Тэхён проснулся в середине ночи с заложенным носом и больной головой. Промучившись какое-то время, пытаясь уснуть, он решил обратиться за помощью к Чонгуку. После долгого перерыва в общении Тэхён чувствовал себя в доме Чона скованно, словно заново привыкая к нему. Крадучись, чтобы не шуметь, хотя он и собирался разбудить хозяина, Тэхён дошел до спальни и слегка приоткрыл стеклянную дверь. Во всех комнатах дома были большие окна от пола до потолка, через которые проникал с улицы оранжевый свет гирлянд, освещавших поселок. Однако окно спальни выходило на противоположную дороге сторону, и в этой комнате было темнее. В полумраке Тэхён увидел Чонгука, который спал на боку, подложив руку под голову.

В душе Тэхёна боролись два чувства: с одной стороны, ему было неудобно вторгаться в чужую спальню и будить человека, с другой стороны, хотелось рассмотреть Чонгука получше. Он беззвучно открыл дверь и проскользнул внутрь. Чонгук спал, скинув с себя одеяло, на нем была надета футболка с короткими рукавами. Невольно Тэхён засмотрелся на руки тренера: сильные, мускулистые. Свет скользил по гладкой коже, ложился на расслабленное лицо Чонгука, обрисовывал контуры его тела под одеждой. Тэхён не сразу опомнился, заметив, что откровенно пялится на спящего парня перед собой, затаив дыхание. От смятения он отступил назад, задев локтем шкаф.

Тихий звук колыхнувшей дверцы разбудил Чонгука. Тот сначала завозился в постели, не открывая глаз, затем потер лицо ладонью и нехотя приподнял веки, тут же подскочив в кровати.

— Черт, что ты делаешь тут?! Напугал, стоишь, как призрак! — завозмущался Чонгук, окончательно вгоняя Тэхёна в краску. — Нужно чего?

— Да… ээ… голова болит. Дашь таблетку? — гнусавым от насморка голосом пролепетал смущенный в край Тэхён, добавляя. — Пожалуйста.

— Да, конечно, — выдохнул окончательно проснувшийся Чонгук. — Пошли на кухню, — он махнул рукой, и двинулся в сторону двери.

Тэхён посмотрел в его широкую спину, взгляд заскользил вниз, на ягодицы, обтянутые боксерами, на мускулистые бедра. Ему захотелось ударить себя по щекам, запылавшим от стыда — да что ж он так пялится на Чонгука? Может оттого, что сильно соскучился? Ему вдруг до дрожи захотелось прикоснуться к Чону, хоть за локоть взять, хоть за край футболки, рука тянулась вперед против его воли. Соскучился?! Тэхён остановился и с шумом выдохнул через забитый нос.

— Ты в порядке? — обернулся Чонгук, — Насморк? Понятно, ты вчера весь мокрый пришел. Сейчас подлечим тебя.

Он улыбнулся так тепло, что сердце Тэхёна сладко заныло, а в глазах зачесалось. Это все волнение. Мать, сестра, наркотики эти — все это вымотало его, сделало чувствительным. Так размышлял Тэхён, пытаясь совладать с чувствами, когда Чонгук усадил его на стул и стал сам закапывать парню нос, придерживая лицо Тэхёна за подбородок, хотя, в общем-то, тот вполне мог справиться сам.

— Ну вот, — удовлетворенно сказал Чонгук, садясь на стул напротив, — Скоро лекарства подействуют, будешь в порядке.

— Да, спасибо, прости, что разбудил тебя, — Тэхён потупил глаза, не в силах больше смотреть на тренера и не выдавать разрывающих его нежданных эмоций.

— Да ладно, не беда. Завтра выходной, отоспимся. Хорошо, что ты зашел в гости, а то уж я думал, что ты забыл дорогу в мой дом.

Тэхён набрал воздуха в легкие, чтобы выпалить: «Ты ж игнорировал меня столько времени, будто меня не знаешь!», но промолчал, чтобы не разрушить только установившуюся хрупкую близость между ними, и не напоминать Чонгуку о том болезненном событии — расставании с парнем — после которого между друзьями и пробежал холодок. Впрочем, если судить по засосам на шее, на которые то и дело падал взгляд Тэхёна, Чонгук быстро утешился. Ревность снова кольнула сердце, Тэхён досадливо поджал губы и сказал:

— Ну, все, нос пробил, давай спать, — и сам побрел на диван.

Однако уснуть Тэхёну никак не удавалось. Его одолевали тревожные мысли: все ли он правильно сделал с товаром, туда ли положил его, не было ли слежки — он никак не мог прогнать их. А может он специально прокручивал в голове воспоминания о своём опасном поступке, чтобы не думать о Чонгуке? О его руках, заднице, его прикосновении к лицу Тэхёна и теплой улыбке? Парень резко развернулся на другой бок, утыкаясь лицом в подушку. Сердце гулко стучало, а сон, уже слеплявший его веки за минуту до этого, как ветром сдуло. Где-то в глубине души Тэхён уже давно знал то, о чем сейчас отчаянно не хотел думать. Он крепко зажмурил глаза, как будто это могло помочь уснуть, а лишь забрезжил рассвет, бегом бросился из дома Чонгука, объяснив срочными делами.

<center>***</center>

Все последующие дни Чонгук не выходил у Тэхёна из головы. Он думал о нем каждую свободную минуту, словно одержимый. Внезапная привязанность (про себя Тэхён предпочитал называть это так) выместила из его сознания все другие переживания — старшего тренера, наркотики, проблемы с семьей. Он так хотел быть с Чонгуком рядом, что это сводило с ума. На тренировках он старался не смотреть в сторону младшего тренера, но взгляд сам следовал за Чоном, подмечая все: как он ходит, жестикулирует, улыбается и хмурится — все это очаровывало Тэхёна, заставляло его дыхание замирать, а сердце биться чаще.

И ревность. Тучи сгустились в душе Тэхёна, когда он понял, что Чонгука что-то связывает с новой помощницей Аёнг. Красивая холеная девушка, как раз во вкусе Чона, она так и кружилась вокруг парня и не сводила с того кокетливого взгляда. А Чонгук улыбался ей, улыбался почти также, как Тэхёну. Тэ, сидящий на скамейке для отдыха, сжал кулаки и подпер голову, не в силах смотреть на воркование младшего тренера с помощницей.

— Почему она постоянно крутится возле поля? — раздраженно сказал он, не отрывая глаз от Аёнг и не глядя, кто из игроков присел рядом. — Разве присутствие на тренировке входит в ее обязанности? — он не припоминал, чтобы прошлый помощник менеджера поступал так.

— Разве не видишь, что она окучивает Чонгука, — хохотнул рядом Пак Чимин. — Говорят, они знакомы давно, одного поля ягоды, — он пожал плечами. — А ты чего, запал на девчонку? А, ты ж по мальчикам… — Чимин откровенно забавлялся, видя, как краснеет от гнева лицо Тэхёна. — На Чонгука что ли глаз положил?

Понимал ли Чимин, насколько точно попали в цель его слова? Тэхён надеялся, что нет, но больше старался не смотреть в сторону милой парочки у бортика. Однако, хватило его терпения ненадолго. После игры Тэхён догнал Чонгука, когда тот заходил в тренерскую, и, воспользовавшись тем, что Хосока на последних играх не было, зашел за тренером следом.

— Ты… это… встречаешься с ней? — проговорил Тэхён, подбирая слова и заикаясь.

— С кем? — Чонгук искренне не понял его.

— Ну, с племянницей Ли Джусо, красоткой этой, — Тэхён невольно печально покачал головой.

— Стараюсь избежать этого, — Чонгук усмехнулся. — А что?

— Но ты же гей! — неожиданно для себя резко выпалил Тэхён и сам испугался своей наглости.

Лицо Чонгука похолодело, приобретая пугающее Тэхёна отчужденное выражение, словно тот вмиг отгородился той же стеной, какая стояла между ними не так давно. Глаза Тэхёна расширились, а дыхание сбилось, когда он осознал, какую ошибку совершил. Он давно понял, что личная жизнь и тем более ориентация — не тот вопрос, который Чонгук хотел бы обсуждать с кем-либо, слишком трепетно он охранял границы дозволенного в разговорах на эту тему. Тэхён видел, как Чонгук внутренне подбирает слова, и хотя на лице его явно было написано: «Не твое дело!», он спросил сухо:

— Почему тебя так интересует моя ориентация? — голос Чонгука едва заметно дрожал, словно он опасался неприятного ответа.

И вдруг Тэхёна понесло. Привычный эффект «сыворотки правды», всегда срабатывавший под взглядом Чонгука, проявил себя и сейчас.

— Потому что…

«Мне кажется, я тоже гей, и ты мне нравишься» — Тэхён не договорил последние слова, они прозвучали лишь в его голове, потому что в тот момент, когда признание готово было сорваться с его дрожащих губ, в кабинет влетела Аёнг, едва не ударив Тэхёна дверью.

— Ой, прости! — девушка прикрыла рукой смеющийся ротик.

— Ничего страшного, — буркнул Тэ под нос и поспешно вышел.

В последний момент ему показалось, что Чонгук так же недоволен появлением девушки, как и он, и это немного утешило.

В тот день Тэхён впервые признался себе самому в том, о чем боялся подумать, и это стало для него облегчением и болью одновременно. Он гей, и он влюблен. После осознания этого в душе парня словно сорвало какой-то тайный клапан, и страсть, как цунами, обрушилась на него. Чонгук окончательно поглотил все его мысли. Он стал даже сниться ему ночами. После этих снов Тэхён просыпался в мокром белье, а в памяти оставалось лишь сладкое и томительное ощущение в паху, но никаких конкретных сцен он не помнил, однако знал — во сне с ним был Чонгук. Эти сны окончательно сводили парня с ума, заставляя начинать утро с мастурбации с именем Чонгука на губах, а днем встречаться глазами с объектом его мечтаний стало совсем невыносимо.

Тэхён достиг точки невозврата во время выездной игры. Команда заселилась в гостиницу, заняв все номера на одном этаже. После напряженной игры, закончившейся триумфальной победой, все находились в приподнятом настроении, всеобщее воодушевление захватило и Тэхёна, когда он пошел со всеми в ресторан отпраздновать. Но когда шум стих, и парень оказался один в своем номере, мысли его опять вернулись к Чонгуку. Тэхён сидел на заправленной кровати, тупо смотря в окно, за которым тысячами огней сиял ночной город, и вспоминал горящие от радости глаза Чонгука в ресторане, то, как тот танцевал, прекрасно владея телом, как смеялся и поглядывал на Тэ. Его губы, скулы, плечи — все это не давало Тэхёну покоя. Чонгук был так рядом, всего в нескольких метрах, так же одинок в своем номере.

Он ведь там один? Тэхён аж вздрогнул от внезапного предположения. Аёнг не поехала в этот раз с командой, но что, если Чонгук пригласил в номер парня? Внутри у Тэхёна все похолодело. Ревность сводила с ума. Страсть сводила с ума. Он чувствовал себя безумным, когда, поддавшись порыву, постучал в дверь номера Чонгука. И лишь когда дверь открылась, и Тэхён увидел Чона, усталого и сонного, вопросительно смотрящего на него, осознал, для чего пришел и что собирается сказать.

— Что-то случилось? — голос Чонгука звучал мягко, но не слишком довольно.

Очевидно, что он собирался спать — это было видно по неглаженной футболке и полотенце, намотанном на бедрах вместо штанов. Видимо, Тэхён застал тренера сразу после вечернего душа.

— Я поговорить хочу, — ответил Тэхён, удивившись своему измученному голосу.

А ведь он и правда мучился весь вечер, собираясь с духом. Чонгук слегка пожал плечами и пропустил парня внутрь.

— Чонгук, я гей, — не ожидая, пока решимость упадет до нуля, быстро и резко сказал Тэхён, отворачиваясь к окну и упираясь руками в подоконник.

Обернуться его заставил смех в голосе Чонгука:

— Чего?

Тэхёну было не до смеха, и его взгляд заставил улыбку покинуть лицо Чонгука.

— Так… Неожиданно, — проговорил Чон. — С чего ты это взял? Тебе нравятся мужчины?

Он скрестил руки на груди, машинально поправив распахнувшееся полотенце, когда поймал взгляд Тэхёна, невольно посмотревшего на обнажившееся бедро.

— Да, — почти беззвучно ответил Тэхён, кивнув. — Один только, — он решил добавить, потому что не мог представить, чтобы ему понравились какие-то абстрактные мужчины — мысль об этом была по-прежнему противна, лишь один Чонгук в его мечтах выглядел естественно.

Тэхён видел тень сомнений, промелькнувших на лице Чонгука, набиравшего воздух в легкие, чтобы что-то сказать, но не находящего слов, и решил не мучить друга и себя, а начав открываться, пойти до конца.

— Это ты.

Он сказал так тихо, что почти не услышал своего голоса. Или гулкий стук пульса в висках заглушил его? Взгляд Чонгука замер на мгновение, он напрягся и переспросил:

— Что?

Не расслышал все-таки? Или не мог осознать?

— Это ты! — намного громче и тверже сказал Тэхён. — Ты нравишься мне, я люблю тебя, — последние слова он произнес совсем тихо, едва справляясь с желанием зажмуриться или убежать. Взгляд Чонгука и ожидание его реакции были невыносимы.

Но то, что он услышал в ответ, было хуже всех ожиданий. Голос Чонгука, интонацию которого взволнованный до предела Тэхён не мог распознать, молотом вбивался в его сознание:

— Ты что-то путаешь, Тэхён. Уверен, тебе показалось, — наконец, Тэхён понял, что голос звучит мягко, утешая и увещевая, но почему слова так ранят?

— Что показалось? — сипло спросил он.

— У нас сложилась близкая дружба, мы вместе оказались в стрессовой ситуации и разделили одну тайну на двоих — в таких случаях у людей часто возникает привязанность, но это вовсе не любовь.

<center>***</center>

Чонгук был не дурак и пережил много отношений за свою жизнь, потому давно заметил, как изменился взгляд Тэхёна, каким чувством и тоской стал он наполнен. Парень не сводил с него глаз. Но Чонгук не верил в его чувства. То, что он говорил сейчас, глядя в растерянные, наполненные слезами глаза Тэхёна, он говорил, чтобы предостеречь, уберечь паренька от разочарования, а себя от новой боли. После расставания с Намджуном любая мысль о том, чтобы довериться, причиняла Чонгуку почти физические страдания.

— О чем ты говоришь? — вспыхнул Тэхён. — Мне показалось?! Да я с ума схожу по тебе, я не могу и дня без тебя прожить, понимаешь? — голос парня дрожал. — Я… я… хочу быть с тобой, постоянно!

Он неожиданно бросился к Чонгуку и обнял. Чонгук совсем растерялся от неожиданного натиска Тэхёна, слова, заранее приготовленные, закончились.

— Тебе лучше уйти, — в смятении он отодвинул Тэхёна от себя и отошел в дальней стене. — Я не хочу испортить нашу дружбу, — он говорил почти с отчаянием.

Тэхён не уходил. Он, опустив голову, стоял у двери.

— Ты так говоришь, потому что я тебе совсем не нравлюсь? Как парень? — глухим голосом спросил он и поднял глаза.

— Нет, это не так! — черт, Чонгук совсем запутался и не знал, как выйти из ситуации. — Ты нравишься мне, твое тело, — он непроизвольно указал ладонью на Тэхёна, — И я… — Чон осекся, не сразу решившись открываться дальше. — Не буду скрывать, я истосковался по хорошему сексу с мужчиной, — он сделал упор на слово «мужчина», ведь секса с женщиной у него в последнее время было с избытком. — Ты согласишься быть со мной только ради секса?

Он не осознавал до конца, как жестоко звучат его слишком честные и прагматичные слова для того, кто только что признался ему в любви. И тем горше звучало отчаяние, смешанное с надеждой, в голосе измученного Тэхёна:

— Я на все согласен. Только не прогоняй.

Пораженный, Чонгук смотрел на него, широко раскрыв глаза. Его не отпускало ощущение, что он ошибся в чем-то, причинил боль, которой не хотел.

— Ну, иди сюда, — мягко сказал Чонгук, протягивая Тэхёну руку, желая сгладить неловкость момента.

Тэхён нерешительно подошел и взял руку. Он не поднимал глаз, не решался приблизиться, хотя раньше сам бросался с непрошенными объятиями. Сердце Чонгука сжалось, и он сам притянул Тэ к себе, ласково прикасаясь губами к виску. Хороший парень, такой искренний, открытый. Чонгук хотел бы полюбить, но не мог. Пока не мог.

Чонгук поцеловал лоб Тэхёна, а потом легко коснулся губами его губ. Тэ вздрогнул и прикрыл глаза, отвечая на поцелуй несмело, но охотно. Мягкость его губ, горячих и сухих, завела Чонгука, и он, забыв о недавних сомнениях, сжал плечи Тэхёна сильнее и впился в его рот с жаром так, что парень слегка застонал. Умелыми движениями Чон перенес губы на шею, щекоча нежную кожу за ухом языком, проводя им вниз, вдоль бьющейся венки, до ключиц.

Тэхён дрожал то ли от возбуждения, то ли от волнения. Сгорая от нетерпения, Чонгук стянул с парня футболку и снял с себя. Ему хотелось ощутить жар гладкой кожи Тэхёна. Прижимаясь телами, они терлись возбужденными сосками и осыпали друг друга поцелуями. Чонгук слышал, как сбилось дыхание парня, как он постанывал, когда настойчивые поцелуи терзали его шею и мочки ушей, и это заводило его еще больше, как и ощущение твердого члена, что упирался Чонгуку в бедро.

Близость с мужчиной сводила с ума, терпкий запах, что появлялся при возбуждении, заставил тело вспомнить давно забытое чувство, рождающееся в низу живота и требующее разрядки. Чонгук закусил губу от предвкушения, даже не задумываясь о том, готов ли неопытный парень дать ему то, чего он неистово желал. Рука сама привычно потянулась к заду — растянуть или хотя бы поласкать. Он одернул себя и перенес ладонь на бугор в штанах Тэхёна — за время одиночества Чонгук слишком привык думать только о собственном удовлетворении, но теперь пора отвыкать.

Вдохновленный этой мыслью, он с готовностью присел на колени перед изумленным парнем и приспустил его штаны. Стоящий член оказался перед лицом Чонгука, и он с удовольствием вдохнул запах Тэхёна, зарывшись на мгновение в пучок волос, а затем обвел языком основание члена и двинулся к головке. Обнажив ее руками, он вобрал в рот гладкую поверхность и под сладкие стоны парня стал стимулировать ее, посасывая и лаская языком внутри рта. Когда головка засочилась солоноватой жидкостью, а член стал каменным, Чонгук сбавил темп и перенес губы на внутреннюю поверхность бедра, вылизывая нежную кожу. Когда он языком перешел на область позади яичек, Тэхён стонал в голос, извиваясь и хватаясь руками за свой член.

— Не торопись, — чуть хрипло шепнул ему Чонгук и увлек за собой в спальню.

Тэхён неуклюже вылез из спущенных штанов и с готовностью бросился за тренером, который уже лежал на кровати, ожидая ответных ласк. Невольно улыбаясь восхищенному взгляду Тэ, направленному на его тело, Чонгук запустил руку под полотенце, намотанное на бедрах, и обнажил рукой головку, размазывая смазку. Он хотел, чтобы Тэхён немного поласкал его ртом, кивком головы он указал парню сесть в его ногах и скинул полотенце.

То, что произошло в дальнейшем, заставило Чонгука обомлеть. Тэхён, до того трепещущий от страсти, увидев возбужденный член перед своим лицом, отскочил назад так, что повалился навзничь с кровати, ударивись о пол затылком, но даже не обратил на это внимание, а бросился в сторону, прижимаясь к стене с лицом, искаженным ужасом. Глаза его наполнились слезами, Тэхён закрыл лицо руками и затрясся в рыданиях.

— Нет, не надо, прошу… Не надо!

Чонгук не сразу понял, что произошло. Отойдя от шока, он приподнялся с кровати, не зная, что делать и говорить. Первым делом он намотал обратно полотенце со словами:

— Эй, тихо, я уберу его, спрячу, вот так…

После этого подошел к Тэхёну, сжавшемуся в комок в углу, и прикоснулся к его дрожащим плечам.

— Я не обижу тебя, не причиню тебе боль, — Чонгук старался говорить как можно спокойнее, но голос предательски срывался.

Он сам пришел в ужас от того, какую реакцию вызвал, совершенно забыв о травме, совсем недавно перенесенной Тэхеном и еще не пережитой им до конца.

— Прости меня, — сквозь слезы, задыхаясь, пробормотал Тэхён, нерешительно отрывая руки от лица.

— Ничего, все хорошо, — Чонгук прижал его голову к груди, зарываясь губами в волосы и шепча: — Все хорошо. Со мной ты в безопасности.

Он смотрел поверх головы Тэхена, глядя в пустоту и слушая, как сдавленные рыдания переходят в неясные всхлипы и стихают, и ласково гладил сгорбленную спину и плечи парня. Так они просидели не меньше получаса, когда Чонгуку по мерному дыханию Тэхена стало казаться, что тот, истощенный после нервного срыва, засыпает на его груди. Он приподнял голову парня, обхватив ладонями, и посмотрел в сонные, подернутые пеленой глаза.

— Ты в порядке? — тихо спросил, на что Тэхён кивнул и слабо улыбнулся. — Ну, давай-ка, иди в кровать.

Чонгук слегка подтолкнул его, а сам побрел в душ — приходить в себя. Все возбуждение и страсть остыли, оставалось лишь смыть с себя пот и успокоить чувства.