Отец Осборн не мог найти себе места. Он так и не пошел в собор, но был рядом. Он был в доме судьи, из окон которого можно было разглядеть громаду церкви. 

Здесь собрались верхушки общества, кажется, недоставало только короля. Судья устроил любимые ему вечерние салоны, созвав дворян, начальника тюрьмы, архидьякона, офицеров, был даже троюродный брат короля, который молча пил. Несмотря на то, что собрание было неофициальным и без дам, многие мужчины были наряжены и напудрены. 

Архидьякон не принимал участия в разговоре, только слушал. Мужчины обсуждали толпу преступников, которая собиралась взять собор штурмом. 

— Чего они требуют? — спросил верховный судья. 

— Они кричат об акробате, которого все зовут Пауком, — ответил новый начальник стражи, он всего несколько минут назад зашел в комнату. 

— Что за Паук? — переспросил судья.

— Юноша, суд над которым вы недавно вели, — подсказал чиновник.

— Ах, этот дьяволенок. Но его ведь казнили, почему они кричат о нем? — не понял судья.

— Он сбежал с казни, просил убежище в соборе, — раздражаясь, стал объяснять начальник стражи. 

— Значит, бродяги недовольны его спасением? — снова спросил судья.

— Вероятно. 

Норман усмехнулся. Идиоты. Все они идиоты. 

— Эти бродяги в край обнаглели! — взревел судья. — Они хотят свершить самосуд над тем, кого защищает собор, а значит, защищает король. Немедленно донесите об этом его величеству! 

Стражник кивнул и вышел. Норман снова отвернулся к собору. Изначально он планировал быть в церкви и не дать Питеру сбежать. Или наоборот под общую дикую вакханалию увести его с собой. Спрятать от всего этого безумия. 

Но Гарри просил его не идти. Почему? Неужели он тоже знал, что сегодня будет устроен бунт. 

В комнату зашел офицер в дорогом мундире и стал описывать, как идет обстановка осады собора.

— Надо поскорее усмирить этих бродяг, — ворчал судья.

— Не назвал бы этих людей бродягами, — неуверенно сказал офицер. 

— О чем это вы? — спросил чиновник.

— Среди бунтующих я видел не только чернь, в толпе я смог разглядеть Гарри Осборна. 

Архидьякон развернулся и впился глазами в офицера. 

— Гарри?! — воскликнул он.

— Простите, отец Осборн, я не заметил вас, — растерялся офицер.

— Откуда ты знаешь моего сына? — взревел Норман.

— Раньше я часто пил с ним, пока он не связался с той зеленоглазой красавицей.

Люди говорили что-то еще, но Норман больше не различал слов. Он выбежал из комнаты и стал спускаться с лестницы. Он так торопился, что пропустил несколько ступеней и кубарем покатился вниз. Синяки, которые он получил вчера вспыхнули болью, но архидьякону было плевать. Он поднялся и побежал из дома, туда, к собору.