Бармен представлял из себя худощавое и высокое существо, похожее на обычного парня лет двадцати семи с тёмно-каштановыми волосами. Однако у него было несколько отличительных особенностей. Во-первых, его глаза были похожи на змеиные: жёлтые, с черным узким зрачком посередине, напоминающие Саурона из Властелина Колец. Странная зеленоватая кожа, тоже напоминающая змеиную. Гладкие черты лица и чересчур худощавое телосложение. Руки были в тонких перчатках, но их Сэм заметила еще тогда, когда он показывал на уборную. А ещё на нём была чёрная маска, скрывающая большую часть лица.

— Ты так пристально меня разглядываешь. Неужели я настолько красив? — вежливо осведомился бармен.

— Ты знаешь, я замечала здесь существ, которые внешне похожи на говяжью отбивную. На их фоне ты вполне даже симпатичный, — честно призналась Саманта. Бармен только обиженно вздохнул:

— А минуту назад ты называла меня солнышком…

— Реальность жестока, тебе ли не знать? — бросила Сэм уже уходящему бармену, который спешил обслужить посетителя.

Смотреть через черную призму очков было непривычно. Полуосвещенный бар казался теперь совсем непроглядным.

«Зато почти не видно всех этих уродов и непроглядную грязь. Хотя об этом напоминает тошнотворный запашок», — размышляла девушка. Бармен беззаботно болтал с новым посетителем. Девушка уже собиралась быстро свалить отсюда и продолжить свое увлекательное путешествие по аду, но бармен неожиданно вернулся. Саманта чертыхнулась и поудобнее уселась на стуле, покачивала ногой, которая тихонько ударялась о барную стойку. Здоровую руку она положила под голову и приняв максимально правдоподобное безучастное выражение лица, спросила:

— Как зовут хоть тебя?

— Бармен, — совершенно спокойно ответил парень. Саманта удивленно подняла одну бровь и посмотрела на него как на идиота.

— Это твоя профессия.

— Ага, а Бармен — моё профессиональное имя, — отрезал он.

— Не хочешь говорить — не надо, — девушка небрежно пожала плечами. Бармен так Бармен. Она слышала имена и похуже. А так даже оригинальнее. Сам

Бармен старательно натирал кристально чистый бокал, изредка отходя в сторону и мастерски подавая порции алкоголя изрядно напившимся посетителям.

— Тебя как зовут? — прервал неловкое молчание Бармен.

Саманта вышла из тумана своих мыслей и задумчиво протянула:

— Ну-у, я здесь всего пять-шесть часов… Ещё не определилась, но кажется меня звали…

— Стоп, погоди, так ты новенькая? — перебил парень.

— Да, можно и так сказать, — от резко удивившегося выражения лица Бармена Сэм немного смутилась. — А что-то не так?

— Нет, просто неожиданно. Ты всего несколько часов в аду, а уже успела с кем-то подраться? — он кивнул на забинтованную руку.

— Ага, поборолась за пару дешёвых синих кроссовок.

— Поверь, здесь это в порядке вещей. Но ты бьешь все рекорды. Мало кто успевает попасть в передряги за такое небольшое количество времени, — сказал Бармен и удалился, а Сэм поняла, что он может быть неплохим источником информации об этом месте. Но не сегодня. Сегодня, а точнее прямо сейчас, надо было валить, причём срочно. Сказано — сделано.

Девушка, стараясь не привлекать лишнего внимания, осторожно спустилась с высокого барного стула, тихо коснувшись пола подошвой уже родных тёмно-синих кроссовок.

Выход был уже близко.

Остальные посетители бара совершенно не обращали внимания на неё. Отлично.

В паре метров была та самая искалеченная деревянная дверь, возле которой стоит её железная труба. Но голос Бармена разрушил все её мечты уйти незамеченной.

— Эй, ты не заплатила!

Саманта хлопнула ладонью по лбу, и развернувшись на носках, покорно вернулась на насиженное место.

— Неудачная попытка бегства, — констатировал факт Бармен. Его выражение лица за маской сложно было разобрать, но выражение глаз подсказывало, что он с самого начала контролировал ситуацию. Видимо ему не впервой видеть подобных посетителей.

Сэм закатила глаза, но за очками этого не было видно, да и даже если бы не было очков, разглядеть закатывающиеся зрачки в черных глазах было невозможно.

— Мне кажется, что ты кое-что забыла, — саркастичным тоном заметил парень.

— Да, неужели? Я даже не помню, что я забыла.

— Ты забыла заплатить, солнце.

— За что? Я ничего не заказывала, — развела руками Сэм, а бармен тыкнул в забинтованную руку, которую девушка тут же отдёрнула.

— Во-первых, за бинты и их использование. Во-вторых, за модные очки. А в-третьих, — он изящно провел рукой по гладким волосам, — за чудесное обслуживание самого шикарного бармена в аду.

— За скромность тебе явно никто не платит, — ещё более обречённо вздохнула Саманта.

— Солнце, скромность — это не та черта, которая в почёте здесь. Тебе лучше бы это усвоить, — он презрительно фыркнул, а

Саманта напряглась. Когда он успел превратиться из доброго Бармена в лицемерного гада?

— Что ж, и сколько заплатить?

— Двадцать баксов, — невозмутимо ответил Бармен, продолжая натирать уже ненавистный бокал, видимо пытаясь его нагреть и расплавить.

— Сколько, блять? — поперхнулась Сэм. — Двадцать баксов за пол лоскутка никому ненужного бинта и старые очки? Издеваешься?

— Где спрос, там и бабки. Ничего личного, крошка, просто бизнес, — он игриво подмигнул, полностью выдавая настоящую лживую натуру. — Ну, можешь еще бинт забрать, я сегодня добрый, — он выложил на стол бинт и в ожидании денег уставился на негодующую девушку.

«Хорошо, поиграем по твоим правилам», — Саманта начала с небывалым азартом постукивать ногтем по столу.

— Давай пять? За кусочек бинта и за очки, которые вряд ли тебе когда-нибудь пригодились бы, — змеиные глаза Бармена сверкнули.

— Быстро учишься, солнце. Хорошо, за красивые глазки скину несколько долларов. Семнадцать баксов.

— Да брось, ты слишком дёшево оцениваешь мои глаза. Семь долларов, — пальцы всё сильнее постукивали по деревянной поверхности, а Бармен даже оставил бедный бокал в покое, положив его на законное место.

— Хм, это уже совсем грабеж, не считаешь? Четырнадцать долларов, не меньше. Ты совсем меня не считаешь симпатичным? Я не заслуживаю чаевых?

— Почему же? Мы отлично провели время, и надеюсь мы отлично его завершим. Девять долларов.

Бармен хранил молчание, ничего не отвечая. Он даже перестал смотреть в её сторону, с усердием поправляя пивные стаканы на полочке, которые и так находились на идеальном расстоянии друг от друга.

«Перфекционист до мозга костей», — думала Саманта, ожидая окончания их торга.

Неожиданно Бармен хлопнул по столу ладонью, отчего Сэм вздрогнула, и твердо сказал:

— Так и быть, десять долларов.

— Да ты золотце, — Саманта протянула одну из смятых купюр, выкраденных у Коросвина, и положила перед Барменом, который со всей своей профессиональной скоростью выхватил купюру и положил в карман. Снова надев радостную и угодливую маску, он вежливо поинтересовался:

— Так как тебя зовут?

И после недолгого молчания девушка ответила:

— Саманта.

***

Светало. Саманта заметила это еще пятнадцать минут назад. Мягкие розовые лучи медленно пробирались в треснутые окна бара, бегая по полу и стульям.

Посетители расходились. Начиналась новая фаза — дневная. Те, кто спал ночью — выходят бодрствовать, а те кто всю ночь напивался — идут отсыпаться.

Сэм просидела в этом баре около трех часов. Бармен не обращал на неё никакого внимания, после того как поинтересовался её именем. Даже не смотрел, будто её не существовало вовсе.

«Лицемерный говнюк», — поливала его ругательствами Саманта, хотя, по сути, его мало в чём можно было обвинить. Его работа и этот жестокий мир вынуждали.

Запас ругательств иссяк, и она смирилась. Можно было бы решить проблему более жестоким образом, применяя её чёрные странные глаза, но Саманта не решилась. Она не хотела рисковать и опять испытывать эту отвратительную тошноту. Уметь выкручиваться — это одно из главных правил. В следующий раз она учтёт свои ошибки. Только когда наступит этот следующий раз?

Сэм хотелось спать. Она действительно устала, ведь это был первый и самый тяжелый день в её новой жизни (старую жизнь она помнила совсем немного).

Саманта стащила очки, положив их в нагрудный карман. Потом она уронила голову на стойку, предварительно подсунув под голову сложенные локти. В таком неудобном положении ей вряд ли удастся поспать, но она надеялась на лучшее.

— Эй, ты можешь лучше! — презрительно кричал чей-то до боли знакомый голос.

— Не могу. Нет, — раздался свой, хриплый, уставший. Подняться просто не было сил.

— Бей лучше. Прямо в центр, ясно? А теперь вставай, — показалась чья-то рука, на которую девушка тут же оперлась и с трудом поднялась. Перед глазами было чье-то лицо. Расплывчатое, размазанное. Как будто кто-то кинул рисунок в воду, а краски разбухли и размылись, становясь похожими на обычную цветную тряпку.

Но она знала этого человека. Она точно его знала. Помнила.

Кулаки уже были избиты в кровь.

— Если ты не научишься защищаться, то тебе придется трудно в жизни, понимаешь? — раздался голос, не терпящий возражений. — Бей прямо в середину, ясно?

— Да, — в её голосе появилась сталь. Она встала в стойку. Кулаки болели, из ран на костяшках сочилась кровь. Но она ударит. Ударит.

Кто-то настойчиво потряс её за плечо. Глаза с трудом разлипались, но Саманта вспомнила, где находится. Перед глазами промелькнула деревянная барная стойка.

Да, она сумела уснуть.

Голова адски болела, всё тело ныло из-за неудобной позы.

Саманта нацепила очки, которые, к счастью, оказались там, где она их и оставила, и повернулась на того, кто её посмел разбудить.

Это был Бармен. Всё тот же, с неизменной чёрной маской.

Саманта цокнула и пробормотала:

— Это самое худшее утро в моей жизни. Не порть настроение — убери свое назойливое ебало и дай поспать, — и она повернулась обратно, чтобы лечь на родную стоечку, но голос Бармена заставил её окончательно проснуться:

— Вали отсюда, — только теперь, после его слов, она заметила, что в баре они одни, а на улице стоял день.

Саманта была в ступоре, поэтому Бармен повторил свои слова:

— Сваливай.

— А сколько времени? — парень равнодушно посмотрел на часы.

— Девять утра.

— Черт, — она соскочила со стула и чуть не упала. Сэм поняла, что у неё болят буквально все мышцы и даже кости. Девушка застонала и размяла руками шею.

— Да за что мне это все…

Бармен терпеливо ждал. Как Саманта успела заметить, бар приводился в надлежащий вид. Парень стоял в перчатках и со шваброй, на которую опирался обеими руками. Саманта улыбнулась:

— А костюм горничной смотрелся бы на тебе гораздо лучше.

Бармен закатил глаза.

— Иди, а то оштрафую ещё на двадцать баксов за тупые шутки.

— Одни угрозы! Никакой вежливости и сострадания! — наигранно возмутилась Саманта, но всё же направилась к выходу. Бармен провожал её взглядом.

У двери девушка замешкалась. Рука легла на ручку, но открывать дверь не спешила. Сэм закусила губу и неловко повернулась. Бармен вопросительно поднял бровь.

— Ну, что ещё?

— Слушай, у тебя есть квартира лишняя? — да, это был отчаянный ход, но упускать даже призрачную надежду нельзя. Брови парня поползли вверх, а Саманте хотелось ударить себя по лицу за эту тупую фразу. Желательно молотком.

— Я похож на того, у кого ес-сть лиш-шняя квартира? — от нарастающих эмоций он начал проявлять свою змеиную сущность и шепелявить.

— Но мне некуда идти, хотя бы на день, может…

— Нет, не может! Выметайс-ся отс-сюда, иначе я сам этой шваброй выш-швырну тебя. И поверь, опыт у меня ес-сть!

Саманта поджала губы. Что ж, чего же она ждала? Девушка вышла из бара, предварительно сильно хлопнув дверью, которая жалобно затрещала от такой нагрузки.

Сэм вздохнула. Не судьба, так не судьба.

Заветного оружия у стены не было, отчего девушка еще больше приуныла.

«Просто зашибись. Теперь даже обороняться нечем!»

И лениво двинулась по улице, разминая больную шею.

Она обратила внимание на улицу, которая казалась теперь более оживлённой. По ней ездили причудливые машины, а за рулем находились не менее причудливые водители.

Не переставая удивляться разнообразию уродства в этом мире, Саманта направилась туда, откуда пришла вчера. По дороге она вспомнила, что не заметила на асфальте трупа Коросвина и даже лужи крови, хотя вчера её было много.

Скорее всего он очухался и пошёл дальше по своим делам. Сэм знала, что после такого удара он протрезвеет дня на три точно. И эта мысль слегка грела её сердце. Что ж, сейчас самое время задуматься о том, что она будет делать сейчас. И пока что стоящих мыслей не было, так что девушка решила обратить свое внимание на уличное движение, которое было откровенно хаотичным. Машины неслись на больших скоростях, чудом не врезаясь друг в друга. Кто-то успел задавить пешехода, который теперь валялся на трассе в виде груды переломанных костей и мяса. О светофорах и элементарных правилах дорожного движения никто видимо не знал, что уже не казалось удивительным.

Не замечая, как, но Сэм дошла до ограбленного ею магазина.

Девушка посмотрела на разбитую витрину, которая теперь была огорожена лентой.

На двери была табличка «Закрыто», а в самом магазине находился скорее всего владелец. Он представлял из себя голову жука с человеческим телосложением. Когда он говорил в трубку, его тараканьи челюсти забавно шевелились. Говорил он вполне со спокойным выражением лица (хотя Саманта сомневалась, что его морда может выражать какую-то другую эмоцию).

«Все чуднее и чуднее», — подумала она и направилась дальше, в самый центр города. По дороге она наткнулась и на магазин, в котором брала одежду. С ним была похожая ситуация, как и с магазином обуви, разве что владельца не было видно.

Затем она добрела до главной площади, где она упала. Точнее сказать, Упала.

На площади творился полный хаос. Машины, люди, всего этого было слишком много.

Саманту чуть не задавили три раза, но она успевала отпрыгнуть. Некоторым везло меньше, и они стали фаршем. Кажется, сегодня не их день.

Наконец она добралась до «Биг Бена».

Девушка заметила, что с точки зрения архитектуры, здание выглядело вполне неплохо. Тёмные и правильно подобранные тона отлично гармонировали друг с другом. А эта «зубасто-клыкастая» стилистика отлично сочеталась с причудами этого места. Да, башня была обклеена всякими плакатами и разрисована граффити, но это никак не отобразилось на качестве архитектуры. Словом, это здание выглядело более менее прилично, по сравнению с другими местными заведениями. При ближайшем рассмотрении Сэм заметила три цифры наверху.

«002 дня»

И какие-то ещё буквы. Но они были слишком маленькие, не разглядеть.

Что это могло значить?

До чего осталось два дня?