Знаете такое навязчиво дурацкое чувство одиночества? Огромное, всепоглощающее, противно подсасывающее огромным вакуумом черной дыры твои внутренности. Кроули знал о нем не понаслышке. С тех пор, как он пал, кгм… точнее, конечно, с тех пор, как он плавно спустился по наклонной, это чувство заполняло всё существо демона. В этом была суть его наказания. Отречение от Отца и его бесконечной любви. Он никогда не решался выспросить ангела, каково это. Ибо уже почти забыл сам. Однако, Кроули бы никогда не признался, что скучает по этому. По чувству нужности, привязанности... любви? Упаси Сатана! Он никогда не допустил и мысли… впрочем, иногда он всё же допускал, но сразу же старался отвлечься и подумать о какой-нибудь ереси или злодеянии.

Так вот, возвращаясь к теме одиночества, как такового: это чувство поселилось в Кроули столь давно, что стало лишь надоедливым фоном его жизни, и на самом деле уже почти его не трогало. В его существовании хватало вещей, на которые можно было отвлечься. Целый спектр удовольствий и маленьких хобби. И, конечно, все эти шесть тысяч лет он не мог сказать, что полностью одинок. Хотя бы потому, что у него был друг. Ну, как «друг», скорее, близкий враг, партнер по договору, или по сделке… Но когда ты так близок с врагом на протяжении шести тысяч лет, он становится тебе гораздо ближе, чем просто «друг». Впрочем, даже это И чертов, мать его, Армагеддон, не смогли удержать ангела к Кроули ближе, чем редкие переписки, еще более редкие встречи и, да, одно длинное рукопожатие в автобусе из Тадфилда аж до книжного магазинчика в Сохо.

С того обеда в Рицце Кроули всё ждал, когда же ангел признает, что им лучше всего быть… ну… не то чтобы вместе, но, может, хотя бы несколько ближе, чем просто в одном городе? Кроули раздраженно фыркнул. Он только утром дописал письмо Азирафаэлю, что собирается покинуть планету и в ближайшие тысячи лет не желает видеть вообще никого. Демон не хотел признаваться сам себе, что это была жалкая попытка спровоцировать ангела хоть на какую-то реакцию, однако через несколько часов ему прилетел ответ, в котором Азирафаэль желал ему легкой дороги и счастливого пути. Возмутительно!

Кроули был в бешенстве! Он уже устал от всех и тем более от этого дурацкого ангела. Уже не впервые за последнее время он допустил мысль сбежать в джунгли и жить себе одинокой змеёй, греясь на солнышке. Кроули замер напротив зеркала. Вертикальные черные зрачки медленно расширились, закрывая собой часть ярко-оранжевой радужки, плоский раздвоенный язык скользнул между губ. Кроули сглотнул. А что его останавливает сейчас?

Ангел думает, что он свалил в космос, демоны преисподней всё еще не смеют соваться к нему после их с Азирафаэлем представления, растения может полить и соседка снизу, пока его не будет. Он мог себе позволить просто уползти в закат и забыть о людях, ангелах, демонах… Да, черт побери, вообще обо всём! Кроули взволнованно осмотрелся, вспоминая, что же может еще его остановить, и понял — ничего. Его абсолютно ничего здесь не держит. Он споро метнулся в спальню, снимая свой дорогущий стильный костюм и покосившись на очки, которые осуждали его, поблескивая солнечными лучиками, отраженными в темных стёклах. Но демон лишь отмахнулся. Затем вышел, запирая жестом все комнаты, кроме той, что с цветами, мысленно материализовал записку под дверью соседки снизу. «Мисс Маргаретт, это ваш сосед сверху. Мне необходимо отлучиться на неопределённое время. Присмотрите за моими цветами. Им требуется ваш уход. Но не разговаривайте с ними! Энтони Дж. Кроули». И с облегченной улыбкой посмотрел на свое отражение. Стройное гибкое жилистое человеческое тело. Кроули усмехнулся, но взгляд зацепился за неуместные на обычном теле печати проклятья. Внизу живота, там где у людей была блядская дорожка, у Кроули шел небольшой ряд ржаво-золотистых крупных чешуек, которые были видны даже из-под одежды. Благо, он умело маскировал этот изъян под ремень из змеиной кожи. Чешуйками были покрыты также его голени и большая часть ступней. Кроули скривился. Как-то бестактный ангел спросил у него, его ботинки из змеиной кожи не часть ли его самого? Демон презрительно зашипел. Кончики его плоского языка на несколько мгновений показались между губами. Кроули замотал головой, а после закрыл глаза, медленно перетекая в истинную форму.

Гибкие мышцы, длинное сильное тело. Никаких раздражающих лишних конечностей, так и норовящих нелепо взмахнуть или невольно дернуться. Кроули плавно вспоминал, как это прекрасно — быть змеёй! Он на секунду сморгнул, ощущая как все три века проходятся по роговице его звериных глаз. Весь мир стал таким прекрасным! В оттенках температуры и энергии, и ничего лишнего. Кроули, прощупывая все вокруг языком, нашел самое теплое и темное место и свернулся тяжелыми кольцами, спрятав в их глубине красивую морду. Он проваливался в спокойный сон медленно и тяжело, но так приятно.

***

— ЗМЕЯ!!!!!

Кроули резко открыл глаза. Бешеный визг ударил по чувствительным перепонкам.

— Огромная! Боже мой! Тут ЗМЕЯ! Быстрее! Сюда! И как забралась чертовка на двадцать шестой этаж! Скорее же! Она вон в том углу под обогревательной системой!

Кроули попытался распутаться из колец, чтобы наконец увидеть, что, черт возьми, происходит.

А происходило следующее. Мисс Маргаретт, живущая на этаж ниже, средних лет женщина весьма приятного нрава и несколько глуховатая на левое ухо, всегда крайне ответственно относилась к своему дому и особенно чтила добрососедские отношения. Хоть это и было, по мнению большинства, пережитком прошлого, и многие ограничивались лишь приветствием соседей, если те встречались в лифте. Однако мисс Маргаретт, которая жила всю свою жизнь в тихом спальном районе Лондона, и в свое время знала всю улицу, на которой провела свое детство и юность, считала, что, несмотря на современный дом, отношение между людьми, живущими бок о бок, должно быть крайне теплым и ответственным друг к другу. Она состояла во всех возможных управленческих группах этого дома и вела крайне активную деятельность, о которой зачастую никто из жителей дома даже не подозревал. Тем не менее, она старалась на славу. И во всем доме лишь она одна общалась с типом по имени Энтони Кроули. Он занимал лучшие апартаменты в их итак весьма престижном доме и вел себя обычно весьма неприятным образом со всеми, кроме нее. И Маргаретт абсолютно искренне полагала, что он «весьма приятный молодой человек, хоть и со странностями». Также их связывало то, что периодически мистер Кроули заносил ей цветы в горшках. У некоторых были слегка пожелтевшие листики, у нескольких маленькое пятно, но все как один были прекрасно ухоженными, исключая какой-нибудь малейший изъян, и Маргаретт всегда тепло принимала и старательно ухаживала за очередным растением.

Когда же уже давно не юная леди нашла у себя под дверью записку, она несказанно обрадовалась, ведь это совершенно новый уровень добрососедских отношений! И на следующее же утро практически впорхнула в квартиру мистера Кроули. Она прямо на входе в самом углу заметила ЭТО. Сначала Маргаретт и не разобрала, что там притаилось, но когда змея плавно шевельнулась, туже сжимая свои кольца, она осознала, что Этому явно не место в престижном доме, в квартире даже такого человека, как мистер Кроули. Тем более, что она самолично протолкнула пункт о запрете пресмыкающихся в качестве домашних животных в их доме. Мисс Маргаретт была отважной женщиной, и поэтому она лишь, пятясь, закрыла за собой дверь и тут же, не уходя с этажа, вызвала службу отлова животных. И только когда мужчины в спецформе приехали, позволила себе капельку повысить голос и даже разрешила проскользнуть в ее речи паре нот истерики, что кипела и клокотала в ее груди.

— Ну, что же вы! — вскрикнула она, указывая пальцем на чешуйчатый шланг в углу.

— Мисс, успокойтесь! — строго попросил ее первый мужчина, осматривая змею и думая, как половчее приноровиться, чтобы ее схватить. — Работают профессионалы! Джейкоб! Я нашел морду. Я ее цапну, а ты готовь мешок!

Джейкоб, которым оказался поджарый старичок с пушистой седоватой бородкой, приготовился и раскинул полы плотного мешка. Кроули в это время был еще немного дезориентирован. Вокруг него были всполохи света и тени, и при этом большие горячие существа, очевидно, люди, и он раздраженно пытался почти забытыми органами чувств получше рассмотреть все это, но спросонья никак не мог сосредоточиться, а эти чёртовы мясные мешки все время двигались. Наконец, Кроули психанул и, раскрыв пасть, зашипел, приподнимаясь из своего темного угла, и тут же почувствовал, как рука в плотной перчатке буквально взяла его за гланды. Точнее, под челюсть. Кроули настолько растерялся, что, не задумываясь, начал хаотично махать своим сейчас абсолютно беспомощным телом. Он почувствовал странную шершавую ткань, уверенные движения крюков, и даже шикнуть не успев, оказался в плотном большом мешке, который туго затянули где-то над ним, а после закинули, очевидно, в другой мешок и поволокли куда-то из его квартиры.

— Ну, вот видите, мисс! — глухо зазвучал голос. — Дело сделано. Можете не переживать. Мы всегда на охране вашего спокойствия!

— Ох, — Кроули услышал такой же приглушенный, но несколько взволнованный голос соседки. — И что же будет с ней? Вы ее усыпите?

Кроули вздрогнул. Ну уж нет! Развоплощаться сейчас никак нельзя!

— Что вы, мисс! Мы ж не живодеры какие! Ее осмотрит врач, а потом мы сдадим ее в питомник. Там ей подыщут подходящий дом!

Кроули выдохнул. Конечно, вся ситуация несколько раздражала. Но с другой стороны… Его будут поить, кормить, греть. Он будет в курсе новостей, и при этом совершенно не касаться всего мира. В конце концов, до тропических лесов следовало еще как-то добираться, а ему было уже лень менять форму. Да и если его не устроит уход, всегда можно будет съесть хозяина или, по крайней мере, просто перевоплотиться и уйти. Неплохой вариант отпуска! Практически санаторий.