Прошло уже достаточно времени, чтобы Ланга акклиматизировался, нашел несколько товарищей, с которыми будет сидеть за обеденным столом, вник в некоторые предметы и познакомился с учительским составом. Ему выдали два комплекта школьной формы: черную и белую, сшитые идентично и сидящие на нем как влитые, из плотной мягкой ткани, с ровными золотистыми строчками и гербом школы на грудном кармашке — переплетение четырех стихий. Мама каждый день узнает, как у него дела, хотя по ней видно, как переживает, чтобы не доставать еще не приспособившегося сына. Но, благо, в новом окружении у Ланги насобирывается куча странных и необычных новостей, которыми он снабжает маму, чтобы та не чувствовала себя одинокой.

Единственное, что смущает — за эти две недели они еще ни разу не приступили к практике магии, а это ведь самое интересное. Пока что Ланга слышал о таких уроках только от более старших учеников, которые уже добились хорошего контроля своих способностей. Так что, когда в один из дней классу объявляют, что после обеда класс идет на урок вне школы, поджилки начинают трястись, а все внутри переворачивается, ведь значит это только одно — наконец-то магия!

Поляна за школой большая и зеленая, практически ничем не ограждена, но там и бежать некуда: за поляной обрыв, а дальше только облака и сам Господь Бог, если согласится принять тебя ангелочком в рай. Подростков вокруг слишком много, и Ланга понимает, что тут не только его класс, а и несколько других. Белые и черные пятна рябят в глазах, и канадец осматривает свою белую форму, стряхивая невидимые пылинки. Может, для урока на природе лучше было взять черную? Невозможно удержать тяжелый вздох, когда из мыслей выдергивает промелькнувшая в толпе рыжая макушка, так что Ланга быстро отворачивается, становясь лицом к лицу со своим товарищем Мией в черной форме.

— Что случилось? — тот обеспокоенно оглядывает Лангу, когда он пытается подмигнуть, кивнуть, широко открыть глаза и просто подать какой-то сигнал. — Я не понимаю. У тебя нерв защемило?

— Да просто прикрой меня.

— Я похож на плащ-неведимку? Ладно, — парень, странным образом похожий на кошку, тяжело вздыхает, когда понимает причину паники друга, — становись справа от меня и надень вот это.

Мия передает в руки товарища черную шапку, и тот натягивает ее почти по уши. В голове проносится «только не заметь меня, только не заметь меня», пока Ланга медленно и уверенно сползает вниз, прячась за Мией. Преподаватель спасает, заявляя громогласным голосом:

— Итак, урок начинается. Меня зовут Каору, я буду учить вас контролировать способности. Поначалу это будет нелегко, предугадать последствия тяжело, так что, если кто-то вдруг умрет, — он обводит рукой поляну и обрыв, — облака вам пухом.

В толпе слышатся перешептывания с вопросами о том, умирал ли кто-то уже, но и ежу понятно, что учитель их просто пугает. Все будет хорошо. Так ведь?.. По велению мага, ученики занимают позиции на большой дистанции друг от друга и направляют взгляд на учителя в центре круга.

— Вам не нужно придумывать магию, брать ее откуда-то из вне. Она уже находится внутри вас, — Каору кладет ладонь себе на грудь. — Смотрите.

Легким взмахом руки, даже не сосредотачиваясь, он очерчивает полукруг перед собой и на этом месте расцветают красивые красные розы.

— Они невероятны, правда? — он срывает одну и подносит к лицу, вдыхая аромат, а затем сжимает ее со всей силы. — Но если будете неосторожны, эти шипы изранят вам все пальцы, — учитель демонстрирует руку с мелкими каплями крови, и некоторые ученики неприятно морщатся. — Так же и с вашей магией. Именно поэтому так важно контролировать, прочувствовать ее каждой клеточкой тела и сродниться с ней.

Таким же легким взмахом руки Каору заставляет все розы завять и вновь зарасти травой, от чего толпа начинает хлопать и свистеть. Ланга стоит, приоткрыв рот, удивленный подобным зрелищем, увиденным впервые, и не может поверить, что это действительно происходит. Человек тупо цветами управляет. Типа… вау. Дальнейший урок сосредоточен на том, чтобы найти в себе ту самую силу, способность, и попытаться хоть немного показать ее окружающему миру. Тут Рэки, конечно, тоже отличился, когда без напряга щелчком сотворил огонь, и его палец стал похожим на зажигалку, на которую он подул — и огонь пропал. Ланга вообще-то тоже так может. Нет, он может лучше. И вообще он в сторону Рэки даже не смотрел.

У всех учеников получается сделать что-то мелкое: прокрутить в воздухе капли воды, заставит завять маленький участок газона, создать легкий ветер, который поднимет подол учительского плаща. А у Ланги не выходит ни черта. Даже когда он жмурится, как когда-то в детстве, и выставляет руки вперед, как человек-паук. Ни-че-го.

— Не расстраивайся, не у всех получается с первого раза, — учитель ободряюще кивает ему.

Но он пытается, не глядя на других. Ланга сосредотачивается на снеге и горах, холод растекается внутри, скользит по венам. Сноубординг, папа, сладкие сосульки, мороженое. Ледяной шар разрастается в грудной клетке, готовый вырваться наружу, но ничего не происходит, только все внутренности сводит. Ланга не может пошевелиться от этой тяжести. Голова кружится, в глазах темнеет, а кончики пальцев практически синеют. И когда все тело слабеет настолько, что не может устоять, ощущает только как падает на землю, а вокруг доносятся крики.

— Учитель, что с ним?

— Что случилось?

— Отойдите, — рычит Каору, подходя ближе.

Ланга лежит, словно парализованный, и мысленно прощается жизнью. Слезы на глазах выступают от ужасной, раздирающей холодом, боли, но, не успев скатиться по щеке, превращаются в мелкие ледышки. Звук шагов. Чья-то тяжелая рука давит на грудь, и становится немного легче дышать. Тепло разливается по телу, размораживая кровь и отогревая посиневшую кожу. Чужая ладонь напряжена настолько, что чувствуется ее подрагивание, и под эти ощущения Ланга расслабляется и тает. Он прикрывает глаза от невероятно приятного чувства, словно после долгого дня катания на сноуборде садишься у уютного камина и мама вручает тебе чашку горячего какао.

— Все хорошо, учитель, жить будет, — знакомый голос доносится совсем близко, и Ланга с запозданием понимает, что Каору все это время стоял над ним, скрестив руки. Значит… — Я отведу в медпункт.

Тяжелая теплая ладонь пропадает с груди и веснушчатое лицо нависает прямо над Лангой. Рыжие волосы лезут в глаза, от чего парень жмурится и получает несколько легких пощечин. Рэки говорит, что это чтоб проверить, в сознании ли Ланга, но на правду это заявление не сильно тянет. Ладно, этот Рэки его спас, но это еще не делает его хорошим человеком.

— Ланга, ты в порядке? — Мия напролом бежит к товарищу, раздвигая руками толпу. — Я тут отошел посс… по делам, а ты уже чуть не сдох, — он тяжело вздыхает и поворачивается к Рэки, — отвали, я сам отведу его в медпункт.

— Значит, так ты благодаришь меня за спасение твоего друга? — Кян пытается изобразить обиду, но в голосе слышна фальш, а драматичное хватание за грудь только придает комичности образу.

— Ой, да кого ты там спас? Так, отогрел чуток. Я бы на него кипяток вылил — эффект был бы тот же, — Мия почти шипит, как настоящий кот, и помогает Ланге встать на ноги. — Благодарю, учитель, я позабочусь о нем.

Обменявшись кивками с преподавателем, и Ланга, и Мия пытались даже не смотреть в сторону Рэки. Мия — потому что одним взглядом разорвал бы на части, а Ланга — потому что не понимал, как теперь к рыжему относится. В коридорах здороваться не будет, конечно, но поблагодарить можно было. Хотя за что благодарить? Он налажал при первом знакомстве, так что был в долгу, а теперь этот долг отдал. И все. Напоследок Ланга все же не выдержал и украдкой кинул взгляд на Рэки, и на его лице — невероятно — была гримаса искренней обиды. Так ему и надо.

— Боже, как он меня бесит. Такой самодовольный. «Я спас твоего друга, я такой крутой, любите и восхваляйте меня», — кривлял Мия всю дорогу до медпункта, и его слова эхом раздавались по коридору, разбиваясь о кирпичные стены.

Весь оставшийся день Ланга пролежал в лазарете, освобожденный от уроков. На переменках Мия прибегал и пытался как-то развлечь, но вечером у него были планы — собраться с друзьями и поиграть в онлайн-игры. Так что, когда медсестра убедилась в том, что температура стала нормальной и Ланга может ходить-сидеть-лежать-бежать, она отпустила его в общежитие. Солнце понемногу уходило за горизонт, когда парень проходил по коридорам, вглядываясь в окна величественного здания, и в этом розовом цвете вся школа казалась еще более нереальной. Как его сюда занесло вообще? Почему ему не рассказали об этом раньше? Под размышления, что роились и жужжали в голове, он добрёл до поля, на удивление не потерявшись, и сел в отдалении на прохладный камень — отсюда закат был особенно красивым и спокойным. Вдыхая полной грудью, Ланга пытался смириться и сжиться с той мыслью, что теперь это место — его дом.

Несколько дней после уроков он приходил сюда и сидел допоздна, слушая пение птиц и любуясь закатом. А еще за эти дни Мия узнал невероятное количество информации о Рэки, хотя Ланге было неинтересно и он вообще не просил этого рассказывать. Но Мия трещал и трещал, а Ланга запоминал и запоминал, что Рэки его одногодка, но это уже второй его год в школе. Никто не знает родителей Рэки и хоть что-то о его семье. Вроде как, он увлекался пиротехникой, поджогами, феерверками и всем, что так или иначе было связано с огнем, а еще парень тусовался в какой-то банде, которая была для него почти что домом. Однажды Рэки переборщил и устроил сильный пожар, когда его бросила девушка, и он со злости спалил гараж, в котором они с бандой тогда жили. Огонь начал распространятся на соседние здания, а он просто стоял посреди всего этого оранжево-красного пятна под крики людей, и улыбался. И когда полиция с пожарной приближались к месту события, откуда ни возьмись появились те самые люди из школы, оперативно потушили пожар и забрали Рэки, пока он не сел в тюрьму. Что-то такое, кажется, но история не достоверна. Оказывается, его тут все знают, у него много знакомых и он отлично умеет владеть магией, ведь у него природный дар и вообще сам Боженька поцеловал его в лобик.

Ланга и сам не понимал, почему этот непонятный Рэки так сильно забивает его мысли. И перед сном хочется достать свой мозг из черепной коробки, поставить его на полочку и спокойно мирно уснуть. В одну из ночей, крутясь в кровати и елозя по подушке, любая поза для сна была ужасно неправильной и неудобно, и Ланга долго не мог уснуть. Еще очень некстати мама весь день не брала трубку. Не находя себе места от волнения, он тихо встал с кровати, чтобы не разбудить соседей, оделся и вышел пройтись. Ночной воздух был прохладным и пах чем-то необычно тягучим и приятным, светлячки летали вокруг, а на небе рассыпались созвездия, окружая яркую луну. По привычке Ланга направился к полю посидеть на уже привычном камне, но, чем ближе он подходил, тем воздух становился тяжелее, а небо закрашивалось в оранжево-серые тона. Он огляделся по сторонам, не подмечая никого вокруг, и поторопился к своему любимому месту на территории школы. Картина, открывшаяся взору, не ужаснула Лангу, но заставила вспомнить все рассказы Мии, хотя они и так не выходили из головы: посреди поля стоял Рэки, а трава вокруг него горела красным пламенем. Огонь ширился и распространялся, но в этот раз рыжий парень был в панике и махал руками вверх и вниз, пытаясь остановить надвигающуюся катастрофу. Языки пламени начали приближаться к Ланге, грозязсь опалить любимые кеды и сжечь его самого, и он хотел убежать, позвать кого-нибудь, забить тревогу и сказать «видите, что он сделал?» Но тогда Рэки, наверное, выгонят из школы.

Недолго думая, Ланга выругался и, тяжело вздохнув, прикрыл глаза и вытянул руку. Нужно сосредоточиться на том самом холоде в своей груди, который пару дней назад чуть не убил его. Тогда Рэки его спас, так что и Ланга сейчас попробует спасти Рэки, но, черт, это первый и последний раз. Пальцы начали холодеть и покалывать, только в этот раз Ланга будто стал проводником, а не скоплением всей той энергии, и огонь начал медленно стихать от краев все ближе и ближе к центру, оставляя за собой черную траву и запах дыма. Мертвое поле начало становиться белым от тлеющей зелени и выпадающего снега. С каждым его шагом все вокруг успокаивалось, воздух становился свежим и морозным, пока Ланга наконец не дошел в центр, встав перед Рэки.

— Что ты здесь устроил? — выжатый от такой траты сил, он даже не мог злиться, поэтому его голос звучал приглушенно-слабо.

— Не твое дело, — рыкнул Кян, отходя на шаг от Ланги. — Иди куда шел.

— Если бы я ушел, ты бы к чертям спалил всю школу.

— И тебя вместе с ней. Не велика потеря, — кончики волос Рэки снова начали понемногу загораться.

— Эй, успокойся. Ты спас меня, а я тебя, но больше я таким заниматься не буду, — Ланга еще раз провел рукой в воздухе, убирая пламя с чужих волос. — Ты что, огнеупорный?

— А как я, по-твоему, должен огнем управлять?

— Откуда я знаю? Я не каждый день магов огня встречаю, — так же возмущенно ответил Ланга.

— Больше и не встретишь. Знаешь, сколько магов огня на всю школу? — Кян приподнял брови, ожидая ответа Ланги, но ответил сам. — Один. Я. Так что все, что я умею — то, чему я научился сам.

— Я думал, ты прирожденный гений.

— Неважно, что ты там думал. Только что ты увидел, как я немного облажался, но у меня нет другого пути научиться контролировать свои силы. И ты с этим тоже столкнешься.

— И почему же? — их разговор начал набирать интересные обороты, так что в вопросе Ланги пренебрежение уже мешалось с любопытством.

— Давай ты сам догадаешься, сколько в этой школе магов холода, — Рэки протянул парню невидимый микрофон. — Ну же.

— Один? — со страхом спросил Ланга.

Не то чтобы он рассчитывал, что все вокруг тут умеют управляться холодом, но он действительно хотел встретить учителя, который научит его всему: контролю, трюкам и каким-то еще прикольным штукам.

— Бинго, друг мой, ты у нас один такой особенный, — в голосе Рэки слышался и сарказм, и жалость, и непонятно, что из этого больше. — А теперь пора спать.

Кян устало потер глаза и оглядел поляну вокруг себя, не представляя, как он должен объяснить это учителям. Но все же хорошо, что здесь оказался Ланга, ведь иначе вся школа действительно могла сгореть, и тут даже маги воды бы не помогли. Пройдя вперед, Рэки обернулся и заметил, что Ланга стоит на одном месте, словно в прострации.

— Эй, ты в порядке?

— Да, — Ланга поднял с земли несколько обгоревших листов и размял их в пыль. — Идем.

Ночь была бессонной и тревожной для обоих. Перед глазами Ланги разворачивалась картина Рэки, стоящего посреди этого ужасающего пламени, и та странная сила, которую он ощутил в себе, туша пожар. И странное предчувствие, что это был на самом деле далеко не последний раз.

Наутро первым уроком была снова практика магии, и, когда все ученики вышли на поле, Ланга и Рэки с удивлением отметили зеленую траву, будто никакого пожара там и не было. Но взгляд Каору, странным образом задержавшийся по очереди на них двоих, говорил о том, что преподаватель в курсе. Видимо, пришел на поле еще перед уроком и вырастил новую траву, чтобы скрыть следы их преступления.

— Сегодня мы тренируемся в парах. Вам нужно уметь помогать друг другу и взаимодействовать, ведь именно на этом построен баланс всего мира, — Каору обходил круг учеников, и его голос раздавался по всей территории поля.

Распределение пар было на усмотрение учителя. Например Мия, управляющий землей, стал в пару с той девушкой Юри, что в первый день провожала Лангу в учительскую, ведь она оказалась чем-то типа мага воды. Им объясняли, что даже в каждой стихии маги есть разные: кто-то управляет цветами, кто-то — землей, кто-то — водой, кто-то — льдом, кто-то — кровью. Но магов крови уже практически не осталось, потому что, во-первых, такой род был только один, а, во-вторых, магия крови категорически запрещена. Из списка звучащих имен Ланга не слышал только своего до самого конца, когда Каору торжественно, будто радостно упиваясь местью, объявил:

— Последняя пара — Ланга и Рэки.

Спасибо, напрактиковались уже. Конечно, Каору не мог знать об их конфликте и антипатии и распределил их так только потому, что их стихии идеально подходили друг к другу. Это еще определенно не было их наказанием за проступок, а наказание последует с вероятностью сто процентов.

— На раз, два, три вы должны вместе нацелить свою энергию на общее дело. Не разрушать, а строить, не бороться, а содействовать друг другу, — Каору посмотрел на часы и досчитал до трех.

Ученики резко встрепенулись и начали пытаться делать хоть что-нибудь, но каждый тянул одеяло в свою сторону. Первыми получилось у Мии и Юри — Мия магией сделал небольшую лунку в земле, усадив туда семена с соседнего цветка, а Юри направила влагу, и на этом месте появился росточек. У еще одного мага воды, стоящего в паре вместе с магом воздуха, получилось сделать небольшой то ли торнадо, то ли цунами, который располагался в ладонях мага воды, только, не сумев сконтролировать, этот водный вихрь вылился им на форму, оставив влажные пятна на ткани. Рэки внимательно наблюдал за ними, не представляя, что сейчас нужно делать с Лангой. Кажется, они единственные не среагировали на счет учителя, а просто остались стоять друг напротив друга, как бараны.

— Давай я считаю до трех, мы выставляем руки, а там будь что будет, — Рэки пожимает плечами, переводя взгляд на напарника.

Ланга коротко кивает и прислушивается к звонкому голосу. Энергия разливается по телу, просачивается сквозь кожу, а голубые глаза сверкают льдом, сталкиваясь со взглядом огненных глаз напротив. Учитель и ученики резко сосредотачиваются на них, и это ужасно злит, а еще смущает. Он будто чувствует не только свою магию, но и Рэки — как огонь течет по его венам, собираясь на кончиках пальцев, ушей и волос. Рэки улыбается широко, как безумный, а через секунду резкая вспышка и ударная волна откидывает их друг от друга. Ланга больно ударяется головой о землю, а Рэки чуть не сбивает с ног Каору. Все взгляды устремлены на их поле боя. Руки Ланги горят, а у Рэки пальцы — синие от холода. Преподаватель устало трет переносицу, пока вокруг царит полная тишина.

— Ладно, урок окончен. Все молодцы. Ланга и Рэки, — тяжелый вздох, — останьтесь.

Мия показывает на Рэки и проводит большим пальцем по горлу, давая Ланге знак, что всегда готов за него заступиться, а затем растворяется в толпе с другими одноклассниками. Двое парней стоят перед Каору как провинившиеся котята, дожидаясь от него хоть каких-то слов.

— Думаю, вы уже поняли, что ваши стихии неотъемлемы друг от друга, и я, если честно, без понятия, как с вами справляться. Вы оба очень сильные, так что я вижу только один выход…

— Разделить нас в разные группы, чтобы мы больше никогда не встречались? — воодушевленно сказал Ланга.

— На такое я согласен, — Рэки поддержал его настроение, кивая учителю для пущей уверенности.

— Не дождетесь. Вам нужно практиковаться вместе, и только вместе, — Каору пригрозил пальцем, нахмурив брови. — Неважно, на уроке или нет, но вы обязаны быть не разлей вода, а то умрет или один из вас, или все мы.

И тупому было ясно, что он намекал на то, как Ланга чуть не умер, а Рэки — не спалил всю школу. Парни переглядываются с самыми опечаленными и обреченными выражениями лица из всех возможных, но учителю перечить точно нельзя. Надо просто немного потерпеть.

— И не думайте, что я не понял, что это вы были тут ночью. Через неделю у нас костер в честь начала нового учебного года, и вы двое за него теперь несете ответственность, считайте это наказанием. А сейчас — марш на уроки.

Сгорблено, от груза повисшей грусти, парни развернулись и пошли в сторону школы, не разговаривая друг с другом. Напоследок Ланга кинул жалостливый взгляд через плечо на учителя в надежде, что тот передумает, но Каору мило улыбнулся и помахал рукой.

Было бы неплохо, если бы они оба в этом костре и сгорели бы. Черт, жаль, что Рэки огнеупорный.