Семья

С громким стуком упала на пол корзинка с фруктами, и яблоки вперемешку с апельсинами покатились во все стороны. Кто именно это сделал – уже непонятно. Фэн Синь и Му Цин ругались второй час, и у каждого кончались аргументы своей правоты, но сдаваться они не торопились.

Му Цин стоял, упершись спиной о подоконник. Складывалось впечатление, что если бы на кухне был хотя бы один свободный угол, то он забился бы туда и шипел, кидаясь ножами. Но угла не было, поэтому он просто тяжело дышал и смотрел с максимальным презрением, не позволяя Фэнь Синю даже слово вставить.

- Просто послушай, придурок, я хочу!

- Нахер ты сходишь хочешь, урод, - очередное хлесткое выражение обрубает новую реплику Фэн Синя и тот готов вот-вот взорваться. Он бы хотел назвать Му Цина также, но не может это произнести. Слишком уж Му Цин прекрасен, даже когда ведет себя как последняя мразь.

Сюанчьжень набирает в легкие побольше воздуха, чтобы в очередной раз произнести то, что сказал уже раз десять, но Фэн Синь резко делает шаг вперед. Му Цин инстинктивно дергается, выставляя руки в блокирующую позицию. Лицо Наньяна от этого, кажется, каменеет, но он не отступает, лишь захлопывает своей широкой ладонью чужой рот, из которого уже больше часа льется только ругань.

Сердце Фэн Синя сжимается от боли при мысли, что Му Цин решил, будто он его может ударить. Что-что, а драки у них давно в прошлом. Но долго страдать от мук совести он не может – руку в любой момент могут отгрызть. Поэтому парень быстро вздыхает и быстро произносит.

- Му Цин, пойми! Это не просто моя тупая прихоть, я говорю тебе все это, потому что ты, как и Се Лянь, моя семья и я очень переживаю за тебя. Просто осознай это своей башкой, я тебя умоляю.

После чего замолчал, вглядываясь в лицо соседа и пытаясь понять, его сейчас снова пошлют или как-нибудь экзотически обзовут? Но Му Цин молчал. Не шевелился, кажется, не дышал. Его взгляд стал стеклянным, а мышцы спины будто свело судорогой. Он вытянулся по струнке и какое-то время молча смотрел перед собой, после чего сделал рваное движение вперед. Рука Фэн Синя соскользнула, но Му Цин даже не поднял взгляд. ОН медленно прошел мимо друга, направляясь к двери. На выходе из кухни он повернулся к Фэн Синю лицом, посмотрел отрешенно, но так ничего не сказав, просто вышел.

Наньян искренне не понимал, что произошло. Сначала он решил, что Му Цин просто издевается, но, когда парень не вышел из своей комнаты ни спустя час, ни спустя два – напрягся.

Они ссорились всю жизнь, но это была самая яркая ссора за последние несколько месяцев. Фэн Синь слов своих назад брать не собирался, но уже жалел, что не повременил и начал конфликт на горячую голову.

Поразмыслив какое-то время, он заказал доставку любимых фруктов Му Цина и, когда тот не вышел из комнаты на четвертых час, сам постучал и вошел на чужую территорию.

Му Цин сидел на своей кровати и смотрел в окно. Фэн Синь молча прошел вглубь комнаты, поставил тарелку с фруктовой нарезкой перед другом и тоже сел рядом.

Сюанчьжень никак его действия не прокомментировал, только нахмурил брови. Даже глаза закатывать не стал, что уже жуть, по мнению Наньяна.

- Му Цин, прости меня. Не за то, что начал этот спор, а за то, в какой форме я это сделал, - тихо произнес Фэн Синь, но Му Цин жестом приказал ему заткнуться.

Они помолчали еще какое-то время. Наконец Му Цин оторвал взгляд от окна, взял в руки кусок яблока и начал с поддельным интересом разглядывать свою ладонь.

- Т-ты правда так считаешь? – его голос прозвучал с надломом. И Фэн Синь сопоставил это явление с мокрыми дорожками на щеках, внутренне содрогаясь.

- Считаю, что тебе не стоит работать на трех работах восемь дней в неделю и нужно позволить платить за квартиру мне одному?

Му Цин закатил глаза, этим жестом будто слегка встряхивая и приободряя Фэн Синя.

- Считаешь м-меня своей се-семьей? – последнее слово он произнес практически еле слышно. Наньян от услышанного аж челюсть уронил.

- Ты конченный, что-ли? А кто мы по-твоему? – в его голосе с каждым словом было все больше праведного гнева. Неожиданно, его голову посетила ужасающая мысль. Парень прищурил глаза и презрительно выдохнул.

- Ох, извините, если не достоин вас! Как я мог решить, что простой смертный может быть близок к самому светлейшему Сюаньчженю! – Фэн Синь вскочил на ноги и хотел было выйти из комнаты, сильно хлопнув дверью, но Му Цин схватил его за руку. Он наконец-то поднял взгляд и вперился мокрыми глазами в лицо Наньяна. Черные брови изломились так трогательно, что Фэн Синь кое-как отогнал желание забыть о гордости и упасть на колени перед эти несчастным побитым котенком-невдупленышем.

- Прости меня, А-Синь, п-прости, - он произнес это одними губами.

Если быть честным, Наньян не раз мечтал услышать эти заветные слова. Он множество раз представлял, как Му Цин говорил это, даже придумал несколько гениальных, как он считал, ответов. Но сейчас, когда Сюаньчжень смотрел вот так, парень не мог выдавить из себя ничего умнее «угу».

- О-обними меня, пожалуйста. Если ты. Ну. Не против? – Фэн Синь был одновременно в ужасе и восторге от такого Му Цина. За всю жизнь он ничего подобного не видел, потому вел себя как полный придурок, молча пялясь на смущенного парня перед собой.

- А! Да, конечно, - Фэн Синь наконец отмер, сгреб друга в охапку и завалился вместе с ним на кровать, чувствуя, как вечно холодный и гордый Му Цин давит в себе тихий всхлип.

Первое, что Фэн Синь сделает с новым Му Цином, когда тот придет в себя, начнет внушать ему его же важность. А как только это получится, нужно попробовать сказать, что он не просто считает его своей семьей, но еще и любит больше жизни. Но пока, кажется, Му Цин такого удара не переживет.