Просыпаться было приятно. Такое странное ощущение. Он и не думал, что спать на полу так уютно. Но спина утопает в мягком матрасе, тело накрыто тонким одеялом, пахнет палёным.

Тигнари подрывается и в ужасе осознаёт, что спит в спальне. Окна настежь открыты, тёплое одеяло заменено на совсем лёгкое. Но что больше всего пугает — запах гари, который явно идёт с кухни.

Омега выбегает как раз вовремя, сайно почти устроил пожар. Оттащить альфу от плиты та ещё задача, а когда он в бешенстве матерится и пытается сломать сковородку, миссия становится невыполнимой. Парню прилетает по лицу локтем, но зато красноглазый успокаивается и сам отходит в сторону.

Сковородке конец, как и её содержимому. Тигнари не может точно сказать, что это, но вроде бы яичница. Сайно стоит рядом, крепко сцепив зубы, явно демонстрируя своё недовольство. Он уже одет в костюм — понятное дело, ведь на часах почти восемь утра. Через полчаса альфе нужно выйти из дома. Омега как можно быстрее готовит завтрак. Пока варится рис, парень пытается отмыть пострадавшую больше всего сковородку, но это бесполезно. Он бросает это занятие, концентрируясь на готовке. Через пятнадцать минут готов рис, тигнари быстро делает онигири и ставит тарелку перед альфой. Сам же удаляется в ванную.

В зеркале омега видит покрасневшую от удара щёку, но даже не заморачивается. Все и так считают его неуклюжим, так что легко поверят в очередную ложь про удар об дверцу шкафчика либо ещё что-нибудь. От мыслей отвлекает хлопок входной двери, говорящий, что альфа ушёл. А когда тигнари выходит из ванной, то видит, что на кухонном столе, в глубокой тарелке, его ждёт готовый холодный компресс.

***

Рабочий день тянется медленно. Как он и предполагал, госпожа яэ мико не пришла, только какой-то человек передал записку, где было коротко написано: «Я уезжаю за границу, надеюсь встретиться с Вами, когда вернусь назад». Но так даже лучше, меньше нужно будет думать о ней и отвлекаться от работы.

Работа подходила к концу. Последний клиент только что ушёл, омега медленно протирал стол и расставлял по местам ленты, бумагу. Зазвенел дверной колокольчик.

— Извините, но мы уже закрываемся! — в дверях стоял сайно, его недовольное лицо испугало не на шутку.

Это был первый раз, когда он пришёл к тигнари на работу, только неясно зачем.

- Что-то случилось? — подходить ближе было просто-напросто опасно страшно, поэтому он говорил, стоя за столом.

Альфа обвёл помещение взглядом, поморщился и только потом выдал:

— Жду на улице, — тут же выходя прочь.

Сердце ухнуло вниз, ноги стали ватными.

Для чего он его ждёт?

Зачем пришёл?

Неужели узнал о Мико?

С альфой ведь всё в порядке, правда?

Сайно ей ничего не сделал?

Он на автомате закончил свою смену, сдал рабочую форму и вышел на улицу.

Сайно ждал его возле машины, облокотившись об неё, сверлил взглядом асфальт. Похоже, домой он не заезжал, о чём говорила офисная рубашка с коротким рукавом, наполовину снятый галстук и отсутствие пиджака.

Альфа перевёл на него взгляд и оторвался от капота. Тигнари подошёл ближе, но расстояние между ними всё ещё было довольно большим, хотя вряд ли сайно поднимет на него руку на улице. Ему не нужны лишние проблемы.

— Садись, — он кивнул на переднее сиденье.

— За-зачем?..

— В машину! Быстро! — то, как заиграли желваки на его скулах, слабонервным лучше не видеть.

Когда они остановились около какого-то большого торгового центра, тигнари задержал дыхание. Ему не оставили выбора, кроме как следовать за альфой.

Каково же было его удивление, когда перед собой он увидел магазин посуды. Сайно же шёл дальше, пока они не пришли к отделу со сковородками самых разных форм и размеров. Тигнари ошарашенно смотрел по сторонам, не решаясь подойти к витрине, из-за чего парень раздражённо цыкнул и толкнул его вперёд.

— Выбирай, — только и сказал он, прежде чем отойти в сторону, продолжая своей недовольной миной пугать окружающих.

Тигнари просматривал каждую, сверяясь с диаметром, покрытием, ценой. Всё это приходилось делать быстро, чтобы не раздражать альфу ещё сильнее. Но на одной сковороде он залип: идеально подходящая по всем параметрам, она прямо молила купить её. Вот только цена была довольно высока. Тигнари полез в кошелёк, а там и не было толком ничего. Поэтому, ещё немного посмотрев на это "чудо" в его представлении, омега пошёл дальше.

В итоге он выбрал скромную, но тоже подходящую по всем параметрам сковороду. Сайно уже обходили стороной все, кто был в магазине, пришлось поспешить.

— Всё…

Альфа посмотрел на предмет инвентаря в его руках и оскалился, но не так, как обычно. Резким движением он вырвал сковородку из рук омеги и прошёлся по полкам, выбрасывая её на место. Тигнари даже не удивился, что сайно не понравился его выбор, — наоборот было бы удивительно, если бы оценил. Но, когда альфа вернулся с "чудом" в руках, парень вжал голову в плечи.

- пошли!

На кассе на них почему-то смотрели с подозрением. Тигнари мялся за спиной сайно, держа дистанцию как можно дальше. Сам альфа "терпеливо" ожидал очереди. Кассирша-омега постоянно поглядывала на альфу, а тот всем своим видом демонстрировал презрение.

Дальше был продуктовый. Под пристальным взглядом алых глаз сосредоточиться было невозможно. Всё, о чём думал тигнари, как бы не ошибиться с выбором, чтобы не сделали больно. Щека и так ныла, хотя сайно только случайно попал в него, но он чувствовал, что она опухла.

Альфа подошёл ближе, становясь рядом. Он следил за ним, это было понятно сразу же. Тигнари никак не мог выбрать, что приготовить на ужин, из-за этого глаза перемещались с продукта на продукт, но дрожащие руки ничего не хотели брать. В итоге кабачок не один раз выскальзывал из пальцев. На четвёртой попытке сайно отпихнул его в сторону и сам набрал овощей.

Самым странным стал момент, когда альфа ушёл в аптеку, предварительно сказав ждать его возле машины. И тигнари ждал. Сайно вернулся довольно быстро с небольшим пакетом в руках. Он читал какую-то бумажку, хмурясь.

***

Жареные овощи выглядели довольно неплохо. Наверное, можно сказать, что ужин удался. Жалко, омега так и не смог испытать новую сковородку.

— Я… верну деньги, когда зарплату получу… — он никак не мог запихнуть в себя хоть что-то, а вот сайно уплетал за обе щеки.

— Как хочешь.

Тигнари встал чтобы вымыть свою тарелку, но громкое "Сидеть" заставило мгновенно опуститься на стул.

— Доедай, — он указал на его всё ещё полную тарелку.

— Я-я не голоден…

— Я сказал — доедай!

И он ел, боясь пошевелиться, оторваться от тарелки, пока не съел всё, что в ней было. Сайно утвердительно кивнул. А стоило домыть посуду, как перед ним появилась пачка таблеток.

— Что это? — тихо спросил он.

— Снотворное. Таблетка на ночь. Каждый день. Пей. Быстро! — омега выпил, даже не задаваясь вопросом, зачем альфа всё это делает.

Ему уже настолько было всё равно.

В сон начало клонить где-то через полчаса. Тигнари упорно открывал глаза, протирал их, умывался холодной водой. Сайно смотрел на его бесплодные попытки, не скрывая лёгкой ухмылки. Но омега не смог сопротивляться долго. Он заснул прямо за столом.

***

Просыпаться, на удивление, было легко. Ветер из открытых окон был великолепен. Впервые за столь долгое время тигнари чувствовал себя таким отдохнувшим. Вылезать из кровати не хотелось, но надо приготовить завтрак и идти на работу.

Сайно уже сидел за столом и пил кофе, смотря в некуда. Омега сразу начал готовить, чтобы альфа не опоздал на работу. На завтрак решил сделать обычный омлет. За столом сидели, как всегда, молча. Но, кажется, сайно, как и вчера, следил за ним, от его взгляда по позвоночнику бегали мурашки, а стоило оставить на тарелке хоть что-то, слышался рык, от которого всё внутри замирало в ожидании боли. Но обходилось предупреждением.

Убрав со стола, омега удивлённо обернулся, увидев сайно сидящим на стуле, хотя уже нужно было выйти из дома. Он кивнул на небольшой мерный стаканчик и воду перед собой.

— Пей.

— Ч-что это? — пускай парень и выпьет, но всё-таки знать, что это, не помешает.

- Пей!

На вкус жидкость была похожа на смесь каких-то трав, да и цвет был зеленоватый.

— Через два часа примешь это — сайно вытащил из кармана обрезанный блистер, в котором была одна единственная белая таблетка.

— Это?

— Заткнись уже! Сказал — пей! Ты выпил, всё! Не беси меня! — он с грохотом встал из-за стола и ушёл, громко хлопнув дверью.

***

Прошел почти месяц, спустя который тигнари начал замечать в себе изменения: кожа уже не была такой бледной, он немного поправился, хотя всё ещё оставался тощим, сон нормализовался, тёмные круги под глазами медленно начали пропадать. Побои прекратились. Да, сайно всё так же орал, чуть что, но руку на него не поднимал. Может, надоело. А может, ещё что.

Приём таблеток и снотворного продолжался, хотя теперь последнего стало меньше. Синяки сошли полностью, поэтому омега больше не морщился от любого прикосновения.

— Сегодня я буду поздно. Прими снотворное и ложись спать.

Это было странно. Сайно никогда не предупреждал, во сколько вернётся домой. Пришёл и пришёл. Вот если задерживался тигнари, то это другой разговор. Да и в последнее время сайно постоянно встречал его с работы. Молча дожидался его у входа, и они вместе шли домой, ужинали, ложились спать. Как обычная пара. Только парой их назвать нельзя было.

Тигнари решил не пить снотворное. Он и так хорошо спит по ночам.

Его разбудил громкий шум, а потом что-то упало на другой край кровати. Похоже, альфа вернулся и решил не раздеваться. Пахло алкоголем. Наверное, корпоратив, иногда они выпивали всем отделом. В такие дни омеге доставалось особенно сильно. Он постарался замереть и не дышать, чтобы ничем себя не выдать.

Сайно приподнялся, послышалось шуршание одежды, он скидывал её на пол. Тигнари лежал к нему спиной и не мог видеть, какое выражение лица сейчас у парня. Альфа снова рухнул на кровать и что-то промычал, вроде бы: " чёртов кавех…" А потом сердце тигнари замерло на месте, он почувствовал, как рука альфы легла ему на бок, переместилась на живот и надавила, ощупывая. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не вскрикнуть, всё-таки было немного больно. Сайно цыкнул и уткнулся лицом ему между лопаток.

— Кости… кости… а где мясо?.. Чёртов кавех с его хайтамом… чтоб его… спать хочу.

Спустя пару минут невнятного бубнёжа альфа наконец-то заснул, а тигнари смог спокойно выдохнуть. Было непривычно чувствовать тёплое дыхание у себя на спине. Он пролежал до утра, так и не сомкнув глаз.

***

Работа закончилась раньше, чем обычно, так что тигнари шёл домой по пустынным улицам один. В некоторых местах фонари не работали, приходилось шаркать ногами по земле, чтобы не споткнуться обо что-нибудь. Он всё никак не мог решить, написать альфе сообщение или нет. Все эти годы не писал, а тут взял да написал. Но ведь он встречал его почти каждый день. Тигнари быстро достал свой старенький кнопочный телефон, набрал короткое сообщение и прибавил ходу. За спиной послышались шаги, но оборачиваться омега не стал, а зря. Кто-то резко ударил его чем-то тяжёлым по голове.

Омега рухнул на колени, но удар не был таким сильным, чтобы потерять сознание. Его решили ограбить, как забавно, денег-то у него нет совсем. Он чувствовал, как вытрясают карманы, телефон уже забрали, только вряд ли за него заплатят хоть что-нибудь: аппарат доживает свои последние деньки. Он поднимает голову и встречается с испуганным взглядом вора. Тот смотрит на него с такой безысходностью. А потом резко становится больно — его бьют головой об асфальт, но снова неудачно: тигнари успевает подставить руки — научен горьким опытом жизни с альфой — поэтому пострадал только нос, который явно разбит, если не сломан. Несколько ударов ногами, и всё…

Омега пытается подняться, рёбра отдаются болью, а по шее стекает горячая жидкость, кажется, ему разбили голову.

Замечательно. Просто замечательно

Все что слышно, когда тигнари приходит домой, — щелчок замка. Он же не сайно, чтобы весь дом знал о его приходе. Сам альфа был на кухне, всё ещё одетый в рубашку, но уже наполовину расстёгнутую.

— Ну и где ты был? Твоё сообщение пришло почти час назад, а ты припёрся только сейчас, — он оборачивается, чтобы посмотреть на омегу, и застывает как статуя, смотря на него.

— Ограбили… — только и произносит омега, идя к холодильнику, чтобы разогреть ужин.

Однако дойти ему не дают, хватая за плечи, но не разворачивая. Сайно рассматривает рану на его голове. Он ничего не говорит, но прерывистое дыхание сквозь стиснутые зубы немного пугает.

— За мной. Живо!

Его силой запихивают в машину и везут в больницу.

Медсестра вечерней смены недовольна тем, что её отвлекают от просмотра очередной вечерней мелодрамы по старенькому телевизору, всем своим видом показывая это. Её грубые движения причиняют лишь боль, перекись неприятно щиплет, в стальную ванночку друг за дружкой падают окровавленные ватные шарики. Женщина что-то причитает, вроде про молодёжь, которая никак не может успокоиться. Вот только тигнари никак не может понять, к чему она это говорит. Он морщится, около носа придерживая марлю, перемазанную какой-то мазью. Перелома, слава богу, нет, а кровотечение остановили той же ватой. На пороге появляется хмурый сайно, он стоит в дверях, пристально наблюдая за движениями медсестры. От его взгляда руки у неё начинают подрагивать, а дёрганые движения заставляют омегу нервно ёрзать, стараясь уйти от прикосновений, на полуразвалившемся табурете.

- Молодой человек, может, вы выйдете из стерильного помещения?! Не мешайте работать!

Фирменный оскал сайно и она замолкает, тревожно сглатывая ком в горле.

Домой едут в тишине. Уставший тигнари почти засыпает в машине, но альфа не церемонится с ним, трясёт за плечо, заставляя вылезти из салона автомобиля.

На ужин уже нет сил ни у кого из них. Единственное, что делает тигнари, это достаёт из морозилки рыбу, кладёт её в глубокую тарелку, чтобы за ночь она подтаяла.

За ним, разумеется, наблюдают со спины. Это уже привычно. Главное, что не бьют. Хотя в последнем он не уверен, шаги за спиной обрываются. Сайно нависает над ним, стоит впритык. Его руки ложатся на плечи, сдавливая в тисках. Вырваться не получится, да он и не пытается, ждёт, пока его разворачивают лицом к себе. Ему страшно посмотреть в глаза альфы, страшно увидеть в них тот самый блеск, не предвещающий ничего хорошего. Но длинные пальцы подцепляют подбородок, заставляя взглянуть своему персональному кошмару в лицо.

Ничего. Там нет ничего. Ни злости. Ни раздражения. Ни жажды насилия. Это выбивает из колеи.

Они смотрят друг на друга, сканируя взглядом, выискивая на дне чужих глаз ответы на свои вопросы. Но сайно прерывает всё одним движением.

Тигнари впервые целуют. Впервые за всю жизнь он чувствует чужие губы. Это так странно. Невесомое прикосновение, сердце замирает, а глаза становятся огромными. Дышать не получается. Говорят, ощущения от первого поцелуя самые яркие. С этим не поспоришь, особенно когда ты уже давно не невинный мальчик, а взрослый человек, потасканный жизнью по самое не балуйся. Сайно отстраняется медленно. Слишком медленно. Его рука проводит по щеке омеги, хочется зажмуриться, ожидая удара, и, похоже, это написано на его лице, потому что альфа делает шаг назад, а потом и вовсе уходит в ванную.

Можно ли считать это побегом?

Наверное.

Тигнари стоит так ещё пару минут, весь содрогаясь от ужаса, потом на автомате идёт в спальню, снимает одежду и ложится в кровать. Перед глазами всё ещё лицо сайно, а губы покалывает. Хочется провести по ним пальцами, но руки онемели, не слушаются. Он поворачивается лицом к окну, надеясь, что альфа не будет проверять, спит ли он.

Сайно возвращается ещё не скоро. А перед тем как лечь в кровать, он открывает окна. В комнату врывается прохладный ветер. Он укладывается, накрываясь одеялом, руки сами тянутся к омеге рядом, легко прикасаясь к боку, соскальзывая на талию. Тигнари не может сдержать нервную дрожь, прошивающую тело липким страхом. Наверняка альфа прекрасно знает, что он не спит, тогда зачем это делает?

— Успокойся, не трону. Спи. — но рука никуда не пропадает. — Ты пил снотворное?

— нет…

— Ты не заснёшь.

Сайно сам приносит снотворное со стаканом воды и вкладывает ему в ладонь две таблетки

- Завтра спишь дольше обычного. Из дома ни ногой. Если нужно что-то купить, напишешь мне.

Тигнари хочет напомнить, что его обокрали, но решиться на это не может, голос гаснет в зародыше, поэтому он молча кивает.

— Ты явно не в себе.

Кто из них не в себе — это нужно ещё уточнить.

Они снова опускаются на подушки. Тигнари перетаскивают ближе к середине, все попытки вернуться к краю бесплодны, а потом действует снотворное, веки становятся тяжёлыми и опускаются. Шею обдаёт чьё-то тёплое дыхание.

***

После рабочего дня дома, как всегда, тихо. Тигнари почему-то чувствует себя ещё более уставшим, чем обычно. Однако нужно подготовить продукты на завтра, чтобы было из чего делать ужин. Он как раз маринует курицу, когда слышатся шаги. Тарелка с птицей отправляется в холодильник. Шаги всё ближе, но он не оборачивается. Скорее всего, сайно пришёл попить на ночь, графин как раз стоит на столе.

Тигнари пытается вспомнить, что ещё нужно сделать перед тем, как лечь спать, но ничего не выходит. В голове он перебирает все варианты, но всё смешивается в какую-то кашу. Руки альфы оплетают талию. Парень задерживает дыхание, боясь шелохнуться. Сайно этим успешно пользуется. Пока одна рука всё так же удерживает его поперёк живота, другая перемещается выше, поглаживая грудь. Шею опаляет тёплое дыхание, омега кожей чувствует прикосновения губ, отчего из грудной клетки вырывается какой-то полузадушенный всхлип. Руки омеги дрожат, не в силах противостоять. Он всё ещё помнит, всё ещё боится, да и вряд ли когда-то перестанет. Если только кто-то не сотрёт ему память.

Губы альфы перемещаются выше, поцелуй в щёку кажется мучительным. Почему-то хочется поверить в эту нежность. Вот только мозг упрямо твердит, что нужно вырваться, убежать. Похоже, сайно чувствует, что хочет сделать тигнари, поэтому, кратко мазнув губами по скуле и подбородку, устраивает голову на плече шокированного парня.

— Пошли спать.

Тигнари не может сопротивляться. Уже в кровати в его ладонь ложится одна таблетка. Он выпивает её без сомнений, зарываясь под одеяло. Сайно занимает привычное место за спиной, устраивая ладони на тощем боку.