-то тёплое дыхание.

   На него глядела Эмити, её лицо, уже не такое бледное, улыбалось ему, а руки – обнимали. Спрятав подальше своё ликование, уверенный в том, что она чувствовала всё, в том числе и поцелуй, демон виновато произнёс:

   - Моему поступку нет оправдания, Эмити.

   Приподнявшись и глянув на посох, а затем – на распоротое поперёк тело Филиппа, девушка, не выпуская из объятий профессора, покачала головой.

   - Так не ты же лежишь там, растерзанный.

   Его недоумённый взгляд позабавил её.

   - С этого дня я имею полное право обращаться на «ты», ведь мы отныне…

   - Нет-нет, замолчи! – встрепенулся профессор, оглянувшись на толпу. – Я рад, что ты жива, и что у меня получилось, но эта магия объединения, она…

   - Прекрасна, - закончила за него Эмити, вдруг подняв его ближе к себе, пресекая все попытки вырваться своей крепкой хваткой, и насильно его поцеловала.

   Профессор сдался на удивление быстро, принимая её поцелуй, да и то потому, что увидел уши Эмити. Они заострились.

   «Вот так намного лучше», - успокоился он, хоть всегда любил её такой, какая она есть, ведь она любила его точно так же. А именно это и желал найти профессор, отправляясь в портал. Понимания и любви, бескорыстной и сильной, готовой прощать любые его недостатки и любить просто за то, что он есть. Лишь под действием её любви и заботы он начал меняться, и даже влюбился – всё благодаря его доброй Эмити, что и сама изменилась, полюбив и защитив его родину.

   Их оставили в покое ещё до выхода особого указа императора. Отныне Эмити Блайт обладала теми же правами, что и любой житель Кипящих островов. В Хексайд она ходила уже не как помощник, а как ученик, познавая и развивая свою магию. Признавшись профессору, что влюбилась в него незадолго до прибытия Филиппа, она нисколько об этом не жалела. Её жизнь здесь обрела новый смысл, а действия Виттебейна лишний раз показали, что она сделала правильный выбор и не желает возвращаться к людям. Да и уши уже не человечьи, а у профессора остались от монстра зелёные крылья. Она полюбила гладить их, чистить, трогая каждое пёрышко. Когда же он снова смог ходить, она по старой привычке несла его в ванную или переодеваться, а он не возражал, даже когда Эмити, спохватившись, извинялась.

   После того, как профессор в облике монстра пробил крышу собственного дома, возник повод сделать повыше потолки. С той поры внутри для Эмити стало комфортнее.

   Магия, скрепившая их сердца, никак не повлияла на пробуждение чувств – это был их обоюдный выбор после стольких дней и ночей, проведённых вместе. Никогда и никого профессор не любил столь же сильно, как свою Эмити, и старался отдавать не только любовь, но и знания, чтобы она обязательно стала той, кем мечтала, живя в мире людей. С той поры магия подчинялась ей, юную Блайт даже признали лучшей ученицей Хексайда, дав мужу повод для гордости и бесконечной благодарности за подаренное, когда-то совсем позабытое волшебное чувство влюблённости, что спасло их обоих.

   Пожалуй, они стали первой парой, чья свадьба состоялась прежде признаний в любви. А Эмити Блайт – первым человеком, принёсшим этому миру не беды и разрушения, а мудрость и мир, где предубеждения из древних легенд потеряли былую силу, а победа над врагом, что мог бы убить ещё многих из них, не сразись Эмити с ним, заставила умолкнуть даже тех, кто всё ещё желал расправы над ней, но, пока она под защитой властей и возлюбленного, никто в здравом уме их не трогал. Да и сложно было узнать в нынешней Эмити человека, она уже ничем не отличалась от других ведьм. Её уши, такие же, как и у профессора, магия, одежда, образ жизни - ничто не намекало на то, что Царство демонов – не её родина. Здесь она обрела настоящее счастье рядом с любимым. Разве что иногда скучала по Призраку, пропажа которого, как предположил профессор, могла быть связана с появлением Филиппа, что использовал вместо портала иные пути входа в их мир. Хорошо, что самой Эмити рядом с котом не оказалось, иначе, кто знает, куда бы она попала и в какой из миров, навсегда разлучённая с любимым. Он признался, что не вынес бы этого и отправился бы на поиски портала, потратив на это остаток жизни. Верность супруга тронула её сердце, ещё больше укрепив и без того сильную к нему любовь.

   Чувства их расцветали яркими красками, воплощаясь в нечто совершенно новое, счастливый брак преподносил профессору новые чудесные дары, одним из которых стал день, когда он смог с гордостью и впервые в жизни назвать себя счастливым отцом двух очаровательных детишек – мальчика и девочки.