Это место было странным. Оно пугало в первые минуты появления здесь. Но долгое время спустя пугаться просто было небезопасно и даже скучно. Местность и люди были незнакомыми. Любая, казалось бы, мелочь вызывала недоумение и маловероятные предположения о происходящем. Единственная гипотеза, имеющая на продолжительное существование, о том, что происходит: новый мир — странное подобие Древнего Китая, имеющие в себе элементы фантастики, судя по летающим на мечах людей. А по поведению обмудков- мужиков, имеющие закостенелые древние взгляды, напоминающие ее родину, давали более полную картинку социальной стороны общества.

Упомянутый такой индивид сплюнул, глядя на нее, и что-то произнёс на своей недокитайской тарабарщине. Но резкий взгляд и совместный рык ее и ее псов заставил гаденыша, презрительно взмахнув своими лохмотьями, быстро уйти.

Усталость от дебилизма происходящего при таких казусах приносило сильную боль. Несмотря на продолжительное пребывания, тупость населения, собственная беспомощность и незнание обстановки выводило из себя и выматывало похлеще, чем попытки выжить. Хотелось вернуться в свой мир, в свое время, где была канализация, была еда, где был ее дом, где...

Были её близкие.

Лицо расслабилось с угрожающей гримасы, ладонь мягко потеребила по хохолку Деймоса, Гармония и Фобос боднули ее легонько, также прося ласки. Лёгкая улыбка расплылась у неё от умиления: вспышки отчаяния что-то в последнее время зачастили.

— Помню-помню, мои милые создания, сейчас мы пойдём на охоту.

Они действительно знали, когда ей была необходима поддержка, напоминание о возвращении в ужасающую реальность. Да и пора поймать новое мясо для её любимцев.

Но неожиданно ее внимание привлекли крики пробежавшей мимо переулка маленькой фигурке, следом за которой гнали чужие дикие псы.

ха... У кого-то уже была своя добыча на вечер. Такое случалось не единожды, однако, что-то на этот раз внутри дёрнуло вернуться мыслями к пробежавшей фигурки. Может остатки человечности?

— Думаю придётся повременить с мясом. Возможно я найду альтернативу получше. — повторный лёгкий хмык и ободряющие поглаживание по холке. Резкий свист и все бросились в погоню.

Успела она вовремя. Еще мгновение и кто-то бы недосчитался конечности. Они прогнали бродяг, что это их территория, а ребенок все еще рыдал от страха.

Фигурка, которую она изначально приняла за маленькую девчонку, оказалась мальцом четырех-пяти лет с булкой в руках. Он трясся при виде собак и заливался криками при попытках его обнюхать. Что им не понравилось: Фобос с рыком вернулся к ней за лаской, Деймос, поскуливая, еще раз пытался приблизиться к незнакомцу, а Гармония стояла рядом, сторожа цель. Надрывистый крик переходит в сиплые поскуливания. Мда… Ребенок явно чудом выжил на улицах с таким стархом.

Но и сюсюкаться с ним в такой ситуации было просто опасно. Всё равно не услышит, а его паника начала действовать на нервы. Темнело, еды еще нет. Возвращаться обратно на точку за пропитанием уже поздно. А понимание того, что ребенок все-таки пригодится держало ее мысль, к тому же… В рыдающее лицо и открытый рот запихнула, удерживаемую им булку, и заставила есть.

Как будет жрать на китайском она знала, и молилась всей нечисти, что все-таки путунхуа он поймёт:

— 吃吧！(Ешь) — простое слово, но какое действенное. Малец похлопав глазками, начал судорожно съедать булочку. Отлично, значит понимает и соображает. Несмотря на послушание, осознание безопасности и общую тишину, его дрожь не прекращалась. Травма на лицо. Его это убьет. Не удивительно, но она может с этим работать. Пацан не глупый, и контакт есть.

— Стая, вперёд. — приказ на родном языке и псы, повинуясь команде, рванули вперёд через улочки. Она взяла мальца за руку и потянула за собой. Слезы все еще текли по его впалым щекам, изначально ослабленное и напряжённое от испуга тело, наполнялось силой и рука, лежавшая безвольно в ее руке, неловко сжала в ответ.

— 小姐你要这个包子吗？。。你可以给这个。(Сестрёнка хочет булочку?.. Ты можешь ее взять.)

— 不要。吃吧。别说了。(Не хочу. Ешь. Молчи.)

Разбирать речь ребёнка было трудно, но некоторые фразы доступны были для понимания. В очередной раз порадовавшись, что знания азов языка помогает ей сейчас с ее миньоном, она потянула ребёнка дальше, пихая протянутую уже надкусанную паровую булочку обратно. У них не хватает времени.

Она знает, чему является цена этого хлеба. И ей приятно, что этот ребенок уже такой хороший и понятливый приносит ей дань и выражает почтение. Уверенность в том, что они сработаются, укрепляется. Думы о том, что спасение мальца не имело под собой смысла, теряют своей силы.

Они подбежали к краю территории поселения Илин. Само оно не является частным местом для людского посещения, но все еще оставалось хорошим местом для охоты. Хвост Деймоса от радости махал из стороны в сторону, Фобос от возбуждения порыкивал, а Гармония возбуждённо бодала то ее, то ее нового миньона. Последний уже успел съесть булочку. Тряска мальца уменьшилась. Привыкает.

— Ну что ж… Пока мы не начнём друг друга понимать, будем общаться через жесты и мою надежду. — глубокий вдох и выдох, непонимание на неизвестный язык мальчишки она проигнорировала. Момент. Резко раскрыла глаза и рванула.

— 走吧。(Вперёд)

Пора мальцу пройти вторую проверку на вшивость.

***

Где-то и когда-то во время Аннигиляции Солнца. Лагерь объединённых орденов.

Они были вдвоём. Ее голова удобно расположилась на коленях, и в это же время мягко поглаживала голову пса рядом. Он задумчиво перебирал ее волосы одной рукой, другой потягивал вино прямо с кувшина. Разрушила уютную тишину девушка.

— Ин-ин, как ты думаешь: А что будет дальше? После войны? — тёмный заклинатель на поднятый в беседу вопрос лишь заинтересованно качнул головой, показывая внимание. — Так, ко мне пришла мысль… О роли учителя. Стать учителем или наставником с учениками из беспризорников и бродяжек. Основать свою школу, где учением будет…выживание.

Начало повествования мечты девушки: голос был одухотворён идеей, глаза от удовольствия сжались в две щёлочки, а вместе с этим довольно рядом заскулил пес, чутко уловивший настроение хозяйки.

— Возможно включать и Уроки приручение псов: так сказать двух зайцев-одной стрелой. — лёгкие смешки и почёсывание уха среднего пса — Стану тем, в ком нуждались мы. И создам свою собственную семью: я, мои псы и ученики. Свобода, музыка и дети. — последнюю фразу девушка протянула особым тоном, от возникшей картины собеседник лишь удивлённо фыркнул, но тут же подавился чаркой вина, дева тем временем продолжила свою мысль — Никаких войн, мир и — тут она хихикнула, лаского потирая о глажущую руку макушку — возможно меня позовут замуж, на свадьбу которую ты обязательно придёшь, хах. — снова затихла — а ты, братец? Чем хотел бы заняться после войны?

Нежданный заклинатель не понимал почему он замер у шатра, почему не заходил, почему наблюдает украдкой и из-за чего его тело замерло от произнесённых слов. Он здесь с самого начала разговора и до сих пор был не обнаружен. Незапланированный вторженец. Свидетель проявления ярких семейных уз, что в некой степени встревожило его.

Действительно ли это была дева Шань? Происходящие напоминало больше морок болотной тими*. Это действительно была дева Шань? Неверие стучало набатом в голове в купе с чувством паники. Та самая дева, которая вместе со своими дьявольскими псами кромсала на поле битвы врагов и отдавала на растерзание своим питомцев предателей? Демонесса, что с безумным смехом возглавляла охоту за дичью, пронзая своим копьём тварей, что стояли у нее на пути?

Это та же девушка, которая от девы имела только тело, но и характером, и манерами походила на наёмных мужей?

Лёгкий смешок ее собеседника вернул заклинателя с небес на землю: раздумья стремились его завлечь своими предположениями о разрушенном представлении боевых единиц армии.

Хотя, она же как Усянь… она не…

Следом за смешком последовал долгий выдох и задумчивый ответ собеседника.

—… Без понятия. Да и какая разница? Сначала помощь Цзян Чену? Мы недавно говорили об этом. Младшие нуждаются еще руководстве своего шисюня. Почему бы не заняться этим. — задумчивое пожатие плечей и звук наполнения вина в сосуд. Тень свечей от дуновение ветра всколыхнулись и озарили на миг укрытие незваного гостя. Страх вторженца сковал тело новой волной.

— Тогда стоит к Вас обращаться подобающим образом… Лаоши Цзян-ши Вэй Усянь. — лёгкий ответный смешок, и довольное потягивание заклинательницы от удачного обращения. Громкий зевок Деймоса вклинился в смех пары.

Вэй Усянь снова смолк. Тишина, разбавляемая звуком разлития напитка по чаркам, тихий шорох одеяний, легкое клацайнье когтей животных, приятно гармонировала с Ленкой атмосферы беседы. Мягкий плюх заставил вторженца насторожится и сильнее затаится. Все еще вопрос: зачем он это делает? Простое любопытство. О более глубоких причинах, задумываться будет позже.

— …хочу выпить вина, расслабится. Поиграть на флейте и поесть локвы, а ещё супа Янли. Встретится с родителями у алтаря. Не знаю… может действительно к тебе присоединюсь? Возьмёшь под крылышко, как в старые добрые времена, а?

Легкая тишина повисла в шатре. Глотки и стук опустевших чашек: легкое шипение с горького привкуса у девы Шань и довольный вздох у господина Вэй.

— Да, если обещаешь катать на спине. Должна быть какая-то польза с твоего роста? Вымахал, гаденыш, знатно.

Тихий смех.

— Так ты же сестрица ни раз и ни два заставляла съедать яблоки, из-за чего приходилось бороться с осликом за них. Так что поделом тебе.

— Ха, зато с таким ростом проще спалится при краже.

Тишина проследовавшая за этим стала знаком для незваного гостя, которым оказался Не Хуайсана, чтобы уйти.

Задумчивого взора пса за собой он не заметил. Как и струи тёмной материи, которая, оторвавшись от его одеяний, отчалила обратно внутрь палатки.

***

Она стояла на пустоши. Взгляд без чувств и эмоции не сходил с теперь уже влажной земли. Влажной от крови и загрязнённой от ошмётков разодранного мертвецами тела.

— Забавно, что все так обернулось, да? Вэй Ин. А ты знаешь я так... Так, так сильно старалась поменять этот Чертов сюжет. Столько раз. Не понимая, что это действительно петля без края и конца. Мне было смешно и страшно. Но знаешь...

Срывающий вздох и отчаяния полный выдох.

— Это так забавно наблюдать из раза в раз, как мир забирает обретенную мною семью снова и снова. Опять и опять. И действия замкнуты в кругу бесчисленных повторений с одним концом. Тебя нет. Близкие мне люди убиты. Но я тщетно продолжаю мечтать о конце, который никогда не наступит. Мысли, полные жалости и надежд... Так. Смешно.

Вместе с последней фразой мертвецы замерли.Но не только они, всё поле казалось по мановению невиданной силы утратило способность к движению. А тёмная ци, энергия разложения устремились потоком к женской маленькой фигурке.

— Так смешно, что даже плакать больше не могу. Ха.ха... О Властители всего сущего, это просто невероятная шутка! — странное изречение и заклинательница разразилась таким чистым и звонким смехом. От смеха, от которого начала захлебываться в слюня. Ци продолжала кружится создавая непроходимый барьер.

— Это так смешно! Мироздание свидетель, мне давно не было так весело! — сумасшествие продолжалось, а она сама начала вертеться, кружится, одеяния загрязнялась кровью и копотью. И она смеялась, смеялась и смеялась.

Ее полностью поглотило безумие утраты, оставляя за собой ничего. Давление тёмной энергии нарастало вместе с громкостью смеха.

Паническая мысль о том, что надо что-то предпринимать билась в умах свидетелей, но они не успевали. Не могли что-то предпринять.

Нарастание достигло своего края и...

Ударная волна откинула совершенствующих на несколько ли от эпицентра. Тёмная энергия вибрацией прокатилась по территории, обхватывая каждое тёплое, живое существо, сжимая, сковывая и поглощая.

Подобие человеческой фигуры скрючивалось, будто давясь под весом собственного давления. Выражения лица не было видно. Только смех. Смех наполненный невероятным весельем.

Смех, который напоминал смех ребёнка. Что было дикостью. Оно искажало чувства и обманывало разум: страх и неверие сталкивались в паническом танце.

И Лань Сичень, глава ордена Лань, одновременно с этим чувствовал как от жути и страха задрожали пальцы. Рядом упавшие от ударной волны совершенствующие начали рвать и рыдать. Старейшины пытались возобновить игру, пытаясь поднять оборону. Рассеять этот зной и зловоние. Однако безуспешно. Он окинул взглядом своих соклановцев. Они пока живы, но не могут шевельнуться.

Апогеем творящегося кошмара была отсечённая голова Гуаньшаня, сейчас лежащая у самых ступ Ланя. Все произошло казалось за мгновение.

Лань Сиченю было плохо.

Взгляд снова перешёл к эпицентру взрыва.

...

Множество предположений о дальнейших действиях сталкивались с нарастающим чувством собственной беспомощности.

...

Они не к этому были готовы. Они не к этому стремились.

...

Они пришли, чтобы одолеть отступившего в тёмный путь Вэй Усяня и окончательно решить вопрос с остатками Вэнь. А не становится свидетелями самоубийства заклинателя и пробуждением непонятного чудовища на месте Шань Ли.

Этого не должно было быть.

Этим было существо. Существо олицетворяло собой всё противоестественное. Распространяя гниль и отравляя все живое — существо, носившее имя Шань Ли, смеялось голосом ребенка. Отвращение к подобной противоестественной гнили клокотало внутри наравне со желанием убежать от присутствия твари, что было когда-то человеком. Подобный страх был спровоцирован собственным неведением относительно этого монстра. Оно отличалось от прежних мертвецов, тёмных тварей и прежних неживых. И это незнание вынуждало внутреннюю дрожь сводить пальцы в судороге, а ноги подкашиваться.

Запах гнили и зловония тесно смешался с запахом пота, мочи и железа. Тянуло рвать. он чувствовал как напряжённо все внутри от желания рвать и сплюнуть слюну.

«Шан-ди, пусть порождённое святотатством прекратит свои действия... Почему это происходит. Надо что-то сделать. Почему всё трясётся? Как же страшно- страшно-страшно.»

Что же они сделали. Что они же пробудили.

Дурнота наконец подкосило напряжённые ноги. Мышцы сводило судорогой, всё горело, но одновременно за долгое время было холодно. Еще стоящие рядом совершенствующийся скашивались подобно колосьям под силой урагана.

Секунды или минуты. Непонятно. Казалось время застыло. Или наоборот неслось в бешеном темпе.

Но движение в их сторону существа пробудило от собственной дезориентации.

Оно сделало один шаг. И конечность, напоминающую ногу начала проваливаться под землю.

Оно...ссыпется?

Еще попытка шага.

Давление сильнее давит к земле.

Смех продолжает звучать. Странные звуки рыдания и отчаяния вкупе с хлюпаньем становится единственным доступным фоновым шумом. Этот звук курьезно и успокаивает и сводит с ума одновременно.

В смехе проскальзывает визг страшного счастья.

И на долю секунды. Глава ордена увидел картинку.

Два ребёнка. Держатся за руки и смеются. Вокруг в беге замерли маленькие истощённые бродячие собаки.

Картинка исчезает, а вместе за ним и смех затихает. Ему кажется, что это была галлюцинация. И это только момент передышки перед очередной волной ужаса и разрушения.

Но удивительно с затишьем пропадает давление. И наконец заклинатели могут шевельнутся.

И они движутся. Потому что заминка даст им возможность уничтожить это нечто, чем или кем оно ни было. Но слабость сносит с ног. Те, кто мог как-то устоять на коленях, упали. Кто смог облокотится на дрожащие руки, кто полностью в небытие. Людей, кто еще оставались в сознании, становилось всё меньше и меньше.

Облегчение снова смывается волной ужаса. Они могут умереть все здесь. Им всем конец. Холодный пот и дрожь сковывает тело. Снова и снова в панике бегает мысль о предстоящей каре и неминуемой смерти.

Попытка уследить, что происходит, оставляет за собой странную пустоту. И вместе с тем, неверие. В висках пульсирует боль: слишком много перемен между негативными эмоциями и чувствами изматывает.

Тёмный сгусток энергии... исчез. Существо оставило за собой лишь обожженную землю и кучу пепла, на которой...

Стояло двое детей.

Все плывёт перед глазами

У них глубокие трещины по телу, который видно на расстоянии

Почему он падает?

Эти две фигурки знакомы

Он теряет сознание

Раздаётся громкое рыдание.

Всё прошло.

Опухшие от рыданий детские глаза на знакомом лице последнее, что успел запомнить Лань Хуань перед собственным падением. Они извращённо напоминали выражение лица Лань Чжаня, когда мать ушла на покой.

Но это было дикостью.

Последней мыслью было: желание увидеть живым брата.