Прошёл месяц с тех пор, как Гарольд переступил порог Хогвартса. Он всё чаще пропадал в библиотеке, разрываясь между книгами по интересным ему темам и архивом с записями прошлого. Вот и сейчас, стоя у небольшого стеллажа с исследовательскими трактатами каких-то научных деятелей, он услышал торопливые шаги и тихие голоса и замер, когда те остановились за стеллажом.

Гарольд заинтересованно склонил голову, вслушиваясь в разговор, свидетелем которого он стал. Рон Уизли что-то кому-то торопливо рассказывал. Голос его дрогнул лишь раз, когда он упомянул Безымянного. Второй участник разговора, в котором Гарольд узнал Невилла, пугливо озирался по сторонам, будто опасаясь, что их кто-то услышит. Впрочем, он не был далёк от истины и просто не знал, что в соседнем ряду действительно кто-то стоит. Но явно ощущал его присутствие, иначе почему же так вздрагивал?

— Думаю, Хагрид что-то знает, — со знанием дела важно провозгласил Рон, со стуком поставив какую-то книгу обратно на полку. Гарольд поморщился: такое неуважение к книгам, по его мнению, говорило о явном невежестве, если не хуже. — Я замечал не раз, как он спускается с третьего этажа!

Внезапная тишина расползлась по библиотеке, оплетая две тонкие фигуры, погружённые в дрожащий от света свечей полумрак, невидимыми отростками. Мягкие блики огня падали на лицо Лонгботтома, являя внимательному Гарольду весь его испуг.

— Даже если это и так, — выдохнул с усилием Невилл, с явным трудом разрывая пелену молчания. — Мы… мы не должны в это ввязываться. Директор же сказал, что это опасно.

Оспорить мнение друга… Да, это пробивалась та самая храбрость, которую Невилл скрывал под слоями неуверенности и комплексов. Гарольд не сомневался, что Невилл с лёгкостью может дать отпор и повести за собой целое войско, лишь немного пересилив себя. Ему не хватает лишь щепотки уверенности в себе и осознания своих сил. Магия Невилла на ощупь была плотной и тягучей, как кисель, она отдавала чем-то ярким, необузданным и даже диким. Но, к сожалению, он об этом пока не знал. Или просто кто-то хотел, чтобы он даже не подозревал об этом. Тот, кто выглядит как простой и незаурядный недотёпа, не представляет угрозу. Но в самый нужный момент этот мальчик спустит с цепи своих демонов, и неуверенность и скованность осядут пеплом у ног его врагов.

Гарольд ухмыльнулся, представляя себе, как Невилл из робкого и неуклюжего мышонка превращается в опасного и непреклонного противника, покоряющего всех врагов. Как мягкая зелень глаз окрашивается в практически черный, а губы растягиваются в колючей усмешке. Безымянный проиграет, если поверит во внешнюю невинность, если обманется, очаруется его мягкостью. И тогда Гарольд разочаруется в тёмном волшебнике, как взрослые разочаровываются в детях, в которых вкладывали свои надежды.

— Дамблдор много чего говорил, — фыркнул Рон, перебивая своим грубым голосом мысли Гарольда. И когда слизеринец было уже подумал, что ничего интересного не услышит, Рон его удивил: — Он говорил, что нельзя ходить на третий этаж, потому что там обрушения. На самом же деле там огромная собака!

— С-собака? — кажется, Невилл тоже был удивлён.

— Да. Я был там один раз. Как-то я заблудился и сам не заметил, как оказался на третьем этаже, в том самом коридоре. И… мне показалось, что эта собака что-то охраняет, она сидела на каком-то люке. Мне кажется, это всё как-то связано с тем, что случилось в банке. Я про ограбление.

— Но там ведь ничего не украли, — неуверенно предположил Невилл.

— Потому что там ничего не было! А какой смысл тогда грабить пустой сейф? Значит, там что-то лежало, и это что-то забрали до ограбления.

«Или это всё какой-то спектакль», — предположил Гарольд. Потому что нет никакой логики. Почему тот неизвестный маг проник в сейф именно сейчас, а не, предположим, летом или весной? И почему тот, кто хранил что-то секретное в сейфе, забрал его?.. Или сейф был пустым изначально? Всё это лишь вызывало вопросы, ответы на которые дать было некому.

— И ты думаешь, что бы там ни хотели украсть, это прячет… директор Дамблдор? В… школе? — неуверенно и совсем растерянно предположил Невилл.

— Ну… А иначе почему там огромный цербер? — так же неуверенно спросил Рон. — Директор к нам приходил — а приходил он за лето часто — и они с родителями постоянно запирались в какой-нибудь комнате, чтобы что-то обсудить. Но в тот раз они на кухне сидели и я… подслушал их разговор. Директор говорил как раз что-то про банк. Что надо что-то успеть оттуда забрать. Всё сходится!

— И всё-таки…

— Да, я понимаю, что это ни о чём не говорит и не доказывает ничего, но… Знаешь, я бы хотел посмотреть, что же такого важного охраняет тот пёс. И мне кажется, что Хагрид точно знает, как с этой собакой справиться, чтобы её обойти… Поможешь?

Невилл ответил не сразу. Казалось, словно он сомневается в затее, придуманной Роном. И Гарольд его не винил. Да мало ли, что охраняет собака? Разве это вообще может быть интересно, вот так безрассудно лезть куда-то, не зная наперед, что там ждёт?

— Ну, я… — гриффиндорец замялся, борясь со своей сущностью и такой откровенной провокацией. — К-конечно. Только, думаю, надо узнать что-то ещё об этом, наверное…

Гарольд фыркнул, отходя от полок с книгами, решая, что стоит уйти, пока не стало поздно. В принципе, он узнал, что хотел, и даже больше. Вот только проверить слова Уизли не представлялось возможным. Помимо прочего, у Гарольда были более важные планы, чем погоня за каким-то неизвестным нечто, но…

Отложив взятую ранее книгу, слизеринец удручённо вздохнул. Ему хотелось узнать побольше о себе и своей семье, о своём происхождении. Но сделать это оказалось сложнее, чем он себе представлял. Гарольд был ограничен в информации. Снейп определённо знал куда больше, чем говорил — было бы вернее сказать, недоговаривал. Но у мальчика не было никаких доказательств или рычагов давления. Вариант просто прийти к профессору и поговорить он отмёл ещё неделю назад. Их хрупкое нейтральное общение могло рухнуть в тот же момент, потребуй Гарольд объяснений. Снейп был не тем человеком, на чьих чувствах можно было сыграть.

Единственное, что он знал о своей матери — имя, и это было не то чтобы много для установления личности. Гарольд закусил губу, вспоминая и перебирая тот разговор в приюте. В голове медленно, но верно, вставал пазл. Оставалось только найти недостающие детали, и можно будет попытаться выторговать у Снейпа остальное — имя отца.

— Гарольд? — он вздрогнул, услышав тихие шаги, и перед глазами мелькнул красно-золотой галстук. Это был Невилл. — Ты тоже ищешь что-то про мандрагору? Если что, я бы мог помочь… э… я успел узнать о них почти всё!

Глаза Избранного буквально сияли от собственной важности, словно он один знал рецепт того самого пирога, который не смогли найти другие.

— О, Невилл, я не слышал, как ты подошёл, — Гарольд улыбнулся, протягивая руку для приветствия. — На самом деле я искал кое-что по зельям. Через неделю нужно будет сдавать эссе, а я так и не смог понять некоторые детали.

Невилл понимающе улыбнулся. Гарольд заметил за спиной Лонгботтома Рона, тот держался в стороне и не подходил.

— Кхм, — Невилл помялся и неуверенно предложил: — Знаешь, мы с Роном собираемся пойти к Хагриду. Не хочешь с нами?

Рон, который до этого молчал, явно не был согласен с этим предложением. За короткий миг он преодолел расстояние между ними и, подойдя ближе, покачал головой, глядя на недоумённого Гарольда.

— Нам нельзя общаться с ним. Он слизеринец, — прозвучало это так, словно Рон обвинял Гарольда в преступлении. — Старшекурсники в Гриффиндоре говорят, что все слизеринцы — тёмные маги. Шляпа их туда отправляет не просто так.

— А ещё все слизеринцы — чистокровные, — не согласился Гарольд, фыркнув.

Но Рон, кажется, не был удовлетворён подобным ответом, а оправдываться перед ним не хотелось.

— В любом случае, я… занят написанием эссе, — уклончиво пробормотал Уэллс, посылая извиняющуюся улыбку Невиллу. — Так что идите без меня. Да и не думаю, что Хагрид будет рад моей персоне.

Невилл слабо улыбнулся, его щёки слегка покраснели, скорее от неловкости всей ситуации. Рон взял своего друга за руку и потащил в сторону выхода из библиотеки, то и дело что-то шепча ему в ухо.

На губах Гарольда проскользнула усмешка и, поудобнее перехватив свою сумку, он двинулся следом за ушедшими Роном и Невиллом. Ему было интересно, что такого Хагрид расскажет двум ребятам. А на всякие тайны у Гарольда было стойкое чутьё. Он не сомневался, что эти двое, скорее всего, собираются влезть в какую-то опасную авантюру.

***

После того, как Драко услышал, как Гарольд говорит на парселтанге, он стал гораздо внимательнее присматриваться к соседу по комнате. Отправив отцу письмо, он рассчитывал, что тот сможет дать больше объяснений тому, чему Драко невольно стал свидетелем. Он знал, что парселтанг — редкий дар и проявляется в основном у тех, кто имеет какое-то родство с Салазаром Слизерином. По крайней мере, так говорил отец когда-то. Но какое родство может иметь Уэллс со Слизерином? Это никак не укладывалось в голове мальчика, и тот даже подумал, что Гарольд никакой не грязнокровка, каким он себя выставляет. Но доказательств этому не было.

Дождавшись, когда Уэллс выйдет, Драко подошёл к сундуку соседа, отмечая, что как и одежда, сундук был явно не из дёшевых, что вызвало ещё больше вопросов. Откуда у сироты из маггловского приюта деньги? Он пусть и не интересовался никогда работой отца в попечительском совете, но слышал от него, что на сирот выделяется из бюджета школы небольшая сумма для обучения. То есть, таким детям берут подержанные вещи, самые дешёвые и из недорогих материалов. Но вещи Гарольда нельзя было назвать дешёвыми: пусть и не такие, как у Драко, конечно, но они были явно сшиты на заказ.

Вскрыв чужой сундук заклинанием «Alohomora», Драко принялся рассматривать его содержимое. Помимо вещей, сложенных аккуратной стопкой, там лежали книги, скорее всего, купленные в книжном в Косом переулке. Они выглядели новыми, как и всё в сундуке. Ещё там лежал какой-то свёрток, прячущий от чужих глаз - развернув кусок ткани, Драко обнаружил странный предмет в виде маленькой статуэтки. Старенькая игрушка с потертыми гранями и трещинами выбивалась на фоне всего нового и дорогого. Она была словно чёрная клякса на белом листе.

Убедившись, что вещь не несёт в себе никакой магии или загадки, он отложил её, завернув перед этим обратно в свёрток, оказавшийся какой-то старой футболкой. Больше ничего примечательного тут не было. Два рулона пергамента, три пера и две чернильницы, ещё парочка исписанных листов и какой-то скомканный, но чистый клочок бумаги. Гарольд был педантичным и собранным всегда. Его вещи выглядели ухожено и выглажено, сам же Гарольд не особо беспокоился о своей причёске. Он просто приглаживал волосы вбок, и те мелкими волнам укладывались в подобие причёски. Тогда как самому Драко приходилось по полчаса тратить на укладку. Магией гламура он, к сожалению, пока не владел.

Покинув гостиную в самых глубоких раздумьях, Драко наткнулся на небольшое скопление старшекурсников у камина. Те что-то бурно обсуждали и никак не отреагировали на появление первогодки. Малфой подошёл ближе, прислушиваясь к громким высказываниям одного из ребят.

— Точно вам говорю, Дамблдор намерен продвинуть своего человека на пост министра! Он уже имеет кресло в Визенгамоте, — парень с кривыми зубами то и дело активно жестикулировал газетой, которую держал в руках.

— Сомневаюсь, что у него что-то получится, — протянул другой, долговязый юноша с вьющимися волосами.

— Оглянись! Он уже творит, что хочет. Взял в учителя заику, от которого разит чесноком за километр, и который явно не знает свой предмет! — возмутился всё тот же парень с кривыми зубами. — Или, может, ты считаешь, что та же Трелони — идеальный кандидат в профессора? Её уроки — баловство, а сама она шарлатанка. Ни одно её пророчество не сбылось за все мои пять лет обучения. А ведь она предсказывала всякое.

Драко хмыкнул, прекрасно понимая Итана Бёрка. Он и сам не раз задумывался, почему отец, имея власть в попечительском совете, не повлиял никак на выбор преподавателей.

— Малфой? Чего тебе? — его наконец заметили, и старшекурсники замолчали, посмотрев на лениво прислонившегося к колонне первокурсника.

— Да так, просто услышал ваш разговор, — проговорил Драко, проходя к камину и садясь в одно из кресел. — И знаете, что я думаю? Что неспроста директор всё это разворачивает. Сами подумайте, — он изобразил лёгкое удивление. — В предыдущие годы о Дамблдоре не было ничего слышно. Он никак не проявлял себя в политике, не мелькал в газетах. А тут в школу пришёл Мальчик-Который-Выжил, и директор начал проявлять активность. Ничего удивительного, если понять смысл, который преследует этот старый паук.

— И какая же тут связь, между недогероем и директором?

— Ну как же, — Драко подался вперёд, разглядывая старшекурсников перед ним. — Сами подумайте. Каким бы Лонгботтом ни был в наших глазах, всё же в глазах общественности он символ света и победы. И если такой человек будет на стороне Дамблдора, то за ним охотнее пойдут.

— Из чего следует вывод, что…

— Нужно Лонгботтома переманить на нашу сторону! Либо убить, — ухмыльнулся Бёрк.

— Это будет невозможно, — покачала головой староста. — Но я знаю, с чьей подачи можно хотя бы от влияния Дамблдора оторвать его.

Все вопросительно посмотрели на светловолосую девушку.

— Наш ручной грязнокровка, он вполне может найти общий язык с Лонгботтомом.

При упоминании Гарольда желудок Драко неприятно скрутило и он, чтобы не выдать своего состояния, опустил голову, вперив взгляд в родовой перстень на пальце. Сердце заколотилось сильнее.

***

Северус Снейп перебирал на столе свитки с эссе, попутно поглядывая на время. Сегодня планировался педсовет, на котором он обязан был присутствовать. К его глубочайшему прискорбию отказаться было невозможно. Дамблдор категорично требовал присутствие всех профессоров. Его не заботило то, что у кого-то могут быть дела поважнее распивания чая и обсуждения студентов, планов на учебный квартал и шуток от Помоны. Меньшее, чего Снейпу хотелось бы в ближайшие пару часов, так это торчать в душном директорском кабинете.

Уже занеся кончик пера над свитком, чтобы поставить оценку, Северус услышал тихий звон. Камин полыхнул зелёным пламенем, давая понять, что кто-то пытается связаться с хозяином апартаментов. Снейп удивился. Ещё бы — было крайне мало людей, кто искал бы с ним встреч, не считая его семью. Но те обычно обходятся письмами и стараются не докучать в учебное время, и уж тем более не пользуются Хогвартскими каминами, а значит, это был кто-то посторонний.

Вздохнув, Северус махнул палочкой в сторону камина и сощурился, услышав голос своего старого друга, с которым он не общался уже довольно давно.

— Северус? — голос звучал по-привычному безэмоционально, но столько лет знавший его Снейп мог с лёгкостью различить в нём предвкушающие нотки.

— Люциус? Чем обязан? — Северус окинул мгновенно появившегося в огне человека выжидающим взглядом. — Я не особо свободен сегодня, так что давай быстрее говори.

Может, это и прозвучало грубо, но Малфой на это лишь тихо фыркнул, пропуская слова мимо ушей и, быстро наложив очищающее заклинание на одежду, крайне аристократично упал на диван.

— Да-да… Знаю. Учёба, директор, дела… — Люциус откинулся назад, прикрывая глаза и будто собираясь с мыслями. — И что, в этот раз даже выпить не предлагаешь?

Снейп беззлобно усмехнулся, откладывая свиток в сторону и вставая из-за рабочего стола.

— Некоторые аристократы слишком уж наглеют, не находишь?

— Ох, Северус, прекрати притворяться, будто не рад меня видеть. Из нас двоих, вообще-то, это я самый обделённый и оскорблённый! И преданный своим лучшим другом… Ты хоть представляешь себе, каково это?.. — под конец предложения Малфой перешёл на откровенно театральный тон, чуть закатывая глаза и агрессивно жестикулируя.

— Люциус, прекращай ломать комедию, иначе пойдёшь страдать к своим павлинам. Сомневаюсь, что кто-то кроме них вообще будет выслушивать этот нудёж, — Северус уже прекратил наблюдать за старательно изображаемыми другом «страданиями» и критично осматривал бутылки, удобно стоящие в тайном стеллаже.

— Ты разбиваешь моё сердце своей жестокостью!

— К счастью, моё твои терзания не трогают, — наконец, выбрав одну из бутылок, он отлевитировал её на стол, одновременно с этим призывая бокалы и устраиваясь напротив Малфоя. — Давай, Люц, рассказывай уже, зачем пришёл.

— Ну, конечно, как бессердечное существо могут трогать душевные проблемы…

— Люциус!

— Ладно-ладно… Так вот. Недавно я имел весьма занятный разговор. И до меня дошли слухи о том, что на наш факультет попал грязнокровка, — голос Малфоя лился медленной мелодичной песнью, хотя ледяной взгляд продолжал сверлить лицо собеседника.

— И что такого, Люц? Один раз и сквиб колдует, как говорится… — на лице Северуса, казалось, не дрогнул ни один мускул, а взгляд так и остался насмешливо-равнодушным.

— М… Всё было бы и неплохо, за исключением, разве что, одной маленькой детали… — Малфой прищурился, а его серебристые глаза, казалось, покрылись тонкой коркой инея. — Того, что этот ребёнок имеет у себя один такой скромный родовой дар, что считается сейчас утерянным среди магов Европы.

С громким стуком на стол оказался поставлен бокал, а его недопитое содержимое чуть перелилось за края, оставляя на тёмном дереве багряные следы. Одновременно с этим Снейп резко поднялся со своего места, так и замирая, будто собираясь что-то сказать или остановить говорящего, но так и не решаясь.

— Кто бы мог подумать… грязнокровка… С пробудившимся даром парселтанга, — бледные аристократичные руки откровенно подрагивали, выдавая своего хозяина с головой. — Северус, чей это, мантикора дери, ребёнок?!

Мужчина, до этого чуть ли не нарезающий круги по комнате, так и замер с бокалом в руке и истеричной усмешкой на губах. Мгновение — и все краски схлынули с лица зельевара, напрягшегося и будто готового вот-вот схватиться за палочку и кинуть в собеседника как минимум третье непростительное.

— Откуда? — голос прозвучал совсем уж безэмоционально и пусто.

— Свои источники, Северус, свои источники… Сам понимаешь, — блондин поднял руки в примирительном жесте, смягчая тон и понимая, что, видимо, в этот раз ошибся, начиная давить и доводя себя самого почти до нервного срыва.

— Да знаю я твои «источники», Люц, — на губах отразилась нервная усмешка, а глаза продолжали непривычно пустовать. Снейп резко опрокинул в себя содержимое бокала и сразу посерьёзнел, тяжело смотря на друга. — Только под клятву.

— Клятву?.. Неужели всё настолько серьезно?

— Настолько, Люциус, настолько…

Малфой слабо усмехнулся, прикрывая глаза.

— Понимаю, что без неё я и не уйду уже, так что давай, Северус, — Люциус плавно поднялся из кресла, подходя к уже замершему посреди комнаты другу.

Взмах палочки, длинная красная полоса на ладони со стекающими из неё тёмно-красными струйками, протянутые друг другу руки, взгляд глаза в глаза и белая ослепляющая вспышка, охватывающая, казалось, всю комнату.

Светловолосый маг отступил на шаг назад, тяжело дыша и смотря вперёд затуманенным взглядом, выражающим смятение и слабый, готовый сорваться в пучину ужас.

— Во имя Морганы, Северус… ЧТО на этот раз за секрет у тебя в руках?.. — его голос непривычно подрагивал, а маска безразличия окончательно треснула, оставляя лишь истинные эмоции.

Снейп горько усмехнулся, опускаясь в кресло и отводя взгляд. Тонкие пальцы крепко держали прозрачный бокал, несмотря на лёгкую дрожь.

— Садись, Люциус… Садись и слушай.