Ох, до чего же нелепы чужие фантазии! И кого только не сводят возбуждённые умы: и королей со служанками, и королев с рыцарями… И аристократок с нищими певичками. Стоило только Эмилитии появиться на концерте Мариссы (это уже должна быть большая честь, что Эмилития запомнила её имя) и занять место где-нибудь поближе, так тут же жуки начинали шептаться, что она переплатила за билет, чтобы до кулис было проще и ближе добраться.

Эмилития разрушать чужие фантазии не торопится. Всё равно назавтра её место займёт кто-нибудь другой. А если встрять, сказав веское слово правды, так оно только раззадорит жуков. Если ответить и на это, то они тем более не успокоятся ни сегодня, ни впредь. Быть может, какой-нибудь глупец до самой певички слухи донесёт. До чего же будет неловко! Может, даже на концерты пускать перестанут, чтобы не было ещё больше слухов.

Не то, чтобы это была большая потеря. Голос у неё, конечно, хороший, точно также спеть и не вышло бы. Но чего ещё ожидать от тех, чьи голоса и должны услаждать слух? Мариссу можно по крайней мере немного, но уважать за то, что место и роль свои ей известны, и соблюдает неписанные правила она сносно. А раз так, то почему бы и не слушать и наслаждаться? И восхищение выражать при случае.

А слухи, что ж, слухи будут всегда. Но, конечно, в жизнь им не воплотиться. Роман с певичкой!.. До чего же низко нужно себя ценить, чтобы разделять «любимую» с десятками и сотнями тех, кому она готова дарить себя? А как же часы скучных репетиций, как же досаждающие невежи? Вроде тех, кто готов сводить с ней Эмилитию. Те, кому повезло родиться в высшем обществе, надо признать, ещё сдержанны. А прочие... нет, ни к чему себя обременять.

Марисса, как ни посмотри, не годится быть её возлюбленной, что бы не утверждали слухи. Да и она, усладившись жизнью, о которой только и мечтать, может забыть о том, кто она такая на самом деле.