Этого с пакетами, оказывается, звали Саша. Ярик услышал это имя несколько раз на том конце провода, пока парень ходил пол дня взад-вперёд по комнате, нервно сжимая в руках телефон и постоянно с кем-то разговаривая.

Пытался пристроить чучело, то есть, его, Ярика, в добрые руки.

Если бы Ярик мог в этом обличии закатить глаза, он бы обязательно это сделал. Поразительное бескультурье. Сначала пинком под хвост, — Ярик почти не злился, но запомнил, — а теперь вот в третьем лице о нём при нём же. Неужели не учили, что это некрасиво? И что значит «отдам тебе его, сам привезу, только забери, пожалуйста, ну некуда его девать, понимаешь»? Он ведь не псина какая-нибудь. Ну, то есть... не в этом смысле.

Ярик старался не обижаться, — всё-таки его вчера от дубака спасли, — но когда услышал про себя «да хрен его знает, какая порода, я не разбираюсь, может, дворняга... а это важно?» — не выдержал и всё-таки обиделся.

Вообще-то, это было важно. Потому что Ярик не дворняга. Ярик из родовитой фамилии и всегда перекидывался не в кого-нибудь, а в русскую борзую. Это порода гордая, красивая. Просто это пока было не очень понятно, потому что он щенок ещё, но это ведь вопрос времени.

— Так, щас ровненько посиди, я тебя сфоткаю, посмотрим, кто ты есть... — пробормотал Саша, направляя на него камеру телефона.

Ярик фыркнул и повернулся к нему... в общем, хвостом. Тем, под который его вчера так некрасиво пнули. Чтоб неповадно было. А то сначала не разберётся, а потом дворнягой обзывает. Никаких манер.

— Блин, чучело... — цокнул языком Саша, пытаясь зайти с другой стороны.

Ярик снова повернулся к нему хвостом. В конце концов, это не ему надо было. Он и без того знал, кто он.

— Да ты специально, что ли... — фыркнул Саша. — Камеры боишься, да? Да не съест она тебя. На вот, хочешь, я не знаю... понюхай...

Ещё чего. Вот только телефоны чужие ему обнюхивать не хватало. Ярик и без того давно учуял, что от Саши пахнет растворимым кофе, едкой «морозной свежестью» и усталостью.

Ярик, игнорируя сомнительное предложение, не без сожаления спрыгнул с кровати и потрусил на кухню, почти по-хозяйски осматриваясь. Утром приходил курьер и принёс пакет собачьего корма. Но Ярик ведь не псина какая-нибудь. Ну, то есть... не в этом смысле. Кому нужен «Педигри», когда в холодильнике — он точно знал — ещё остались сосиски?

Саша, вздохнув, поплёлся за ним и, догадавшись, наверное, на что недвусмысленно намекал Ярик, насыпал ему в миску корма. Нет, всё-таки не догадался. Пришлось неодобрительно скулить и коситься на холодильник.

— Да ты не обнаглел ли? — возмутился Саша. — Этот корм стоил дороже, чем весь мой холодильник. Ешь давай и не выпендривайся. За такие деньги он должен быть офигенно вкусным.

Ярик упрямо буравил его взглядом. Он же не виноват, что этот дурной потратил столько денег на такую фигню. Думать надо было. И вообще, это, можно сказать, компенсация за моральный ущерб.

— Чучело неблагодарное, — буркнул Саша, ставя вариться свой нехитрый ужин.

Впрочем, одна сосиска от этого ужина Ярику всё-таки перепала, так что конфликт, можно считать, был исчерпан. Ярик даже почти не злорадствовал, когда Саше перезвонили и сказали, что щенка русской борзой — Саше всё-таки удалось это выяснить, сделав фотку на телефон, пока Ярик лопал сосиску — они, к сожалению, взять не могут, слишком уж большой вымахает.

Ярик, может быть, даже немного сочувствовал, потому что Сашка-то думал, что он теперь в безвыходном положении. Он же не знал, что через пару дней, когда Ярик окрепнет и поймёт, что уже может перекинуться назад, в нормальное своё обличие, он сам убежит и избавит Сашу от всех проблем, а себя — от неудобств. Будто и не было его здесь никогда. Нужно было только немного совсем подождать. И все останутся в плюсе.

К вечеру Саша вспомнил, что с собаками надо гулять. Зрелище это было, мягко говоря, специфическое.

Спасибо хоть, что Саша не вспомнил о том, что на собак перед прогулкой обычно одевают ошейник с поводком, и не заказал их вместе с кормом. Такого позора Ярик бы не пережил. Хотя от дурацкой курточки бы сейчас не оказался несмотря на то, что в ней он пробил бы дно своей репутации среди оборотней — на улице всё-таки всё ещё был дубак.

— Ну?.. — устало вздохнул Саша, наблюдая, как Ярик уже несколько минут топчется на снегу.

Что «ну»? Ярик оскорблённо фыркнул и посмотрел на него со всем возможным осуждением в глазах. Что-то он сомневался в том, что сам Саша привык делать свои дела под чьим-то пристальным взглядом — на извращенца он всё-таки был не очень похож.

— Да ла-а-адно... — рассмеялся Саша, но всё-таки тактично отвернулся.

И тут же запах страхом.

Ярик мгновенно вскинул голову.

Прямо на них с невероятной скоростью неслась выскочившая из какой-то подворотни огромная чёрная псина. Реально псина, судя по запаху. Псина оглушительно лаяла, явно настроившись на конфликт.

Ярик выскочил перед Сашей быстрее, чем они оба успели осознать, что именно он делает.

— Чучело, не вздумай!.. — в голосе Саши страха было не меньше, чем в его запахе.

Зато в Ярике его почти не осталось. Его вытеснили, буквально вышибли из этого тельца пресловутые инстинкты.

Говорят, маленькие собачки на самом деле не в курсе, что они маленькие. Ярик, в отличие от них, был в курсе. Но сейчас это было неважно. Оборотень он или кто? Оборотень. Непутёвый и, наверное, и правда всё-таки дурной, но уж какой есть.

Ощетинившись, Ярик зарычал не менее грозно, чем псина, демонстрируя оскал. Зубы у него были острые — псина почувствовала это, когда он бросился вперёд, вцепившись ей в горло.

Бог знает, чем закончилась бы эта схватка, если бы из той же подворотни не выскочил наконец хозяин этой псины и не оттащил её — не с первого, правда, раза — за ошейник.

Теперь рычал уже Саша.

— Держите своего... питомца на привязи, если он не умеет вести себя на улице, — и, понизив голос, добавил. — Если я выясню, что ваш пёс покалечил мою собаку... я вам и вашему псу... я с вас по первое число спрошу, понятно это?

Когда Саша брал Ярика на руки, Ярик почувствовал, как сильно дрожали его пальцы. Страхом от него пахло ничуть не меньше, чем несколько минут назад.

— Ну и... дурной же ты, — пробормотал Саша. — Совсем... Куда полез?

Ярик как-то даже пропустил тот момент, когда Саша назвал его своей собакой, хотя в любой другой ситуации точно счёл бы это величайшим из оскорблений. А сейчас — только ткнулся неуклюже влажным носом Саше в щёку.

— Идём... — Саша машинально поглаживал его по холке.

И когда царапину на боку перекисью поливал — тоже поглаживал. В первом необходимости, правда, никакой не было. На Ярике же заживало всё... как на собаке, прости господи. Во втором, на самом деле, тоже. Но было приятно.

Спать этой ночью ему снова позволили возле самой подушки. Саша на этот раз даже почти не ворчал.