Волосы прилипли к вспотевшему лбу. Губы дрожали. Рот был слегка приоткрыт. Выцветшие глаза пастельно-зеленого оттенка были широко раскрыты. В горле комок, не дающий вздохнуть, проглотить слюну, или сказать что-то. Руки дрожат, но крепко держат железную, бешено дергающуюся, ручку от двери.

Линч сидит на полу. Пытается не издавать звуков, но все равно тихо шикает от ударов в дверь. Парень одет почти в чем мать родила. Трусы, да быстро напяленная, вероятно в изворот, кофта. Он знает кто за дверью, он жутко хочет открыть её. Но не будет. Не сегодня, не сейчас. Нужно просто подождать… Просто…

— Линч, черт тебя подери! — Писатель отчаянно пытается выбить дверь. Джон не уйдет отсюда. По крайней мере до того момента, пока не услышит звук сирен с улицы. Плечо начинает болеть, покалывать, а дверь все еще стоит как новенькая, — Я выбью эту сранную дверь и у нас с тобой будет серьезный разговор!

Еще удар. И еще. Удары становились сильнее и чаще. Уже начинала болеть голова. С глаз рекой текли слезы. Сердце до жуткой боли сжималось, с ним и руки. Хотелось кричать, пустить дорогого человека и обнять. Хотелось расплакаться в плечо.

Журналист прекрасно знал, что ему не откажут. Он знал, что его крепко прижмут к себе и не отпустят. Знал, что будут вести себя, как с ребенком.

Линч не понял, что случилось. Все произошло слишком быстро.

Джон садится напротив Линча, хватая обе руки. Смотрит через рваные, кажется, очки на друга, не смыкая глаз. Он пытается помочь, он не хочет ничего плохого.

— Линч, Линч! — Он отпускает руки, перемещая их на щеки, — Посмотри на меня, посмотри! — Убирает челку с глаз Линча, говорит уже более тихо, — посмотри на меня, Линч, хей.

Джон щелкает пальцами пару раз около себя, пытаясь привлечь внимание. Он не понимает, с какого мать его черта все началось. Как вернуть Линча из этого состояния. Синеглазый не думает, что это поможет, но вдруг… надежда же умирает последней, правда? Очкастый берет одну руку товарища, делает замочек, крепко сжимая.

— Все хорошо, Линч, услышь меня! — Джон убирает замочек и аккуратно массирует руками виски, — Ты слышишь меня, Линч?

Второй дышит загнанно, пытается смотреть на близкого человека, но ужас сквозит в его взгляде.

— Джон… Джон, где мы? — Линч говорить пытается, но он запинается и только сильнее задыхается. Почему здесь так мало воздуха? Почему?

Сжимает чужие плечи и снова предпринимает попытку встать, в итоге только падает на бок, дрожит. Ему бы стать меньше, ему бы спрятаться. Линч панически руками цепляется за пол, дергается на касания и мечется.

— Линч, — Джон сперто выдыхает, — Линч, посмотри на меня, посмотри, Линч!

Писатель садит зеленоглазого в положение сидя. Продолжает массировать виски, аккуратно, не сильно давя. Ведь так можно и убить. Пододвигается к Линчу ещё ближе, буквально чувствует и слышит его дыхание. Спертое такое, быстрое.

— Линч, Линч, мы у тебя дома, не стоит волноваться, Линч, — Писатель переводит руки с висков на затылок, — Линч посмотри на меня. Все хорошо, Линч.

Глаза Джона бегают от одного зелёного зрачка с другому, руки сжимают сильнее.

Джон опускается напротив Линча, хапая обе руки. Осматривает через драные, может показаться на первый взгляд, окуляры на приятеля, не смыкая глаз. Он старается сориентировать, он не планирует ничего дурного.

— Линч, Линч! — Он отпускает руки, перемещая их на щеки, — Взгляни на меня, взгляни! — Прибирает челку с глаз Линча, толкует уже более приглушенно, — взгляни в меня, Линч, хей.

Джон клацает пальцами пару раз около себя, пробуя привлечь внимание. Он не понимает, с какого мать его черта все началось. Как вернуть Линча из сего состояния. Синеглазый не задумывается, что это поможет, но вдруг… надежда же погибает последней, вправду? Очкастый берет одну руку товарища, делает замочек, сильно сжимая.

— Все хорошо, Линч, услышь меня! — Джон убирает замочек и тщательно массирует ручками виски, — Ты слышишь меня, Линч?

Второй дышит загнанно, стремится смотреть на близкого человека, однако кошмар сквозит в его взгляде.

— Джон… Джон, где мы? — Линч говорить пытается, только запинается и только интенсивнее задыхается. Почему в этом месте так мало воздуха? По какой причине?

Стискивает чужие плечи и вновь делает попытку подняться, в последствии только лишь падает на бок, трясется. Ему бы стать меньше, ему б скрыться. Линч панически руками цепляется за настил, дергается на касания и мечется.

— Линч, — Джон сперто выдыхает, — Линч, посмотри на меня, посмотри, Линч!

Писатель садит зеленоглазого в положение сидя. Не прекращает растирать виски, бережно, не сильно нажимая. Ведь так возможно и лишить жизни. Пододвигается к Линчу ещё поближе, в буквальном смысле слова чувствует и слышит его дыхание. Спертое такое, быстрое.

— Линч, Линч, мы у тебя дома, не нужно волноваться, Линч, — Писатель переводит руки с висков на затылок, — Линч посмотри на меня. Все хорошо, Линч.

Глаза Джона бегают от одного изумрудного зрачка к другому, руки сжимают мощнее.

Чужое лицо в очках двоится, рисунок перед зрачками трясётся. В горле что-то встает, застревает, препятствует перевести дух. Навязчивый страх дёргает, мешает раздумывать привычно. Зеленоглазка вслушивается в чужие слова и пробует на самом деле вдохнуть, послушаться.

— Джон… Уходи… У-умоляю тебя. — Линч дрожит. Он думает отнюдь не холодной головой. Требуется думать разумно, нужно…

Чужое лицо в очках двоится, картинка перед глазами трясётся. В горле что-то стоит, застревает, мешает вздохнуть. Липкий страх дёргает, мешает думать нормально. Зеленоглазка вслушивается в чужие слова и пытается действительно вдохнуть, послушаться.

— Джон… Уходи… У-умоляю тебя. — Линч дрожит. Он думает не холодной головой. Нужно думать разумно, нужно…

***

Половина четвертого. Парень вскакивает с кровати. Он весь мокрый, в липком до жути, поту. Волосы прилипли ко лбу. Голова жутко раскалывается, глаза замылены.

Парень трет глаза руками и на ощупь включает прикроватный светильник. Щурится, отворачивается от резкой смены света. Одевает футболку и встает с кровати. Голова кружится. Линч почти сразу чуть-ли не теряет равновесие. Оперевшись на стену, он берет телефон с зарядника и заходит в контакты.

— Лэмптон… Лёнька… О, вот — Журналист выдыхает с небольшим расслаблением, — Возьми же трубку, возьми.

— Алло? Что такое, Линч? Почему ты звонишь так рано? Что-то случилось? — С каждым вопросом голос девушки ставал все более напуганным, но таким же тихим. Где-то на заднем плане слышалось сопение, вероятно, это был Лукас.

— Ты можешь приехать сейчас, пожалуйста? Мне нужно с тобой поговорить. — Линч игнорирует все вопросы, твердя свою мысль пока может.

— Ладно, хорошо. Я наберу тебе, когда буду подниматься к тебе на этаж. — Лили повесила трубку. Линч прислонился головой к холодному, и запотевшему от разных температур, окну. Оно было до жути холодным. По телу разбегались мурашки, а в голове что-то начинало пищать. Но ощущать это было до жути приятно.

Спустя пару минут Линч отошел от окна, когда почувствовал, что начинает становиться слегка больно. Холод от лба медленно распространялся по всему телу, отдавая некий оттенок кайфа. Это можно сравнить с никотином по ощущениям, но не настолько сильно.

Напялив шорты, парень пошел на кухню. Он клацнул по черной кнопке. И достал две кружки. Кофе две ложки и чай один пакет. Линч все еще не понимает, как его сестра пьет эту пакетированную дрянь. Каждому по две ложки сахара, и Лили в чай воды. Осталось только ждать звонка.

Дверь открывается, заставляя журналиста вздрогнуть и подкосить колени. На секунду дыхание потерялось. Выйдя в коридор, парень немного успокоился. Это была Лили.

— Ты говорила, что позвонишь. У меня за эти две секунды сердце в пятки ушло, — Линч с усталостью и небольшим прериканием улыбается, — я жду тебя не кухне.

Сестра выглядит не лучше. Быстро подобранная одежда врозь противоречит стилю Лили. Глаза сонные, но напуганные. Волосы спутаны, спрятаны под капюшоном. Девушка явно не ожидала столь раннего подъема. Собиралась выспаться и провести день без бед.

Падая на стул, сестра берет кружку чая, отпивая одну пятую. Она осматривает кухню, а после и самого Линча. Волосы растрепаны, как у лешего, глаза до жути сонные, заплаканные, руки дрожат. Даже кажется, что у братца жар.

— Рассказывай давай. — Лили цокает, делая еще один маленький глоток чая.

— Ну. Я хотел попросить твоей помощи. Я думаю ты помнишь, что я тебе говорил по звонку, — Линч отпивает пару глотков кофе, — Дырка в легком так и не приживается. Врачи говорят, что тут только сам бог поможет. Я ничего не хочу говорить Джону, я ничего не хотел говорить тебе, потому что знаю, что вы будете очень сильно смотреть за мной и я никуда не смогу выехать. Я проговорился тебе, потому что с языка сорвалось. Я боюсь говорить Джону, так как знаю его реакцию.

Сердце Линча на секунду сжалось до боли. А после начало биться чаще.

— Дело в том, что мне начинают сниться кошмары о последствиях. Они всегда неблагоприятные. Я хочу, чтобы ты знала, что я вас, тебя, Джона, Лукаса очень люблю. Вы мне очень дороги. Я боюсь вас потерять. — Линч опустил кружку. За ней вслед вниз опустилась голова. Парень был красный. Ему было жутко стыдно, — Сможешь ли ты сказать Джону вместо меня?

Лили была ошеломлена от таких речей. Она ожидала чего угодно, но не этого. У нее слегка приоткрыт рот и широко распахнуты глаза.

— Хорошо, я скажу. Я все скажу! — Лили подходит к Линчу и проверяет его лоб рукой. Слишком он уж плохо выглядит. И она оказалась права. У братца правда температура, — У тебя температура. Тебе нужно выпить таблетку и спать. Если что я буду рядом.

Линч аккуратно встал и открыл холодильник. На его бортиках вместо приправ валялись всякие остатки лекарств. Он взял первое, что попалось ему на глаза. Парацетамол.

Выпив одну таблетку, Линч упал на кровать. Конечно же, не без помощи Лили.

***

Подходит половина восьмого. Лили с раздраженностью набирает Джону раз десятый.

— Алло? — Раздраженный, но сонный голос приветствует ту сторону звонка.

— Джон, без объяснений, едь к Линчу. Я открою и все объясню, — Лили собирается сбрасывать звонок, но кое-что добавляет, — быстрее и без криков.

Джон живет, не сказать, что близко к Линчу, но и не так далеко. Через пару минут он уже сидел на кухне. Тоже весь растрепанный, сонный, слегка раздраженный, но напуганный до жути.

— К чему такая спешка? Время даже десяти нет. — Джон смотрит на настенные часы над столом и цокает.

— Я по поводу Линча. Только давай без прерываний и криков, пожалуйста. — Лили говорит серьезно, но тихо, — В общем. Долго объяснять, но… После операции на легкое. Зашитое место не приживается. И есть очень много шансов, что Егор может умереть со дня на день. Ты знаешь его, он боится сказать тебе самостоятельно и теперь его мучают кошмары по поводу этого.

Джон снял очки. В глазах читались непонимание, гнев и испуг. Хотелось взять Линча за шею и бить по лицу, потому что тот не рассказал ему раньше. А то и понятно, с его то характером. Рот был приоткрыт от шока, а нога начала отбивать тихий ритм об кафельный пол.

— Я… Я даже не знаю, как реагировать, Лили. — Джон, на свое же удивление, говорит тихо, испуганно, замешкавшись, — я приму это как факт.

Телефонный звонок. Лили пугается, но почти сразу берет трубку. На той стороне звонка Лукас. Неудивительно. Ведь мама ничего не сказала ему. Спустя полминуты Лили заканчивает звонок.

— Мне нужно ехать, как бы это иронично не звучало. Я надеюсь тут обойдется все без ссор, Джон, удачи. — Девушка скрывается в коридорах прихожей, а спустя минуту слышен тихий щелчок дверного замка.

Писатель сидит на кухне пару минут, слушая, как тикают часы, смотря на заблокированный экран телефона, размышляя обо всей ситуации. Ему жутко стыдно, что он был так резок. Для Линча Джон очень агрессивный и рассказывать что-то о себе в такой категории не вариант. Он точно будет просить прощения за это, когда Егор проснется. Брюнет встает со стула и переходит в комнату к Линчу.

Джон садится на пятую точку на пол рядом с кроватью. Он поправляет волосы, которые попадают в рот по случайности, да и просто убирает их с лица, чтобы не мешали спать.

« Ты должен был сказать мне еще с самого начала, я бы не вел себя как мудак… Ты же должен знать об этом. За всем время… » — Джон взял Линча за руку и крепко сжал в замок, — « Я мудак, я признаю это, я полный мудак, но только не оставляй меня… Умоляю. Я буду с тобой до последнего, я сделаю все, чтобы ты выжил. »

Джон вытирает капли слез с краешков глаз. Сжимает руку еще сильнее и закрывает глаза. Он, все же поспал очень мало. Ничего же не будет, если он покемарит минут десять?