Ночь вступающая в свои силы и владения весны. Не смотря на пожары, разруху и разлагающиеся трупы на улицах, небо все равно остаётся прекрасным и чистым, кажется, что даже нынешний апокалипсис не испортит этот вид.

      Вы когда-нибудь чувствовали это умиротворение? Да даже когда вышли на балкон покурить, на ночной прогулке, может, вы чувствовали эту невесомость души в походе с друзьями или встречая выпускной рассветом на крыше? Этот хрупкий момент может заполучить вас в свои объятия совсем неожиданно, может резко исчезнуть, а может, несколько часов превратить в пару минут, секунд, мгновений.

Кажется, что ничего и не изменилось. Приятная тяжесть одеяла с пледом, обволакивающее тепло, сопение, хрюкающий храп рядом, мягкая кровать, телефон на зарядке, звук работающего теле…ох.

Бзз-бзз.

Пришло уведомление.

— Уф-уф-уф, — Билл взволнованно завертелся под своим мягким и тёплым «бункером». Сообщение от «YouTube».

Новый комментарий. Уильям начал активнее дышать в волнении.

CuteEnotikFrFrFr • 5 сек назад:

«Вау! Не думал, что тут ещё будут выходить видео. Почему тебя и твою команду ещё не съели? В любом случае, продолжай в том же духе!»

— Мммммм! — парень радостно промычал, дергая ногами под одеялом.

      Хотелось заорать, и он еле сдерживал щекочущее чувство в груди. Вуф! Комментарий! Его оставил человек! Человек! Человек! Человек! Счастье распирало его, а сердце, что обычно вовсе не бьется, ударило по ушам звуком биения. Удары этого — опять обычно — жизненно необходимого органа, отдавали странным удовольствием под кожей. Как будто и не мёртвый вовсе. Как же, бля, чудесно!

Выйдя из «одеяльного убежища» и глотнув свежего воздуха, взгляд мертвеца снова вернулся на ночное небо и луну, которая пробивалась в комнату через потрескавшееся стекло.

      Надежда в этом мире, как и безумно красивое небо над головой, до сих пор есть, точно так же, несмотря на пожары, разруху и разлагающиеся трупы на улицах, небо, надежда и вера — все равно остаются прекрасными и чистыми.

      Веки закрываются отправляя в мир грёз. Трупам сон не нужен, но человеческая часть мозга берет свое.

***

      Камера открывается, запись начинается.

— Привет, мои дорогие друзья! — два хлопка и пистолеты из рук указывают вперёд поочерёдно «стреляя».

— Сегодня у нас супер важное событие. До того как я скажу о нем, угадайте и напишите в комментариях. Я подожду, раз, два…

      Ричи перекинул одну спортивную сумку к другой на левое плечо и вписался в кадр, приветливо махая рукой.

— Три! И, кстати, — сказал Виджери отталкивая назойливую голову друга от себя, — ставьте лайки, пока мы не скормили Ричи следующему зом…ох, вот и он!

— Точнее «они», — поправил Юджи за кадром, переведя объектив на толпу ходячих трупов в переулке.

— Итак, сегодня у нас вылазка с целью обыска зданий и нахождения нового ночлега. Для меня она является всего лишь второй с начала новой жизни, так что я взволнован.

      Билли начинает подходить с ребятами к «стайке» мертвецов. Он кладёт руку на плечо одного из них и поворачивает к камере лицом.

— Такой вид зомби довольно точен и автоматичен. Видимо, они загнали несчастного в тупик и съели, однако не спешат расходиться, знаете почему? Их отравленный мозг не способен на нечто большее, чем одна задача, и пока они не переключились, будут находиться либо в состоянии «покоя», либо «блуждения».

Рядом с ним нетерпеливо шептал подросток.

— Покажи им, покажи им, покажи им.

— Тшшш, — строго шикнул Юджи.

— Посмотрите на это, — Виджери дотронулся кончиками пальцев до скулы зомби, провел до подбородка и отдернул руку. Щёлк-щёлк-щёлк-щёлк. Челюсть заработала и сбившиеся зубы безостановочно защелкали, брызжа зараженой слюной, отчего его «собрат» с лёгким отвращением отошёл на пару шагов в сторону.

— Через пару минут он замедлится и прекратит, поскольку не получит пищи и не почувствует раздражителя. И если вы обратите внимание на кадык, то поймёте, что он дёргается. Понимаете к чему я? Агась, так же работает глотательный рефлекс.

Щелчком пальцев он подаёт знак для паузы съёмки.

— Отлично, тааак. Вам же тоже интересно, что в том переулке?

— Угу.

— Мг, — пожал плечами Мин.

      Но стоял вопрос «как?». Пробиваться сквозь плотно прижатую к друг другу толпу зомби не хотелось, тем более, если выключится «жевалка», то они могут лишится кусков плоти, которые пришить назад — уже будет проблемой.

      Юджин немного огляделся, передал камеру со штативом в руки друга и подобрал с дороги доску, с вбитыми в неё гвоздями. Размеренно подойдя к более-менее целой, но пыльной в перемешку с кровью, витрине. Замах, удар, шум разразившийся на всю улицу, острыми осколками разрезая до этого мертвую тишину. Шорох осколков и пара прыжков до безопасной зоны. Гомон и топот ходячих как гром  направился к несчастному магазинчику.

Проход в переулок открыт.

Откинув чёлку с глаз Мин бросил  «оружие» удивлённому Ричи.

— Всё.

— Коротко и ясно, как обычно, молодец Юдин, молодец.

— Чур эту палку будут звать «Палка-забивалка».

— Окей, только не забывай её выгуливать и кор…- он замедлился дойдя до тупика, осматривая остатки, нет, скорее шкурки кошек.

— Зомби не едят животных, насколько я знаю и чувствую.

— Если только это не первичная ярость.

— Но самая большая волна заражения была больше недели назад, а трупики свежие, с чего бы вдруг…ладно. Нам ещё многое неизвестно. Возможно, в будущем мы найдём ответ…

      Но в душе все равно закралось зерно сомнения, а вопрос «почему?», крутившийся беспокойным вихрем, не хотел покидать голову.

***

      — Ох, мои дорогие друзья, мы наконец-то дошли до 8 chamomile street, тут начинается культурная часть города, магазины становятся меньше, милее, а также, здесь расположена академия святого Августина, да-да, того самого Августина Аврелия Иппонийского, а так же, если вы любить культуры, то знаете, что тут находятся заповедник, музей, маленькие и большие библиотеки, два театра. Магазинчики наполнены античными сувенирами, а в парках через каждый шаг натыканы статуи. Квартиры тут в многоэтажках стоят, как гарем рабов на чёрном рынке, — разводя руки в стороны Уильям закончил рассказ.

 В отличие от его гордых и бодрых слов, улицы выглядят как из фильма ужасов, какие-то остатки, половина чьего-то, в прошлом, — живого тела, теряя свой «внутренний мир» и растирая в кровь пальцы, уже потерявшие свои ногти, ползёт к неизвестной никому цели.

      От этого зрелища «оператор» сделал пометку в голове все заблюрить.

— Нихуя ты культурную речь затер, — восхищенно проговорил Ричард, болтая сумками в воздухе и перекидывая их из руки в руку.

— Ну так, конечно, мать экскурсовод, отец пиздежник, хули бы нет, если оба родителя умеют красиво говорить.

— И пиздеть.

— Этому ты точно научился, дружище. Гены свое дело сделали.

— В моем рождении никакие Генадии не участвовали.

      Мин и Рич наигранно начали шептаться: между громкими «шу-шу-шу» произносить: «Ох уж эти его папкины шутки», «водкины шутейки» и «русский юмор». Шутка приобретает новые краски с учётом того, что его папу зовут Гена. Похихикав они продолжили путь.

– Как вы можете наблюдать, тут же находится магазинчик одежды выполненный в стиле 90-х и, если хотите, 80-х. Немногие сейчас могут позволить себе воспоминания тех времен зажигательной музыки, высокого начеса и разноцветных машин.

      Парень только хотел открыть потертую от грязи дверь, но что-то ему помешало. Закрыто.

— Давайте сначала посмотрим из окон.

      Те, на удивление, ещё не были разбитыми или потрескавшимися, лишь пара царапин. Несмотря на лишь чуть больше недели начавшийся ад на Земле, окна подобные этим, стали своего рода редкостью.

      Заглянув внуть помещения они не увидели практически ничего. Но ведь сейчас день, а окна, очевидно, были самыми обычными и не настолько грязными, так почему же…боже.

Осознание пришло, как гром среди ясного неба.

— Мин, Мин, Мин, — заметив, что тот опустил камеру, он начал взволновано трясти за предплечье Юджи.

— Сними это! — услышав команду, объектив был направлен ровно на окно.

Огромное количество зомби было в магазине, раскачиваясь из стороны в сторону, они толкали друг друга и, будто, возмущённо мычали.

      Тук-тук.

      Костяшки пальцев Ричи постучали по стеклу, привлекая внимание нескольких из запертых в здании. Они с трудом повернулись на звук, кажется,  что-то ломая внутри себя, крехтя и роняя слюни.

— Привет, — дружелюбно улыбнулся Билли, махая рукой «собрату».

Мертвец ответил лишь закатом глаз и принялся облизывать засохшую кровь со стекла. Фу.

— Ладушки, думаю, их стоит оттуда вытравить, хотя бы часть.

— А я так не думаю, их же для чего-то там заперли, дверь закрыта не просто так.

— Рыбонька моя, кто мог запереть такое количество зомби в одном магазинчике?

— Думаю, это сделали так, — спокойный и тихий голос заставил вздрогнуть обоих.

Он указал на кровавую дорожку ведущую к двери.

— Ох, и как мы это не заметили?

— Для начала стоит открыть эту две…-

Удар. Хрупкая дверца превратилась в щепки.

— Беру с тебя пример, котик, — живой мертвец подмигнул в камеру, смотрящую на него снизу вверх.

— Тебе перед этим надо было сказать: «Палка-забивалка, фас!», знаешь ли, просто держу в курсе.

— Ой, вперёд уже, пёся Рич.

      Они с легкостью отбросили остатки хлюпкого дерева, и отойдя, пропустили вываливавшиеся трупы. Пятнадцать минут тяжёлого труда и, наконец-то, смогли «растолкать» себе путь и пространство.

— Ох-ох-ох, поверни камеру, поверни!

      На светло-голубой, почти белой стене, контрастно красовалось огромное красное пятно, а рядом осколки разбившийся об бетон бутылки.

— Кажется, кто-то очень старался очистить эту улицу, а мы все его труды под хвост коту пустили.

— Живодер.

— Ой, да брось, затолкаем обратно, как только все…

      Билл, что до этого медленно приближался к стене, смотря на друзей остановился, упал на колени, наплевав на воткнувшиеся в плоть осколки, примкнул к стене, внюхиваясь, потираясь, мыча и урча. Как только его друзья попытались оттащить Виджери, сами стали заложниками новой нечеловеческой натуры, борясь за самое пропитанное место. Но их прервали шорохи. Все, включая их «коллег», обернулись на звук.

      Вскрик-всхлип доносся из-за дощечек перегораживающих вход в подсобку.

      Миг оглушающей тишины, в которой, будто бы, даже пылинки, танцующие на свету, замерли. Ещё один миг и доски с треском ломаются и прогибаются под весом толпы. Рычание и грызня за место первых, что с боем выигрывает блогер, забыв о съёмке, лишь глазами наполнеными дикостью они смотрят в темноту, ища хоть движение, признак жизни, плоти. Мяса, мяса, мяса, мяса.

Мяса.

Мяса, Мяса,

ПлотьПлотьПлотьПлоть. Вот все чего хотелось в тот миг — окунуться лицом в теплое нутро.

      Они чертовски хотели мяса наплевав на разум и человечность.

Рвали собственную кожу, пальцы об древесину, жадно внюхиваясь и щелкая зубами в предвкушении тёплой крови, того, как приятно будет рвать мягкие ткани, глотать непрожёванные куски и, наконец, насытиться.

      Резкий удар по обонянию цветочным ароматом, в тот момент отдававший жжением в слизистой, но приведший их в себя, перебивая желания и запах человека.

Картинка перед глазами стала чёткой.

— Идём,  идём, идём!

— Бежим, бля!

      Парни растолкав себе путь наружу, почти буквально выпали из снова полного под завязку помещения, жадно глотая свежий воздух.

      Сердце опять выскакивало из груди, а глаза заволокли проступившие слезы. Руки нещадно болели, колени с торчащим стеклом подгибались, все изнывало, даже внутри.

      Мин попросту сел на землю, зарываясь глубже в длинную кофту, закрывая голову капюшоном и руками.

— Ребята, кажется меня, кажется меня сейчас выр… ууууээээ… — Ричи вырвало.

— Прошу прощения, за моё… — он попытался остановить снова подкотивший комок в горле.

— Всё хорошо, зайчик, что естественно,  то не сверхъестественно.

      Увидев панику на лице подростка, Билл подбежал к нему, придержал отросшие ещё больше волосы. Опять вырвало, да, зато волосы в порядке.

— Благодарю за… — опять все навыворот.

      Этот был последним, и перед ним возникает влажная салфетка. В рекордные сроки студент приходит в себя и протягивает руку, точнее, салфетку помощи. Ну, почти приходит, лицо все ещё закрыто капюшоном.

— Как сам? Что с камерой?

— Порядок. Линза разбита. Заменю.

      Собравшись и воровато осмотревшись Уильям тихо сказал:

— Ребята, нам пора, тут…близко, есть многоэтажка, перекантуемся там, хорошо?

      Получив в ответ лишь согласные кивки, они собрались на выбор ночлега, стараясь не осматриваться на магазинчик.

***

Ночь, на наручных часах красуется: 《22:18》.

Темно, помещение освещают свечи и ночники. Электрику все еще не получилось починить, поэтому на время  гигиена ограничена спиртовыми салфетками, что неприятно щипали разодраную кожу и бутылочкой воды, лишь немного способную сполоснуть грязь с чуть кровоточащих ран. Единственный из немногих плюсов мёртвого тела.

— Больно? — с беспокойством в голосе спросил Мин, туго завязывая бинт на ноге друга. Бантиком. Это заставило Билла улыбнуться, что в темноте было почти не видно, но оба его «товарища» это на каком-то другом уровне — не полностью осознанно — поняли.

— Нет, все в порядке, — от вопроса и заботы друга, что все время мягко обрабатывал травмы, и при малейшем изменении в эмоциях на лице Уильяма, бережно дул — все это вызвало какой-то приток любви и недолго думая, тот взъерошил волосы своего доктора, быстро клюнув в макушку.

  — Ммма! — наигранно громкий звук от «поцелуя», — мои вы маленькие. Иди сюда, Ричи, и тебя чмафкну!

      Вздрогнув, мертвец, что сидел у подоконника печально смотря в окно, поднялся и почти упал на старшего весело гогоча, отгоняя тоску.

— Кто мои маленькие? Кто?

— Мы!

      Другой же, их медик, лишь бодро мычал вместо ответа, садясь рядом, становясь опорой для двух его — называл он их в мыслях — идиотов.

— А я вас сейчас съем! Да, съем! Ом-ном-ном! — «откусив» от друга он притворно жевал и вместе с этим щекотал младшего.

      Успокоившись от смеха они продолжили сидеть на диване, облокотившись друг на друга, глупо улыбаясь своим мыслям.

— Хотите сегодня поспать вместе?

Не выдав радости в голосе, Серч спросил:

— С чего такие предложения?

— Ну так, вам обоим страшно…да? Просто, мне тоже.

— Допустим.

— Расскажите?

      И повисло молчание. Не неловкое, понимающее, выжидающее, все знали, что разговор не стоит откладывать. Все знали, что их всех беспокоило, все знали свои общие тревоги. Как будто одно небьющееся сердце на троих.

      До первого слова прошло чуть больше пятнадцати минут.

— Знаешь, я… — слова давались тяжело, — я боюсь, что могло бы случиться, съев мы то, что было за досками, будь это даже крыса, мы бы…ведь.

Тяжёлый вздох. Все поняли вопрос.

— Да, мы бы скорее всего обезумели как наши…мм, нынешние братья по заражению.

      Словно угадав момент, пара трупов протяжно захрипела на улице, напоминая о своём присутствии.

— И это ведь была вовсе не крыса. Вдруг, там были люди? Крысы не плачут, и не пшикаются духами, насколько я знаю, — столько слов от Юджи были в непривычку.

— Почему же «были»? Разломав доски на улице было бы больше шума. Возможно, они все ещё там.  Давайте пойдём утром, проверим, и если они там, поделимся едой, ладно?

      Все были согласны. Окна квартиры, в которой они остановились, как раз были направлены на тот магазинчик, но заметили они это только под вечер. Сейчас же, сидя сытые, с перевязками и полусонные, каждый думал о своём, грея бока об некровных, но все же братьев.

— Мин, видео выложил? Завтра сможешь камеру держать?

— Мгм. Беспокойся за свои руки, я не дерево царапал, а твою спину.

— Именно поэтому я называю тебя котиком.

— Мяу.

— А я кто? Ты сам?

— Я? Я очаровательнейшая зая, а ты — псинка сахарная.

— Зай, теперь это твоё кодовое имя, Билли-Зомби-Зая.

— А я и не против. Звучит, как лютейший мутант, против таких обычно не идут.

— В одном комиксе есть такой. Потом дам тебе.

— Это хорошо, а что насчёт комикса?

Одно недовольное ворчание и два диких смеха. Ох, и булькующие хрипы на фоне.

***

      — Ребята, блять! Подъем! Хватай камеру, телефон! — Ричи нервно тряс друзей, громко шепча, практически шипя, разрезая тишину рассвета.

      Хрупкий момент утра был грубо нарушен звуком мотоциклетного мотора снаружи. Яркие лучи восходящего солнца до слез резали глаза, но сквозь усилия вся компания оказалась у окна, наблюдая за происходящим.

— Пиздец.

To Be Continued...