Как только Лен почувствовал волнение и беспокойство, проходящие через узы, он в отчаянии бросил то, над чем работал. Парню нужно было чувствовать потише или что-то в этом роде, потому что его эмоции, которые сложно было расшифровать, чертовски сильно отвлекали, время от времени появляясь в течение дня. Но сразу за волнением внутри появилось что-то горячее, очень похожее на возбуждение, и Лен навострил уши. Это могло быть… о.

Лен мог чувствовать это. Что… в горле пересохло. Это было странно и приятно, не совсем прикосновение, а скорее очень яркое воображаемое прикосновение, немного более реальное, но даже не такое осязаемое, как сон. Мог ли Барри чувствовать его утром, когда он делал то же самое? Это бы объяснило волнение, преследующее его, потому что Лен был уверен: никто не чувствовал себя таким встревоженным из-за того, что собирался снять напряжение.

Но ощущения были слишком быстрыми, парень точно пытался поскорее довести себя до финала. Лен вышел из гаража, зашёл в дом, в котором сейчас жил, и проследовал прямиком в ванную. Сейчас он не смог бы сосредоточиться ни на чём другом, кроме этого ощущения. Распространяющееся тепло, призрачное ощущение ни с чем не сравнимого восхитительного удовольствия — всё это закончилось к тому времени, как он расстегнул штаны, и Лен зарычал, потому что он был чертовски твёрдым. Барри просто придётся смириться с этим и подождать несколько минут, раз уж он такой быстрый.

А потом, блядь, меньше чем через минуту, когда его рука была на собственном члене, ощущения в узах вернулись. У парня вообще не было рефрактерного периода? Или это одна из его суперсил? Соулмейт с суперспособностями — это так странно, но Лен не жаловался, потому что это было восхитительно: интимно и более сильно, чем он думал. Он мог только представлять, каким будет настоящий секс, если они когда-нибудь дойдут до него. Эта мысль заставила его ускориться, он представил Барри рядом с собой — длинные пальцы, красивые губы — и после этого уже не смог долго сдерживаться. Лен кончил, и ощущения усилились из-за призрачного оргазма вслед за его собственным.

Когда его оргазм стих, Лен начал думать о том, каким замечательным было произошедшее только что. Такие физические узы были почти неслыханными, но он не жаловался. Он написал Барри «Это было что-то новенькое» и постарался не сильно раздражаться, когда не получил ответа. Он не стал тратить много времени на раздумья о том, не перегнул ли он палку, врываясь в сеанс самоудовлетворения Барри: тот присоединился к нему, а если у него были какие-то проблемы, у него был номер Лена и он мог сказать об этом.

Остаток недели прошёл так же. Каждое утро они с Барри вместе мастурбировали. Это было по меньшей мере познавательно. Лен узнал, что Барри кончал быстрее, чем он (молодость? Суперспособности? Просто Барри?), а также мог сделать это два раза подряд, что возбуждало, но также и немного тревожило. Насколько выносливым был Барри? Лен не хотел признавать, но он волновался, что не сможет поспевать за парнем, что суперсилы и молодость станут изматывающим сочетанием, когда они будут заниматься сексом. Если. Ему нужно было перестать думать о сексе как о чём-то определённом между ними, но это было тяжело, когда он чувствовал призрачное прикосновение Барри к своему члену. Он узнал, что больше нравится Барри, и они замедлялись и растягивали это, общаясь только через движения ладоней и кружение пальцев, и это уже само по себе было подвигом. Вот бы они могли общаться посредством секса, потому что разговоры пока что не проходили и вполовину так хорошо.

Это приносило не только удовольствие, но и информацию об их связи. Лен узнал, как легко было погрузиться в физические ощущения, а потом пытался блокировать их, стараясь и не получать их, и не отдавать. Небольшой прогресс был в отключении ощущений, в основном потому, что Барри иногда мастурбировал ночью, когда Лен был занят или находился где-то вне дома, и отключение эмоций было необходимо. Что касалось удержания ощущений, он был уверен, что не продвинулся в этом направлении ни на шаг, но это была только первая неделя.

Лен не надоедал сообщениями или звонками после того первого раза, давая Барри немного времени. Он всё равно решил, что хочет научиться контролировать узы немного лучше перед тем, как снова встретится с парнем, потому что слишком уж сильными они были. Казалось, что с каждым днём они становились немного слабее, ощущения было легче отключать (или включать), по крайней мере эмоциональные. Основные, базовые эмоции были сильными, их было сложнее игнорировать, сложные же эмоции были нечёткими, и их легче было отодвинуть. С физическими ощущениями была совсем другая история.

Лен решил, что маленькие всплески адреналина, которые он время от времени ощущал, появлялись, когда Барри бежал на флэш-скорости. Это было… интересно. Однако Лену стоило поработать над отключением этих ощущений, потому что чаще всего они отвлекали и всегда, кроме вечеров, длились слишком долго. Больше никакой боли или неприятных физических ощущений через узы не передавалось, хотя его собственные рёбра всё ещё ныли, и он даже думал написать Барри и спросить, чувствует ли он эту боль. Оставалось сконцентрироваться на приятных ощущениях.

Кроме уз Лен никак не связывался с Барри, и в основном всё было так же (вот только всё было совсем-совсем другим). Он связался с Биволо и Баез, которые пока залегли на дно (Биволо нашёл работу охранника и сейчас наслаждался свободным временем), узнал, что Мик на некоторое время пропал в Кейстоуне, и продолжал избегать Лизу.

Лиза была проблемой. Лену пришлось поговорить с ней после того, как он проследил за Барри до STAR Labs. Он рассказал ей о драке с гориллой, о сверхспособностях этого монстра и обо всём, что Барри написал ему, но это заботило Лизу гораздо меньше, чем то, что произошло у них с Барри. Её не впечатлил рассказ о панической атаке и побеге, но она закатила глаза, когда он сказал, что сам виноват в этом, потому что начал всё слишком резко и без предупреждения.

— О, Ленни, я надеюсь, ты умнее.

Он пропустил это мимо ушей и сказал, что у него есть номер Барри и что они работают над этим. Но прошла уже неделя, а дело так и не сдвинулось с мёртвой точки. Лиза беспокоилась. Он избегал её вопросов, когда она звонила, и из-за этого её звонки стали более частыми, пока он не перестал брать трубку.

Но было невозможно избежать разговора с ней, когда она заявилась в убежище, которое он пытался превратить в своего рода логово Негодяев. Это было старое здание на ничейной земле, на окраине территории, когда-то принадлежавшей семье Дарбинян. Снаружи находился бар, который начал приносить прибыль пару месяцев назад. Это было захудалое местечко, которое получило прозвище «бар Негодяев», и Лен гордился этим. За баром было рабочее место Лена — почти пустой этаж, который был спроектирован под офисы перед тем, как строительство было заброшено из-за того, что Нимбус, которого так и не видели с происшествия в Ferris Air, чуть не убил всю семью Дарбинян. За несколько месяцев этот этаж был превращён в своего рода мастерскую, место, в котором можно было хранить оружие или награбленное, чинить технику и, если придётся, заниматься чем-то ещё.

Именно там был Лен. Он снова размышлял о криопушке, думал о том, как увеличить её мощность, чтобы получить больше власти, чтобы сделать что-нибудь великолепное, когда тяжёлая металлическая дверь со стороны парковки со скрежетом отворилась. Он бросил на дверь тревожный взгляд, но...

— Расслабься, Ленни, это просто я.

— Сестрёнка, — кивнул он, снова переключая своё внимание на схему, которую он нарисовал, а Лиза подошла к нему, сообщая об этом цокотом каблуков.

— Ты избегаешь меня.

Он хмыкнул и уставился на рисунки перед собой.

— Ленни…

— Ты знаешь, что в каждом оружии, которое создал Циско, есть части, которые технически нелегальны и получены от фирмы в Гонконге, специализирующейся на термоядерном исследовании? То, что он сделал с этими компонентами, на годы опережает всё, что они когда-либо публиковали, а в случае с твоей пушкой, возможно, и на десятилетия.

Он отбросил схему одного из музыкальных усилителей, которую скачал накануне, думая, достаточно ли у цилиндра в пушке энергии, чтобы устроить тот эффект, на который он рассчитывал, а если нет, мог ли он воспользоваться теми же схемами усилителя, чтобы…

— Ленни, ты вообще слушаешь меня?

Он посмотрел на неё, отвлекаясь.

— Я спросила, почему ты проводишь мне лекцию о пушке вместо того, чтобы рассказать о своём соулмейте.

Он бросил на неё быстрый взгляд, а потом снова посмотрел на усилитель и распечатанные картинки трансформаторов, транзисторов и вакуумных трубок.

— Я серьёзно, Ленни! Не игнорируй меня…

— Я не игнорирую тебя, сестрёнка, я работаю. Мне нечего рассказать о Флэше.

— Я волнуюсь…

— Не волнуйся, — вздохнул он, но его пальцы только крепче сжали листок бумаги, который он держал.

— Как я могу не волноваться? Он твой соулмейт. — Он услышал, как она обошла стол, на котором были разложены диаграммы, чтобы подойти к нему, но не посмотрел на неё. Её голос был мягче, когда она заговорила. — Ты не можешь винить девушку за то, что она волнуется, когда это связано с чем-то подобным.

Он всё сильнее раздражался, поэтому откинул картинки на стол. Он стянул очки для чтения — только Лиза и Мик видели его в них — и ненадолго сжал переносицу, а потом посмотрел на сестру.

— Я сказал, не волнуйся. Тебе не нужно переживать, потому что тебя это не касается.

— Я твоя сестра, Лен, мы приглядываем друг за другом.

Он помнил время, когда только он за ней приглядывал. Почему-то с этим было легче справиться.

— Я в порядке.

— Он хоть раз приходил?

— Ему нужно время.

— Ты имеешь в виду… вы хоть разговаривали?

Он перевёл на неё тяжёлый взгляд, на который она ответила тем же, и она победила. Он вздохнул, встал, потому что ему в любом случае нужно было размять ноги, и облокотился на стол, сталкиваясь с её неодобрительным взглядом.

— У нас с ним вражда, с которой нужно разобраться.

— Так вы с ним разговаривали?

— С первого дня — нет.

Выражение лица Лизы было убийственным.

— Он не может просто отталкивать своего соулмейта из-за того, что у него какой-то кризис супергероя.

— Видимо, может. — Он постарался убрать горечь из своего голоса, но всё равно чувствовал её.

— Это всё херня! Борьба со связью только сделает вас обоих несчастными. Он разве не знает?

Лен нахмурился и воспользовался возможностью сказать то, что уже давно сидело глубоко внутри:

— Мик и его соулмейт…

— Мик асексуален, а его старушке за восемьдесят, и она лесбиянка, Лен, это не одно и то же. У вас с Флэшем такая химия, и ты провёл больше половины жизни, ожидая встречи с ним.

Он издал низкий звук отчаяния.

— А потом, каждый раз с того момента, как встретил его, я причинял ему боль.

— Почему ты хотя бы не попробуешь поговорить с ним?

— Потому что он не хочет меня! — Лен не сдержался, и слова вылетели сердито и зло. Потом он осознал, что только что сказал. — Мне надоел этот разговор.

Он отвернулся от неё и направился к двери тяжёлыми шагами, но она пошла за ним.

— Чёрт возьми, Лен, верни свою задницу сюда.

— Я не заинтересован…

— Мне плевать, в чём ты заинтересован. Если понадобится, я сама выслежу «мистера Барри Аллена, криминалиста».

Он замер, сделав полшага, почувствовал, как Лиза остановилась за ним, и выпустил злой выдох.

— Не угрожай моему соулмейту, Лиза.

Не было ничего странного в том, что Лиза выследила Барри. Лен был уверен: когда она услышала от него имя Барри и то, что тот как-то связан со STAR Labs, узнать всё остальное было для неё проще пареной репы. Или, возможно, она всё узнала ещё раньше, хотя Лен ей ничего не говорил. Только сейчас он начал осознавать некоторые вещи, например то, как он был одержим личностью Флэша и в то же время не хотел её никому раскрывать, храня этот секрет только для себя.

— Только если ты перестанешь говорить со мной в таком тоне, Ленни. Я не одна из твоих Негодяев, а ты не отец. Ты не будешь мне угрожать.

Он кивнул, всё ещё стоя к ней спиной.

— Чего ты хочешь, сестрёнка?

Он услышал, как она вздохнула.

— Скажи мне, что ты не собираешься делать то, что обычно делаешь, и не станешь отталкивать его от себя.

Он подождал мгновение, оставаясь спокойным, обдумывая её слова, и наконец бросил на неё взгляд через плечо.

— Если я напишу ему, ты отстанешь?

— Я исчезну как миленькая.

Это было бессмысленно, но он приподнял бровь и повернулся, чтобы подойти обратно к столу за телефоном.

Неделя вышла, парень. Пора поговорить.

Он показал ей сообщение и сел обратно к схемам.

— Теперь, если ты не найдёшь мне какого-нибудь гения, который знает всё о музыкальных усилителях, машиностроении и термодинамике вместе взятых, я рассчитываю хотя бы на неделю покоя.

Она надула губы и умчалась, громко цокая каблуками.

***

Через час Лена отвлекло резкое волнение в узах, и он встал, чтобы размяться, так и не продвинувшись в своём исследовании. Наверное, ему всё равно скоро нужно будет поесть; он потёр глаза и бросил очки для чтения, чувствуя, что из-за длительного ношения они стали только мешать. Он захватил телефон по дороге к бару, попутно проверяя, нет ли сообщения от Барри, но тот так и не написал. Лен постарался не слишком раздражаться, размышляя, нужно ли ему снова сделать что-то радикальное, чтобы заставить Барри прийти к нему.

Он уже заказал пиво и еду, когда снова почувствовал волнение. Было странно, что с развитием уз он всё больше и больше узнавал эмоции Барри, даже не испытывая их, как будто они были где-то рядом с его собственными, но он не проживал их. Теперь он понимал, почему так тяжело было разобраться в этом по книжкам: ничего не могло сравниться с настоящим ощущением этого.

Телефон пиликнул, оповещая о приходе нового СМС.

Лен изогнул бровь, не обращая внимания на пиво, которое поставили перед ним. Если это Лиза ему докучает…

Хорошо. Завтра где-нибудь в нейтральном месте. Никаких костюмов.

Он прищурился. Барри ответил ему. Лен сделал глоток пива и сконцентрировался на узах вместо того, чтобы отталкивать их, снова ощущая волнение Барри с примесью чего-то, что было слишком сложно опознать.

В нейтральном месте, никаких костюмов — с этим он мог справиться.

В 16 часов в парке Чаббак, около моста?

Он сделал это вопросом, чтобы Барри пришлось подтвердить это.

Я приду.

Лен отложил телефон и закончил ужин, чувствуя, как скорость Барри и его адреналин немного пробуждают его собственную нервную систему. Может, ему и удастся немного продвинуться в этих схемах.

Двумя часами позже пересобранная криопушка лежала на столе, а он вертел в руках системную плату усилителя, припаивая новый кусок, чтобы проверить своё предположение. Лен услышал, как дверь мастерской открылась, и сразу же потянулся к пушке, к которой хлынула волна холодной силы, и она негромко заурчала в его руке, возвращаясь к жизни. Она была направлена на дверь и готова к выстрелу ещё до того, как он понял, кто там стоял.

— Хэй, приятель, полегче.

Марк Мардон стоял в дверном проёме, над его вытянутой рукой клубилось небольшое облако. Он показался как раз вовремя.

— Только после тебя. — Лен пока не был готов довериться кому-то настолько неуравновешенному, как Марк, но тот усмехнулся и сжал руку в кулак, рассеивая облако. Лен опустил пушку, и стало немного теплее, но его рука примерно до локтя всё ещё оставалась холодной.

Мардон прошёл внутрь, осматриваясь.

— Да у вас тут, ребятки, прямо клуб.

— Хех, а какой смысл собирать весёлую банду преступников, если у тебя нет хотя бы места, где вы могли бы собираться?

Лен положил криопушку рядом с собой и прислонился к столу, скрещивая руки на груди и наблюдая за Мардоном, изучающим место с откровенным любопытством.

— Так вот что ты тут делаешь — собираешь Негодяев?

Лен осторожно кивнул.

— Биволо сказал тебе, где меня искать?

Тогда Мардон посмотрел на него, подходя к другой стороне стола и устраивая руки на спинке стула.

— Он мог указать путь. Кажется, он думает, что у вас тут всё идёт хорошо.

Он был настроен скептически, возможно, не впечатлённый нынешним положением дел, но Лен усмехнулся.

— Если ты заинтересован в нашем клубе, дай мне объяснить. У нас есть бар, которым я руковожу, эта мастерская, что-то вроде комнаты трофеев с «уникальными экземплярами» внизу, а ещё там обустроена медицинская комната — это для начала. Если хочешь порыться здесь, добро пожаловать.

Наличие медицинской комнаты, кажется, удивило его, и Мардон даже посмотрел через плечо в том направлении, а потом повернулся к Лену с более нейтральным выражением лица.

— Биволо сказал, у вас есть свод правил, которым нужно следовать?

Лен почувствовал некий азарт: если Мардон согласится работать с ним, это откроет несколько новых возможностей. Этот парень вывел из строя самолёт в небе, находясь внутри грузовика, и Лену пригодятся такие силы. Но это также означало, что нужно быть аккуратным. Баез не была заинтересована в преступлениях, ей просто нравилось крутиться где-то рядом. Биволо было довольно легко контролировать, и очки Лена блокировали его красную ярость — они специально проверяли это, и Лиза была поблизости, чтобы подстрелить Биволо, если ситуация выйдет из-под контроля. С другой стороны, Мардон может стать большой угрозой, если не будет играть в игру Лена.

— Есть. Правило номер один: мы не убиваем невиновных.

Брови Марка взлетели вверх.

— Я слышал о тебе другое, Снарт.

— Новая игра — новые правила. То, что мы не убиваем, означает, что мы остаёмся вне радара Флэша, не считая того времени, когда мы выполняем свою работу, и это помогает никому не попадать в его личную тюрьму.

— Как ты…

— Я много знаю о его деятельности. Видишь ли, у нас с ним есть сделка, которая ставит нас в безвыходное положение. Если хочешь получить всё, что предлагают Негодяи, ты никого не убиваешь.

Мардон колебался, и Лен почувствовал, как напрягается. Биволо, казалось, испытал настоящее облегчение, когда Лен объявил первое правило, и если это будет проблемой…

— Что насчёт копов? Они считаются?

Он сузил глаза.

— Зачем тебе убивать копа, Мардон? Ты знаешь, как сильно они злятся, когда ты делаешь это?

— Джо Уэст, он убил моего брата. Я хочу отомстить. — Он сказал это спокойно, но в его голосе слышалось грубое и злое рычание. Лен не мог винить его, но это могло стать серьёзной проблемой.

— И я не могу винить тебя за это. Но если ты хочешь работать со мной и моими Негодяями, то тебе придётся забыть об этом. Копы считаются невиновными до тех пор, пока не стреляют в тебя. Тебе придётся забыть об убийствах, если ты хочешь работать с нами. — Это было не совсем правдой: Лен верил в хорошую месть, и он точно убил бы копа, если бы тот ранил — не говоря уже об убийстве — Лизу. Но позволить Мардону убить приёмного отца Барри казалось плохой идеей.

— А если я решу, что не хочу работать с тобой?

Лен наклонил голову набок, раздумывая.

— Тогда тебе лучше не попадаться у нас на пути. Мы не убиваем невиновных, с другими преступниками — отдельная история.

К его удивлению и удовольствию — не то чтобы он это показывал — Мардон рассмеялся, низко и сочно. В конце концов, может, Лен и поладит с этим парнем.

— По крайней мере, ты сразу говоришь об этом. Я был бы расстроен, если бы оказалось, что я потратил своё время на парня, который не оправдал моих ожиданий.

— Я не сильно беспокоюсь о своей репутации — я делаю то, что делаю, потому что мне это нравится и потому что я хорош в этом. Я разгуливаю только с пушкой и всё ещё поспеваю за вами с вашими суперсилами…

— За металюдьми.

— Так вот как они вас называют, — добавил он, всё больше и больше погружаясь в маленький мирок Флэша и лучше узнавая о происходящем в Централ-Сити.

— Флэш тоже метачеловек, какое правило насчёт его убийства?

Желудок Лена сразу же сильно сжался, он почувствовал злость, будучи на полпути к тому, чтобы схватить криопушку и отвергнуть предложение. Вместо этого он заставил себя успокоиться, вдохнул немного воздуха для спокойствия и изобразил лёгкое веселье.

— Нет никакой игры без противника. Мы не убиваем Флэша.

— Но тогда мы могли бы…

— Нет. Благодаря Флэшу город не стоит на месте. Убери его, и все эти люди, которых он сдерживает, — злые металюди, военные, все, кого бы я предпочёл не видеть — будут спокойно бегать на свободе. Я не хочу разбираться с Централ-Сити только для того, чтобы красть вещи. Пускай Флэш делает свою работу, чтобы нам не пришлось заниматься этим.

— Разве анархия — такая плохая вещь, Снарт?

Лен наклонился вперёд, добавляя больше стали в голос.

— Мы говорим не об анархии, Погодный Мальчик. Мы говорим о привлечении рыбы побольше и позлее в наш небольшой пруд и о том, что нам придётся справляться с этим самим. Не то чтобы мы не могли справиться с этим, но сейчас нам не придётся, потому что Флэш — сияющий красный маяк для всего беспорядка в Централ-Сити, не говоря уже о его команде уборщиков. Убери его из уравнения — и увидишь жирную цель на спине и у себя, и у других. — Он холодно улыбнулся и развёл руками, показывая, что ему нечего скрывать. — Поверь мне, Мардон, сделка, которая у нас есть с Флэшем, — это причина играть по правилам. Нарушишь баланс, убив кого-то, — он обратит свой гнев на нас, в самом плохом смысле этого слова, а убьёшь его — откроется уродливая банка с червями, и всё вокруг начнёт гнить. Я уже думал об этом.

Он думал, но не рассматривал это как уравнение, а скорее просто раздумывал, приготовив эти аргументы задолго до того, как выяснил, что Барри был его соулмейтом, или даже до того, как узнал о существовании гориллы с суперспособностями, рыскающей по метро и сточным трубам. После того как он попался Флэшу ещё несколько месяцев назад и Лизе пришлось вытаскивать их с Миком из тюремной машины, Лен серьёзно думал и составлял планы, и всё это привело его к тому, что в первую очередь он хотел узнать личность Флэша.

Когда ускоритель частиц взорвался, в Централ-Сити всё стало немного шатким, и только с появлением Флэша всё снова успокоилось. Не то чтобы тут не происходило много херни с тех пор, как Барри вышел из комы, — «тестовая» ядерная бомба, военные «учения» с подводными бомбами, другие необъяснимые вещи, которых было так много, что Лен не смог бы даже перечислить все, — но преимуществом было то, что Централ-Сити не был разрушен каким-нибудь сумасшедшим дерьмом, и большинство людей ещё не догадывались, что к чему. Кроме того, то, что Флэш делал свою работу, означало, что Лену не придётся лицом к лицу сталкиваться с другими металюдьми, которые могли бы захотеть захватить власть в преступной среде. Он знал, что это только вопрос времени, поэтому и стал собирать свою группу «металюдей».

Мардон поймал его взгляд, и они оба долго и напряжённо смотрели друг на друга. После долгой минуты он обошёл стол, и Лен вытянулся в полный рост, готовый сражаться. Но Мардон протянул руку — никакого миниатюрного урагана, — и Лен пожал её.

— Итак, скажи мне, Снарт, как играть в твою игру?