Лен просыпался медленно, в тепле и уюте; в глаза светило солнце. Он вставал ночью, чтобы попить воды и сходить в туалет, осторожно обходя стекло на полу в ванной, сонный и не впечатлённый собой. Но затем он вернулся в кровать к Барри, сразу же чувствуя, как тот придвинулся ближе, обнимая его, и снова смог уснуть. Когда Лен проснулся, уже светило солнце, и он впервые за долгое время чувствовал себя отдохнувшим.

Когда он проснулся, Барри лежал рядом с ним, тепло прижимаясь к боку, перебросив руку через грудь Лена; одеяла были скомканы у талии, потому что Барри был чёртовой печкой. Лен проморгался и взглянул на Барри, впитывая вид его гладкой и нетронутой кожи, на которой не было ни шрама, и больше всего на свете ему хотелось пробежаться по ней пальцами, возможно, зарыться в волосы Барри, которые щекотали плечо, но он не желал будить парня. Он не мог поверить, что Барри правда лежал в его кровати, обнимая его, не после того, каким засранцем он был вчера, не после того, что видел Барри. Но Лен это примет, он был достаточно эгоистичным, чтобы цепляться за эти отношения, пока они не закончились.

Лен неторопливо задремал, думая, что ему, наверное, нужно встать, начать готовить завтрак, дать парню немного свободы, когда он проснётся, как и в прошлый раз, когда Барри оставался у него, ведь Лен не хотел заставлять своего соулмейта чувствовать себя неловко в его кровати. Но было сложно убедить себя сдвинуться, будучи так удобно придавленным рукой Барри, и Лен даже не заметил, как пролетело время, когда Барри зашевелился, что-то забормотал и отодвинулся, моргая. Лен улыбнулся, очарованный, чувствуя уют Барри, мгновение озадаченности; больше в узах ничего не было, несмотря на их близость, и это доказывало, что разум Барри только начинал просыпаться; он прислонился к Лену, морщась от света.

— М'Лен?

— Доброе утро, Барри. — Лену не удалось спрятать улыбку в голосе, когда его пальцы наконец смогли с наслаждением проскользить по спине Барри. В узах начали появляться и другие чувства: тепло, окрашивающееся возрастающим волнением, лёгкая вспышка смущения, едва заметное тянущее чувство возбуждения — тоже возрастающее. Ему точно нужно было позволить Барри проснуться в одиночестве.

— Я, эм, доброе утро. — Он исподтишка отодвинул бёдра подальше, как будто Лен не понял, что Барри уже был твёрдым — ещё с того самого момента, как он проснулся, — как будто член самого Лена оставался в покое. — Извини. — Возможно, он почувствовал раздражение Лена и всё неправильно понял.

— Не за что извиняться, парень. Утренний стояк — ерунда.

— Я имею в виду за то, что, раз уж мы не…

— Мы не будем делать ничего такого, что ты не хочешь делать, Барри. — Лен принял сидячее положение, а Барри перекатился на спину и вздохнул, и возбуждение в узах увеличилось, стало более настойчивым, чем смесь сна и тестостерона.

— Что, если… я хочу?

У Лена пересохло в горле, несмотря на то что он сглотнул от удивления, обдумывая события прошлой ночи. Он чувствовал пальцы Барри, неуверенно, едва заметно касающиеся его спины, без сомнений отслеживающие линии татуировок. Лен немного повернулся, чтобы посмотреть на него, попытаться определить, делал ли он это из какого-то неуместного чувства долга. Даже несмотря на это, его тело уже переключилось, он вспомнил об их недавнем разговоре о чувствительности Барри, представил, как он может заставить своего соулмейта дрожать от прикосновений. А Барри, конечно, выглядел взволнованным, но не злым, не напряжённым, его щёки и губы покраснели, и, господи, Лену просто хотелось поглотить эти губы.

— Всё что захочешь, Барри. — Его голос был более тихим и хриплым, но Лену было всё равно. Он усилием воли заставил себя не подмять Барри под себя, не жадно прижаться к чужому телу, а медленно лечь рядом, а затем нежно и едва ощутимо провести пальцами по груди Барри. Он не спускал взгляда с лица Барри, видел, как тот следил за движением руки Лена, замечал на мгновение сбившееся дыхание.

— Ты можешь… Я хочу почувствовать твою руку. Это постоянно происходит в узах, но я… Когда ты правда здесь, всё совсем по-другому.

Лену понравилось, что Барри действительно попросил, не заставляя угадывать его желания. Он нежно поцеловал Барри, обхватывая ладонью его подбородок, а затем провёл рукой ниже, проскальзывая пальцем под эластичную резинку белья, касаясь бедра.

— Не хочешь снять?

— А… Точно.

Барри зашевелился, отстраняясь, его ладони скользнули под покрывало, щёки покраснели, и Лен не сдержался и поцеловал его в плечо.

— Ты тоже?

Лен не мешкая наклонился и стянул боксеры, откидывая их на пол. Он даже не стал снова накрываться одеялом, не смущаясь наготы.

— Всё закончится слишком быстро, — прошептал Барри, глядя на Лена, быстро скользнув взглядом вверх и вниз, а затем в сторону. Лен сдержал смешок, вызванный не «проблемой» Барри, а его очаровательным и излишним смущением. Он был уверен: ноющая боль между ног Барри, появляющаяся от одного только взгляда на обнажённое тело Лена, — лучший комплимент, который он только мог получить.

— Как я и говорил, не проблема.

— Ага.

— Волнуешься?

— Я не должен… почему я волнуюсь? Господи, я возбуждён, я хочу этого… тогда почему я так сильно волнуюсь?

Лен склонил голову к плечу, изучая Барри, который перекатился на бок, чтобы они оказались лицом к лицу.

— Это что-то новенькое: ты видишь, а не только чувствуешь, позволяешь мне управлять твоим удовольствием. — Он умолчал об остальном, о том, сколько значения Барри придавал этим действиям, тому, что они разделяют их, но вряд ли это нужно было упоминать.

И Барри кивнул, а затем наклонился вперёд и прижался губами к губам Лена, слишком быстро, слишком резко, но тут же углубил поцелуй. Лен сразу же потянулся к нему, зарываясь ладонью в его волосы, и Барри толкнулся вперёд, настойчиво целуя его, с трудом переводя дыхание. Звук, который он не сдержал, когда их тела прижались друг к другу… Блядь, если он будет продолжать в том же духе, то и для Лена всё закончится слишком быстро. Он провёл ладонью по груди Барри, по его коже, спине, бедру, достиг того самого места, но не рисковал касаться, ожидая разрешения идти дальше. Ему не пришлось ждать долго. Разорвав поцелуй, тяжело дыша, Барри взял ладонь Лена в свою и с острой вспышкой возбуждения, волнения и чего-то ещё потянул её к себе.

Ему сразу же понравилось ощущение члена Барри в ладони — тяжёлого и твёрдого, — и, как и следовало ожидать, учитывая его чувствительность, на головке уже блестела жемчужина предэякулята; он был обрезан. Если на то пошло, Лену ужасно не нравилось, что его руки всё ещё были перевязаны и он не мог полностью насладиться ощущением члена Барри в ладони, но это было неважно. Лен провёл большим пальцем по головке, собирая смазку, и опустился до основания, ощущая, что член Барри был длинным, но не таким толстым, как его собственный. Барри судорожно вздыхал от простейших прикосновений, дрожал — нет, вибрировал, всё его тело на мгновение размывалось, — и так снова и снова, пока Лен поглаживал его.

Он чувствовал все эти призрачные прикосновения в узах, хорошо ощутимые, потому что они трогали друг друга, сидели рядом, приятную ноющую боль, благодаря которой было легко понять, насколько близок Барри: он буквально почувствовал, как напряглись его собственные яички, когда его соулмейт оказался у грани. И Лен хотел опустить взгляд, посмотреть, увидеть член Барри в своей ладони, когда он кончит, но просто не мог отвести взгляд от его лица, искажённого удовольствием, закрытых глаз и распахнутого рта, из которого вылетал стон, задушенный вздох, и всё его тело на секунду замерло, а затем завибрировало и задрожало в руках Лена, и он кончил.

Лен продолжал поглаживать его во время оргазма и позволил Барри лечь на спину, глядя, как он тяжело дышит, радуясь такому повороту событий, не зная, усмехнуться ему, ухмыльнуться или улыбнуться. Барри был прав, всё закончилось чертовски быстро, но ему понравилось, а больше Лена ничто не заботило.

— Я, эм… это точно было лучше, чем в одиночестве, — широко улыбнулся Барри.

Лен только рассмеялся.

— И не говори.

— Я, эм… — Барри оглядел Лена. — Хочешь, чтобы я?

— Только если ты хочешь. — Он мог прожить без оргазма этим утром.

— Хочу.

Или не мог. Потому что он точно был согласен на оргазм.

— Тогда прошу. Если, конечно, ты не хочешь сначала очиститься.

Барри взглянул на беспорядок на животе и усмехнулся.

— Салфетки?

Лен потянулся к тумбочке, и спустя секунду — Барри вытер живот, используя скорость, быстро и размыто — Барри уже поворачивался к нему, с застенчивой улыбкой, освещающей лицо; в узах появились тёплые чувства. Он провёл пальцами по боку Лена, а затем на секунду замешкался, и не успел Лен успокоить его, как Барри спросил:

— Смазка? Не… Я имею в виду для вибраций, чтобы моя рука… Только если ты хочешь, чтобы я вибрировал рукой? Ты хочешь? Это необязательно, то есть, очевидно, я могу сдержаться, если я…

— Я не против вибраций, — оборвал его Лен, потому что каким бы очаровательным ни был Барри, когда он тараторил, от одного только осознания того, что ему предлагали, он вдруг стал нетерпеливым, чувствуя, как дёргается член. Лен выудил смазку из тумбочки и передал её Барри, понимая, что жаждет этого и нисколько не стыдится. И, господи, оно того стоило. Пару секунд спустя Барри тянулся к нему, сглатывая от волнения, целуя Лена и обхватывая скользкими пальцами его эрекцию, — уже это было на вес золота. Ладони Лена рефлекторно сжались на талии Барри. Но потом, после восхитительных мгновений, когда Барри тянул, проводил ладонью вверх и вниз, примеривался к разным углам, к которым он привык, мастурбируя самостоятельно, этот маленький нахальный засранец разорвал поцелуй и широко улыбнулся Лену, а потом завибрировал рукой, и… блядь. Лен ахнул, толкаясь бёдрами вперёд и тихо ругаясь.

— Блядь, Барри… ты даже не представляешь…

— О, я немного представляю…

— Господи, это… — Лену было бы стыдно за свои вздохи, если бы Барри не издавал куда более развратные звуки несколько минут назад. Барри совмещал скольжение с вибрацией, то надавливал, то ослаблял хватку, немного прокручивал ладонь, а затем перешёл на более быстрый, более нетерпеливый темп, который обычно использовал сам Лен, однако из-за него он мог кончить слишком быстро, особенно после призрачных ощущений своей руки на члене Барри и его оргазма. Вскоре — после ещё нескольких ругательств и провальной попытки не подкидывать бёдра — Лен прорычал имя Барри, выплёскиваясь в его ладонь.

Он заморгал от яркого света тысячевольтной улыбки Барри. Они нежно поцеловались, и Лен тоже улыбнулся. Но затем Барри перекатился, чтобы достать салфетки, и Лен кое-что заметил.

— Парень, ты снова возбуждён?

Вместо того чтобы покраснеть, Барри закатил глаза.

— После такого? Да. Определённо да. Но я позабочусь об этом в душе, потому что я надеюсь уговорить тебя снова сделать мне завтрак. — Он поиграл бровями, и Лен упал на спину и рассмеялся. Конечно, еда заботила Барри куда больше секса.

— Значит, завтрак.

***

Стук в дверь удивил Лена, переворачивающего сосиски на сковородке. Спустя секунду он услышал ключ, ворочающийся в замке, а затем…

— Ты дома, Снарт?

Дерьмо. Мик. Сегодня они должны были вместе обедать. Барри всё ещё был в душе, а Лен стоял на кухне в одном белье, что-то напевая себе под нос.

— Какого хуя? — Послышался предательский звук хрустящего стекла. — … Лен?

— Я здесь, Мик. Забей на стекло. — Он ещё не убрался нигде, кроме ванной, чтобы Барри мог спокойно принять душ. Свидетельства вчерашнего вечера валялись на полу, на стойке виднелась бутылка водки, бинты были окрашены кровью на костяшках.

— Что за чертовщина тут произо… — спросил Мик, входя кухню, и не успел Лен даже начать формулировать ответ, как тот уже поменял тему: — Ты готовишь? Вот дерьмо, Снарт, тебе перепало, да?

В этом весь Мик с его приоритетами. Лен нахмурился.

— Почему бы нам не перенести обед?

— Ты уже один раз продинамил меня из-за этого парня, приятель.

— Барри в душе, и я уверен, он не очень-то хочет…

— Эй, Лен, я могу одолжить какую-нибудь оде… Ой!

Повисла пауза, полусекундная картина, на которой Барри, возмущённый — и аппетитный, с водой, стекающей по стройному, слишком идеальному телу, — стоял в одном полотенце в дверном проёме между кухней и коридором.

— Мило.

— Мик.

— Ты не врал, говоря, что он симпатичный.

Лен почувствовал удивление и смущение Барри в узах.

— Барри, это мой друг Мик. Который уже уходит.

— Приятно познакомиться, мелкий.

Барри издал задушенный звук.

— Пошли, Барри, я найду тебе одежду. Мик, присмотри за едой.

Лен даже не взглянул на него, выходя из кухни, положив одну руку на спину Барри и ведя его в сторону своей комнаты. На полу которой всё ещё лежал костюм Флэша. Идеально.

— Что Тепловая Волна делает в твоём доме? — прошипел Барри злым шёпотом, как только за ними закрылась дверь, и Лен нахмурился, удерживаясь от желания потереть переносицу.

— Он мой лучший друг, и сегодня мы должны были обедать вместе.

— Твой лучший друг? Я думал, вы просто сообщники.

Лен нахмурился, выглядывая из-за дверцы шкафа, в котором искал одежду для них с Барри, какие-нибудь штаны, которые правда могли ему подойти.

— Мы знаем друг друга уже почти пятнадцать лет.

— И он знает обо мне?

Голос Барри как-то ожесточился, и…

— Нет. Не об этом. — Взгляд Лена метнулся к костюму Флэша и вернулся к Барри. — Мик всегда знал, что у меня есть соулмейт, а недавно ему стало известно, что мы связаны. Поэтому я рассказал ему о Барри Аллене, полицейском из CCPD. Это всё, что он знает.

Барри был напряжён, и Лен не знал, что ещё ему сказать.

— Твои секреты в безопасности со мной, Барри.

— Просто дай мне какую-нибудь одежду.

Он так и сделал, и они оделись в тишине.

— Мы будем обедать с ним?

— Я могу попросить его уйти.

Появилось какое-то скрытое чувство разочарования, на котором Лен сосредоточился, пытаясь расшифровать следующий ход Барри. Это было уже не просто «Барри и Лен», они снова вступили на территорию «Флэша и Холода», что Барри быстро и жёстко пресекал. Но к его удивлению, Барри на минуту замялся, а затем тяжело выдохнул и покачал головой.

— Нет, я… Он твой лучший друг? Он важен для тебя?

Лен замер, склонив голову к плечу и прищурившись, глядя на Барри и пытаясь разгадать быстро меняющуюся загадку, которой он и являлся.

— Да.

Барри взял себя в руки и посмотрел прямо в глаза Лену.

— Ладно. Он твой друг, и он уже знает обо мне. И рано или поздно… рано или поздно ты встретишься с Айрис, и Кейтлин, и… кем-нибудь ещё. Поэтому давай просто пообедаем.

В каждой чёрточке лица Барри было написано сомнение, но Лен всё равно принял это, особенно потому, что ему понравилось, как Барри задумывался о будущем, о том, чтобы представить его другим. Лен подошёл ближе к Барри и, прежде чем тот успел что-то сказать, втянул его в быстрый поцелуй, задерживаясь на мгновение дольше, чем должен был, наслаждаясь ощущением талии Барри, радуясь тому, что снова видит его в своём свитере.

— Я заглажу вину, — прошептал Лен прямо в губы Барри, а затем развернулся и направился в кухню, давая тому время догадаться, что он имел в виду, и ухмыльнулся, когда Барри всё понял и бросил на него полувозмущённый взгляд, из-за которого Лен с трудом сдержал смех.

— Рад, что вы вернулись. Я уж думал, что мне придётся есть эти вафли в одиночку.

Вместо того чтобы покраснеть или начать заикаться, как ожидал Лен, Барри сосредоточился на самой главной части этого предложения.

— Ты приготовил вафли?

Мик усмехнулся и посмотрел на Лена.

— А что, Лен, ты плохо обращаешься с этим парнем? Или ты готовишь ему какие-то старые дерьмовые блинчики…

— У меня получаются нормальные блинчики…

— Говорит парень, который не добавляет свежий базилик в пенне…

— Я добавлял его, когда готовил ему ужин, — проворчал Лен, понимая, что сейчас он просто дуется, убирая водку со стойки в бар в столовой, которой редко пользовались.

— В кои-то веки, ленивая задница. Парень, не передашь мне яйца из холодильника?

Лен прислонился к дверному проёму, наблюдая за ними.

— А ты не такой дёрганый в одежде, — сказал Мик Барри, принимая яйца и не обращая внимания на его возмущённое выражение лица. — Ты знаешь, кто я?

— Думаю, весь город знает, кто ты.

Мик позабавленно заворчал, и Лен скрестил руки на груди; ему тоже было весело, но он также был осторожен, не забывая, с кем именно сейчас общается.

— Ты не так уж и плох, малявка.

— Я не… Мне двадцать пять.

— Мило, не боишься ответить. — Мик одобрительно кивнул Лену, который в ответ закатил глаза.

— Меня непросто напугать, — ответил Барри.

— Это хорошо, если ты хочешь быть парнем Лена.

Лен усмехнулся. Барри, кажется, неплохо справлялся, если не считать его нерешительность, поэтому Лен не вмешивался, и Мик продолжил говорить, пока они перемещались к уголку для завтрака, задавая вопросы вроде «А ты правда значок?», «С какими химическими препаратами ты работаешь?» и любимый вопрос Лена — «Так если какие-то из этих препаратов пропадут…».

— Я не буду красть химические препараты, чтобы ты что-то поджёг!

— Лен займётся ограблением, тебе просто нужно будет смотреть в другую сторону.

Барри выглядел просто-напросто оскорблённым.

— Лен не отправится в участок, чтобы что-то украсть из моей лаборатории! Он вообще никогда не появится в участке. Его арестуют в ту же секунду!

— После закрытия…

— Я сказал нет.

Лучше всего на свете, быстро решил Лен, было смотреть, как его лучший друг и его соулмейт спорят. Барри выглядел таким возмущённым, а Мик правда пытался получить выгоду, даже не представляя, кого он просит об одолжении.

— Нет никаких мыслей по этому поводу, Снарт?

Лен опустил взгляд в чашку с кофе и сел обратно, а Барри исподтишка стянул ещё одну вафлю из стопки.

— Я бы сказал, что мы можем хотя бы предоставить ему правдоподобную отмазку. Никакого воровства, которое могло бы привести к нему.

— Лен!

Мик рассмеялся, а Барри прищурился, увидев, как Лен самодовольно пожал плечами.

— Давай сменим тему, Мик, пока у него не появилась грыжа. Расскажи мне, как дела у Пэм.

Мик повёл плечами и налил себе ещё кофе.

— Становится хуже. Она болеет, врачи думают, что это пневмония.

— Мик, мне…

— Забей. Она старая, я понимаю. Хотя она крепкий орешек.

Барри бросил на Лена недоумевающий взгляд, и тот выдохнул через нос.

— Она принимает посетителей?

Мик усмехнулся.

— Ты так сильно хочешь, чтобы она тебя с кем-то перепутала?

Лен задумался, было ли всё хуже, чем говорил Мик, или именно так. Он никогда не видел, как кто-то старел. Озадаченность Барри, сидящего рядом с ним за столом, становилась сильнее в узах. Не обращая на это внимания, Лен начал относить тарелки на кухню, наводя порядок.

— Они предлагают мне эти таблетки, поступили в продажу только в прошлом году, экспериментальные препараты, — начал Мик, не сводя взгляда с кружки с кофе, прислоняясь к плите.

— Таблетки? — Лен знал, что у Мика не очень хорошо складывались отношения с таблетками.

— Глушители НАС.

— Глушители НАС? — Барри звучал встревоженно, и Лен не мог винить его. Учитывая всё то, что Сноу сказала об узах…

— Либо они, либо операция, если я захочу. — Мик ответил Лену, хотя вопрос задавал Барри. Операции на миндалевидном теле делали только людям, чьи соулмейты либо умирали, либо отбывали пожизненное наказание или были приговорены к казни. От этой мысли Лен вздрогнул.

— Этот человек — твой соулмейт? — спросил Барри, и Мик угукнул.

— В платоническом смысле. Она моя семья.

Барри кивнул.

— Мне жаль.

— Только не ты тоже. Забей, она стара. Она больна.

— Ей девяносто три, — добавил Лен. Он взглянул на Мика. — Ты думаешь о таблетках? Или…

— Конечно, нет. Ты же знаешь меня, Снарт. Я ни в коем случае, чёрт возьми, не позволю им забрать остатки нашей связи, и мне плевать, придётся ли мне ощущать всё то, что будет чувствовать она в последние месяцы.

Лен кивнул, совершенно не удивлённый. Он разделял мнение Мика. Ни в одной вселенной он не смог бы добровольно расстаться с узами, связывающими его с Барри, вне зависимости от того, насколько напряжёнными они становились, даже если бы один из них страдал слабоумием. Он слышал, что связь может становиться странной ближе к концу жизни человека, то вспыхивая, то угасая, но всё равно Мик никогда бы даже не подумал о том, чтобы не быть в узах, утешая Пэм.

— Вообще-то, это довольно распространённое мнение. — Барри, кажется, было неловко, но он продолжил говорить. — Нежелание потерять узы. На самом деле учёные работают над использованием нанотехнологий в этих операциях, потому что многие избегают их из-за возможных последствий, хоть это и очень прогрессивная процедура. Думаю, поэтому они создают глушители, но это, наверное, плохая идея. Моя подруга, эм, она доктор, и вот, она рассказывала мне о том, что узы становятся только сильнее, если глушить их. Она балуется симболонологией, и, думаю, благодаря нанотехнологиям Palmer Tech стало возможно…

— Мне похер, насколько это больно…

— Нет, я не имею в виду… Конечно, нет. Я просто говорил о науке. — Барри взглянул на Лена, прося помощи, и тот чуть не усмехнулся. Конечно, Барри возбудится из-за науки и выставит себя засранцем.

— Парень — ботаник, Мик.

— Это ты ботаник, Снарт, — хрипло пожаловался Мик.

— И именно поэтому он мой соулмейт.

Мик что-то проворчал, но напряжение исчезло, и они переместились в гостиную; Барри занял место рядом с ним, а Мик сел напротив, забросив ноги на диван. Лен небрежно закинул руку на плечи Барри, слушая жалобы Мика по поводу работы в охране и вопросы о его доме и о том, собирается ли он переезжать. Лен оставался в этом месте дольше, чем в других за прошедшие несколько лет, целых восемнадцать месяцев, и он нахмурился, когда Мик указал на это.

— Мне здесь нравится.

— Вижу, ты повесил картины.

— Я вешал картины и в других убежищах. — Хотя этот дом не был похож на другие убежища, и Мик понимал это. Во-первых, у него был двор, а во-вторых, Лен привязался к нему.

— У тебя есть сад.

Это было правдой, хоть Лен и не был уверен, станет ли он заниматься им в будущем. Его психотерапевт — тот, которого ему посоветовал Мик — предложил ему тратить свободное время на продуктивные и неразрушительные хобби, и Лен попытался привнести в свою жизнь больше стабильности. Мик чертовски хорошо знал, почему у Лена есть сад.

— Может, и тебе стоит попробовать.

— Я предпочитаю горение, наблюдать, как оживают вещи.

Именно поэтому Мику нужно было столько терапии. Лен едва удержался от желания закатить глаза.

— Вещи оживают и в саду, Мик.

— Ничто не сравнится с огнём.

Барри неуютно зашевелился, и Лен позволил разговору отойти от темы огня, перейти на хоккей и Кейстоун Комбайнс — о чём, судя по всему, ему нужно будет просветить Барри, потому что парень не был ни на одной из их игр, — спросил Мика, нравилось ли ему на той стороне реки, а затем тот решил заговорить о Лизе.

— А что с ней?

— Ты её избегаешь.

— Это она тебе сказала?

— Это несложно заметить. Ты не говоришь о ней, а она встречается с Россом Ди только тогда, когда сыта тобой по горло. Ты ведь знаешь это?

Лен подумал об этом, откидываясь на подушки, выгибая бровь.

— Это не может быть правдой.

Он почувствовал, как Барри повеселел.

— Она знает, что ты его ненавидишь.

— Я ненавижу то, что ему на неё похер.

Мик коротко рассмеялся.

— Признай, приятель, ты бы обставил всё как несчастный случай, если бы она купилась на это.

Лен не сдержал смешка, потому что, что ж, Мик был прав.

— Кто такой Росс? — спросил Барри. Лен взглянул на него, немного удивлённый тем, что он всё ещё был здесь, отважно тратя свой выходной на то, чтобы поваляться в гостиной Лена, ведя светский разговор со своими врагами.

— Мудак, — ответил Лен. Росс — это Роско Диллон, нарциссичный никудышный преступник, женатый, с ребёнком, ещё один был на подходе. Но Барри это было знать необязательно. Барри нахмурился.

— Уверен, Лиза может за себя постоять.

— Парень знаком с Лизой?

Лен быстро заговорил, прежде чем Барри успел сказать ещё что-нибудь глупое:

— Мельком. Прямо сейчас Лиза не особо его жалует, поэтому я держу её в неведении, пока она не остынет.

— Как будто вы вообще можете остывать, — проворчал Мик. — Что за проблемы у твоей сестры с этим парнем?

Барри зашевелился под его рукой, и Лен понял, что, скорее всего, он подумал, будто дело в том, что он Флэш.

— Длинная история, Мик, — ответил он. — Ты же знаешь, какой она может быть. Я позвоню ей, и если она пообещает хорошо себя вести, тогда, возможно, я позволю ей по-человечески встретиться с Барри, и она немного расслабится.

— Как скажешь, Снарт.

***

Когда Лен наконец закончил прибирать беспорядок, уже наступал вечер. Мик ушёл вскоре после обеда, а Барри ещё ненадолго остался. Лен был рад возможности поговорить с ним, рассказать немного о Мике и Пэм, посмотреть телевизор и не спорить о своих друзьях и криминальных связях. Рано или поздно это станет проблемой, понимал он, потому что сейчас они просто закрывали на это глаза, но когда Барри лежал на диване рядом с ним, было сложно беспокоиться об этом. Когда ему пришлось уходить, Барри даже расстроился, но, судя по всему, у него были дела. Лену удалось украсть у него прощальный поцелуй, прежде чем Барри выбежал с костюмом Флэша в одной из сумок Лена. Поцелуй вышел коротким, но даже из-за него сердце Барри забилось быстрее, и Лен уже понимал, что за ним будет явно сложновато поспевать, судя по его либидо.

Затем Лен помыл все стаканы в доме, перебинтовал руки, раздумывая, удастся ли ему уговорить Барри остаться с ним завтра вечером или даже сводить его на настоящее свидание, и тут ему позвонила Лиза. Возможно, он даже устроит встречу с ней и Барри, если они оба будут свободны, и посмотрит, смогут ли они провести время без угроз смертью.

— Сестрёнка.

— Ленни… рада, что ты ответил. У нас проблема.

Он выпрямился, услышав в её голосе стальные нотки, уже направляясь к пушке и парке.

— Какого рода проблема?

— Такого, что тебе захочется самостоятельно прийти в наше маленькое логово Негодяев, прежде чем Погодный Волшебник сделает что-то, о чём мы все пожалеем, братик. У нас гости.