Солнце успело сесть, и Вэй Усянь усмехнулся, глядя в черное небо:

— А молодежь учится на ошибках! Сычжуй молодец — захватил сигнальный огонь даже на эту проделку!

— Мгм, — одобрительно отозвался Лань Ванцзи.

О разговоре Вэй Усяня с Цзян Чэном и об отказе последнего они не произнесли ни слова. Вэй Усянь всю дорогу болтал о разной ерунде, стараясь оттянуть миг, когда придется рассказать обо всем Лань Чжаню. Хотя и подозревал, что тот если и не слышал, то и так догадался о произошедшем.

Они вернулись в третью стражу, когда на улицах и на самом постоялом дворе царила тишина и даже хозяйка легла спать, не ожидая припозднившихся гостей.

Лань Ванцзи сразу пошел наверх в комнату, а Вэй Усянь первым делом проведал Яблочко. Тот равнодушно жевал солому, а хозяина предпочел не замечать.

— Неужели ты нисколько не скучал? — Вэй Усянь упер руки в бока, пытаясь пробудить совесть в безразличном осле.

Не добившись ничего, он хмыкнул, картинно отвернулся и зашагал прочь. Поднявшись по лестнице и распахнув дверь, он первым же делом пожаловался Лань Ванцзи:

— Похоже, он сюда только есть пришел! Если так и продолжится, я избавлюсь от этой скотины!

Спустя миг он и в самом деле ощутил запах еды и чая. Повернув голову, Вэй Усянь увидел, что на столике в их комнате действительно стоял чайник и кое-какие закуски. Лань Ванцзи опустил на стол чашку с чаем, которую поднес было ко рту. Кончики ушей у него покраснели. Он посмотрел на сидевшего рядом Лань Сичэня и покачал головой, но тот лишь приподнял уголок губ:

— Молодой господин Вэй, как я вижу, чувствует себя отлично.

— Цзэу-цзюнь! — выпалил застигнутый врасплох Вэй Усянь. — Яблочко, он…

— Ест и совсем не хочет помогать? — тихо посмеиваясь, спросил Лань Сичэнь.

Лань Ванцзи посмотрел на Вэй Усяня и перевел взгляд на пустую циновку рядом с ними, и тот с извиняющейся улыбкой подошел ближе:

— Цзэу-цзюнь, это вы принесли ужин?

— Брат хотел поговорить с нами о предстоящей свадьбе, — ответил Лань Ванцзи, когда Вэй Усянь присел на колени и накрыл его ладонь своей.

— Предстоящей… — вздохнул Вэй Усянь. — Мы собирались попросить Цзян Чэна, чтобы он разрешил нам поклониться дяде Цзяну и госпоже Юй в Пристани Лотоса, ведь я им обещал, но…

Он вновь вздохнул и крепче стиснул ладонь Лань Ванцзи.

— Но он не разрешил. Я так и думал. Наверное, я выбрал неподходящий момент и все испортил. Хотя когда бы еще представился случай? Лань Чжань, ты не сердишься?

Тот отрицательно помотал головой.

— И что вы будете делать теперь? — спросил Лань Сичэнь.

Лань Ванцзи поднял взгляд на него и решительно произнес:

— Все оставшееся.

Лань Сичэнь молча кивнул. Вэй Усяню показалось, будто тот напрягся и никак не решится произнести нечто важное. Наконец тот осторожно начал:

— Ванцзи, подумай заранее, как вам быть, если не получится.

— У родителей получилось. Ты сам знаешь, дядя об этом рассказывал.

— Вы о чем? — спросил Вэй Усянь, переводя взгляд с одного брата на другого.

Казалось, вся комната готова была зазвенеть от напряжения.

— Об одном обряде нашего клана, — мягко пояснил Лань Сичэнь. — Я пришел сообщить Ванцзи, что попробую уговорить остальных согласиться на ваш брак. Но, тем не менее, не все зависит от меня одного.

— Да, да, ведь еще Лань Цижэнь и тридцать три…

Вэй Усянь запнулся, увидев, как те двое на него смотрят — выжидающе и с опаской.

— Я снова что-то не то сказал? — попробовал он догадаться и неловко улыбнулся.

Лань Сичэнь и Лань Ванцзи переглянулись. Цзэу-цзюнь кивнул брату, и тот откашлялся и заговорил:

— Речь идет об обряде, когда мы просим у предков дозволения принять кого-то в наш клан.

Вэй Усянь не поверил своим ушам, вернее, тому, что все это могло значить. Говорить с предками — они же про какую-то церемонию, которую провести надо просто лишь бы было?..

— Мы издавна владеем техникой «Расспроса души». И если мы можем спросить души предков, которые более мудры и сведущи, нежели мы, то стоит посчитаться и с их мнением.

— Подождите… — начал было Вэй Усянь, но так и не нашел слов. — «Расспрос» для душ предков? Серьезно?

Лань Ванцзи кивнул.

— Нет, серьезно? И от этого… зависит все?

— Это просто формальность, — поспешил заверить Лань Ванцзи. — Обряд проводят давно, и пренебрегать им нельзя.

Лань Сичэнь поджал губы и посмотрел на брата, чуть склонив голову:

— И все же что-то может пойти не так, ты ведь понимаешь... — сказал он, посмотрев на брата с немного грустной улыбкой. — Мы всегда считали его торжественной формальностью, которая делает брак таинством. Но ваш случай поистине... исключительный.

— Вы хотите сказать — все зависит от решения тех, кто уж точно не примет во всем этом никакого участия? — взволнованно проговорил Вэй Усянь, не заметив, как повысил голос на Цзэу-цзюня.

Лань Ванцзи промолчал, в свою очередь крепче стиснув его пальцы в своих.

— Я лишь хотел предупредить Ванцзи, ведь если что-то пойдет не так, то этим смогут воспользоваться те, кто настроен против. Не хочу, чтобы вы питали ложные надежды, когда...

— Брат, — тихо позвал Лань Ванцзи. — Это действительно всегда было лишь обрядом, подобным ношению бронзового зеркала невестой и грохота хлопушек. Дань уважения.

Лань Сичэнь недоверчиво покачал головой:

— Ванцзи, я первый раз вижу, чтобы ты так отзывался об обычаях Гусу Лань. Не первый, ладно, — сказал он, подумав, и многозначительно поглядел на Вэй Усяня. — Все же странно слышать от тебя такое. Тебе не кажется, что ты хочешь таким способом убедить самого себя?

Вэй Усянь не смог слушать такие речи молча:

— Цзэу-цзюнь, вы же с ним с самого рождения. Разве Лань Чжань из тех, кто обманывает сам себя, лишь бы не принимать действительности?

Когда он произнес это, ему и впрямь стало любопытно — а как принял Лань Чжань его смерть? Отказывался ли верить — и не потому ли так упорно не желал отпускать его из своего сердца и жить дальше свободным? Он украдкой взглянул на Лань Ванцзи, который опустил голову и не решался взглянуть на брата.

Тот примирительно улыбнулся Вэй Усяню:

— Вы правы, молодой господин Вэй. Я пришел не для того, чтобы отговаривать вас — я тоже на вашей стороне. Но я боюсь, что после... всего, — вздохнул он, сцепив руки в замок, — даже моего авторитета главы клана не хватит, чтобы дать вам возможность заключить брак. Поэтому вам нужно быть готовыми ко всему. Ведь души предков — это тоже мыслящие члены клана со своим мнением, просто мертвые.

Страх все-таки завладел душой Вэй Усяня. С каждым словом Лань Сичэня в животе у него холодело от нехорошего предчувствия. Словно он уже начал падать в пропасть, зря потратив усилия, чтобы побороть судьбу, и не смог убежать от нее. Почти как тогда, над клубящейся тьмой Погребальных Холмов...

— Цзэу-цзюнь! Лань Чжань, ты… Почему ты молчал? Ведь ясно же — меня не только не примут, да еще и прогонят подальше, как это уже сделал ваш дядя.

С каждым собственным словом он расстраивался все больше и все громче возмущался:

— Можно было сразу сказать, и тогда не пришлось бы затевать все это! Если так или иначе пожениться законным путем у нас не выйдет, то давай просто уйдем и станем бродячими заклинателями!

— Вэй Ин.

— Я здесь! Так почему ты не сказал мне?

Он чувствовал обиду не столько на их положение в целом, сколько на Лань Ванцзи, который все знал с самого начала — и утаил от него.

— Потому что всему свое время.

— Какое такое время? Даже если бы Цзян Чэн нам разрешил, то что потом? Мы бы оказались всеобщим посмешищем.

— Вэй Ин.

— Давай завтра же уйдем.

— Почему ты сдаешься при малейшей трудности? — неожиданно резко проговорил Лань Ванцзи. — На тебя не похоже.

— Эту трудность ты называешь «малейшей»? — Он высвободил свои пальцы из его хватки и всплеснул руками. — Ясно как день: все это — напрасная трата сил. Давай найдем ближайший храм и...

Со стороны раздался негромкий голос:

— Прошу прощения за вмешательство, но Ванцзи прав. В любом случае попробовать стоит.

— Стоит, — выдохнул Вэй Усянь, успокоившись, но все еще не веря в хороший исход.

Лань Сичэнь заговорил вновь:

— Ведь то же самое говорили о браке наших родителей. Помните, я пытался предостеречь вас от повторения их судьбы? — обратился он к Вэй Усяню.

Тот помнил — но тогда он не сразу понял, что это был намек на их с Лань Чжанем отношения. Вэй Усянь кивнул.

— Дядя все еще ждет, когда Ванцзи вернется в Облачные Глубины, я это наверняка знаю. Когда-то он так же ждал отца. Многие говорили, будто предки не примут поклонов от нашей матери. Она ведь тоже была своего рода… — Лань Сичэнь запнулся, посмотрел на брата и лишь тогда продолжил: — У нее не развилось золотое ядро, и она применяла некоторые нечестные уловки в попытке научиться заклинательству.

Вэй Усянь нечто подобное и подозревал, но все равно Лань Сичэнь этими сведениями его огорошил.

— Но отец любил ее, — сказал Лань Ванцзи.

— И никто не посмел им мешать, — добавил Лань Сичэнь и, увидев, с каким подозрением смотрит на них Вэй Усянь, продолжил: — Никто не играл «Расспрос» лучше дяди, и поэтому обряд исполнял он. Как вы, наверное, догадываетесь, никто не желал расстроить этот союз сильнее, чем он. И все же ответ предков ему пришлось принять.

— Но как же… — растерянно пробормотал Вэй Усянь. — Клан Гусу Лань славится приверженностью пути меча и строгими нравами. Как так вышло? Может, он все-таки играл неправильно?

Лань Сичэнь тихо рассмеялся:

— Как вы думаете, кто обучал Ванцзи играть так, чтобы он смог стать лучшим среди всех нас?

С этим спорить не решился бы никто, вот и Вэй Усянь не посмел.

— Предки и в самом деле мудрее и дальновиднее тех, кто ограничен плотским зрением и может полагаться только на свои разум и чувства. Думаю, тогда они решили: пусть лучше не самая праведная женщина выйдет за главу клана, чем тот сойдет с ума, если не сможет уберечь ее от смерти.

— Вот как, — протянул Вэй Усянь, задумавшись. — Но я… От меня-то толк какой? Женщина может родить наследников…

— А у нас есть А-Юань, — сказал Лань Ванцзи.

—И вы ему такой же отец и воспитатель, как и Ванцзи, — поддержал Лань Сичэнь. — Дядя возлагает на него большие надежды. Будет лучше, если вы оба будете в Облачных Глубинах и связаны законными узами, чтобы приглядывать за сыном.

— Но… — Вэй Усянь хотел возразить что-то еще, но, подумав, согласился: — Ладно. Попытка не пытка. Я приму любой исход.

Но про себя подумал: «И все же будет жаль, если и это у нас не получится».

Лань Сичэнь поднялся, расправив складки на одеянии:

— Завтра я вернусь и сообщу дяде. А сейчас пойду к себе. Спокойных снов вам обоим.

— Спокойных, — усмехнулся Вэй Усянь.

Поклонившись и уже стоя в дверях, Лань Сичэнь развернулся и вновь заговорил:

— Можно дать совет, молодой господин Вэй?

— Почему бы и нет? — широко улыбнулся тот, хотя заподозрил, что старший брат Лань Ванцзи неспроста смотрит на него немного косо.

— Когда захотите заговорить, всегда осматривайтесь: нет ли рядом кого-то, кто может использовать ваши слова против вас, — вновь поклонился он, не сводя глаз с Вэй Усяня.

Тот поднял вверх сложенные рядом три пальца:

— Обещаю не доставлять неприятностей!

Лань Сичэнь мягко улыбнулся обоим и наконец оставил их. Когда двери за ним закрылись, Лань Ванцзи спросил:

— Ты не уверен в успехе?

От звука его голоса в тишине — немного тоскливого и тревожного — у Вэй Усяня потеплело на сердце.

— Не знаю. Можем попробовать. Лань Чжань, а ты уверен?

— Да.

— Точно?

— Точно.

— Но почему?

Тот ответил не сразу — словно собирал слова, прежде чем высказать такое их количество разом:

— Потому что люблю Вэй Ина. И хочу, чтобы он стал моим мужем. Если предкам будет нужно что-то взамен — я сделаю все.

Он выждал еще, сглотнул и поднял глаза, глядя прямо на Вэй Усяня:

— Если Гусу Лань не примет Вэй Ина, мне придется расстаться...

У Вэй Усяня опять все внутри похолодело.

— …Мне придется расстаться с Гусу Лань.

— Нет! — громче, чем следовало бы говорить ночью, произнес тот.

Он обнял Лань Ванцзи за шею и прижался к его груди.

— Разве тебе стоит…

— Вэй Ин стоит всего, — просто ответил тот и обнял его в ответ.

Так они и стояли посреди комнаты, пока не догорели свечи. Последняя погасла с легким потрескиванием, и помещение поглотила темнота. Вэй Усянь расслабился и почти навалился на Лань Ванцзи — благо, не смог бы его повалить, как бы ни старался. Его глаза ничего не видели, уши ничего не слышали, кроме дыхания и биения сердца Лань Ванцзи. И билось оно ровно. «Мое лицо ничего не скажет. Слушай сердце», — сказал он когда-то, и сейчас Вэй Усянь понял: если тот спокоен, значит, и ему переживать не о чем. Ведь какие бы повороты ни ждали их на пути, пройдут они его вместе.

Наконец Лань Ванцзи негромко позвал:

— Пойдем в постель.

— Подожди.

— Мгм?

— Давай еще так постоим.

— Мы можем обняться там.

— Не хочу размыкать рук.

Лань Ванцзи без лишних слов присел, подхватил его под бедра и с легкостью поднял. Вэй Усянь не успел как следует изумиться, прежде чем его бережно уложили на кровать. В самом деле, ему не пришлось размыкать объятий. Все еще держа Лань Ванцзи за шею, он перевернул их, оказавшись сверху, и устроился на груди у Лань Ванцзи — в привычной для них обоих позе для сна.

«И все-таки лучше засыпать так в своей постели дома», — подумал он перед тем, как уснуть.