В помещении было ужасно жарко, сколько тигнари себя помнит, он ненавидел эту до боли знойную жару. И казалось бы, подойди, открой окно и проблем нет. Но он не может этого сделать. Не имеет права. Если он разбудит альфу, что был в не очень трезвом состоянии, то ему будет очень плохо. Сегодня у сайно скверное настроение, а на нехватку новых синяков, юноша не жаловался.

Тигнари тихо, стараясь не шуметь, медленно поднялся с кровати. Это было просто, ведь тот всегда спал на краю, да бы не дай бог не задеть сайно.

Он выходит из удушающе жаркой комнаты прикрывая дверь и направляясь к окну.

В квартире было тихо. Начало лета выдалось ужасно жарким, и в ближайшее время упала температуры не обещают.

Окно открывается.

Створки скрипят, от чего омегу передёргивает и тот нервно озирается по сторонам, прислушиваясь все к той же звенящей тишине. Движения воздуха нет, но это все же лучше, чем лежать в закупоренной спальне.

Тигнари тяжело вздыхает.

Лёгкие наполняются свежестью и казалось все хорошо, но это, далеко не так.

На улице нет ни души, фонари не горят диктуя глубокую ночь, может быть уже и раннее утро.

Парню плевать.

Уставшие глаза тигнари всматриваются куда-то в даль, туда, где нет этой квартиры, жаркого лета, сайно, его пьянок и нет самого омеги.

Судьба решила сыграть с ним злую шутку, познакомив парней на первом курсе универа.

Руки безжалостно, мертвой хваткой вцепились в подоконник, и, если бы, уверял себя парень, не узкая оконная рама, то тот лежал бы в луже собственной крови, на чёртовом палисаднике старушки из квартиры ниже.

Эта картинка витает перед его глазами уже не в первый раз. Тигнари сильнее сжимает подоконник и отводит взгляд в сторону, нервно выдыхая, но эта мысль всеравно не уходит так быстро.

Он слабо ударяет себя по щеке в попытках выбить эту гадость из мозгов, ведь от этого никому легче не станет, особенно его матери, что на протяжении нескольких лет на пенсии, она не в состоянии работать, чтобы прокормить себя.

Они знакомы уже лет восемь, и за это время, ничего не поменялось.

Омега поднимает взгляд на небо, где горит полумесяцем луна и опускается в воспоминания о том, как все началось.

Тогда они были на первом курсе, оба поступили на бюджет и пошли на направление политехническое направление.

Что говорить про их дружбу, если это можно было назвать этим словом. Издевательства и мат постоянно летели в сторону омеги по любому поводу и без него.

Было очень обидно, но тигнари ничего с этим поделать не мог. Кто он и кто сайно. Не на что не способный омега и желанный альфа, которого хотели все. Самые отважные признавались тому в любви, предлагали встречаться и начинали состоять в отношениях, до того момента, как сайно не найдет очередную, в прямом смысле, игрушку. Каждое расставание было громким, скандальным, а после обмазанным спермой и политым грязью.

Тигнари всегда пытался таких поддержать. Некоторые расплывались в немой улыбке благодарности и покорно принимали его помощь, а кто-то начинал биться в истерике, желать смерти тому, кто хочет помочь.

Такая бурная реакция не была удивительна, но все же, задевала за живое. Сайно конечно, нравился омеге, но смотря на всех этих несчастных, связывать свою жизнь с ним, не хотелось вообще. Как ни крути, у них ещё и авторитеты разные.

Прошло около месяца учебы. Тигнари не изменился, но вот Сайно подрос, не удивительно, ведь ему было всего то 16, стал мускулист да и характер его, оказался куда вспыльчивее, казалось он испортился ещё больше. Особенно это казалось ближе к концу триместра. Сайно срывался на всех подряд и на тигнари в первую очередь. Такая агрессия пускай и свойственна парню, но это было не очень то и приятно, но омега не жаловался.

Как-то раз, тигнари услышал разговор двух однокурсников, альф, хоть это были и обрывки фраз, юноша что-то понял:

- какой же он, сука, агрессивный. Заебал.

- ты же сам понимаешь, что если сказать ему это, то будешь бегать с подпаленой жопой.

- понимаю, черт, когда же этот омега потечёт, чтобы он трахнул его и успокоился.

Парень дальше не слушал, ведь знал, что в чужие отношения лучше не лезть, особенно, когда он связаны с сайно.

Но он даже не подозревал, чем это закончится.

Течка дала знать о себе совершенно неожиданно. Сначала тигнари показалось, что тот приболел, но когда все запахи Альф стали в разы сильнее, насыщеннее, тот пулей вылетел из аудитории и направился в медкабинет. Медсестры не было, как и таблеток. Радовало только то, что сама течка ещё не началась, все тело ломило, но смазка не текла.

Уставший и замученный омега почти, что уснул, как громкий хлопок двери разбудил его. Щелчок замка, ненормальный оскал сайно, это все что запомнил парень, все остальное было, как в тумане. К черту.

Горячие слезы обжигали щеки, капали на подушку и вырывались немым криком. Ноги обмякли и держать своего хозяина на своих двоих они не могли, помогали только руки, руки омерзительного человека, которые сейчас впиваются в красивую, словно у девушки талию сжимая до побеления и оставляя на светлой коже кроваво-красные гематомы. Собственные же, были больно заломаны за спиной. Сейчас его трахнут, он будет опорочен, грязный омега.

Как же противно, противно до блевоты.

- прекра...- не успел до конца договорить юноша, как ему всадили без растяжки, без ничего. Боль прошлась сильной пульсацией по телу и дошла до головы отдаваясь глухим стоном и немой дрожью. Из глаз тут же хлынули новые потоки слез, страх и боль окутали подсознание тигнари. Внутри все рвало и пекло, ноги уже полность не держали. Болезненные, тихие стоны разносились по помещению отдаваясь сплошным гулом в ушах. Сайно входит грубо, оставляя своей рукой на спине, ягодицах, казалось везде, удары, что предавали тому удовольствия, чего не скажешь о омеге. Его рот затыкали свободной рукой, оттягивали волосы назад. Смазки так и небыло.

Закончилось все бурно, когда тигнари был на грани обморока. Сайно задвигался чаще и кончив в омегу откинул того на кушетку.

Громкое, самодовольное дыхание позади пугало. Парень попытался встать хотябы на колени, но попытка свести ноги вместе отдала сильными спазмами по всему телу. Тот тихо, болезненно простонал.

Его унизили, обесчестили, втоптали в грязь.

Тигнари кое как нашел в себе силы повернуть голову в бок и посмотреть на альфу красными, от слез, глазами. Сайно это не впечатлило, а только разозлило и все началось по новой.

Тигнари не помнил, как дошёл до дома. Мама смотрела на него с таким ужасом, что плакать хотелось. А ещё лучше рассказать, что его изнасиловал тот, кого он считал своим другом и кому был готов помочь в чём угодно.

У него не было сил говорить хоть что-то, поэтому он просто пошёл к себе. Упал на кровать и провалился в сон. А проснувшись обнаружил на своем лице слезы. Видимо случившееся дало полный крах, и без того, хлипкой психике.

Парень дополз до ванной, закрылся. Включил воду, позволяя окатить себя холодом. Но этого он не чувствовал. А вот пустоту внутри ощущал очень отчётливо. Ниже поясницы всё неимоверно жгло. А обернувшись, омега увидел кровавые разводы, смываемые водой в сток. Он завыл. Бил кулаком о стену, сжимая виски.

Течка так и не началась.

На следующие сутки, в школе, все бурно обсуждали услышанное, хрипы и стоны, попросили имя тигнари, всячески обзывали. До сайно они тоже добрались, стали обходить того стороной и преподаватели грозились, что отчислят его. Но никто сделать этого не решился.

После неспокойного дня, тычек с однокурсниками и злым оскалом сайно, омега возвращался домой, решив срезать путь и побыстрее оказаться в теплой кровати.

Как только парень прошел дальше по переулку, его схватили да руку, потащили на себя, прижали к стене и вцепились в бледную кожу, у шеи, зубами. Мельком увидев красные глаза, парень едва не заорал от страха, и только рука, закрывающая рот, остановила его. Альфа бил, не сильно, но бил, попутно шепча угрозы тому в ухо. Насиловать не стал, лишь искусал все, до чего дотянулся.

Когда омега вышел из переулка, ноги его не держали. Он ревел всю дорогу, а потом заперся у себя в комнате и не покидал её несколько дней. Но стоило ему выйти за пределы дома, как тело покрывали новые гематомы.

Из-за постоянного стресса течек не стало. Первый месяц после изнасилования он не заморачивался, а вот спустя парочку заволновался, но к врачу идти было слишком страшно, ведь услышать о бесплодии - это тоже самое, что подписать себе смертный приговор.

Так прошел первый год обучения в институте.

Придя домой, тот застал там сайно и плачущей матерью. Он напел что-то об отношениях между ее сыном и собой, клялся в любви, заявил, что они будут жить вместе, пока женщина, от счастья, вытирала слезы.

Тигнари всю ночь проплакал. Ему хотелось упасть на колени перед матерью и умолять не отдавать его сайно, но видя с каким облегчением она смотрит на них, он не смог выдавить и слова.

Только под утро он смог немного задремать, а потом сам собирал свои вещи в коробки и относил в машину к альфе, что пристально следил за каждым его движением.

По приезду в дом, его проволокли, по той самой квартире, что была до умопомрачения душной, показывая комнаты.

Так они и начали жить вместе.

На тигнари были, готовка, стирка и полный набор того, что должен делать омега. Он учился и немного подрабатывал уборщиком, а деньги отдавал альфе. Сайно тоже учился, попутно работая в какой-то компании. Вроде все, как у людей, но.

Ежедневные побои.

Тигнари мог не успеть выбросить мусор, где-то не протёр пыль, приготовил не такой вкусный ужин. Сначала это были только удары, но в какой-то момент, когда омега со страху попытался отбиться, альфа наглядно продемонстрировал, почему тигнари его так боялся. Несколько часов в спальне на привязи, пока тебя насилуют и избивают. После такого, парень и слова не говорил сайно.

Закончив институт, парень мигом побежал устраиваться на работу, чтобы найти счастливую жизнь в детях.

Но все же побои. Гемотом было много и когда нянечка заметила одну из них, сразу доложила о случившемся директору. Это не осталось без внимания. Тигнари уволили под предлогом "если вас изобьют до смерти, то обвинят нас, мол знали, но не сказали".

Теперь парню было плевать абсолютно на всё. В тот вечер сайно его не трогал, а омега не произнёс ни слова, стараясь быть как можно незаметнее. Чтобы помогать матери, тигнари устроился работать в цветочный магазин. Владелец — милый пожилой омега — сразу дал ему работу.

Так и протекали дни.

Недели.

Месяцы.

Годы

***

Тигнари был в цветочном магазине. Покупатели медленно приходили, просили помочь с выбором цветов или составить букет.

Только ушли одни, как пришёл другой.

- Добро пожаловать! — он попытался улыбнуться, щека немного болела после очередной вспышки агрессии его сожителя.

Высокая девушка. Сразу видно — альфа. Она с улыбкой осматривала витрины и неспешно кинув взгляд на омегу, проговорила:

- Мне нужен букет хризантем, - твердо и громко вымолвила покупательница.

- Какие именно: белые, бледно-желтые, фиолетовые?

Тигнари подходит ближе к ней.

Альфа задумалась, пристально смотря на цветы таким серьёзным взглядом, будто от этого выбора зависит вся его дальнейшая жизнь.

— Извините за вопрос, но, для кого Вы выбираете?

— Для девушки… — взгляд становится таким радостным, будто она давно не виделась со своей второй половинкой.

- Тогда - он протягивает руки к цветам, - позволите мне собрать букет на свой вкус?

Ему кивают, на мгновение задумавшись.

Тигнари тут же набирает хризантем всех цветов и уходит за стойку. Выбирает обёртку, берёт немного зелёных листьев и собирает всё вместе. Кажется, молодая девушка на секунду растерялась, смотря на большой букет в хрупких руках парня напротив.

- с вас пять тысяч йен. - протороторил омега протягивая букет и мельком касаясь альфы.

- Вы замёрзли? - сама от себя не ожидая, спрашивает девушка.

Тигнари отрецательно качает головой.

- Нет, они всегда холодные. Спасибо за покупку, приходите к нам ещё!

Он кланяется и улыбается на прощание. И эта измученная улыбка напоминает альфе ее девушку, которая улыбается ей точно так же.

- Я яэ Мико, а вы? - спрашивает она подсознательно давая себе хлопок по лбу.

- тигнари.

Мико хочется пригласить этого омегу посидеть где-нибудь вечером, но зашедшие в помещение люди не дают и слова сказать, кроме "Спасибо".

Альфа почти вышла за порог, но что-то заставляет ее обернуться и посмотреть на парня ещё раз. Она видит его едва живые глаза, и отчего-то сердце изнывает. Мико пытается унюхать запах тигнари, но ничего нет.

- как так, я уверена, он омега.

***

Мико заходит к нему в магазин. Уже месяц. Каждый раз альфа доверяет выбор цветов ему. Тигнари, в принципе, не против. Хотя лучше сказать, что ему всё равно. Но сегодня девушка удивила его.

Омега уже подошёл к вазам, намереваясь собрать букет, но яэ остановила его.

- Я хотела спросить, мистер тигнари, если вы выбирали цветы в подарок кому-то, то что бы выбрали?

- смотря по какому случаю - он продолжал стоять на месте, хотя правая нога нещадно болела. Вчера он неудачно упал, когда сайно в очередной раз решил выпустить на нём пар.

- Чтобы этот подарок напоминал обо мне.

- Думаю, тогда лучше выбрать цветы в горшке. Они живут дольше декоративных.

- Тогда выберете для меня один такой?

- как скажете.

Он ходил между полками и приглядывался, а потом вытащил какой-то горшок с небольшим деревцем.

— Мне кажется, это подойдёт. Вы у меня ассоциируетесь именно с ними.

— Что это за цветы? — Мико как завороженная смотрела на белые лепестки с ярко-розовыми вкраплениями.

— Это гибискус. Они довольно неприхотливы. Просто нужно не забывать поливать их. - очерчивая круг по горшку поговорил омега.

Мико не могла отвести от него взгляда. Этот омега казался самым милым существом на планете. Такой маленький и хрупкий. Его нужно было защищать от всего на свете. Носить на руках и безгранично топить в любви, ласке и заботе.

Тигнари с каждым разом становился всё бледнее, а тени под глазами едва не были чёрными. Тонкие пальцы рук всегда дрожали, как у алкоголика или наркомана в ломке.

- Вы хорошо себя чувствуете?

- Приемлемо, - омега пожал плечами и прошёл к кассе.

Аккуратно упаковав цветок в подарочный пакет, тигнари передал его в руки альфы.

— Извините, Вы не могли бы подойти ко мне?

Яэ впервые чувствовала себя такой неуверенной.

— Что-то не так? — настороженно спросил тигнари, выходя из-за прилавка.

— Это вам, мистер тигнари, — она вручила тому цветы, которые омега только что сам упаковал.

- мне? — омега неуверенно склонил голову набок, с вопросом глядя на человека напротив и поджимая ушки.

- да. Вы столько раз помогали мне, что я просто обязана отблагодарить вас.

— Правда, не стоило…

— Стоило. Моей девушке очень понравились абсолютно все цветы, что вы собирали для неё. Так что это благодарность за помощь.

Его руки подрагивают, сжимая горшок. Тигнари кажется, что он сейчас расплачется. Впервые за всю его жизнь ему подарили цветы. Пускай за простую помощь, но это так приятно. На глаза выступают слёзы, но он тут же стирает их рукавом.

— Что-то не так? У Вас аллергия? — Мико просто не знает, как подступиться к нему.

- нет. Просто мне очень приятно, мне никог… довольно редко дарят цветы, поэтому я просто счастлив - он улыбается, отчего на впалых щеках видны ямки, а поблёклые глаза наполняются внутренним светом.

- я рада, что смогла вас порадовать. Позволите себя обнять? — альфа раскрывает объятия и тигнари уже готов шагнуть, но ногу простреливает болью.

Перед глазами всплывает оскал сайно. Его всего передёргивает, что не укрывается от глаз мико, она незаметно хмурится. А тигнари стремительно возвращается в реальность, где он — раб и груша для битья, а яэ мико — великодушная, добрая, милая альфа, что решила поблагодарить продавца из цветочного магазина, который помогал ей собирать букет для девушки. Это просто благодарность. Ничего большего.

- Извините, но это лишнее, — омега качает головой и делает шаг назад, прижимая цветы к груди, будто боится, что их сейчас отберут.

- Что Вы! Это я должна просить прощения! Позволила себе лишнего, простите, пожалуйста, больше такого не повторится. — она кланяется и попрощавшись, уходит.

***

Когда тигнари приходит домой, его встречает звенящая тишина. Значит, сайно дома нет. Но времени до его прихода не так много. Нужно приготовить ужин.

Омега даже не замечает, как быстро пролетает время. Дверной хлопок и громкий топот ног говорят ему, что альфа не в духе.

Сайно проходит в гостиную, и первое, что попадается ему на глаза - горшок с цветами.

- Что это? — он стягивает галстук, который терпеть не может, его красные глаза щурятся.

Дело плохо

- Цветы…

Тигнари помешивает ложкой овощное рагу, слышит писк стиральной машинки. Он пробует еду на соль, добавляет какие-то приправы и, прихрамывая, идёт в ванную.

Ему нужно пройти мимо альфы, что не мигая смотрит на несчастное растение. Сердце тигнари ухает глубоко вниз. Кого он хочет обмануть, что ему уже давно всё равно. Этот страх неизлечим. Так же, как и фобия омеги - боязнь Альф.

Он почти прошёл мимо сайно, но тот гортанно рычит и резко разворачивается к тигнари лицом.

- Откуда, блять?!

— Подарили… - в глаза ему смотреть нельзя, иначе конец

- Кто подарил?! — парень подходит к нему, тигнари старается вжать голову в плечи, хотя прекрасно знает, что это не поможет.

— Покупатель. Я много раз помогал ему с выбором цветов…

— Не ври мне!

Его резко хватают за ворот растянутой футболки, впечатывая в стену. Омега больно ударяется затылком, перед глазами на миг темнеет, но он успевает заметить занесённую для удара руку.

И так всегда. Кажется, повода, чтобы его избить, уже не нужно. По шее стекает что-то тёплое, похоже, его хорошо приложили. Боль немного отрезвляет, но от этого только хуже. Синяки только начали заживать, а теперь к ним добавятся новые. Вроде сегодня он злее обычного, но по лицу не бьёт.

Конечно, если кто-то увидит, сразу на него подумают...

Тигнари закрывает глаза, мечтая, что всё это просто страшный сон. А сейчас он проснётся, и всё будет хорошо. Не будет ни сайно, ни его бесплодия, ни побоев, ни этой тюрьмы. Не будет ничего.

***

Голова раскалывалась, рана на затылке пульсировала, тошнило. Тигнари глотал обезболивающее, таблетку за таблеткой, продолжая улыбаться каждому из покупателей.

— Добрый день, мистер тигнари.

— Добрый, госпожа яэ мико. Вам как обычно? — он выходит из-за прилавка, и вдруг перед глазами всё плывёт.

Омега заваливается набок, но девушка успевает поймать его.

- Что с Вами?— она пытается словить взгляд, но веки парня уже закрылись.

***

Очнулся тигнари в больнице, на улице уже было темно. От этого капля холодного пота пробежала по позвонку. Затылок пульсировал, а изображение перед глазами всё ещё нечёткое. Хотелось спать, но он прекрасно понимал, что, если не придёт домой как можно скорее, завтра уже никуда не пойдёт.

- О! Вы проснулись!

В палату зашла девушка, ее улыбающееся лицо было таким непривычным для глаз.

— Все так перепугались, когда Вы упали! Но, слава богу, всё обошлось! — она присела на стул, стоящий рядом.

— это Вы привезли меня сюда?

— Да. Владелец магазина вызвал скорую, но поехать с Вами не смог, поэтому в качестве сопровождающего вызвалась я. На...

Ей не дали закончить: в кабинет зашёл доктор и попросил альфу покинуть помещение.

Тигнари продержали ещё около часа. Сотрясения нет, но удар был слишком сильный. Наврав про то, как неудачно поскользнулся на мокром полу, парень сразу помчался на выход. Понятное дело, ему не поверили, но и разбираться не стали, своих проблем хватает.

***

- А я тут видел тигнари, представляешь! — заплетающимся от выпитого алкоголя языком горланил громким басом человек.

Сайно медленно перевёл взгляд на говорившего, что тут же съёжился.

— И?

— Ну… Он, похоже, наркоманом стал…

— С чего ты это взял? — сайно отпивает из бокала пиво. На самом деле, ему плевать на слова этого неудачника-имбицила, с которым он когда-то там учился в универе, по-моему.

— Да он трупак ходячий! Весь трясущийся, как в припадке! Прав ты был, когда говорил, что он станет хорошей шлюшкой. — неприятный смех режет уши. — Конечно, мало кто на такое убожество поведётся, хотя клиенты у него явно есть.

- Не понял, — собеседник сжимается и уже неуверенно продолжает:

— Ну. Он там с альфой каким-то шёл. Похоже, довольно богатым. Хотя сам тигнари вообще еле ноги передвигал. А! Вспомнил! Из больницы они шли, вот! Залетел, наверное, вот и ходили избавляться от!.. Ха-ха-ха…

На стол с громким треском опустилась рука сайнои. Бармен вздрогнул и даже не в силах был сделать замечание. Альфа был в бешенстве, о чём говорили его красные глаза и сжатые зубы.

***

Тигнари решил сделать пудинг, но громкий звук слетающей с петель двери заставил выронить пиалки которые упали ему прямо на ногу, отчего он коротко вскрикнул. Сайно стремительно надвигался на него. Это было страшно. Тигнари попятился назад, пока не упёрся ногами в столешницу. Альфа навис над ним, смотря бешеным взглядом. Омега не знал, как прикрыться, если его будут бить. В таком месте он легко переломает ему все кости

Сайно продолжал стоять над ним, громко вдыхая воздух полной грудью. А потом, громко рыкнув, развернулся и ушёл, по пути снося со стола кружку, которая тут же разбилась о пол.

Тигнари сполз на испачканный, сладостью, пол, его сердце болезненно билось. Его трясло от страха. На глаза выступали слёзы, но он быстро утирал их рукавом безмерной толстовки. В поле зрения попался нож, лежащий на столе, рука уже сама потянулась к нему. Однако тигнари тут же одёрнул её и замотал головой, у него есть мать, которой нужно помогать. Пускай его избивают, но так он хотя бы не обременяет её и может работать. Он просто не имеет права так поступить с ней. От этого стало легче. Этого стимула хватит ещё надолго. Он справится. А сейчас нужно всё убрать, сходить в магазин за новыми продуктами и заново приготовить, иначе, мало ли, альфа вернётся в ещё более скверном настроении. Хотя кто его знает, когда он придёт и придёт ли вообще.

***

На следующий день тигнари поливал цветы в горшках, что стояли на улице, когда на пороге магазина появилась Мико.

— Добрый день, госпожа мико. Вам снова понадобились цветы? — альфа подошла к нему.

- тигнари, я хотела бы серьёзно поговорить.

Парень поставил лейку на землю.

- о чем?

— Думаю, это будет звучать странно, ведь мы и не знакомы толком, однако, я бы хотела пригласить вас на ужин сегодня. Вы мне очень понравились, и я бы хотела стать с вами друзьями.

- Простите, но я не хочу…

Мико старается держать лицо и не показывать, насколько расстроена, для себя он уже решила, что не отступится.

- тигнари, я настроена очень серьёзно, поэтому даже Ваш отказ не изменит этого. Если понадобится, я буду приходить сюда каждый день и приглашать вас, пока не согласитесь. Простите, но такая уж я есть.

Омега закусывает губу, стараясь не разреветься. Внутри него борются две стороны: одна — хочет броситься этой альфе на шею, упасть к ней в ноги и разреветься от счастья, другая — смотрит на всё по-другому, прекрасно понимая, что родители альфы не одобрят их дружбы. Мико наверняка будет злиться и попытается уйти из семьи, будет делать вид счастливого человека, когда на самом деле будет проклинать день встречи с этим омегой.

— Вы замечательная. — хрипит он, голос едва не срывается. — У меня есть альфа и других друзей альф, мне не нужно, простите.

Альфа сжимает кулаки.

- вы.. любите его?

Тигнари молчит.

- если вы несчастны, то почему молчите? Я же не монстр.

Тигнари держится из последних сил, на монстре он вздрагивает настолько сильно, что самому страшно. Перед глазами сразу появляется перекошенное от злости лицо сайно— это отрезвляет не хуже пощёчины. Альфа его не отпустит, пострадает в первую очередь мико. Это становится последней каплей.

— Лю…блю… Люблю… Я люблю его!.. — он сжимает руки, до крови впиваясь ногтями в ладонь

- Вот, значит, как…

Яэ молчит несколько минут, омега тоже молчит.

— В таком случае мне не остаётся ничего, кроме как сдаться. Можно хотябы навещать вас время от времени?

- не имею ничего против..

Мико уходит, и стоит ей скрыться за поворотом, как тигнари оседает на землю, заливаясь слезами. Его всего трясёт. Он только что сам подписал себе посмертный приговор. Осталось только дождаться его исполнения. Странно, он-то думал, что выплакал всё, что мог, за годы жизни с сайно, оказывается, что нет.

А альфа, всё это время стоявший за поворотом, наконец отрывается от стены, на которую опирался спиной, и уходит, сжимая в карманах руки со всей возможной силой.

***

Тигнари был не в состоянии заставить себя идти в эту квартиру, слишком тошно. Но выбора ему никто не предоставлял. Хотя и пришёл он гораздо позже обычного.

Сайно был дома, смотрел телевизор. По новостям передавали, что участились случаи нападения на омег. Альфа презрительно фыркнул и, не отрываясь от экрана, спросил:

— Где. Ты. Был.

Тигнари замер при входе в гостиную: чтобы разогреть ужин, нужно пройти мимо парня, а этот цербер, похоже, давно караулит его.

— На работе задержали, — боль в затылке снова напомнила о себе пульсацией, но он даже не поморщился, привыкший.

Звон тарелок и бормотание телевизора нарушали тишину, царящую между ними. Альфа смотрел на него, его алый взгляд пугал не на шутку и ничего хорошего не предвещал.

Мытьё посуды прошло спокойно, но этот взгляд в спину был каким-то странным. Повернуться омега не решался, сайно молчал, хотя явно хотел что-то сказать. Возможно, придумывал, за что наорать и избить, а может, просто от скуки решил сделать в нём дырку. От страха руки нервно подрагивали. Он смывал пену с ножа, когда рука соскользнула, и лезвие оставило поперёк ладони большой порез. Кровь быстро начала капать в раковину.

Тигнари замер, сгибая руку, пытаясь пережать ладонь. За спиной послышалось копошение, его резко развернули к себе лицом. Омега в ужасе встретился взглядом с кровавыми глазами напротив. Всё тело сковал страх. Сайно смотрел на его руку с какой-то растерянностью. Будто не знал, что делать. Тигнари только почувствовал, как руку силой выпрямляют, осматривая кожу в области вен. Альфа цыкнул и вышел из кухни. Это позволило омеге немного успокоиться, но парень уже вернулся, держа в руках аптечку.

Его за шкирку оттащили к стулу, руку вывернули порезом к свету, кровь продолжала капать на пол. Тигнари дрожал, не понимая, что с ним собираются сделать. В их аптечке по большому счёту не было ничего такого, разве что мазь от синяков почти что использованная. Ну, может, где-то завалялась просроченная перекись водорода. А вот и она. Жидкостью щедро поливают ладонь, но боли он даже не чувствует, только щиплет немного. Сайно разрывает упаковку бинта, пытается наложить повязку.

Это выглядит так неуклюже, но почему-то мило, что нервная дрожь простреливает в основание поясницы. Смотреть на сайно страшно, мало ли к чему это приведёт.

Стоит только аптечке защёлкнуться, как тигнари вскакивает, кое-как благодарит альфу, носится по кухне, домывает посуду, вытирает пол. Он не может остановиться, ему кажется, что, если он замрёт хоть на секунду, его просто разорвут на части, об этом говорит обозлённый взгляд, что прожигает лопатки.

На стене омега видит странное пятнышко и тут же спешит его оттереть. Это становится последней каплей. Стул с грохотом отлетает в сторону, тигнари вжимается в стену, поворачиваясь лицом к сайно. Тот надвигается слишком стремительно, занося правую руку для удара. Ничего не остаётся, только покорно склонить голову, ожидая боли. Это неизбежно. Защищаться нет смысла: это лишь сильнее разозлит его.

Омега закрывает глаза, втайне мечтая, чтобы альфа ударил в голову со всей силы, тогда у него появится шанс сбежать из этого дома ужасов. Пускай таким трусливым способом, но он получит свободу. Жить после сегодняшнего уже не хотелось. Не было сил влачить столь жалкое существование.

Сайно издает что-то наподобие рыка, а тигнари вскрикивает, когда кулак альфы со всей силы врезается в стену, в то самое пятно на ней. Омега в ужасе смотрит на образовавшуюся дыру, представляя, что было бы, будь на месте стены его голова.

Сайно стряхивает рукой, по которой из разбитых костяшек стекает кровь. Он бормочет что-то наподобие "Не трону, больше, не посмею". Остального тигнари уже не слышит. Его будто током бьёт, стоит подумать, как больно должно быть от такого удара.

— больно?.. — он тут же закрывает рот ладонью, на него рычат, демонстрируя клыки.

Альфа отходит к стулу, который только что отшвырнул, поднимает его и садится, смотря в никуда. Рука пульсирует от боли. Тигнари заставляет себя отлипнуть от стены, он точно помнит, что в морозилке был лёд, а где-то в той же аптечке обезболивающая и заживляющая мазь от ссадин.

Зачем он это делает?

Он и сам не знает. Просто делает, и всё. Возможно, от безысходности и омежьих инстинктов, которые всегда заставляют заботиться обо всём и всех.

Парень выгибает бровь, когда к нему пододвигают ещё один стул, а на кулак ложится холодный компресс. Они сидят и молча смотрят кто куда. Только не друг на друга.

Минут через десять лёд исчезает, раны протирают перекисью, наносится мазь, накладывается тугая повязка.

Ночью снова не спалось. В комнате было до одури душно. Сайно любил жару, поэтому даже летом спал с закрытыми окнами, под одеялом. А тигнари её никогда не любил, ему больше нравилась холодная погода. Зима. Снег.

Он тихо вышел из комнаты в гостиную, открыл окно и лёг на пол. Ветер был совсем лёгким, но прохладным. Его разморило, глаза начали слипаться. Тигнари заснул, и только потом рядом раздались тихие шаги.