Разумеется, Вэй Усянь не смог сидеть сложа руки: он тотчас же оделся и вышел на улицу. Лань Ванцзи уже не было видно, и Вэй Усяню оставалось лишь досадливо поджать губы. Взлететь на мече он не мог — Суйбянь по-прежнему удерживал Цзян Чэн. Несчастный меч, который хозяин при жизни перестал носить с собой, а потом и вовсе бросил на тринадцать лет, снова оказался покинут.

С Чэньцин же Вэй Усянь не расставался, но чем она могла ему помочь? Лань Ванцзи столь неожиданно его оставил, да еще и тайком, и никакого плана он придумать не смог. Лечь спать тоже — волнение и возмущение вытряхнули из него остатки сонливости.

Ноги сами понесли Вэй Усяня по пустынным улицам. Жаль, город находился в непосредственной близости от обители заклинателей — ни одной ночной твари, с которой можно было бы схватиться или поболтать, так и не попалось.

Он вспомнил, как одной такой ночью Лань Ванцзи напился с одной чаши и принялся творить непотребства — сорвал чужие финики, утащил кур, расписался на чьей-то стене. Не может же быть, что и в этот раз он все же захмелел и потому пустился куда-то искать себе приключений?

Вэй Усянь представил, как тот вновь уволочет чье-нибудь добро и отдаст ему, словно кот, приносящий хозяину убитых мышей. Представив Лань Ванцзи с усами и хвостом, держащим в зубах мертвую тушку, он усмехнулся.

И едва не пропустил мимо ушей шорох за своей спиной.

Резко обернувшись и выставив перед собой Чэньцин, он увидел человека в плотном плаще с капюшоном, закрывавшим лицо. Вэй Усянь приготовился отбить атаку, но человек вскинул руки и тихо заговорил:

— М-молодой господин Вэй, это же я...

Вэй Усянь облегченно выдохнул и опустил флейту.

— Ты бы хоть предупредил, — сказал он, наблюдая, как Вэнь Нин снимает капюшон. — Красться научился — это, конечно, хорошее умение, но меня-то зачем пугать?

— П-простите, молодой господин...

— Хватит извиняться. Зачем ты здесь?

Призрачный Генерал в лунном свете в самом деле походил на бесплотный призрак.

— А-Юань и остальные забеспокоились. Они сказали, что вы и Ханьгуан-цзюнь ушли из Облачных Глубин неизвестно куда, и попросили меня узнать, все ли с вами в порядке.

— «Ушли» — это мягко сказано. Старик Лань меня чуть не придушил на месте, когда узнал, что Лань Чжань собрался взять меня в законные супруги.

— Ох, — удивленно выдохнул Вэнь Нин. — Но ведь это невозможно.

— Я знаю, — согласился Вэй Усянь, хотя и почувствовал себя немного задетым. — Помнишь, когда ты не дал Цзян Чэну отхлестать меня Цзыдянем в Пристани Лотоса?

— И выдал вашу тайну о золотом ядре. Простите.

— Вэнь Нин! Хватит самобичевания. Так вот, тогда мы с Лань Чжанем поклонились вместе два раза. Я сказал дяде Цзяну и госпоже Юй: пусть эти два поклона будут как поклоны Небу и Земле и Отцу с Матерью. И что третий поклон я тоже обещаю им. За этим нас и застал Цзян Чэн.

Щенячьи глаза Вэнь Нина — лютого мертвеца, способного разорвать кого и что угодно в два счета, — недоуменно глядели на Вэй Усяня.

— Но ведь вы оба мужчины. Как вы собираетесь получать разрешение и проводить все обряды?

— Мы и сами не знаем. Я сказал Лань Чжаню, что согласен совершить с ним поклоны, которые признаем лишь мы вдвоем. И пусть это будет незаконно, но никто не сможет запретить нам жить вместе. Но он весь вечер о чем-то долго думал, а ночью взял и улетел куда-то!

Как только Вэй Усянь изложил эти два обстоятельства, то сразу же догадался: не иначе как они связаны. Вот только зачем Лань Ванцзи держать это в тайне от него?

Словно услыхав, что говорят о нем, наконец явился и он сам: парил на мече, вглядываясь в улицы города — вероятно, вернулся и не застал Вэй Усяня в их комнате. Теперь же, заметив его и еще одного человека рядом с ним, он стремительно снижался.

Вэнь Нин, увидав его, в мгновение ока подпрыгнул, задействовав всю свою нечеловеческую мощь, взобрался на городскую стену, перевалил через нее и пустился наутек.

— Вэнь Нин, стой! Он не пьян и не станет толкать тебя, как в тот раз!

Но Призрачный Генерал, однажды уже ставший жертвой ревности Лань Ванцзи, все же поспешил скрыться.

— Приходил Вэнь Нин, — сразу же сообщил Вэй Усянь, как только Лань Ванцзи приземлился рядом с ним. — А-Юань и остальные за нас волнуются.

— Мгм.

— А ты чем занимался все это время? Оставил меня, ничего не сказав, вылетел и исчез! Разве так должен поступать порядочный будущий муж?

— Я говорил с братом.

Вэй Усянь удивленно вскинул брови:

— С Лань Сичэнем? Но почему среди ночи? Ты же разбудил его, как тебе не стыдно?

— Брат спит днем, — отозвался тот и прибавил уже тише: — Ночью сподручнее играть «Призыв».

С заходом солнца грань между этим миром и миром мертвых и неупокоенных истончается. Значит, Лань Сичэнь все еще ищет...

— Чифэн-цзуня и Ляньфан-цзуня, — закончил его мысль Лань Ванцзи. — Но так и не получил ответа ни от одного.

Как когда-то не получал сам Лань Ванцзи в течение тринадцати лет.

— Мне жаль, — произнес Вэй Усянь.

И при всем этом Лань Сичэнь еще мог порадоваться за брата и поучаствовать в устройстве чужого счастья...

— Если они не отзываются... Значит, они вернулись в череду перерождений, — сказал Лань Ванцзи.

— Не Минцзюэ — возможно, но Мэн Яо? Такая страшная смерть...

Вэй Усяню снова вспомнились события в Пристани Лотоса и храме Гуаньинь: вот Ляньфан-цзунь — верховный заклинатель, глава самого могущественного клана, а вот он — жертва сплетен и пересудов, погибающий от рук лютого мертвеца и запечатанный вместе с ним в одном гробу...

— Он, похоже, стал вторым Вэй Усянем. Даже если Цзинь Гуанъяо и сотворил что-то поистине ужасное, то слухи преувеличат это в сотни раз, а если он сделал что-то хорошее — про это забудут. Но будут молча пользоваться.

Лань Ванцзи кивнул.

— Так что сказал Цзэу-цзюнь?

— Он согласен дать мне разрешение на брак с тобой.

На этих словах Лань Ванцзи приободрился так, что и у Вэй Усяня от радости сердце тут же разогналось.

— Это просто отлично! — возликовал было он, но тут же сник: — Так это один Цзэу-цзюнь. Хоть он и глава клана, но заправляет-то всем Лань Цижэнь, а еще эти тридцать три старейшины... Вряд ли они забудут, как высекли тебя кнутом из-за меня — а теперь я снова сбиваю тебя с пути!

— В пользу чего ты пытаешься найти доводы?

Как бы ни пытался Лань Ванцзи не дать чувствам проявиться у него на лице, Вэй Усянь заметил, что уголки его губ и глаз печально опустились.

— Лань Чжань, — вздохнул он, — просто мне кажется, что ты излишне суетишься с этой невозможной «правильной» свадьбой. Я ведь и так твой.

Лань Ванцзи свел брови:

— Я слышал, как Призрачный Генерал сказал, что это невозможно.

Вэй Усянь на миг впал в ступор. Нет, только не снова!

Лань Ванцзи, казалось, боролся с самим собой, умом осознавая, насколько глупо себя ведет, но в душе все еще страшась потерять Вэй Усяня вновь.

— Лань Чжань, да ты, никак, опять пьешь уксус! Что ты привязался к бедняге Вэнь Нину? Чтоб ты знал, у лютых мертвецов кровоток останавливается. Соответственно, определенные части тела, с помощью которых можно предаться плотским радостям, у них не работают...

— А ты что, — помрачнев еще сильнее, зыркнул на него Ванцзи, — проверял?

Вэй Усянь не знал, как не разбудить хохотом всю улицу.

С утра с гор сбежали полные воды облака — выйти куда-то стало невозможно. Вэй Усянь с Лань Ванцзи весь день провели на постоялом дворе: первый пил, второй напряженно думал.

— Вэй Ин, — сказал наконец Лань Ванцзи, устав от медитации, в которой так и не нашел ясного пути к цели: — Ты выглядишь опечаленным.

— Вовсе нет! Смотри, какой дождь: как тут не поддаться тоскливому настроению?

Тот покачал головой, когда Вэй Усянь растянул губы в улыбке, которая тут же увяла, стоило тому вновь отвернуться к окну.

— Чему мне печалиться? У нас же скоро свадьба, да, Лань Чжань?

— Да.

Вэй Усянь усмехнулся — но как-то не так. Не беззаботно, словно ему нечего терять, не от чистого сердца. Лань Ванцзи встал и подошел к нему. Обнял сзади, поместив подбородок у него на плече. «Мой», — будто бы сказал этот жест.

— Конечно, твой. — Вэй Усянь потерся щекой о его щеку. — А ты мой. Мы оба это знаем. Зачем нам какой-то лишний ритуал?

— То ты предлагаешь пойти в ближайший храм, то...

Лань Ванцзи не закончил, но взгляд, которым он впился в Вэй Усяня, красноречиво требовал объяснений.

Вэй Усянь немного поерзал на месте.

— Понимаешь, Лань Чжань... В тот день, когда мы совершили поклоны в храме предков клана Цзян, я мысленно не только представил, что у нас взаправду свадьба. Я тогда не только с этим обратился к дяде Цзяну и госпоже Юй. Я подумал: «Я буду должен вам еще один поклон и найду возможность как-нибудь исправить это в будущем...» И раз уж ты собрался всерьез провернуть эту затею со свадьбой...

Лань Ванцзи долго ничего не отвечал, и Вэй Усянь решил было, что тот просто не придал этому значения. В самом деле, какая разница, мало ли что он обещал у себя в голове... Все равно Цзян Чэн душу из него выбьет своим кнутом, как только нога Вэй Усяня ступит на земли Юньмэна, так что нечего и мечтать о том, чтобы сдерживать подобные обещания.

Но Лань Ванцзи, уверенно глядя в дождь, произнес:

— Значит, цель — Пристань Лотоса.

И на этот раз Вэй Усяню захотелось что есть мочи закричать — это безумно, невозможно, да кто тебя просит соваться в заведомо проигрышное дело... Лань Ванцзи же выглядел невозмутимо, словно заявиться в Пристань Лотоса для него было не сложнее, чем зайти в логово какой-нибудь темной твари.

Вот только логово Цзян Чэна в разы страшнее и неприступнее, а клыкастые, злобно рычащие твари там... Они ведь только и ждут, чтобы по приказу главы Цзяна разорвать бедного Вэй Усяня на клочки!

— Лань Чжань, хорошо, я согласен на ближайший храм, только давай не...

— Пристань Лотоса — значит, Пристань Лотоса.

В ушах Вэй Усяня угрожающе зазвучало собачье гавканье.

— Эх, Лань Чжань, ты ведь понимаешь, что помириться с Цзян Чэном мы сможем только в следующих жизнях? Нам никто не поможет, когда он станет метать громы и молнии в буквальном смысле! Даже Вэнь Нина на это не хватит!

— Ведь есть кое-кто, к кому он может прислушаться.

— О ком ты? Цзян Чэн не слушает никого, кроме своих ужасных псин!

Но при мысли о собаках, а вернее, об одной конкретной, отгадка появилась в его голове.

— Да ты что? Цзинь Лин же сам ему против одного слова выкатывает десять, и они ссорятся недели на две!

— Значит, следующим шагом будет наладить отношения с кланом Цзинь и его главой.

Вэй Усянь беспокойно усмехнулся:

— Как там говорится в «Книге Песен»? «И если жену избираешь себе — без свах не возьмешь ее в дом», да, Лань Чжань?