Примечание
мицзю – дистиллированное рисовое вино
— Вы думали когда-нибудь о… домашнем животном?
Вопрос нарушивший лёгкую задумчивую тишину заставил двух других собеседников Фэн Синя, – Се Ляня и Му Цина, – перевести на него взгляд. Се Лянь посмотрел заинтересованно и задумчиво, в то время как взгляд Му Цина скорее был похож на ожидание продолжения вопроса или объяснения, почему он вдруг возник.
— У Сан Лана в пруду живут рыбы кои, — медленно, лениво проговаривает Се Лянь с мягкой улыбкой, чуть поведя плечом. — Но я не задумывался о чём-то другом.
Му Цин тихонько хмыкает. Похоже, в мыслях провёл очередную параллель характера Хуа Чена с тем, как это проявляется материально. Парчовые карпы, значит? Рыбы, плывущие против течения – символ усердия, не удивительно, что тот восемьсот лет преследовал Его Высочество…
Он хранит молчание, стараясь сохранять нейтральную позицию относительно мужа своего друга, и поменьше язвить. Даже когда хочется. Даже если очень-очень хочется.
Фэн Синь задумчиво мычит, покачивая пиалу с мицзю. Напиток ласково лижет края, осторожно переливаясь из стороны в сторону.
— Рыбы, — Фэн Синь, прикрывает глаза. — Нет, это немного другое. Я имел в виду…
Он чуть хмурится и ненадолго замолкает. Паузу прерывает Му Цин, пытаясь договорить за него:
— Лошадь? Ястреб?
Фэн Синь качает головой:
— Это полезные напарники, но я всё ещё не об этом. — Вечная суровая складка меж его бровей становится глубже, а сам он поджимает губы. — Собака. Или кошка, не знаю.
Се Лянь, умилившись, хлопнул в ладоши, и приложился к ним щекой, улыбаясь.
— Пушистые и милые! — хихикает он, с прикрытыми глазами, словно представляет, как такие пушистые комочки трутся о его щёку. — Фэн Синь, почему ты спрашиваешь? Неужели ты решил завести себе друга?
Се Лянь выглядит восторженно – всего немного мицзю и он уже как открытая книга. Доподлинно неизвестно, от чего Му Цин так хмурится в его сторону – осуждает ли поглощение вина или не понимает, как можно быть… таким.
Однако и он смотрит на Его Высочество не без теплоты во взгляде.
— Друга? — Му Цин ухмыляется, чуть щурясь. — Разве у него их нет? Как же Ваше Высочество?
Се Лянь уже был готов что-то терпеливо ответить, но Фэн Синь опередил его, съязвив в ответ:
— Ну что ты. Его Высочество ведь твой д-д-друг, — Фэн Синь раздражённо улыбнулся, передразнивая ту интонацию.
Му Цин так резко поставил пиалу на стол, что тот жалобно скрипнул, а Се Лянь тут же неловко улыбнулся, поднимая руки вверх, призывая собеседников к спокойствию.
— Я ваш общий друг!! — поспешил напомнить он. — И моего внимания хватит на всех…
— Особенно на Собирателя цветов под кровавым дождём, — синхронно сказали оба, Му Цин – недобро ухмыльнувшись, Фэн Синь же поджал губы.
Се Лянь неловко рассмеялся.
— В любом случае… о чём мы говорили?
— О кошках и собаках, — услужливо напомнил Му Цин по привычке.
— Точно! — принц поставил локти на стол, и уложил лицо на ладони, выжидающе смотря на Фэн Синя. — Так почему ты задумался об этом?
Фэн Синь повёл плечом, будто ничего такого, что резко натолкнуло его на эту мысль, не было. Было ли? Было ли такое, что возвращение в собственный дворец становилось всё более унылым и унылым с каждым вечером, в то время, как возможность спуститься в мир смертных на серьёзное дело или обычную охоту – вызывало улыбку?
Приветствующее фырканье лошади, суровый взгляд умного ястреба, сидящего время от времени на предплечье… Отгоняли внезапно нападающее чувство одиночества. Но это не то
Фэн Синь живёт с этим чувством около восьми сотен лет, с тех пор, как вернулся на Небеса, и с тех пор оно лишь временно утихало, но не уходило, никогда полностью.
— Если бы вы выбирали, — продолжил Фэн Синь, наклоняя голову набок, взглядом проходя по обоим собеседникам. — Кошка или собака?
— Кошка, наверно… или собака. Я не знаю, мне нравятся оба варианта! Я бы выбрал обоих, — улыбнулся Се Лянь, откинувшись на стул и опрокинул в себя ещё пиалу мицзю.
Му Цин закатил глаза, Фэн Синь вздохнул. Это было так свойственно Его Высочеству – выбирать третий несуществующий вариант.
— И всё же, если бы пришлось выбирать?…
— Оба, — упрямо продолжил Се Лянь.
Фэн Синь сдался и перевёл взгляд на Му Цина, как на глас холодного разума их компании.
— Собака, — ответил тот.
Се Лянь поднял голову в его сторону, удивляясь:
— Правда? Я думал, ты наоборот выберешь кошку.
— Я уже привык не оправдывать чужие ожидания, — буркнул Му Цин, делая глоток чая из своей пиалы. В отличие от Се Ляня он ещё следовал своему пути самосовершенствования.
Фэн Синь страдальчески вздохнул.
— Я не знаю кого выбрать, — он уронил голову, подпирая её свободной рукой.
Се Лянь сочувствующе покивал головой, мягко улыбнувшись, той улыбкой, что появлялась каждый раз, пытайся он кого-то утешить. Кого угодно – попрошайку с улицы или небесного чиновника. Поразительная самоотдача… до хорошего не доведёт, добавил бы Му Цин.
— А тебе… кто больше нравится?
— Я не знаю, — несчастно выдавил из себя Фэн Синь, давя желание сказать «отсутствие одиночества». — Собаки.. и кошки.
— Я удивлён, что ты так долго мучаешься, — фыркнул Му Цин, прикрыв глаза и глотнув чай снова. — Ты бы быстро нашёл общий язык с собакой.
Фэн Синь сначала чуть улыбнулся и открыл рот для ответа, а потом опасно нахмурился.
— …Ты меня сейчас псом назвал?
Му Цин усмехнулся, Фэн Синь тут же вспылил, стукнув по стене кулаком, опасно наклонившись к Му Цину, почти рыча:
— Ты!…
— Спокойствие, спокой-ствие!!! — икнув призвал Се Лянь, размахивая руками. — Я не хочу в третий раз восстанавливать монастырь.
Фэн Синь, гортанно рыкнув, отвернулся, сложив руки на груди, и хмуро закрыл глаза, стараясь ровно дышать, как учил Се Лянь. Му Цин проводил это действие тяжёлым взглядом, за которым мелькнула… тень сожаления?
— Мне нравятся кошки, — попытался вернуться к изначальному Се Лянь, — они такие милые!!…
— Ты про всех так говоришь, — Му Цин не закатил глаза, но это определённо подразумевалось в интонации.
— …А ещё они умеют мурчать, — продолжил Се Лянь, с широкой улыбкой. — Представляешь? Лежит на коленях пушистый комочек и делает мрр-мррр…
Фэн Синь вдруг открыл глаза и вскинул брови, а Му Цин часто захлопал веками, медленно кивнул, и отставил бутылку мицзю подальше от принца. Они переглянулись с Фэн Синем, и в глазах обоих читалось точное «ему больше не наливать».
— Нежность во плоти, — улыбнулся Се Лянь, закидывая голову вверх с глупенькой улыбкой. — Совсем как…
— Кошки те ещё эгоисты, — прервал Му Цин, догадываясь, о ком пошла бы речь, если бы он не перебил сейчас Его Высочество. — В один момент – приходят и мурчат, как ты говоришь, а потом? Будто ветром сдуло. А протяни руку лишний раз – и куча мелких, но неприятных царапин обеспечена. Кому нужно такое непостоянство?
Му Цин помрачнел и замолчал, пытаясь спрятать нежелание продолжать за распитием чая.
Се Лянь посмотрел на него с сожалением, своим невыносимым всезнающим взглядом. Будто он о чём-то мог догадаться! Му Цин вообще ничего не вкладывал в этот ответ. И вообще, странно, что принц на такой взгляд ещё способен, в его то состоянии – ещё чуть-чуть и будет хихикать без повода.
— Кошачьи царапины заживают дольше, болят сильнее, — закончил Му Цин.
— Но мы же небожители, — неловко вставил Се Лянь.
— Тратить духовные силы и снадобья на такую ерунду, — фыркнул ему Му Цин в ответ.
— Царапины не больнее предательства, — невпопад вставил Фэн Синь, пусто уставившись в свою пиалу.
Воцарилось молчание. Му Цин, пусть и безмолвствовал, легко понял, что это был камень в его огород, и сильне сжал пиалу в руках, хмурясь.
— На что мне бездумное собачье послушание, — задумчиво продолжил Фэн Синь, первым прервал молчание. — Что, если я не всегда буду рядом? Они ведь… так преданно ждут. Будто ты их центр мира, — он вздохнул.
— Вам ли с Его Высочеством не знать, что это такое, — язвительно улыбнулся Му Цин, складывая руки на груди, и чуть покачнувшись на стуле назад, будто хотел оказаться сейчас подальше от них.
— …Му Цин, — слабо, с едва поворачивающимся языком попросил Се Лянь, с мольбой в глазах.
Му Цин закатил глаза, замолкнув. Се Лянь потянулся за бутылкой мицзю, но его ладонь мягко накрыла чужая, на одном из пальцев которой была повязана красная нить. Фэн Синь и Му Цин синхронно поморщились.
— Гэгэ, — сказал демон, которому принадлежала эта рука. — Если ты выпьешь больше, утром будет сильно болеть голова.
— Сан Лааан, — блаженно протянул Се Лянь, откинувшись назад, чтобы уткнуться затылком в чужое тело, прикрыв глаза. — Уфх, ты прав, ты прав.
Хуа Чен поцеловал костяшки перехваченной им руки. Фэн Синь вдруг налил себе ещё вина, а Му Цин почувствовать приступ тошноты.
— Сан Лан, — вдруг прояснился взгляд принца. — Кошки или собаки?
Фэн Синь выпучил глаза на Его Высочество. Вот уж последний, от кого он хотел получить совет – это Собиратель цветов под кровавым дождём!
— Если гэгэ хочет, мы заведём обоих, — улыбнулся демон. Му Цин по-мученически прибил лоб ладонью.
— Это не для меня, — покачал головой Се Лянь, улыбнувшись в ответ демону. — Но я дал такой же ответ.
— Да это же бред, — взвыл Му Цин, глянув на принца. — Ваше Высочество, возможно, Вы позабыли всем известный факт – кошки и собаки извечные враги!
Фэн Синь безмолвствовал, но активно закивал, указав пальцем руки, держащей пиалу, в сторону Му Цина, мол, дело говорит, и сделал глоток вина, тряхнув головой. Его взгляд слегка поплыл, и Му Цину (с таким лицом, будто его заставляют) пришлось убрать бутылку со стола, задвинув куда-то под стол. В его планы не входило тащить на себе пьяного вдрызг бога войны до его дворца!
— Но я слышал, — возразил Се Лянь, вскинув ладонь вверх, — что если они будут жить вместе с.. ну, детства, то не будут драться, а наоборот даже, заботиться друг о друге.
— Бред, — опасно покачнувшись на стуле и чуть не упав, отрезал Му Цин.
— То что генералы Наньян и Сюаньчжэнь не смогли ужиться вместе, не значит, что животные не смогут. Может, они смышлёнее? — с недобрым прищуром ухмыльнулся Хуа Чен.
— Ты! — синхронно воскликнули генералы, наклонившись в сторону демона. В их руках опасно плясало пламя, а в гортани застыл недовольный рык.
Се Лянь несчастно вздохнул.
— Драки внутри монастыря запрещены.
— Не проблема, — дерзко бросил Фэн Синь, заводившийся ещё быстрее Му Цина. — Мы можем выйти на улицу.
— Фэн Синь, — удивительно твёрдо для человека с заплетающимся языком сказал Се Лянь, нахмурившись.
— Знаешь, Фэн Синь, — вдруг мрачно заговорил Му Цин, прожигая Хуа Чена взглядом, будто хотел обратить в пепел на месте, да просьба Его Высочества мешала.
— Что? — сразу же отозвался Фэн Синь.
— Главное не заводи себе змею.