У Лена выдалась хорошая неделя. Лиза нашла ему учёного, способного составить Циско конкуренцию, Марк Мардон назначил встречу, потому что у него был план для кражи, а Барри написал ему всего через четыре дня после их последней встречи. Сообщение было формальным — парк Чаббак, 14:30? — но этого было достаточно. Лен без раздумий отправился на встречу с ним.

Барри уже ждал его, и это было странно, ведь Снарт даже пришёл пораньше. Парень спокойно стоял, одетый в длинные шорты и футболку, и каждые полсекунды менял выражение лица с обеспокоенного на хмурое и обратно. Лен заставил себя не думать, как хорошо Барри выглядит в этом оттенке красного, зная, что чувства, проходящие через связь, заставят Аллена чувствовать себя неуютно. Сейчас он старался вести себя хорошо, раз уж парень наступил на горло своей гордости и написал первым.

Всё прошло лучше, чем в их первую встречу на скамейке. Сначала в воздухе витало напряжение, потому что Лен принёс ещё один подарок. Первым была подвеска в форме их метки, Снарт хотел, чтобы она была у Барри, но тот даже не достал её из коробки. В этот раз Лен решил попытать удачу флаконом одеколона, так похожим на запах Барри, который Лен почувствовал, когда они сидели на скамейке в прошлый раз. Но Барри покачал головой сразу же, как только увидел коробку.

— Это уже другой подарок? Я же сказал, что не хочу, чтобы ты дарил мне подарки.

— Рано или поздно тебе придётся принять от меня хоть что-то. Я же говорил, что какая-то часть моего дохода легальна, парень.

— Перестань делать это. Пожалуйста. Я ничего от тебя не хочу.

— Кроме спокойствия от моих прикосновений.

— Не называй это так.

Он усмехнулся, потому что, если Барри будет мудаком, когда дело будет доходить до подарков, он может поступать точно так же с объятиями. Барри снова нахмурился, но присел и, когда Лен опустился рядом с ним, неловко протянул руку, чтобы тот взял её. Лен едва не рассмеялся, но не сделал этого, радуясь, что Барри не собирается отрицать их связь и убегать, и на несколько минут они погрузились в тишину. Для него молчание не было неловким, он наблюдал за людьми на пробежке, наслаждался прохладным ветерком, который дул на их скамейку со стороны реки. У Лена чесались руки от желания обнять Барри за плечи и увеличить контакт, и он уже почти сделал это, но Барри зашевелился и развернулся лицом к нему.

— Думаешь, это помогает?

Лен откинулся на спинку, почти забыв, что они делают это для того, чтобы смягчить узы, а не… просто так.

— Это ты у нас знаток, парень.

Барри нахмурился, но тоже откинулся назад, задевая плечо Лена. Тот воспользовался возможностью обнять Барри одной рукой, тихо радуясь такой перемене, а потом развеселился, потому что Аллен снова нахмурился.

— Собираешься дуться всё время? — поддразнил Лен.

— Тебе необязательно быть таким самодовольным.

Он пожал плечами, наслаждаясь этим моментом по максимуму. И спустя минуту Барри всё-таки расслабился рядом с ним, а потом даже устроил голову у Лена на плече. Спустя несколько минут Снарт, разморённый от полуденного тепла и тишины, посмотрел на Барри и увидел, что тот правда уснул. Наверное, его сон был неглубоким, больше похожим на лёгкую дрёму, но по какой-то причине он всё-таки провалился в объятия Морфея. Лен подумал, что усталость от дней, проведённых на работе, и вечеров, посвящённых пробежке по всему городу, так или иначе сказывается даже на Флэше. Снарт не смог сдержать улыбку, не двигаясь, чтобы случайным движением не разбудить парня.

Когда Барри проснулся и потянулся, позволяя смущению проникнуть в узы, он понял, что опоздал на работу, и скрылся во вспышке молнии. Это напомнило Лену, что и он опаздывает на встречу с Мардоном, но это не сильно его заботило.

Потом он встретился с Мардоном и почувствовал медленно закипающее напряжение — игра, работа, счёт, но теперь появилось кое-что ещё. Барри встречался с ним. Раз в неделю, на скамейке в парке, но встречался. А работа Мардона, ловушка — никто и не сомневается, что Флэш будет там. Лену не терпелось оказаться там — отчасти потому, что это будет весело, отчасти для того, чтобы убедиться, что Погодный Волшебник сможет ходить по струнке, играть по правилам, — но он знал, что это усложнит некоторые вещи.

За те несколько недель, что они были связаны, Барри и Лен каким-то образом смогли отодвинуть на задний план всё, что относилось к Флэшу и Холоду. И как бы сильно он ни старался избегать этих тем, Лен понимал, что теперь ему придётся столкнуться с Флэшем лицом к лицу, и он понятия не имел, как на это отреагирует Барри. Будет ли ему так же весело, как Лену? Он забавлялся во время их первых встреч, улыбался, когда они были в поезде, перекидываясь колкими фразочками. Но сейчас всё было по-другому, а значит, нужны были новые правила, новое развитие отношений. И Лен хотел обсудить это с парнем — не кражи и ограбления, а правила, касающиеся только их; хотел достичь взаимопонимания.

К счастью, Хартли закончил улучшение пушки вскоре после того, как Лен разобрался с деталями плана Мардона. Хартли был гениальным и ловким, их собственная версия Циско, и Лен был бы рад, если бы Хартли захотел остаться с ними. Даже Лиза начала относиться к нему лучше. Но на следующий день празднование обернулось сильным похмельем и тяжестью на сердце. Девять месяцев. Парень пытался наладить отношения со своим соулмейтом столько же, сколько Барри был в коме. Девять месяцев страданий вдали от своего соулмейта. Лен задумался над тем, знал ли Хартли о том, что узы становятся только сильнее на расстоянии, и решил, что вряд ли.

В основном он старался не думать, случится ли с ним то же самое — напряжённые свидания на скамейке, которые никогда не перерастут во что-то большее. Или, возможно, когда-нибудь Барри наплюёт на предосторожности и переспит с ним, а потом будет жалеть об этом и ненавидеть Лена. Или что, если, и что, если, и что, если… Он отбросил эту бесполезную мысль. Было бессмысленно гадать, потому что он мог только ждать. Так Лен и сделал. Дни тянулись, но его терпение окупилось уже через неделю.

Лен заканчивал ужинать, когда его телефон зазвонил. Он прищурился, думая, что ошибся, потому что... серьёзно, настоящий звонок, не сообщение? А потом Лен вспомнил о заказе, который сделал в тот день, когда Барри уснул у него на плече, и всё встало на свои места. Он ухмыльнулся, прежде чем ответить.

— Добрый вечер, Барри.

— Ботинки, Лен? Ботинки?! Ты отправил их ко мне домой? Знаешь, что случилось? Джо спросил про посылку, которая пришла по почте. Мне пришлось сделать вид, что я сам заказал их.

С губ Лена сорвался смешок.

— Понимаешь ли, так и было задумано.

— Зачем?!

— Ты не даёшь мне дарить тебе подарки, пришлось изворачиваться.

— Потому что я не хочу подарков от тебя! Я не хочу ничего, купленного на краденые деньги! Или на добытые нечестным путём нелегальные деньги.

— Добытые нечестным путём, Барри, правда? Уверен, что ты можешь придумать оскорбление получше.

— Я возвращаю ботинки.

В ответ Лен нахмурился.

— Они не подходят?

— Я даже не надевал их!

— Но твой размер…

— Да, ты подобрал правильный размер, для стопы с высоким подъёмом, с этими молниями по бокам и… слушай, дело не в обуви, Лен. Пожалуйста, перестань покупать мне вещи.

Он вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Что ещё я могу сделать, Барри? Я люблю дарить подарки.

— Ну, я… — Барри шумно вздохнул. — Слушай, перестань, пожалуйста. Я даже не должен просить об этом.

Лен поджал губы.

— Если ты правда этого хочешь…

— Хочу.

— …тогда мне, наверное, нужно отменить доставку цветов тебе на работу на следующей неделе.

— Дост… чт… Лен! — зашипел Барри, и Лен усмехнулся, радуясь, что тот не видит его лицо. На самом деле никакой доставки цветов на работу не было, но Барри вовсе не обязательно знать об этом.

— Не волнуйся, парень, я отменю её.

— Хорошо. Господи, как бы я вообще объяснил это?

— Тайный поклонник?

— Просто… не надо.

— Понял.

— Спасибо. — Повисла тишина. — Итак… Наверное, тогда я кладу трубку?

Точно, им же не о чем говорить. Лен нахмурился.

— Ужин, завтра. Прошла почти неделя.

— Ужин? Я… эм-м, а что насчёт парка?

— Боишься показаться со мной в общественном месте, Барри?

— Парк — это общественное место.

От парка было мало пользы — они сидели на скамейке, держались за руки и не разговаривали. И Лен не хотел, чтобы это вошло в привычку.

— Давай так: мы пойдём на компромисс, встретимся за обедом, и я не принесу подарок.

— Поменяй обед на завтрак, и договорились.

— Хорошо… Встретимся в ресторанчике Mill Creek, скажем, в восемь?

— Замётано. — Аллен замолчал. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Барри.

Лен сбросил вызов и позволил себе улыбнуться. Прогресс. Напряжение, охватившее его после разговора с Хартли, стало значительно слабее.

***

Следующим утром Лен заметил, что Барри не присоединился к их теперь-уже-постоянному сеансу, но это было нормально. У них не всегда получалось подстроиться друг под друга — хоть Лен и чертовски сильно старался освободиться, как только почувствует это призрачное скольжение вдоль члена, — и тогда было довольно легко отключиться от ощущений. Хотя какая-то его часть размышляла, не пропустил ли Барри этот раз лишь для того, чтобы не смотреть в глаза Лену почти сразу же после такого рода связи. Они до сих пор не обсудили это надлежащим образом, и Снарт сделал мысленную пометку попробовать поговорить об этом за завтраком, если выдастся такая возможность.

Утро было достаточно холодным для того, чтобы надеть свитер, хоть Лен и знал, что позже, когда станет теплее, он возненавидит себя за это. А ведь сейчас был только июль — он и сам удивлялся, как раз за разом умудрялся пережить лето. Лен решил добраться до ресторанчика на мотоцикле, в основном для того, чтобы почувствовать дуновение ветра и позволить адреналину отвлечь его от потихоньку появляющихся в узах страха и опасения Барри.

Аллен опоздал на пять минут. Лен не стал показывать своё раздражение, зная, что Барри всё равно его почувствует.

— Наверное, я не смогу притвориться, что застрял в пробке, — начал он, плюхаясь на место напротив Лена.

— Попробуй, а я, так уж и быть, притворюсь, что поверил.

Барри наградил его настоящей улыбкой, и официант принёс кофе и воду.

— Ты довольно-таки пунктуальный, да?

— Мне платят за то, чтобы я следил за временем. Хотя парни вроде тебя, конечно, меняют правила игры.

Лен заметил, что Барри добавил один пакетик сливок, но не стал добавлять сахар. Он чувствовал, что эта информация пригодится ему когда-нибудь в будущем. Им удавалось вести немного неловкую светскую беседу, пока официант не принял у них заказ. После этого Барри наклонился вперёд, в узах мелькнула быстрая вспышка тревоги, и Лен понял, что сейчас Аллен спросит его о чём-то, что его беспокоит.

— Так почему завтрак? — Это не казалось чем-то нервирующим, но Барри продолжил. — Я имею в виду, разве мы не должны касаться друг друга, держаться за руки... а посиделки в кафе не сильно способствуют, эм… физическому контакту.

Лену ужасно не нравилось, как Барри говорил об этом — «должны» касаться друг друга, как будто это предписание врача.

— Мне кажется, что нам важно и узнать друг друга получше, Барри. Если хочешь, мы всегда можем вернуться в мою квартиру и пообниматься на диване. Считай, что это предложение в силе. — Он ухмыльнулся, и Барри нахмурился.

— Я, пожалуй, откажусь.

— Это ты хочешь, чтобы мы чаще касались друг друга, — поддразнил Лен, но потом, когда Барри хотел запротестовать, он стал серьёзным. — И я обещаю, Барри, я не буду пытаться ничего сделать, если ты беспокоишься об этом. Я знаю, каждый раз, когда я дотрагиваюсь до тебя, ты думаешь, что я пытаюсь забраться тебе в штаны, но это не так. Даже преступники знают о нравственности.

Вместо облегчения, которое Лен ожидал почувствовать, в узах появилось что-то напряжённое и злое. Но ему и не требовалась НАС, чтобы понять это, — всё было написано у Барри на лице и сквозило в его словах.

— О, правда? Поэтому ты поцеловал меня во время инициации, да? Из-за твоей нравственности?

Лен поморщился. Он правда почти забыл об этом. Надо было как-то спасать ситуацию.

— Признаю, я повёл себя не лучшим образом. Я… потерял самообладание, это вскружило мне голову. Но я не собирался соблазнять тебя, парень, или что-то в этом роде, я просто хотел…

— Хотел что? — выплюнул он. Лен сердито посмотрел на Барри.

— Забудь.

— Скажи.

— Сблизиться.

Барри нахмурился и отвёл взгляд. Лен не мог подобрать более подходящее слово. Это было правдой, как бы ни больно было это признавать. Им принесли еду, но они оба даже не притронулись к ней.

— Почему ты всё время касаешься меня так, как будто ты…

— Как будто я хочу тебя? — Лен почувствовал замешательство Барри в узах и увидел, как тот наконец наколол яичный желток на вилку. — Потому что это правда, Барри. Но не в качестве какого-то любовника, как ты, кажется, думаешь. Естественно, я хочу интимности между мной и моим соулмейтом, но я не хочу этого, если тебе это не нравится.

— Так зачем вообще трогать меня?

Лен вздохнул. «Инстинкт» было лёгким ответом. «Желание» — хуже. Он пожевал полоску бекона, пытаясь придумать приемлемый ответ.

— Связь. — Это было лучшим, что пришло ему в голову.

— Так почему бы нам просто не держаться за руки? Это связь. — Барри выглядел раздражённым, но Лен и сам всё сильнее расстраивался.

— Я просил тебя поцеловать меня, Барри? Оголить кожу и позволить мне пробежаться по ней руками? Позволить мне проскользить языком вдоль…

— Нет! Господи, мы же в кафе, Лен! — Барри покраснел и привстал, наклоняясь вперёд, говоря свистящим шёпотом. — Нет, ты не просил меня ни об одной из этих вещей. Боже. К чему ты ведёшь?

Лен заметил искру возбуждения и жар — как в узах, так и в глазах Барри. Однако упоминать это сейчас было бы бездушным и противоречащим его интересам.

— Я веду к тому, парень, что, как бы тебе ни казалось, всё, о чём я прошу, это только взять тебя за руку, обнять тебя или сделать что-то ещё, от чего ты не начнёшь паниковать. Если ты расслабишься хотя бы секунд на тридцать, ты увидишь, что я не пытаюсь заставить тебя чувствовать себя неуютно. Что именно в словах «Я не обижу тебя» ты не понимаешь?

Барри долго и напряжённо всматривался в его лицо, а потом сел обратно и вернулся к завтраку. Несколько минут они ели в тишине, и Лен был рад возможности подумать о Барри, сидящем напротив него и ощущающем столько всего. Он правда думал, что Лен хочет только соблазнить его и принудить к сексу? Снарт подумал о соулмейте Хартли, и…

— Я должен спросить, Барри… ты ведь не гей, правда?

Тот прищурился.

— А ты?

— Гей.

— Оу. Эм, нет. Я… думаю, я бисексуал? Наверное? То есть я никогда особо не задумывался о ярлыках. В основном я встречался с женщинами. У меня было… увлечение одним парнем в колледже, но это было много лет назад, и я думал, что это просто такой период. Я просто не задумывался всерьёз об этом.

Лен кивнул. Именно поэтому им нужно было завтракать вместе, а не просто держаться за руки.

— Приму к сведению. То есть идея быть с мужчиной не вызывает у тебя отвращения?

— Что… нет! Дело не в том, что ты мужчина, Лен, мне плевать на это. Это связано с нами, с тем, кто мы такие и что сделали. Ты всё время говоришь, что не причинишь мне боль, но это не значит, что я готов просто расслабиться и обниматься с тобой. Я всё ещё почти ничего о тебе не знаю, а если что-то и знаю, то не очень хорошее.

— И как ты собираешься узнать меня, если мне приходится запугивать тебя, чтобы ты согласился позавтракать со мной, не говоря уже о разговорах?

По крайней мере, Барри выглядел огорчённым.

— Я ещё разбираюсь с этим, ладно? Я ожидал от моей связи немного другого, и… нужно просто разобраться со многим. Ты же не можешь сказать, что это не странно — мы с тобой в таком плане? Мы абсолютно разные люди.

Лен задумался об этом, снова откидываясь назад.

— Мы оба носим костюмы и бегаем по городу, создавая себе имя. Нельзя сказать, что многие делают то же самое.

Барри закатил глаза и наклонился вперёд, опираясь на локти.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Знаю, но, видишь ли, что бы мы с тобой ни думали о нашей совместимости в качестве соулмейтов, судьба уже сдала карты. Я хочу верить, что в нас есть что-то, из-за чего это всё имеет смысл, даже если сейчас это незаметно.

Барри сглотнул, и Лен почувствовал напряжение, растущее в узах.

— Хочешь верить? Просто верить в то, что вселенная идеально свела нас?

— Почему бы и нет? Не то чтобы мы могли это изменить. — По крайней мере, Лен мог приспосабливаться к обстоятельствам.

Аллен нахмурился, а потом выдохнул, откинулся назад и кивнул, как будто он и принял решение, и смирился одновременно.

— Хорошо, допустим, это так. Где-то для кого-то эта насмешка судьбы имеет смысл. Тогда почему бы нам не рассказать друг другу о себе? Давай посмотрим, насколько хорошо справилась судьба.

Лен выгнул бровь, размышляя, к чему клонит Барри.

— Какая твоя любимая песня?

О, они действительно занимались этим. Это было так по-детски очаровательно, и именно такого он, в принципе, и ожидал от Барри.

— Мы будем рассказывать о любимых песнях, книгах, фильмах и подобном? Посмотрим, насколько мы несовместимы?

Барри казался застенчивым с этой слабой улыбкой.

— Ну, думаю, тебе не очень нравится Леди Гага, поэтому…

— О… нет, ты прав, вселенная совершила ошибку. Я никак не могу быть связан с кем-то, кому нравится дерьмовая попса. — Лен рассмеялся, и Барри в ответ изобразил гримасу.

— В свою защиту могу сказать, что Циско, судя по всему, крутил её альбом на повторе, пока я был в коме, потому что я лайкнул её страницу в «Фейсбуке».

Лен снова засмеялся, потому что без труда мог представить, как гений делает это. Но даже если и так.

— Послушай, Скарлет, мы из разных поколений. Конечно, у нас будут разные вкусы.

Снарт почувствовал вспышку чего-то, что можно было расценить как удивление, судя по выражению лица Барри.

— Что?

— Я просто… Я всё забываю спросить. — Барри заговорщически наклонился вперёд. — Сколько тебе лет?

Лен изумлённо рассмеялся. Он просто не смог сдержаться. Барри пришёл в замешательство, когда Лен усмехнулся, хлопнул в ладоши и с вызовом наклонился вперёд, опираясь на локти, повторяя позу Барри.

— А ты как думаешь?

— Ой, да ладно, это же нечестно. Вероятность того, что я угадаю, равна нулю. Я бы уже давно узнал это, если бы кто-то не заставил меня удалить всю информацию о нём.

— М-м-м, так ты думал об этом?

— Я… ну, об этом тяжело не думать! Ты постоянно называешь меня парнем, как будто ты старик. Но смотри... если я скажу, что ты старше, чем есть на самом деле, я назову тебя старым. А если я скажу, что ты моложе, ты будешь думать, что я хочу, чтобы ты был моложе.

Лен кивнул, признавая правоту Барри. Он не был таким чувствительным, но мог уступить парню в этот раз.

— Мне сорок два. А тебе будет двадцать шесть в сентябре.

Он наблюдал, как Барри осмысляет это, как сложные эмоции на лице сменяют друг друга. Наконец он выдал:

— Поверить не могу, что ты почти окончил старшую школу к тому моменту, как я родился.

— Хах, я так и не окончил старшую школу.

— Видишь, это я и имел в виду, когда говорил, что совсем не знаю тебя. Ты не окончил старшую школу?

— А ты хотел поговорить о моей любимой песне. — Лен откинулся на спинку. В этот момент официант принёс чек, и Снарт собрался заплатить, не обращая внимания на протест Барри. — Меньшее, что ты можешь сделать, это позволить мне заплатить за твой завтрак.

Он усмехнулся, когда Барри надулся, но был рад, что тот не стал спорить. Они вышли из кафе, вдыхая свежий воздух. Было прохладнее, чем в последнее время, и, кажется, намечался дождь, чему Лен был только рад. Передышка от жары. Он обратил внимание на Барри, когда тот остановился.

Барри закусил губу и опустил взгляд.

— Видишь ли, из-за того, что мы пошли в кафе, мы до сих пор не трогали друг друга.

— Это приглашение?

Парень с неодобрением посмотрел на Лена из-за его беззаботного ответа, но кивнул.

— Может, хотя бы зайдём в переулок?

Он протянул руку, и Лен принял её, переплетая пальцы, наслаждаясь чувством комфорта, которое появилось, как только они коснулись друг друга. Они зашли за угол, и Лену ужасно захотелось просто притянуть Барри к себе и крепко обнять. Вместо этого он спросил:

— Как насчёт объятий? Возьмём не количеством, а качеством?

Лен чувствовал волнение, отчасти своё, отчасти проходящее через узы, но потом Барри подошёл ближе, и Снарт позволил тревоге рассеяться и потянулся вперёд. Одной рукой он обнял Барри за талию, а вторая инстинктивно легла на шею, большой палец скользил вверх и вниз, мягко поглаживая кромку волос. Спустя мгновение Барри расслабился, растаяв от прикосновения, и обнял Лена в ответ. В том, как Барри просто отпустил всё своё напряжение, уткнувшись лбом Лену в плечо, было что-то волшебное, и Снарт обнял Барри крепче. В груди что-то болело, но это была приятная боль, и Лен был готов терпеть её вечно, если бы можно было всё время обнимать Барри так, как сейчас.

— Знаешь, я… — Барри начал говорить, а потом поднял голову и уложил подбородок ему на плечо, но не отстранился. — Я не хочу, чтобы ты думал, что я ненавижу тебя, Лен. Правда. Всё не так.

Лен вздохнул, медленно расслабляя кулаки, в которых сжимал ткань свитера Барри, теперь разглаживая её.

— Ты просто ненавидишь это?

Он почувствовал, как Барри покачал головой, ощутил что-то быстрое, похожее на стыд, волнение, решимость.

— Нет, — прошептал Барри. — Я не ненавижу и это тоже.

Лен сглотнул, желая зарыться ладонью в волосы Барри, но он не был уверен, что его соулмейт не будет против, а потом приказал самому себе перестать трусить и сделал это. Тепло, распространившееся по узам, было небольшой наградой, и Лен поймал себя на том, что улыбается. Он почти захотел отстраниться, чтобы посмотреть на выражение лица Барри, но тогда ему пришлось бы расстаться с этим чувством, а к этому Лен ещё не был готов. Но он почувствовал грусть, поднимающуюся в душе Барри, смешивающуюся с теплом, и ему было необходимо знать…

— Извини, я знаю, ты можешь чувствовать это. — Барри начал отстраняться, качая головой.

— Тебе не нужно извиняться за свои чувства, Барри.

Он не выскользнул из объятий Лена, просто слегка отстранился, скользя руками по груди Лена, откинув голову назад, глядя то на лицо Лена, то на его грудь.

— В чём дело?

— Я причинил тебе боль. Я знаю… когда ушёл вот так в первый день, когда не признавал нашу связь, когда продолжал отталкивать тебя. — Барри сделал ещё шаг назад и отвёл взгляд, но всё, что хотел сделать Лен, это прижать его к себе. Вместо этого Снарт опустил ладони на талию Барри, чувствуя мышцы под своими пальцами.

— Я не могу винить тебя за это… это был шок, и я слишком сильно надавил. Я понимаю, что тебе нужно время…

— Но время для чего? Это такой бардак, Лен, и я… — Барри отошёл назад, и внезапно его голос стал слишком громким, а глаза — слишком яркими и красными. Лен чувствовал его боль, грусть, вину и замешательство, но язык тела Барри был обороняющимся, становилось ясно, что он не хочет, чтобы его трогали. Он рвано выдохнул и продолжил говорить. — Я не знаю, к чему это всё идёт. Я не знаю, как оставить это платоническим, когда мы так чертовски близки каждое утро, и каждый раз, когда мы видимся, ты касаешься меня, и я просто… — Лен так и не узнал, что Барри хотел сказать, потому что парень внезапно замолчал, сделал ещё шаг назад и спрятал лицо в ладонях.

— Барри, просто… Скажи мне, что делать. Скажи мне, как сделать тебя счастливым, и я сделаю.

От Барри исходило какое-то чувство, что-то очень глубокое, но Лен не мог подобрать подходящее слово. Это было одной из тех вещей, которые никогда бы не передались через обычную связь, слишком много всего, но так близко к Барри, только что отпустив его, Лен как будто бы мог чувствовать абсолютно всё и сразу и никак не мог отсеять эти ощущения.

— Я не знаю! Я знаю, что не хочу подарков, я знаю, что не хочу, чтобы ты насмехался над тем, что мне нужно твоё спокойствие, или ещё над чем-то, но ещё я знаю, что не хочу делать тебе больно, Лен. Но я не знаю, что мне делать. Я не могу просто быть с тобой, ты же знаешь, что всё не так просто.

Но для Лена всё было просто. Конечно, им придётся скрывать это от коллег Барри, возможно, найти особый подход к его друзьям, разработать соглашение насчёт их жизни в костюмах, а ещё скрывать это от Негодяев, и… Снарт прикрыл глаза и медленно выдохнул в отчаянии. Ладно, это было непросто. Но должно было быть просто.

— Наше прошлое, наши отношения — я не буду притворяться, что это не бардак, как ты и сказал, Барри. Единственные вещи, которые я не могу изменить, это то, кто я и что я делаю. Даже будучи Холодом и Флэшем, мы соревновались друг с другом, выводили нашу игру на новый уровень, веселились. Зачем усложнять это? — Он подумал, что было бы хорошо поднять тему об отношениях Флэша и Капитана Холода, учитывая предстоящую битву.

Барри пожал плечами, глядя ввысь, как будто небо могло ответить на его вопросы.

— Это так странно, да? Щелчок переключателя — и мы перешли от врагов к… этому. Абсолютная безопасность. Только потому, что это… мы можем чувствовать это. Я могу чувствовать это. — Он опустил свой взгляд обратно на Лена, а потом на землю и продолжил говорить. — Связь подразумевает, что мы сойдём с ума, если убьём друг друга, мы чувствуем боль друг друга, поэтому пострадаем, если один из нас ранит другого. Это безумие, иногда всё слишком сильное, и даже сейчас я хочу быть рядом с тобой, но это… это не заставляет любовь появляться из ниоткуда. Это не просто… мы всё ещё едва знаем друг друга. Мне всё ещё нужно время, чтобы разобраться с этим.

Лен обнял Барри за талию, чтобы они снова оказались рядом.

— Возможно, мы знаем друг друга на протяжении веков.

Барри отстранился, и Лен почувствовал, как им обоим стало больно от этого.

— Кем бы ты ни был в прошлых жизнях, мне нужно знать, кто ты в этой.

— Я твой соулмейт, Барри.

— Я знаю.

— Я не могу изменить того, кто я…

— Я знаю. Черт, я знаю, Лен. И я… я тоже не могу изменить того, кто я. Это то, кто мы есть, это то, кем я должен быть.

— Хорошо. Пока что я не буду давить. Мы будем справляться с проблемами по мере их поступления. Как тебе план, м? — Лен знал, что он не очень хорош в этом. Он привык брать что хочет, составлять планы, чтобы получить это, красть. У него плохо получалось ждать, пока что-то само приплывёт ему в руки. Но он мог быть терпеливым, когда дело касалось чего-то стоящего.

Волна облегчения накрыла Барри с головой, но Лен понял бы это и без всяких уз — парень слишком явно выражал свои эмоции.

— Звучит здорово. И спасибо.

Лен медленно кивнул, осматривая Барри — упрямо вздёрнутый подбородок, намёк на улыбку, слегка грустное лицо и растрёпанные волосы. Боже, он снова захотел поцеловать Барри. Они не целовались после инициации, и, подняв эту тему раньше, парень только напомнил Лену обо всём, заставил его желать того, о чём он только что согласился не просить. Он знал, что Барри, неожиданно закусивший губу, тоже может чувствовать это — сложные чувства, похожие на белый шум, опасение и напряжение, страх и желание; все ощущения слиплись в единый ком. Но Лен не давил, просто встретился с Барри взглядом, ожидая, пока тот… сделает то, что собирался сделать.

Прежде чем напряжение стало слишком сильным, Барри снова подошёл к Лену, глядя прямо ему в глаза, пока тот, не сдержавшись, не опустил взгляд на губы Барри, а потом снова посмотрел ему в глаза. Затем Барри заговорил, тихо, но не шёпотом, слегка нахмурившись.

— Скоро. Не сейчас, но скоро.

И Лен выдохнул, кивая. Он мог справиться с этим. После секунды размышлений Барри обнял Лена, и тот снова прижал парня к себе, чувствуя, как напряжение в груди растворяется. Наверное, это было странно — Лен не помнил, когда он в последний раз обнимал кого-то так долго. Но это было приятно. Они стояли так до тех пор, пока Барри не понял, что опоздал на работу (снова).

Добираясь домой, Лен понял, что, скорее всего, когда он увидит Барри в следующий раз, тот будет в костюме Флэша завтра вечером на ежегодном полицейском гала-вечере.