Сидя в кресле и делая вид, что читает, Бьякуя сам не знал, чего ждет. Нет, разумеется, он понимал, но признавать не желал. Поэтому и упорно вглядывался в бумажные строки, игнорируя тот факт, что взгляд постоянно замирал, а мысли утекали прочь от содержания книги.

Тихий стук в дверь заставил его дернуться, хотя момент, когда он раздастся, Бьякуя несколько раз прокрутил в голове. Дверь он оставил открытой, тем самым рискуя пропустить в свою комнату Фукаву. Но мысль о том, что кое-кто другой дернет ручку и решит, что закрыто, заставила его пойти на этот риск.

Однако проверять снаружи не собирались. Поспешнее, чем следовало, Бьякуя поднялся, отбросив книгу на стол. Открывая дверь, он на миг представил, как там оказывается переминающаяся с ноги на ногу Фукава, и поморщился. Но за дверью стояла та, кого он ждал, в чем не признался бы вслух ни за что на свете.

— Настолько не рад меня видеть? — осведомилась Киригири, отмечая его мимику. Бьякуя тут же справился с собой и ледяным тоном возразил:

— Нет, проходи, — и посторонился, пропуская Киригири внутрь.

Она уверенно вошла, как к себе домой. Бьякуя напомнил себе, что комнаты у всех учеников одинаковые.

— Итак, — ее глаза решительно блеснули из-под челки, и Киригири протянула руку в темной перчатке ладонью вверх.

Бьякуя пару секунд пристально смотрел на девушку, взгляд скользнул по кожаному воротнику, а затем на протянутую руку. Хмыкнув, он вытащил из нагрудного команда рубашки ключ и положил на ладонь Киригири. Она удовлетворенно кивнула, ничего не сказав, и убрала ключ в карман пиджака.

«Еще секунда, и она уйдет!» — сверкнула мысль. «Пусть уходит!» — другая. «Нет!» — оборвал Бьякуя сам себя.

— Полагаю, — медленно и ровно произнес он, — я должен принести извинения.

Киригири вздернула бровь, и в ее взгляде мелькнула насмешка. Это выбесило. Она легко оперлась на стол, чуть откинувшись назад.

— Вау, несравненный Тогами умеет приносить извинения? — хмыкнула Киригири. — Что ж, я их принимаю.

Бьякуя скрипнул зубами на ее снисходительный тон.

— У меня были причины подозревать тебя.

— Верно, — спокойно отозвалась она. — Но тебе понравилось, не так ли?

Хитринка в ее взгляде заставила напрячься.

— Понравилось что? — процедил он, делая шаг вперед и скрещивая руки на груди.

— Контролировать меня.

Молчание, повисшее в комнате, стало самым красноречивым ответом. Бьякуя поймал себя на мысли, что он не против вернуть себе контроль над ней. А был ли он?..

— Едва ли это действительно то, что я делал, — высказал он эту мысль, позволив себе фыркнуть. — Но я бы не отказался попробовать…

Эта фраза вылетела раньше, чем он осознал, кому и что сказал. Плохо. С каких пор он не управляет тем, что говорит?

— Вот как?

Взгляд Киригири стал серьезным и нечитаемым. Бьякуя никогда не шутил, она — тоже, поэтому сказанное повисло между ними чем-то тяжелым и непереваримым.

— Вообще-то я и не ожидал, что у тебя возникнут проблемы, — зачем-то посчитал нужным сказать он. — Даже не принимая во внимание секретную часть школы, ты могла переночевать у Наэги или Асахины. Они бы не отказали.

— Значит, у Наэги или Асахины, — повторила Киригири. — А могла бы заявиться к тебе, как к виновнику моих бед. Ты спокойно спал?

Бьякуя с трудом удержал невозмутимое выражение на лице. Он ужасно спал! Постоянно ворочаясь и думая о неуместных вероятностях. И лучше бы Киригири действительно заявилась на пороге. «Да что это такое?!» — тут же возмутился он на эту мысль.

— Вполне, — вместо этого спокойно ответил он. — И ты бы этого не сделала.

— Как и не пошла бы к Наэги или кому бы то ни было еще, — парировала Киригири. — И ты это знаешь.

— Ну, ты выкрутилась достаточно изящно, — небрежно отозвался Бьякуя.

— А утром вы нашли труп, — продолжила Киригири, как будто не обращая на него внимания. — И думали, что это я. Какое-то время.

— Я, конечно, понятия не имел, что ты скрываешь под перчатками, — его взгляд скользнул на ее руки, которыми она опиралась на стол. — Но точно не тот безвкусный маникюр.

— Мне интересно, ты что-нибудь почувствовал? — Киригири наклонила голову набок, игнорируя его иронию. — Что-нибудь решил для себя?

— Так это воспитательный момент? — хмыкнул Бьякуя, расслабляясь. — Полагаю, проверку я прошел. Меня интересовало только дело, — тихо и разделяя слова заявил он, приблизившись, чтобы до нее дошло.

— Кто я такая, чтобы устраивать тебе проверки? Просто удачно сложилось, — пожала плечами Киригири. В ее глазах, которые сверкали так близко, плескался вызов, намекая, что ей не нужен ответ: она и так все знает.

— Прекрати свои маленькие фокусы, — процедил он. — Ты вечно мешаешь, уймись наконец.

Киригири ухмыльнулась. И это окончательно его добило. Контролировать ее просто невозможно! Но бесконечно хотелось. Чтобы она промялась, спустилась по ступенькам вниз и поднимала глаза, только когда будет можно.

Мысль сверкнула в голове яркой вспышкой, а затем Бьякуя уперся руками в стол, ограничивая ее с двух сторон, и пару секунд смотрел в такие близкие глаза, в которых ни капли покорности, ни капли страха. Киригири словно чувствовала себя вполне комфортно, находясь с ним закрытой комнате и так близко.

Ну просто невыносимо.

Резко, в каком-то темном порыве Бьякуя накрыл ее губы своими, стирая ненавистную усмешку и ломая все барьеры… которых просто не было. Его стремлением было подчинить и вовлечь в игру с собственными правилами, которые он установит лично. Но Киригири не замерла, не попыталась отстраниться. Она ответила почти сразу, и так… в своем стиле.

То, что она с ним делала, не было борьбой. Но в то же время в том, как она позволяла ему вести, был свой невыносимый вызов. Как будто в итоге она все равно оказывалась выше.

Руки незаметно для него самого скользнули ей на талию, вновь пытаясь очертить границы. Но этим он как будто сделал ее только свободнее. Шеи сзади коснулась грубая ткань перчаток, и по коже побежали мурашки.

«…так же касались трупов…» — мелькнула брезгливая мысль, но тут же исчезла, когда ее пальцы скользнули выше, на затылок, зарываясь в волосы. И Бьякуя осознал, что, начав эту игру, он уже проиграл. Ведь пока она позволяла ему играть, он был вынужден позволить ей все что угодно. Киригири танцевала в самом эпицентре пожара, словно так и надо.

Бьякуя раньше понятия не имел, что целовать кого-то может быть настолько раздражающим и одновременно необходимым. Как еще объяснить, что он затянул это на целую вечность?

«Неадекватная, ненормальная, невыносимая…» — вертелись в его голове определения этой девушке, пока он наслаждался вкусом ее губ. Киригири пахла кофе и на вкус была такой же: ни капли сладости, только бодрящая горечь. Отпустить ее — было все равно что превысить норму кофеина за день и хотеть еще.

Отстранясь и возвращая руки на стол по бокам от нее, Бьякуя внимательно посмотрел на девушку. Ее ладони скользнули по его плечам, пальцы небрежно поправили ворот рубашки, и, сама невозмутимость, Киригири оттолкнулась от стола, вынуждая его отступить.

Необходимость что-то срочно сказать, чтобы вернуть ситуацию в привычное русло, давила.

— Ты знала?.. — спросил он, подразумевая последний суд и его исход.

— Не все, — невозмутимо отозвалась Киригири.

Что ж, в эту игру «Будем делать вид, что ничего не было» она тоже умеет играть.

— Куда ты теперь? — осведомился он и тут же отругал себя за формулировку.

Прозвучало так, словно он предлагал ей никуда не идти. Остаться. Впрочем, очевидно, Киригири не из тех, кто спокойно пойдет в свою комнату и ляжет спать. Бьякуя вообще не был уверен, что ей так уж нужен ключ. И все же она за ним пришла.

Взгляд девушки скользнул ему за спину к потолку. Она ухмыльнулась, глядя прямо в объектив, и сообщила:

— Скоро все закончится.

Адресовала она это ему лично, или Кукловоду, или им обоим, Бьякуя предпочел бы ответ поконкретнее. Однако, вспомнив про Монокуму, Бьякуя с облегчением подумал, что тот мог и объявиться в неподходящий момент.

С этими словами Киригири развернулась и спокойно направилась к выходу. Взгляд скользнул по стройным ногам в высоких сапогах и задержался. Он всегда знал, в чем она ходит. Так почему?.. Бьякуя мотнул головой, думая, что, когда моргнет, девушки в комнате уже не будет. Однако Киригири замерла у двери и обернулась столь резко, что юбка крутанулась. Да что с ним такое! Бьякуя скрестил руки на груди и заставил себя посмотреть Киригири в глаза.

— Спокойной ночи, Тогами, — спокойно попрощалась она и вышла, закрыв за собой дверь.

— Спокойной ночи, Кеко, — пробормотал он, радуясь, что та его уже не слышит, и коснулся пальцами висков.

Заперев дверь, он вернулся к креслу и, взяв руки книгу, подумал, что спокойной ночь точно не будет. Ни заснуть, ни сосредоточиться на чтении ему не грозит.