Тепло дома Чонгука обволакивало, но Тэхён дрожал и кутался в толстовку, сидя за столом, поджав ноги. После того, как сон, в который он провалился в машине, окончательно развеялся, вновь пришло осознание произошедшего. Парень потрогал скулу, куда тренер заехал ему ногой — синяк болел, но было терпимо. Хорошо, что в душевой Ли Джусо был босым, будь он в кроссовках, следы остались бы серьёзней.

Чонгук возился у шкафчиков вдоль стены кухни, стоя спиной к Тэхёну, но периодически оборачиваясь и искоса поглядывая на парня. Хозяин не зажег лампы, и полумрак, царивший в кухне, куда проникал лишь свет из соседнего помещения, не позволял Тэхёну рассмотреть, чем младший тренер занят. Сознание Тэхёна само стремилось сосредоточится на бытовых вещах, чтобы не думать о том, что причиняло боль, потому он напряженно прищуривал глаза, стараясь разглядеть в тени руки Чонгука, который, казалось, просто переставлял посуду с места на места безо всякой цели. «Он нервничает» — дошло до Тэхёна, и напоминание о том, что Чон стал свидетелем его унижения, вновь обожгло сердце. Парень уронил голову на руки, лежащие на столе, утыкаясь носом в локоть, словно желая спрятаться.

— Выпей, — неожиданно прервавший долгое молчание голос Чонгука заставил его вздрогнуть.

Тэхён поднял глаза на тренера, поставившего перед ним стакан, на треть наполненный прозрачным напитком и бутылку спиртного.

— Я не пью, — ответил он слишком тихо и хрипло.

— Молодец, — отозвался Чонгук без тени одобрения, скорее с усмешкой, — а сейчас выпей.

Он пододвинул стакан ближе к парню. Ни в лице, ни в голосе тренера не было ни теплоты, ни сочувствия. Он был… раздражен? Напряжен, словно с трудом сдерживал внутри неприязнь. Пусть так, это куда лучше жалости. А вот сам Тэхён не мог справиться с жалостью себе, она накатывала волнами и подступала к горлу комом, щипала в глазах. Он порывисто схватил стакан и одним махом опрокинул в рот, сразу поперхнувшись от непривычно обжигающего вкуса крепкой выпивки. Алкоголь ударил в голову мгновенно и растекся жаром по телу.

— Только здесь не вырубайся! — Чонгук предупредительно указал на него пальцем. — Я постелю тебе на диване.

<center>***</center>

Эти несколько слов были единственными, какими они обменялись за весь вечер, до того, как вмиг опьяневший Тэхён натянул на себя с головой предложенный плед и уснул.

Чонгук тихо вошел в гостиную и встал над спящим парнем, обхватив себя руками. Он знал, что ему следовало что-то сказать Тэхёну сегодня, поддержать, помочь чем-то кроме стакана водки — но не нашел слов. Знал, что поступил неправильно — надо было везти парня в больницу, в полицию, но точно не тащить к себе и поить спиртным. Но эта мысль пришла слишком поздно, а сначала… Сначала Чонгуком просто овладел страх, страх перед могущественным Ли Джусо, державшим в руках его мечты, карьеру, а заодно и половину полиции города. Хотелось просто убежать поскорее и спрятаться. И спрятать мальчишку.

Чертов Тэхён! Из-за него Чонгук теперь в полной заднице. Зачем только он пошел в эту душевую, лучше бы поехал мыться домой. Но что бы тогда было с пареньком? Чонгуку показалось, что он появился в самый последний момент, но все же, судя по довольно неплохому состоянию Тэхёна, успел предотвратить страшное — парень был скорее шокирован, чем травмирован, если не считать огромного кровоподтека под глазом. Каким же надо было быть идиотом, чтобы связаться с Ли Джусо? Чем Ким Тэхён думал? Неужели место в основном составе стоило того? Чонгук покачал головой, его аж передернуло от вставшей перед глазами картины голого тренера в душевой. Похоже, для этого парня деньги не пахнут. А для самого Чонгука? Ради тренерского места готов покрывать преступление? Но, в конце концов, Тэхён сам совершеннолетний, и ему решать, обращаться ли в полицию. По крайней мере, он не просил Чонгука отвести его в участок. А о чем он просил? Да парень не проронил ни слова — очевидно, что он ничего не соображал, и тут-то Чонгук мог бы ему подсказать, но не сделал этого…

Мысли пульсировали в голове и сплетались в кубок. Он то подходил к дивану, где крутился во сне Тэхён, порываясь разбудить того и отправить на медэкспертизу, то отходил к панорамному окну гостиной и смотрел на пушистый снег, кружащийся в свете желтых лампочек гирлянды, так ни на что не решившись. Чонгук размышлял об этом едва ли не всю ночь, сначала прохаживаясь по темной гостиной, потом в душе, затем на кухне, где решил тоже выпить. Однако ему это не помогло, а лишь притупило голос совести и обиду, отчего судьба привела в эту душевую не какую-нибудь уборщицу, а именно его — Чонгука, слишком хорошо знавшего, кто такой Ли Джусо — спасибо темным связям отца, и для которого пойти против старшего тренера означало крушение всего.

К утру решение так и не созрело. Чонгук прожигал глазами яичницу на сковороде, боясь смотреть на сидящего за его спиной Тэхёна, но все же увидел, что тот также боится встретиться с ним взглядом и нервно ерзает на стуле. Молчание, тянущееся со вчерашнего вечера, становилось все тягостней. Чонгук сделал над собой усилие, чтобы преодолеть дистанцию, разделяющую его и самого, пожалуй, нелюбимого игрока в команде, набрал воздуха в легкие и приготовился сказать что-нибудь приободряющее, когда его телефон завибрировал, и краем глаза он увидел имя старшего тренера.

Похолодев внутри, Чонгук схватил телефон и поспешно вышел с ним из кухни. Голос Ли Джусо звучал сухо и деловито:

— Как Ким Тэхён? — сразу, без приветствия задал он вопрос, который поверг Чонгука в смятение: с чего тренер взял, что они вместе, что вообще общаются? И что ответить? Почему он вообще спрашивает об этом, чертов ублюдок? Испугался? А сам не понимает, что натворил?

Не дождавшись от Чонгука ответа, старший тренер продолжил:

— Посади его на скамейку на завтрашней игре. А в нападение поставь Ченг Ёнга. Проведи с ним индивидуалку сегодня, введи в курс наших идей на игру, — Ли Джусо говорил так, словно ничего не случилось, а потом отключился.

Чонгук еще какое-то время стоял неподвижно, опустив телефон. Итак, старшего тренера не интересовало, как дела у Кима Тэхёна, он не был расстроен или напуган. Едва не покалечив парня физически и унизив морально, он решил проблему с ним — нашел замену на игру. Полная уверенность Ли Джусо в собственной безнаказанности, вседозволенности, тотальной власти вывела Чонгука из равновесия. Шумно задышав через раздутые ноздри, он бросил телефон на диван и порывисто вышел.

— Собирайся! — бросил он механически жующему яичницу Тэхёну.

— А? Куда? — тот выглядел растерянно, казалось, он о чем-то глубоко задумался перед внезапным появлением Чонгука.

Тренер встал напротив Тэхёна, упираясь ладонями в столешницу и, наконец, посмотрел парню прямо в глаза:

— Надо снять побои, пока свежие, написать заявление, — решительно сказал он. Ли Джусо нужно наказать, даже если Тэхён сам дал тому повод. — Я тебе помогу, буду свидетельствовать, если надо.

Тэхён округлил глаза, проглатывая кусок, и отодвинул тарелку.

— Хорошо, но… — начал он тихо, но не закончил фразу, опустив взгляд.

— Я отвезу тебя. Давай, одевайся! — Чонгук махнул рукой и сам пошел переодеться.

— Я сам, сам! — крикнул ему вдогонку парень. — Сам доберусь, — и поспешно пошел за толстовкой, брошенной на диване.

<center>***</center>

Тэхён почти бегом вышел из дома Чонгука, вдохнув утренний чуть морозный воздух полной грудью. Он был благодарен младшему тренеру за водку, за плед, за яичницу, но особенно — за молчание, потому что задай Чонгук хоть один вопрос о том, что произошло в душевой, Тэхён просто умер бы на месте, распался на атомы и исчез, чтобы не терпеть жгучего стыда.

Стараясь прикрывать синяк на лице капюшоном толстовки, Тэхён побрел по уютной улочке, уже очищенной от выпавшего вчера снега, в случайном направлении. Стремясь как можно скорее уйти и остаться в одиночестве, он даже не спросил у Чонгука, где можно сесть на автобус. «Снять побои, написать заявление…» — слова тренера крутились в его голове, заставляя леденеть под ложечкой. Тэхён не мог вообразить себе, как войдет в кабинет и расскажет кому-то о том ужасе, который пережил. Он даже в разговоре с самим собой не мог произнести это слово, не мог принять случившееся, сознание отказывалось мириться с реальностью и просто прикрывало темной пеленой момент, когда в его рту был член Ли или в заднице — его пальцы. С этой пеленой было так спокойно, вроде это случилось не с ним, словно все — полузабытый фильм, так спокойно, что Тэхён не решался ее срывать. Он никому не расскажет об этом, никому. Надо просто забыть. И кто знает, были ли угрозы Ли Джусо убить его просто словами?

Тэхён едва не уперся в сугроб, который навалила снегоуборочная машина в конце улочке. Поняв, что забрел в тупик, а не на дорогу, где ходит общественный транспорт, парень достал телефон и проверил баланс карты — на счету последние несколько тысяч вон. Вздохнув, он открыл приложении для вызова такси. Жаль потратить половину оставшихся денег, но у Тэхёна просто не было моральных сил куда-то идти. И он все же надеялся получить зарплату в ближайшие дни, с повышением за игру в основном составе.

Внезапное осознание заставило парня замереть на месте и перестать дышать на мгновение — с чего он взял, что все еще в основном составе? Что все еще в команде? Он не дал Ли Джусо того, чего тот желал, не выполнил свою часть договора, на который не соглашался. Скорее, это последние его деньги, и рассчитывать больше не на что. Да и как играть в команде теперь? Как смотреть на тренера, как смотреть в глаза парням? Что, если Ли решит закончить дело до конца? Почему-то раньше он не подумал об этом, теперь же Тэхён стоял, как вкопанный, посреди пустой улице с таким чувством, будто на него опрокинули гору снега, и он находится в этом сугробе, ничего не видя и не слыша, застывая от ужаса.

Подъехала машина такси. Молча, как во сне медленно, Тэхён сел в нее, погруженный в раздумья. Найти другую работу, пойти в ночной магазин или на склад? На еду хватит, но придется бросить универ, съехать с квартиры, а мать не сможет оплачивать ипотеку, и тогда они останутся на улице, без перспектив, без надежд. В том же состоянии он приехал домой. Приняв душ и убедившись, что холодильник пуст, повалился на кровать, где провел остаток выходного дня.

<center>***</center>

Чонгук пришел на стадион, чтобы провести тренировку с запасным Ченг Ёнгом, как ему повелел тренер. Судя по всему, Ли Джусо не собирался его увольнять или отстранять от работы — не верил, что Чонгук его сдаст? Он непроизвольно сжал кулаки со злой решимостью — он обещал Тэхёну свидетельствовать и сделает это. И хотелось бы успеть до того, как старший тренер, например, убьет его — это было вполне вероятно, учитывая, кем был Ли Джусо. Или что еще могла означать его угрожающая фраза, брошенная Чонгуку в душевой? Может стоило рассказать как можно большему количеству людей, чтобы подстраховаться? Или наоборот? В конце концов, это не его тайна. Мысли путались. Чонгук почти не спал ночью, и теперь голова нестерпимо болела, норовя лопнуть от стучащих внутри вопросов.

— Давай, повтори еще! — потирая виски, лениво понукал он ошарашенного внезапным переводом в основной состав за день до игры Ченга.

Но, если посмотреть иначе, свидетеля стоило убирать сразу, а не давать ему сутки форы. За это время они могли обратиться за помощью не один раз. Значит, Ли Джусо просто не рассматривал такой вариант, иначе уже или подкупал бы Чонгука, или запугивал. Но не происходило ни того, ни другого, старший тренер вел себя, как ни в чем не бывало, а Чонгук пытался работать, как на иголках ожидая звонка от Тэхёна или из полиции.

Он аж подскочил, когда мяч вылетел в офф и угодил в трибуну в метре от него. Черт, Ченг Ёнг в нападении еще хуже Кима Тэхёна! На самом деле, Тэхён играл неплохо, просто всех, включая Чонгука, раздражало то, как он появился в основном составе, все эти слухи, которые теперь так ужасно подтвердились. Но, если отбросить неприязнь и позаниматься с ним, из парня вышел бы толк. Вот только думать сейчас об этом не имело смысла. Вряд ли они оба останутся в команде после суда. Да и дойдет ли дело до суда, учитывая родство Ли Джусо с прокурором. Почему же Тэхён не звонит? Он вообще жив? Холодок пробежал по спине Чонгука.

Вечером, так и не дождавшись никаких вестей, Чонгук прохаживался по дому, не находя себе места от беспокойства. Он не понимал, что с Тэхёном — решившись позвонить ему, так и не дождался ответа, парень не снимал трубку. Не понимал, что в голове у старшего тренера, не понимал, как ему вести себя и к чему готовиться. Он снова опробовал дозвониться до Кима –теперь телефон был отключен. Может сходить куда-то развеяться? Чонгук вспомнил про Соён, но и она не ответила на звонок. Обиделась, наверное, за сорванное свидание.

Взгляд его выхватил контакт, обозначенный в телефонной книге тремя эмодзи-сердечками. Нет, этот номер никогда ему не отвечает. Чонгук нажал на него, ни на что не надеясь — в трубке послышалось «Набранный вами номер недоступен». Сердце сжалось, как всегда. Он подошел к платяному шкафу в спальне и вытащил из дальнего угла полки аккуратно свернутую заношенную футболку с облупившейся наклейкой — все, что у него осталось — закрыл глаза, прижал мягкую ткань к лицу, зарываясь в родной запах, и присел на кровать. «Как мне тебя не хватает!»

<center>***</center>

Чонгук вскочил, как от выстрела, услышав мелодию будильника. Он сам не заметил, как уснул в обнимку с футболкой прямо на заправленной кровати. За окном было сумрачно, зимнее солнце еще не встало, оттого пробуждение давалось сложнее. Уже поднявшись на ноги, Чонгук все еще не мог до конца проснуться. Растирая заспанное лицо руками, он бережно сложил футболку и спрятал в шкаф, затем побрел на кухню включить кофеварку. Сегодня важный день — игра на родном поле, но не это сейчас наполняло тревогой его сердце. Что ждет его на стадионе? Тэхён так и не позвонил, не звонили из полиции, не звонил старший тренер — словно все сговорись мучить его неведением. Решительно вздохнув, полностью собранный Чонгук открыл автоматические ворота гаража, нырнул в машину и через мгновение катился по розовой от первых рассветных лучей чуть припорошенной снегом улочке.

В раздевалках царила возбужденная суета. Кто-то только что приехал, пропустив просьбу не опаздывать, кто-то давно облачился в тренировочную форму и в нетерпении прогуливался по коридорам стадиона, таращась в экраны телефонов или болтая. Чонгук искал глазами Тэхёна, но увидел его лишь на поле — парень подошел к самому началу разминки и мешкал у бортика. Лицо его по-прежнему украшал огромный синюшный кровоподтек, на который с усмешкой оглядывались игроки обеих команд. Форма включала шлемы, потому получить такой удар на поле было невозможно — очевидно было, что Тэхён подрался с кем-то во время выходного. Парень тревожно озирался вокруг, обводя глазами толпу.

Чонгук бросился к нему слишком поспешно, оттолкнув случайно Чимина, который удивленно уставился на младшего тренера.

— Почему ты не отвечал на мои звонки? — тихо, почти неслышно в стоящем гуле голосов спросил Чонгук у Тэхёна, приблизившись к самому лицу.

— Я… телефон сел, пока я спал.

Какой растяпа! Чонгук отбросил эту мысль, продолжив расспрашивать:

— Как все прошло в полиции? Заявление приняли? Меня не вызывали, — он развел руками. — Ты сообщил им обо мне, о том, что я свидетель?

— Я не ходил, — Тэхён опустил глаза, покачав головой. — Не пошел никуда.

— Почему?! — от неожиданности такого ответа ошарашенный Чонгук не сдержался и с силой пихнул парня в плечо. — Почему не пошел?

Тэхён отшатнулся назад, замешкался и натянуто ответил:

— Я проспал. Вырубился и… — он пожал плечами. — А потом уже ночь была.

— Ночью они тоже работают, — начал было увещевать Чонгук, понимая, что следы на теле Тэхёна нужно зафиксировать как можно скорее. Но, увидев в его глазах нескрываемый страх, догадался: — Ты боишься его? — Тэхён поднял взгляд, вдохнул, но ничего не ответил. — Я тоже боюсь, — едва слышно произнес Чонгук.

Боковым зрением он уловил чей-то тяжелый взгляд. Непроизвольно повернувшись, Чонгук столкнулся глазами со старшим тренером, вышедшим на поле. Чонгук сделал вид, что не смотрит на Тэхёна, уставившись в игроков, выходящих на разминку, и для пущей достоверности махнул рукой, обводя взглядом остальных парней:

— Давайте, строимся!

А когда Ли Джусо скрылся за толпой двинувшихся на поле спортсменов, снова глянул на Тэхёна и шепнул:

— На стадионе держись рядом со мной, не ходи один.

Взгляд, которым одарил его Тэхён, был невыносим, и Чонгук непроизвольно отвел глаза: в нем было столько и боли, и надежды, и благодарности, что младшему тренеру стало не по себе. Никогда в его планы не входило помогать этому парню, но теперь, похоже, их связала сама судьба.

<center>***</center>

Игра завершилась их победой с небольшим перевесом. Разумеется, все ожидали большего, но и такой исход был не плох. Не отлично, но для начала сезона приемлимо. Как обычно, после игры Ли Джусо собрал в своем кабинете младших тренеров обсудить ошибки.

— Нападение выглядело слабо, — заключил шеф после нескольких обзорных фраз. — Но я увидел, что ты готовил Ченга усердно, — он обращался только к Чонгуку, напряженно вытянувшемуся в струну, — правильно провел вчерашний день! — он сделал нажим на последние слова и выжидательно заглянул Чонгуку в глаза.

Тот понял намек — Ли Джусо оценил, что Чонгук не сдал его. Учитывая, какие связи у старшего тренера были в полиции города, он узнал бы о заявлении мгновенно. Теперь же он знает, что заявления нет. И что дальше? Теперь он убьет их обоих? Чонгук чувствовал, как ускоряется стук его сердца, пока он пытался вынести прямой взгляд шефа.

— Я поощрю тебя за это! — улыбнулся Ли Джусо и отвел глаза. — Есть предложения, что делать с нападением?

Теперь он смотрел уже на обоих помощников.

— Думаю, стоит вернуть в первую линию Кима Тэхёна, — предложил ничего не подозревающий Хосок.

Чонгук резко посмотрел в его сторону, пожалев, что это вышло слишком нервно — не хотелось выдавать своих чувств. Что ж, его догадка оправдалась — Ли Джусо собрался поощрить и Тэхёна. Это можно было понять по его довольному кивку на слова Хосока.

— Что скажешь? — шеф обратился к Чонгуку. — Тебе нравится этот игрок?

Последние слова опять были сказаны со странным нажимом. Это означает: «Вы с ним заодно?» или что?

— Да, он хорош! — твердо ответил Чонгук, глядя Ли прямо в глаза. «Я с ним заодно». — Его место в первом составе. Я подготовлю его к следующей игре.

Это должно было означать «Мы тебя не боимся», если бы голос не осип предательски от волнения. Чонгук прокашлился и проводил глазами отошедшего к окну Ли Джусо. В позе, мимике старшего тренера читалось тщательно скрываемое напряжение. Чонгук слегка усмехнулся, заметив, как нелепо шеф сейчас смотрел в непроницаемую темноту за окном, будто видел там что-то интересное, а на деле просто хотел взять паузу, чтобы совладать с чувствами и обдумать ситуацию.

— Хорошо, — повернулся мужчина к помощникам, — значит, на следующую игру Ким Тэхён встанет в первую линию. Надеюсь, его здоровье наладится к тому моменту.

Челюсти Чонгука непроизвольно сжались. Как же он ненавидел сейчас этого подонка.

<center>***</center>

Он вздрогнул, когда из темноты в круг, освещенный одиноким фонарем в углу парковки, выскочил перед ним Тэхён. Чонгук молча вопросительно посмотрел на него.

— Я хочу поговорить, — еле проговорил Тэхён.

Вымотанный морально Чонгук только пожал плечом и махнул рукой, призывая парня идти за ним, направляясь к машине.

— Я, пожалуй, уйду из команды, — услышал Чонгук из-за спины и круто развернулся.

— Нет уж! — неожиданно резко для самого себя оборвал он Тэхёна. — Будешь стоять в первом составе! Я не собираюсь улепетывать с его глаз, и тебе не советую. Это наша карьера, наша команда! — увидев отчаяние в глазах парня, Чонгук смягчился и положил тому руку на плечо, — Он не тронет тебя больше. Он не знает, скольким людям ты рассказал и еще можешь рассказать. Он боится нас не меньше, чем мы его.

Чонгук и сам не знал, откуда у него взялась эта уверенность, но сейчас ему чертовски хотелось передать ее парню перед собой. Он видел, как губы Тэхёна задрожали, он обхватил себя руками, лицо скривилось в гримасе боли, казалось, он едва сдерживает внутри себя торнадо чувств.

— Пойдем, поговорим, — Чонгук не убрал руки в его плеча и увлек Тэхёна в свою машину.  

Как только двери закрылись и свет в салоне медленно погас, Тэхёна прорвало. Он трясся в беззвучных рыданиях, закрывая лицо руками, поскуливал, ронял голову на колени, размазывал слезы по щекам. Чонгук старался сосредоточиться на вождении, ничего не говорил, и не смотрел в его сторону — этого было не нужно. К тому моменту, когда они приехали к его дому, Тэхён был уже полностью обессилен. Казалось, вместе с напряжением последних дней из него выплеснулась и вся энергия. Чонгуку пришлось чуть ли не на плече тащить его в дом под вялое: «Я вызову такси, поеду домой», а стоило войти в гостиную, как Тэхён почти с готовностью упал на диван, натянул на себя тот же плед и мгновенно уснул.

До следующей игры Чонгук привозил Тэхёна к себе еще несколько раз — кроме тех вечеров, когда у него были свидания с новой девушкой Мисок. Он хотел обсуждать с парнем план взаимодействия с шефом, но на деле получалось, что он просто кормил Тэхёна, который пусто смотрел куда-то в угол просторной кухни, не слушая, иногда вздрагивал, как будто от резкого звука, и обхватывал себя руками, а иногда тихо плакал. Прорыдавшись в машине, он словно снял чувства с тормоза, и они выплескивались неожиданно на единственного слушателя. Тэхён ничего не рассказывал, все, что он осмелился открыть Чонгуку — это страх перед собственной квартирой: ему казалось, что Ли Джусо подкарауливает его где-то в темноте обшарпанного подъезда или прямо дома, и он никак не мог избавиться от этого страха, хоть и освещал фонариком телефона все углы, прежде, чем войти, и запирал тщательно двери и окна. Тогда Чонгук решил оставлять парня ночевать — все равно его большой дом пустовал с тех пор, как…

Чонгук с горечью вздохнул, почувствовав укол в сердце, поправил скатившийся со вздрагивающего во сне Тэхёна плед и ушел в спальню. Он посидел немного на двуспальной кровати, глядя в высокие окна без штор, выходящие в ночной заснеженный садик, затем подошел к шкафу, достал памятную футболку и надел ее. На миг ему показалось, будто родное тепло коснулось тела, но лишь на миг. Чонгук лег на кровать, подтянув колени в животу, обхватил ноги, и горячие тихие слезы покатились по его щекам.