У Эльзы лето бронзовое, раскаленное. Совсем малость медовое и, может, чуть больше — шафрановое.

Эльза бегает по лесам — сосны высятся незримыми монстрами, дубы так и вовсе чудища.

Эльза бегает по лесам и смеется, смеется, смеется. Мама варит варенье — из дикой малины, смородины и сахара. Мама мажет медом тосты, и Эльза думает, что это самое лучшее, что она пробовала. Мама смеется.

А Эльза изучает леса  — собирает цветы, ловит взглядом соцветия, вдыхает душистую черемуху, которая особенно хороша в такие дни. У Эльзы ноги в царапинах от палок и коряг, но она все равно бежит. Потому что в такие моменты нельзя останавливаться — потом не поймаешь ничего.

Эльза набирает ромашек, лаванды, одуванчиков и всю палитру цветов, которую видит на пути. Солнце щекочет волосы, стебли путаются в пальцах.

Эльза кладет цветы на алтарь — как-то раз ей рассказывали, что здесь обитает Бог. Эльза кладет и молится, чтобы все у них было хорошо.

Соцветия лежат на камне, а она исчезает в сплетениях деревьев, чтобы ловить бабочек, следить за пчелами и слушать журчание ручьев.

У Эльзы есть два Бога — про которого рассказывают старики и мама.

После нападения на деревню она не верит уже ни в кого.