Ухожу — и не спрашивай больше, куда.


Белые облака плывут и плывут без конца…

Цзян Фэнмянь, получив известия о гибели своих друзей, отдал приказ о поисках их сына.

Поиски заняли три года, но стоило подтвержденными сведениями дойти до Главы, как он умчался в место, где был обнаружен сын Вэй Чанцзэ и Цансэ Санжэнь.

Однако при прибытии его встретили дети разных возрастов, во главе которой стоял ребенок до жути напоминающий его старого друга.

И сразу же его принудили сразиться с маленьким комочком ярости, получить статус «хищник» и только потом получил возможность спокойно задать вопрос о местонахождении сына своих друзей. Стало забавно от факта того, что в итоге этот маленький монстр и был сыном его почивших друзей.

На предложение отправится в орден Цзян, малец хмыкнул и пробормотал что-то вроде «противник», «травоядное» и дал согласие.

Провожать уход Усяня вызвалась большая часть населения деревни в Илин.

Снова отличились те самые дети со странными повязками у предплечья.

— Травоядные, дисциплина территории отныне будет на ваших плечах. Инструкции пришлю с Хибёром. — все дети выглядели на грани слез, но ровно держались.

Кто такой Хибёр, и что за инструкции для главы Цзян осталось неизвестно.

****

Мадам Юй встретила оборванца изначально холодно. Призрак Саньжэнь Цансэ преследовал ее повсюду, а теперь ее выродок появится и заберёт себе… всё, что принадлежит ей.

Но ожидания не оправдались.

Этот ребёнок был странным. Нельзя сказать, что диким, однако…

Он появился рядом с Фенмянем, чей вид так и кричал о растерянности, окинул ее взглядом, усмехнулся незнакомой усмешкой, и изрёк: «Хищница», а дальше перевёл взгляд на ее детей.

Этот ребёнок не имел в себе черт ни одного своего родителя, хотя подобная беспардонность и грубость оставляла только желание поставить оборванца на место.

Эта мелочь не посмеет нарушить устоявшуюся дисциплину.

Проговоря это, она на удивление получила взгляд полный уважения. Оскал все больше напоминал звериный.

Мадам Юй отказывалась признать факт что этот оборванец ей понравился и отправила его в комнаты адептов.

***

Новый ученик привезённый отцом бесил его.

Это первое умозаключение, к которому пришёл Цзян Чен после присоединения Вэй Ина к пристани Лотоса.

И если изначально им двигала зависить к вниманию отца, то после — смесь странного восхищения и страха.

Потому что матушка была заинтересована и довольна.

Потому что Вэй Ин был самым настоящим гением. Чудовищным гением.

Он создал собственное оружие, которым будет биться. Странные тон-фа. Он тренируется днями и ночами, он, Гуаньинь милосердная, объявил все время угрожает нарушителям тем, что загрызет их до смерти.

И некоторых уже загрыз. После чего их тело приносит к подножью матушкиного корпуса.

А матушка его хвалит и ставит в пример!

Он думал завидовать связи приемыша и отца, но в итоге вздыхает с облегчением, так как все внимание матушки перешло к Вэй Ину. Её придирки, ожидания и муштра.

И он не знает что с этим делать.

Ответ как ни странно предложил сам Усянь.

— Ты детёныш ядовитой хищницы, покажи что можешь. — после этих слов у Цзян Чэна были секунды на раздумья. Вот он спокойно шёл, а вот он уже парирует удар тонф мечом.

И началась битва. Короткая.

Двадцать секунд. Вот сколько он продержался против этого монстра.

А после он был загрызен до смерти.

Хотя как позже оказалось это был рекорд среди адептов.

Большинство уже на пятой секунде складывали мечи и начинали молиться, а некоторые сразу сдавались.

От матери он получил гордый кивок.

А от Монстра он получил статус «зверёныш» и ежедневные тренировки.

Может быть этот Усянь не был так плох как он думал изначально.

***

Для Яньли же Усянь стал странным толчком на изменения. Такому человеку не нужные слабые, и уделяет внимание тем, у кого есть потенциал.

А Янли была никакой. Но кое-что все-таки Сянь-сянь дал ей.

Ме-не-джм-ент

Она будучи невестой наследника Цзинь (тихий голос добавил: пока что) обучалась соответствующим образом и вела хозяйство в рамках доступной юной госпоже. Что включало в себя только предложение в организации управление, отправленное матушки для подтверждения и корректировки. Отрадой была готовка, за которую она получала наставления.

Но потом Сянь-сянь подкинул ей задачу. Математическую задачу.

И решать ее… Ей понравилось.

Очень понравилось. И вслед за одной, появились другие.

Странная математика оказалось арифметикой, наукой исчисления, которой обучают господ из семьи купцов и чиновников.

То есть мужчин.

Но она…

Цифры и исчисления легко складывались в голове, а невиданное желание ранее показать себя, доказать себе, А-Сяню, миру, что она — не травоядное. И достойна большего. Может большее. Прочтение «Цзю чжан суаньшу»* — стало любимым хобби, а разрешение собственных задач — страстью.

И она начала копать. Спорить. Вычислять. И теперь она поняла почему готовка так нарывалась и привлекала. Там тоже была великая арифметика. Там что было исчисление доступное для девушки.

Но теперь у нее были числа, сочетания и сложные задачи.

Задачи реальной жизни. И она с ними справлялась. Новые торговые пути, поставки, купцы и пути развития.

И спустя года, она гордо несла титул: «Хищница», а также статус Госпожа Янли— главный менеджер Пристани Лотоса.

***

Хибари Кёе, но теперь точнее, Вэй Ин, Вэй Усянь, во многом нравится его новая жизнь, хотя странная гибель в прошлой жизни и отсутсвие прежних удобств: зверёк, его травоядные, Рол и Хебёрт, его комитет, пламя — оставляет за собой злость и странное чувство напоминающее печаль…

Однако единственное за чем в действительности, он может даже сказать «скучает» это по битвам. Совершенствующиеся здесь возмутительно слабы, хотя кости более прочные. Ломать их приятнее вдвойне. Тем не менее, ему впервые пришлось снизить свои ожидания, так как в противном случае даже до травоядных некоторые людишки недоходили. И это бесило.

Поэтому часто он был неудовлетворен, он не мог насытиться. И раздражение было стандартным его состоянием уже годами.

В очередной раз вспомнив как в прошлой жизни в такие моменты, Зверек мог дать либо задание, либо спарринг, а еще всегда присутствовал вариант забить до смерти ходячий ананас, который всегда был «за», — Хибари Кёя ныне Вэй Усянь, имя в быту Вэй Ин поморщился.

Снова вырвался тяжкий вздох.

Они подлетали к ордену Лань для обучения, что до боли напоминает системы обмена в его родном Намимори. Внутри слабо тлели надежды на хороших противников.

Тут подлетел очаровательный Хибёр с гимном родной школы. Раздражение потихоньку затихало, убаюканное любимой песней.

— Ку-фу-фу, какая интересная мелодия.

Этот смех. Ему он точно не показался. Он останавливается на полпути и поворачивает голову в сторону этого отвратительного смеха.

Там его встречает знакомый прищур с различной расцветкой глаз.

Эйфория и предвкушение дрожью прокатилось по всему телу, внезапное давление пламенем прижало ближайших заклинателей.

— Камикорос, травоядное. — достаёт тонфы и бросается в бой. Паразит со своим отвратительно довольным смехом достаёт своей трезубец.

На ошарашенных свидетелей и заклинателей из ордена Лань, пришедших приветствовать гостей, они оставили без внимания.

***

— Камикорос, хохлатый-патлатый карликовый ананас. — удовлетворенно вздыхает зверь после боя.

— Аналогично, ёжик переросток. — довольно огрызается другой

— Еще кто-то есть? — в голосе звучит предвкушение, и, о неожиданность, надежда.

— Меня нашёл Тсунаеши-кун — — насмешка и триумф горит в разноцветных Глазах.

— Зверёк?

— И ты успел его уже встретить, ку-фу-фу… Я рад, что ты здесь.

— Загрызу — мягко отвечают на выплеск эмоций.

***

— И вообще теперь мы все патлатые!

В сторону голоса была лениво брошена тонфа.

***

— Хии! Вэй-сюн, Яо-эр, вы опять разрушили ландшафт! — наследник Не в отчаянии схватился за голову — Учитель Лань нас убьёт! А потом старший брат! И снова Учитель! Вэй-сюн прекрати смеяться! Яо-эр, и ты тоже?!