— Арнольд Аррен мог прожить еще много лет. Теперь его душа покоится вместе с богами.

Септон обращался ко всем присутствующим в тронном зале. Подле него покоилось тело старика, одетое в роскошный наряд. Не было ни намека на его прежние лохмотья и сумасшедший вид. Молчаливые сестры превратили его в лорда, когда при жизни он им не был. Длинную седую бороду подстригли, расчесали, умыли лицо. На закрытых веках положили камни с нарисованными глазами, и казалось, что Арнольд не спит, а наблюдает за церемонией похорон. Одно утешало — он улыбался беззубым ртом. Наверное был счастлив отойти в мир иной.

— Это был отважный, крепкий и сильный духом человек, — продолжил септон. — Но долгие годы пребывания в тюрьме лишили его рассудка. Но несмотря на свою беспомощность, он дал отпор развратнице и приверженке узурпатора…

Так получилось, что во время битвы Джейн осмелилась бежать. Когда гарнизон замка готовился к возможной обороне и скапливался снаружи, Элдрик и стража держали узницу у себя. Очередной удар по стене привел всех в ступор, а Джейн, пользуясь случаем, вынула кинжал и порезала кузена. За ней бросились в погоню. Бедняга Арнольд оказался не в том месте не в то время — вышел из своей комнаты и встал на ее пути. Умалишенный старик стал простой мишенью. Элдрик спасал отца и упустил сбежавшую из виду.

Теперь у них была еще одна проблема — Джейн и ее бастард от Деймона. Повсюду во все замки были отправлены патрули, чтобы найти и поймать ее, но уже который день они возвращались с пустыми руками. Она будто провалилась сквозь землю.

Эймонд обвёл взглядом толпу. Возле отца стоял Элдрик. Он силился удержать слезы, высоко задрав подбородок. Теперь он выглядел не только беспомощным, но и одиноким. Ему нужно было отдать должное — сейчас он держал себя в руках перед лицами многих лордов и рыцарей и примерил титул лорда Орлиного Гнезда с честью.

Септон сказал прощальные слова и тело унесли. Панихида с Молчаливыми сестрами удалилась вниз из замка, к подножию горы, где труп будет погребен вместе с остальными предками из дома Арренов.

— Ты посмотри на него, — Хелейна сочувствующе сдвинула брови к переносице, смотря на Элдрика со всей жалостью, на которую было способно ее доброе сердце. — Так жаль его…

Сестра вылезла из брони и снова оделась в шелковое платье, так идущее ее лицу. Она дала отпор врагам со всей храбростью, о которой Эймонд даже не подозревал, но мягкости было в ней больше, чем твердости. Сейчас перед ним стояла та же нежная и ранимая девушка. С круглыми добрыми глазами, тихой походкой и улыбкой. Хелейна скорбела вместе с Элдриком, будто это она хоронила отца, а не он.

К счастью, Эймонд не был таким чувственным.

— Рано или поздно это должно было случиться. По крайней мере он умер в сражении, если это можно назвать сражением, а не в постели.

Хелейна уничижительно посмотрела на него, отвернулась. Ее холодные руки впились ему в локоть.

— Прошу, давай подойдем к нему. Мне так больно на него смотреть.

Он тяжело вздохнул. Был бы тут Дейрон, он бы спихнул эту ношу на него, но брат еще лежал у мейстера и отходил после тяжелого сражения.

— Твоя жалость тебя же и погубит, — недовольно фыркнул Эймонд. Честно говоря, ему не хотелось оставаться наедине с Элдриком — тот начнёт сетовать на еще одну разрушенную стену замка, и тогда он не сдержится и врежет ему, несмотря на похороны.

— Он такое же существо, как и все мы, Эймонд. Он тоже нуждается в жалости, как всякий одинокий человек.

Толика наивности присутствовала в ее словах. Делать было нечего. Он смягчился и вместе с Хелейной подошел к Элдрику, принимавшего слова сочувствия и поздравления с передавшимся ему наследием. Теперь он — правитель Долины. Оставалось надеяться, что он возьмет на себя всю власть с долей ответственности.

— Нам очень жаль, милорд, — произнесла Хелейна за них обоих. — Мы знаем, что такое потерять отца.

Элдрик устремил на девушку свои большие голубые глаза. Смерть отца сделала его кротким и вполне тихим. Опухшее овальное лицо болезненно морщилось и шмыгало носом, но в остальном это был тот же Элдрик, что и пару дней назад.

— Благодарю, принцесса, — он кивнул, сглотнув слезы. — Мой отец так долго жаждал свое по праву, а когда получил, его убили. Гнусное преступление гнусной Джейн! Она не достойна зваться нашей фамилией!

Хелейна заметила, как его начала бить яростная дрожь, что случалось при каждом злом припадке. Она взяла его за руку — так, как всегда умела, как всегда успокаивала самого Эймонда, когда тот злился. Но то был Эймонд, ее брат, а здесь… он напрягся.

Элдрик неуверенно посмотрел на ее прикосновения, будто очнулся ото сна.

— Я уверена, вы ее найдете, — улыбнулась она и поверила в свои же слова. — Вы же такой храбрый! Вам это по силам.

Ее похвала заставила его расцвести, как цветок по весне. Он весь оживился, приосанился. Смешок Эймонда приземлил его обратно. Элдрик вызывающе вздернул голову, накрыв ее руки своими ладонями. Эймонд сжал челюсти так, что заскрипели зубы. Еще одно движение, и он оторвет ему голову… только одно.

— Ваши слова греют мне сердце, — обратился Аррен к Хелейне, улыбаясь, как ни в чем ни бывало. Та обрадовалась. — Не хотите отобедать со мной? Я буду очень признателен вашей компании.

Не успел Эймонд ответить за сестру, как та с полной готовностью закивала.

— Я буду только рада. Вам нужен тот, кто сможет поддержать в такое скорбное для вас время.

Элдрик, гордый своей маленькой победой, снисходительно посмотрел на Одноглазого:

— Принц Эймонд, не хотите присоединиться к нам?

— «Оторвать бы тебе палец, затем второй… Потом засунуть их тебе в глотку».

Но он только улыбнулся, вытянувшись. Элдрик, будучи ниже его на целую голову, сжался.

Очередная победа в драконьем танце — третья, к слову, на его счет! — подняла Эймонду авторитет среди здешних лордов. Он был не просто принцем. Он был дядей короля. И пусть он сразил не лично Деймона, но многих других соперников. И злить его значило нажить себе свирепого врага.

Элдрик, поняв, что зря посмел дерзить, вежливо поцеловал ручку Хелейны и отошел.

— Если вы откажетесь, боюсь, многие расстроятся. Все хотят отпраздновать вашу победу. Приходите в главный чертог.

С этими словами он спешно удалился. Хелейна с разочарованием посмотрела ему в след.

— Ты его напугал, — сказала она, вздохнув.

— Он слишком много себе позволяет. Мелкий лордишка должен знать свое место.

Оставив челядь замка готовиться к предстоящему пиру, они вместе удалились прочь. Ему надо было проведать брата, а Хелейне отдохнуть после долгого полета. В конец расслабившись наедине с сестрой, Эймонд позволил ей прильнуть под его крылышко.

При ней невозможно злиться.

<center>***</center>

— Еще не скопытился?

Эймонд раскрыл тяжелые портьеры, закрывающие дневные лучи солнца. Дейрон на постели недовольно заворчал, прикрыв глаза руками. Пушистое одеяло скрывало синяки и царапины на его теле, зато лицо у него было как никогда чистым и свежим. Битва не только закалила его дух, но и оживила потаенные ликования. Он дал отпор крупному дракону и прославленному во многих битвах воину. Такими победами не могут похвастаться сотни и тысячи мальчишек его возраста.

— К твоему сожалению нет, — буркнул Дейрон, поудобней устраиваясь на самой роскошной постели, которую ему могли дать в замке. — И вообще, к победителю нужно обращаться с должным уважением. Где мой завтрак в постель?

— Выкину тебя из окна и найдешь свой завтрак в курятнике, — Эймонд распахнул ставни и вдохнул горный воздух. Внизу, во дворе, и правда расположился курятник.

— Я просто пошутил.

— А я нет.

Эймонд позвал слуг, и те принесли в покои подносы с едой. У Дейрона глаза на лоб полезли от такого обилия пищи. Как только братья остались одни, он жадно набросился на свиные ребрышки.

Что человеку нужно для полного счастья? Еда да постель. За пару минут подносы опустели, зато желудок Дейрона набился до отвалу. Эймонд покачал головой, усмехнувшись:

— Не торопись — подавишься.

— Я голодный как щверь, — прочавкал он. — О Семеро, я еще никогда не был так щастлив еде!

И все, что он смог запихнуть в себя, запил кувшином вина и довольный собой откинулся на подушки. Крошки хлеба были повсюду — мышам настоящее раздолье.

— Зря ты сейчас обожрался. Новый лорд позвал нас на обеденный пир, — Эймонд присел на его постель, как когда-то сидел у постели Эйгона. Ныне они все втроем пережили опасные испытания, но выжили только они.

— Новый лорд? — Дейрон насторожился. — Разве Арнольд скончался?

— Пока ты спал, многое что произошло. Его убила Джейн, когда сбегала. Элдрик отправил за ней погоню, но ее так и не нашли.

— Во дела… жалко старика. Получил свой долгожданный трон и сам же умер.

Пусть они и не знали Арнольда достаточно хорошо, но сожаление закралось в их душе. Он не первый, кто умер на этой войне, и явно не последний. Прошло столько месяцев, а люди продолжают и продолжают гибнуть. И все из-за отца, который натворил делов на свою больную голову. Оставил наследие детям, называется. Только это наследие рушилось прямо на глазах.

Дейрон вдруг спохватился, заерзал:

— Что, кстати, с тем всадником, которого мы поймали? Остальные, как я понял, улетели.

— Его поместили в небесную камеру. После пира допросим. Нужно будет узнать, в каком направлении полетели Вермитор и Среброкрылая и убить, пока нас трое. Рейнира может послать других драконов им на подмогу, когда узнает о своем поражении.

— И смерти Деймона…

Тут брат сконфузился, вспоминая прошедший поединок. Было видно, что его восторг от победы ограничивался страхом от пережитого. Так быть на грани смерти и так внезапно спастись…

— Я убил человека собственными руками, Эймонд, — с накатывающей дрожью в голосе прошептал Дейрон. — Раньше все делала Тессарион, я лишь направлял ее, и такого чувства собственной низости не было, но сейчас… я ударил его в спину. Лорд Ормунд не учил меня биться исподтишка.

— Ты сделал все правильно, — твердо произнёс Эймонд, вперив в него сапфир. — Если бы не ты, он бы убил тебя. И не посмотрел бы на то, что ты его племянник. Деймон должен был умереть. Жаль не от моей руки.

Он был готов взять эту ношу на себя, избавить брата от уколов собственной совести, ведь своя молчала и молчала с гордостью. Убийства, совершенные Вхагар, — его. Он управлял ею, он приказывал жечь всех и никогда не жалел о содеянном. Огонь и меч — его стихии. И убийства тоже. Дейрон таким не был. Рыцарская честь знакома ему более, чем кому бы то ни было. Поэтому она возвышала его в глазах Эймонда.

— Не пускай сопли, а лучше одевайся. Пойдем с Хелейной на пир, как когда-то давно, когда ты прилетал из Староместа. Мы давно не были вместе.

Дейрон не препятствовал. Слуги помогли ему одеться. Вместе они встретили Хелейну в главном чертоге и расположились за одним столом с Элдриком. Кругом сидели известные лорды Долины, оставшиеся верны «зеленым»: Редфорты, Илшемы, Хантеры, Уэйнвуды… имена сменялись на другие, толпа гудела множеством голосов. Многие подходили к Элдрику и к ним, чтобы лично поздравить с одержанной победой.

— Принц Эймонд, — подошедший лорд Данильсон Толлетт, мужчина тучный и обаятельный, поклонился ему. За ним стояла девушка лет шестнадцати. — Вы были вразумительно великолепным! Весь гарнизон наблюдал за вашими действиями. Честно говоря, мы не сразу увидели, как обвалилась стена замка — настолько зрелище, которое вы устроили, было поразительно взгляду…

Поток красивых слов лился, лился и лился… и не замолкал. Эймонд, откинувшись на спинку стула, смотрел на Толлетта и почему-то представлял его крупным поросенком. И правда — лорд Данильсон напоминал его как никто другой. Дейрон незаметно ткнул его в бок. Эймонд настолько задумался, что не сразу заметил, как лорд закончил свою скучную тираду.

— Так что вы хотели? — спросил он.

Тот засиял и пригласил дочку выйти вперед. Девица, такая же крупная как и он, скромно прятала взгляд.

— Это моя старшая доченька, Селима, — с удивительной заботой произнёс Данильсон. — Она достигла расцвета, должных манер и умений, но еще не нашла себе мужа. Мы знаем, что вы не женаты, ваше высочество, поэтому с позволения лорда Элдрика предлагаем вам брак.

Он так же учтиво поклонился Элдрику, сидящему по другую сторону стола. Тот скрыл насмешливую улыбку и кивнул Толлетту. Эймонд внезапно разозлился. Мало того, что этот утырок заигрывал с его сестрой, так он еще смеет подсовывать ему какую-то свинью!

Принц вскочил с места, и зал замолчал. Кто-то от неожиданности подавился. Бедняга Данильсон испуганно вздрогнул. Вид у принца и правда был устрашающий — глаз метал молнии, в то время как сапфир пожирал лица, стоящие перед ними, и делал их кривые отражения гнусной усмешкой.

Хелейна испуганно сжалась, прикрыв лицо руками. Зато брат пожал плечами, не смея его останавливать: если Элдрику достанутся тумаки, то это будет заслуженно.

— Очень странно, что лорд Аррен не сообщил вам о том, что я женат, — громко сказал он так, что эхо пронеслось под сводами высоких потолков. И вышел из-за стола, склонившись над леди Селимой. — Но я буду не прочь украсть у вашей дочери первую брачную ночь. Хоть королева Алисанна Таргариен и отменила эту традицию, но я не буду препятствовать ее возвращению, когда мой племянник воцарится на престоле.

Девочка сжалась. Данильсон Толлетт растерянно посмотрел то на сюзерена, то на принца и просто спешно увел дочку обратно за стол под сотни взглядов собравшихся. Эймонд взял со стола куриное крылышко и, подойдя к Элдрику, значительно побледневшему, отломил кусок мяса.

— У вашей будущей жены, милорд, я тоже заберу первый раз. Вы же не против? — он впихнул этот кусок ему в рот, заставив прожевать. — Я уверен, что не против.

Эймонд склонился над ним. Горячее шипение заставило того испуганно сглотнуть.

— Как же ты можешь быть против моей воли и воли короля? — процедил Эймонд ему в ухо. — Если ты думаешь, что смеешь дерзить мне в моем присутствии и строить мелкие пакости, то ты ошибаешься. Я спас твою задницу один раз, спасу второй, но в третий засуну в нее горящую кочергу.

Он отпрянул; от Элдрика несло страхом и запахом пота сквозь роскошные одеяния. Эймонд поправил ему ворот, по-доброму улыбнувшись.

— Я представляю здесь власть за короля Джейхейриса. Подумай еще раз, стоит ли тебе портить со мной отношения?

Аррен не ответил — кажется, кусок мяса застрял у него в горле. Эймонд кинул в тарелку остатки куриного крыла и обратился ко всему залу:

— Милорды и миледи, вы забыли самое главное! Мои брат и сестра сражались так же отважно и проявили необычайную храбрость перед лицом врага. Дейрон лично заслужил почести и похвалу за убийство Порочного Принца! Несите меч.

Слуги внесли Темную Сестру. Длинный валирийский клинок был вычищен от крови и грязи и блистал как новенький.

— Выйди, Дейрон Отважный, — Эймонд вынул Черное Пламя.

Братец сначала изумился. Эймонд не сказал ему, что собирается посвятить его в рыцари! Он же не готов, не собран, не молился! Но все смотрели на него и ждали выхода, ждали зрелища.

Хелейна заботливо подтолкнула его. Дейрон спустился с помоста. Встать на одно колено далось ему с трудом, но он не жаловался на боль — сегодня она стала приятным дополнением к его шрамам.

— Дейрон Таргариен, именем Воителя обязую тебя быть храбрым, — Эймонд дотронулся мечом до первого худенького плеча брата. — Именем Отца обязую тебя быть справедливым, — и до другого. — Именем Матери обязую тебя защищать юных и невинных. Именем Девы обязую тебя защищать всех женщин. Именем Старицы обязую тебя быть мудрым и разумным, а именем Кузнеца — сильным и стойким. Служи своему королю и стране с честью. Встань, сир Дейрон Отважный.

Эймонд убрал свой меч и взял Темную Сестру. Она была еще легче и тоньше, но выглядела не менее статной, чем его клинок.

— Мне жаль, что твое посвящение не видят остальные члены нашей семьи. Но ты совершил слишком многое для своей страны, чтобы откладывать этот день до лучших времен. Теперь Темная Сестра заслуженно твоя.

Детский восторг отразился в добрых глазах брата. Он осторожно взял меч в руки, будто боялся уронить, и не говоря ни слова прижал его к груди. Столько крови и пота было пролито ради этого звездного момента! Гордость душила не только его, но и Эймонда.

Несмотря на все разлады он любил своего единственного брата. Если бы тогда Деймон убил его, он бы ни за что не простил себе этого. Но сейчас он стоял — побитый, раненный, но счастливый, и сам невольно испытал счастье.

За короткий срок малыш Дейрон стал настоящим рыцарем. И за этот же короткий срок Эймонд осознал, как ценна семья.

В камере их ожидал узник, имя и происхождение которого до сих пор не было известно. Он отказывался говорить со стражей и просил аудиенции только с принцами. Охранявшие его люди отзывались о нем как о вполне спокойном человеке. Он не порывался бежать, убивать и просто ожидал прихода палачей, которые решат его судьбу здесь и сейчас.

Его молитвы были услышаны.

После пира Эймонд и Дейрон навестили драконьего всадника. Хелейна отказалась присутствовать и предпочла общество Элдрика в саду замка.

— Подумать только, сколько валирийских бастардов, оказывается, жили у нас под носом, — изумился Дейрон, увидев сквозь маленькое отверстие в двери силуэт узника.

— Ты еще не считал бастардов Эйгона, — фыркнул Эймонд, припоминая похождения брата в бордели и таверны.

Стража пропустила их внутрь. Всадник уже ждал их, стоя у стены. Цепи сковывали его движения, но те, кажется, вовсе не мешали ему двигаться. Мужчина был крупный, коренастый, высокий. Короткие белые волосы и фиолетовые глаза свидетельствовали о наличии валирийской крови. Белая щетина украшала его квадратный мощный подбородок. Он поклонился им.

— Я неимоверно рад, что вы почтили меня, низкого простолюдина, своим присутствием.

А голос, голос! Такой низкий, бархатный. Если бы не сам факт того, что он был бастардом, то Эймонд подумал бы, что он чистых кровей. Вел себя тихо и почтительно — знал, кто перед ним стоит. Смотрел смело, но не слишком — показывал их превосходство над ним. Мужчина был с хорошей физической силой — под грязным балахоном скрывались мускулистые руки и торс. Значит вел хозяйство и не чурался сложной работы.

— Мы были бы рады больше, не будь ты на другой стороне, — заметил Эймонд. Почему-то он вызывал доверие, а не отвращение или высокомерие, как тот же Аддам Веларион.

Тот пожал плечами, согласно кивнув:

— Да, вы правы, принц… Эймонд? А вы — принц Дейрон? — он посмотрел на мальчугана. — Я родом из деревень Драконьего Камня. Обычный простолюдин, но сам научился читать и писать. Прочел много книг, в том числе и о семейном древе Таргариенов, поэтому наслышан о вас. Меня же зовут Серебряный Деннис, можно просто Деннис Сильвер. Рейнира призвала меня вместе с остальными драконьими отпрысками. В отличие от многих, мне удалось оседлать Серого Призрака. Вы не можете сказать, как он?

— Здесь задаем вопросы мы, — отрезал Эймонд. — Чей ты сын?

— Судя по росту — самого Мейгора… — пробубнил Дейрон.

— Вы правы. Я склонен считать себя бастардом короля Мейгора, — кивнул Деннис. — Чья кровь — не так важно, когда она валирийская. Рейнире был важен я и мой дракон, а не родословная.

Приятным дополнением к спокойствию Денниса была его сговорчивость без лишних пыток. Хороший контраст между Аддамом, которого понадобилось попытать пару недель, чтобы он сказал пару ласковых.

— Сколько всадников оседлали драконов? — продолжил допрос Дейрон.

— Пять, включая меня. Аддам Веларион на Морском Дыме, Крапива на Овцекраде, Ульф Белый на Среброкрылой и Хью Молот на Вермиторе.

— Остались только два, Эймонд.

— Как два? — изумился Деннис. — Есть же Аддам и Крапива…

— Вопросы задаем мы, — медленно повторил Эймонд тоном, не требующим вопросов. — Кто эти Ульф и Хью?

Деннис пожал плечами.

— Те же отпрыски с Драконьего Камня, что и все остальные. Я ничего о них не знаю кроме того, что они оседлали драконов больше из личных соображений, а не из верности Рейнире.

Эймонд с братом переглянулись. Были бы они еще на мелких драконах — нет же, умудрились оседлать Вермитора и Среброкрылую! Теперь понятно, почему те сбежали сразу же, как увидели малейшее поражение Деймона.

— Они улетели, как только увидели, что вы проигрываете. Ты знаешь, куда они направились? — прищурился Одноглазый.

— Конечно. И даже готов поделиться с вами маршрутом.

Эймонд усмехнулся, попытавшись прочитать хоть толику дерзости на лице Денниса, ведь, как правило, узники всегда торгуются со своими палачами, чтобы спасти голову.

— Но? У каждой услуги есть свое «но». Говори, не бойся.

Тот с минуту постоял, подумал, глядя на принцев. Чистое и открытое для эмоций лицо говорило о каждой мысли, крутящейся в голове, поэтому нельзя было скрыть потаенные желания от внимательных глаз Таргариенов.

— У меня есть сыновья, — сказал Деннис с мягкостью, присущей только отцу. — Трое мальчуганов. Младшему всего лишь пять лет. Я хочу просто вернуться домой к моим мальчикам.

Хорошее требование. Достойное, он бы сказал. Но будь Деннис хорошим отцом, то не рискнул бы оседлать дракона и встать на сторону узурпатора. То, что сейчас он заточил себя в камере, ожидая приговора, говорило о его недальновидности. Он забыл о детях и рискнул своей жизнью, понимая, что, возможно, он их больше не увидит.

Одноглазый взглянул в небо. Над замком кружила Вхагар.

— В твоем доме сидят предатели… — снисходительно сказал он. — Ты собираешься вернуться к тем, кто использовал тебя как инструмент для удержания власти?

— Будь бы я на вашей стороне, я бы был для вас тем же инструментом, — честно ответил Деннис. — Что вы, что они используют драконов для мести, убийств и возвышения. Я же хотел прежде всего обеспечить свою семью историей и достойным статусом. Рейнира обещала мне земли и титул лорда вместе с драконом. Я понимаю, что теперь она проигрывает, поэтому не смогу получить обещанное. Но могу попросить его у вас. Вы несете королевское слово Джейхейриса Второго, смилуйтесь надо мной, дайте шанс вернуться к детям, и тогда я смогу обещать вам свою поддержку и помощь в войне, если Серый Призрак остался живым. Если он умер — вам же лучше, я не буду представлять вам опасность.

Он был прав. Впервые им выпал узник, говорящий и думающий трезвой головой.

— Мы просто должны его вызволить, — шепнул Дейрон. — Он тот человек, который будет предан всей душой.

— Был бы он предан всей душой, то не стал бы переходить на нашу сторону после проигрыша, — в тон ему фыркнул Эймонд. — У него есть слабое место — дети. Пошли письмо Ларису Стронгу, чтоб он нашел их. Возьмем под свой контроль, и если он попытается нас подставить, то быстро с ними расправимся.

Брат посмотрел на него осуждающим взглядом — таким, который Эймонд получал очень часто в последнее время. Война требует жертв, что поделать.

— Ну так что? — осведомился Деннис, видя спор братьев.

— Мы согласны на твои условия, — кивнул Эймонд. — Ты вернёшься к своим детям после нашей победы. Твоему дракону тоже нужно время вылечиться — у него большие раны. Я удивлен, как Вхагар его еще не сожрала.

Лицо бастарда прояснилось. Он благодарно поклонился им.

— Спасибо вам большое. У меня нет слов, как еще вас отблагодарить.

— Своей преданностью истинному королю и маршрутом, по которому полетели твои товарищи. Бывшие товарищи.

— О да, конечно! Мы летели через Фитили и Редфорт, но договорились, что на обратном пути сделаем крюк и остановимся у Рунного Камня. Дом Ройсов открыто поддерживает Рейниру, поэтому вы должны знать об их намерениях. Там Хью и Ульфа примут с открытыми дверьми. Они не должны были далеко улететь, учитывая раны их драконов.

Путь до Рунного Камня был недолгим, за полночи успеют. Последний рывок — и скоро с драконами «черных» будет покончено.

— Спасибо за вашу помощь, вы нам помогли, — от души поблагодарил Дейрон.

— А я бы не спешил с благодарностями… Деннис, — Эймонд склонился над ним. Несмотря на то, что тот стоял на коленях из-за коротких цепей, он все равно был выше принца. — Как мы можем довериться твоему слову? Может ты нам соврал, а сам надумал сбежать… правда же удобно, когда в замке не останется драконов и попытаться с боем прорваться на свободу?

Оставаясь все таким же честным и искренним, Деннис Сильвер смело выставил левую руку в кандалах.

— Вы можете отрезать мне пальцы, чтобы убедиться, что я не вру и готов с вами сотрудничать. Вам мои пальцы — мне ваше покровительство. Честный обмен на мое предательство Рейниры и верность вам.

— Ты удивляешь меня, бастард, — рассмеялся Эймонд, но в его смехе не было ни капли усмешки, только искреннее восхищение.

Они позвали стражника. Тот расковал Деннису одну руку и принес табурет. Дейрон отговаривал брата от жестокой демонстрации, но Эймонд не стал его слушать. Быстрое движение Черного Пламени — и четыре пальца скатились на пол и упали вниз, в глубокий овраг.

Деннис не кричал, но ему было больно. Однако эта боль не приносила ему ненависти, только освобождение.

Он выбрал свою сторону. Эймонд ему доверился.

<center>***</center>

— …из-за нападения флота Грейджоев мне и пришлось задержаться в Утесе. Сир Тиланд Ланнистер попросил моей помощи, поэтому я не смогла ему отказать.

Хелейна посмотрела на задумчивого брата, не удостоившего ее вниманием, будто пропал в своих мыслях.

— Ты будто бы стал другим с нашей последней встречи, — мягко заметила она, поглаживая его волосы.

Он сидел на пушистом ковре в ее комнате, пока сестра с кровати заплетала ему косы. Мерный треск поленьев в камине успокаивал и дарил тепло. Было уютно и тихо, даже не слышно завывания ветра, бьющего в окна. В детстве они всегда так сидели — вдвоем, одинокие, странные для всего мира. Мама разбиралась с Визерисом и держала в руках весь замок, отец строил свои глупые замки и драконов, а старший брат проводил время в борделях и Драконьем Логове.

У всех них, даже у маленького Дейрона были драконы. Хелейна единственная не давала Эймонду унывать. Она сама не питала страсть к Пламенной Мечте, оседлать которую получилось по случайности, поэтому вместе с ним они составляли прекрасную компанию для друг-друга. Пока все вокруг были заняты своими делами, они бросали вызов всему миру, крича о своей безнадежности. Сестре предстояло выйти замуж за Эйгона. Эймонду — переживать за свое увечье. Как беспомощные калеки они соединялись в одно целое.

Как сейчас. Оба побитые и покинутые.

— Может ты и права, — вдохнул Эймонд, рассматривая отблески пламени на полу. — В Хайгардене и Харренхолле случилось много неприятностей.

— Дейрон рассказал про сумасшествие матушки. Поверь, она еще раскается, — с уверенностью заверила та.

— Не хочу о ней говорить. Лучше скажи, как ты пережила смерть Эйгона.

Он повернулся так, чтобы видеть ее скрытое ночной тенью лицо. Легкая грусть отразилась на ее веснушчатом лице. Хелейна заплела косу и заботливо положила на его плечо.

— Я была ужасно огорчена этой новостью. Особенно переживала за детей, но потом, почему-то, мне стало так спокойно. Так… легко, — она виновато засмущалась. — Я впервые почувствовала себя свободной. Мне безумно-безумно жаль его, но даже ты знаешь, что он был никчемным мужем и отцом. И я бы прожила бок о бок с ним еще десятки лет, если бы сама судьба меня не услышала.

Тут она наклонилась к его уху и судорожно зашептала:

— Когда-то я очень денно и нощно молилась, чтобы он умер.

Откровенность сестры поражала. Раньше она не говорила ему таких секретов… могла только пожаловаться и вздохнуть на поведение Эйгона и забыть. Оказалось, действия брата очень сильно на нее повлияли.

— Он любил тебя, — попытался сказать он в оправдание брату, хотя сам же не верил в свои слова.

— Не любил — я была его обузой.

— Но у вас есть дети. Все могло бы сложиться по-другому. Возможно, он бы понял свою ответственность перед страной…

— Эймонд, — она сжала его лицо руками. Холод ладоней его образумил. — Ты пытаешься его оправдать. Никогда такого не было. Что случилось в Хайгардене на самом деле?

Он отмахнулся от нее и встал, подойдя к камину. Холод сжимал его острыми когтями. Эймонд хотел от него избавиться, чтобы не погибнуть.

— Я возжелал его корону и его престол. Хелейна, я мог бы стать лучшим правителем, чем он! — и бросился ей в ноги. — И тогда бы Эйгон не умер бы! Будь я на его месте — на месте короля, я бы не дал закончить ему так.

Пыл поугас, как поленья в камине, затрещал и потухнул. Он с сожалением и с горьким привкусом во рту бросил:

— Его убили. Вполне вероятно, что это дело рук «черных». Я не успел его спасти. А мать, зная о том, что я единственный из всех нас не был рад его коронации, обвинила в этом меня. Вот что там было, милая моя сестра. За мое желание я поплатился его смертью.

Если бы он мог позволить себе заплакать, он бы заплакал, несмотря на внешнюю броню. Но он не мог — не умел. Эймонд превратился в того маленького мальчика, которому проткнули глаз и сделали очень больно и физически, и морально. Отец наплевал на него, а все вокруг усмотрели в его нахальной смелости вызов, поэтому не бросились ему на помощь. Та же Рейнира, которая заботилась о том, как обозвали их детей, а не о благополучии сводного брата.

Тогда он был всеми брошен, и все повторилось заново в Хайгардене.

Одинокий и всеми отвергнутый.

Хелейна убрала его непослушные волосы со лба и со всей нежностью, на которую могло быть способно ее сердце, поцеловала между бровями. Сладостный отпечаток привел его в чувства, отрезвил. Он смотрел на нее с такой надеждой! О чем она думает? Что скажет? Будет ли обвинять его в смерти брата?

Нет, нет и нет! Трепетная, мягкая Хелейна улыбнулась, и Эймонд невольно улыбнулся в ответ, но слова ее были точно яд:

— Ты же понимаешь, что тебе никогда не стать королём? Ты будешь ребенком, братом и дядей королей и королев, но сам трон так и останется твоей непостижимой мечтой.

Громогласный удар выбил его из колеи окончательно. Он пошатнулся, отодвигаясь от нее, но Хелейна продолжала и продолжала улыбаться, и лукаво смотреть на него, будто не сказала этих слов.

— Ведь Железный Трон займёт мой сын, — закончила она с каким-то нервным смешком. — Ты будешь при нем регентом? Пожалуйста, соглашайся. Только тебе я могу доверить попечительство над Джейхейрисом.

— За что ты так со мной? — скривил он губы. В душе зияла дыра.

— Это не я так с тобой обращаюсь, а сама судьба, мой брат. Это она обошлась с тобой так низко. А может быть и нет, — тут она задумчиво посмотрела в камин. — Ты слышал про Дейнис Сновидицу? Говорят, она предсказала Рок Валирии.

Эймонд смотрел на нее и не мог понять, кто перед ним сидит — сестра или обличие монстра под ней? Кто говорит все эти странные пророчества? Он давно замечал за ней такие предсказания, и каждый раз те сбывались. Это не только удивляло — это пугало. Очень сильно. Но он был слишком уставшим, чтобы придавать этому значение.

— Слышал, — глухо сказал принц.

— Появится вторая. Она предречет тебе погибель всего Эйгонова рода.

— Я не понимаю тебя. Ты можешь сказать больше? Что за вторая Дейнис?

Тут Хелейна засуетилась: встала с постели и погасила клочок огня под поленьями в камине. Свет исчез.

— Ступай, — сказала, не оборачиваясь. — Помни о моих словах, когда будешь отсюда улетать.

Очередная загадка. То дева из Харренхолла, то родная сестра одаривает его странными подарками и предсказаниями. И никто из них не говорит напрямую.

Эймонд хотел что-то сказать ей, но не решился и ушел, оставив ее одну наедине с тьмой.

<center>***</center>

На следующий день из Орлиного Гнезда вылетели три дракона, направляясь к Рунному Камню. Вслед за ними выехали всадники из войска Элдрика Аррена, чтобы помочь им осадить замок Ройсов, гнусно вставший на сторону узурпатора.

Для Тессарион полет оказался сложным из-за нанесенных ран, поэтому было решено отправить ее к замку. Вхагар и Пламенная Мечта сами нанесут визит драконам. Эймонд был уверен в их победе, потому что противники остались без командования. Они либо вновь сбегут, либо примут бой и умрут.

Деннис Сильвер оказался прав и ни разу их не обманул — еще с неба они заметили сидящего Вермитора. Но Среброкрылой нигде не было видно. Брезжащий рассвет сквозь тяжелые облака бросал тени на замок и холм, у подножия которого устроился старый дракон. Лучи солнца окутали своим нежным блеском чешую Пламенной Мечты, и стоило Вермитору поднять голову, как он увидел приближающихся драконов. Громкое рычание разбудило гарнизон Рунного Камня, на стенах показались лучники. Тессарион не заставила себя долго ждать — словно черная тень она пролетела вокруг всех башень и сожгла тех, кто на них был.

Не теряя ни минуты Эймонд и Хелейна кинулись вниз. Вермитор оказался без всадника, поэтому атак от него не последовало. Он только рычал, махал крыльями и пускал огонь. Бронзовая чешуя отдавала медью в рассветном блеске, и казалось, будто Вермитор растворился в золоте.

Когтистые лапы Вхагар ухватились за его морду, ослепляя глаза. Пламенная Мечта укусила того за шею — в ту рану, которая осталась после последнего боя. Реки крови полились вниз, забрызгав траву. И как бы Вермитор не кричал, все оставались глухи и немы к его жалобным крикам.

Эймонд привык видеть гибель драконов: за последние месяцы это стало привычным делом, но Вермитор был без всадника и не представлял для них угрозы. Видя, как тот захлебывался в собственной крови, он отлетел и крикнул Хелейне:

— Оставь его! Нам нужно найти Среброкрылую!

Жалость к этому дракону позволила им спастись. Еще бы чуть-чуть, и они бы не заметили приближение Среброкрылой. Та, словно хищный сокол, кинулась на них сверху, оттопырив лапы. Эймонд вовремя увернулся, поэтому та задела только воздух. На этот раз на спине вражеского дракона сидел всадник и умело управлял им. Он ждал их прилета и был к этому готов. Пользуясь яростным нравом Вхагар, всадник заманил Эймонда к стенам замка.

Со стен Рунного Камня посыпались стрелы, и не просто стрелы, а тяжелые болты с железными наконечниками — скорпионы. Десяток стрел был направлен на Эймонда с сестрой.

Один из болтов пронзил Вхагар бок.

Она взревела. Бешеный рев слился с палящим повсюду пламенем. Тессарион пришлось отлететь, чтобы не попасться ей под зубы: настолько Вхагар разозлилась, что не замечала кто враг, а кто друг. Эймонд пытался управлять ею, но та выбилась из-под его контроля и принялась сжигать все на своем пути.

Каменные стены начали рушиться и плавиться. Одна из смотровых башен упала прямо во двор, раздавив собравшийся там гарнизон. Скорпионы, установленные внизу, поломались. Последний болт пролетел в футе от Эймонда. Сердце ушло ему в пятки. Последнее такое оборудование смогло убить Мераксес и Рейнис и вполне легко ранило Вхагар. Сколько еще таких штук было припасено у Рейниры?

Продолжая разрушать под собой все подряд, Вхагар в последний раз ударила хвостом и смела людей, выбив огнём ворота. Пламенная Мечта с Тессарион вместе окружили Среброкрылую, но только Вхагар смогла по-настоящему ее ударить. Злая и разгневанная, та вцепилась ей в спину и со всей силы толкнула ту на землю. Но не рассчитала удар. Эймонд полетел вниз вместе с ней.

Среброкрылая взвизгнула, когда тяжело плюхнулась на холм, но ее крик прекратился, когда Вхагар придавила ее своим весом. Та беспомощно зашевелила шеей, но замолкла и откинулась, расправив крылья.

Убедившись, что труп дракона перестал шевелиться, Вхагар более спокойно слезла. Всадник в седле был придавлен в кровавую лепешку вместе со своим драконом.

Эймонд спустился на землю. Грузный болт впился в толстую чешую Вхагар почти по середину. Стоило ему ухватиться за древко, как дракон яростно вскрикнул и захлопал крыльями. Даже сквозь перчатки он чувствовал жар, исходящий от него.

— Тише, тише, — шептал он, судорожно думая, как вытащить эту дрянь.

Но та его не слушала. Повернув к нему голову, она обнажила острые зубы.

— Успокойся, Вхагар! — закричал он на валирийском, поднося руку. — Слушай меня!

Пламя, готовое было вырваться из ее пасти, потухло. Тряхнув головой, Вхагар положила голову на землю, не спуская с него глаз. Лишь только когда она успокоилась он смог взяться за болт и, превозмогая самого себя, вытащить застрявшую заразу. Тяжеленная стрела упала на землю, и тогда Вхагар одним дыханием сожгла ее.

— Вот так, вот так… — он заботливо погладил ее чешую.

Успокаивать свирепого дракона оказалось тяжелым занятием даже для него. В один момент ты можешь им управлять, а в другой быть сожженным по неосторожности.

Лишь крики снизу заставили его обернуться. На Рунный Камень неслась конница из Орлиного Гнезда. Сожженные ворота и лучники сослужили им хорошую службу. Но приглядевшись, он заметил не только прибывшую армию, но и одинокого скакуна, бегущего к подножию холма к еще живому Вермитору.

Это его всадник.

Эймонд бросился к седлу, но но успел: Пламенная Мечта в мгновение ока пустила струю огня и сожгла бастарда, оставив от него только пепел.

Тессарион победоносно заворковала, когда на стены Рунного Камня подняли знамя Арренов. Под вечер весь непокорный гарнизон был вырезан, а оставшиеся солдаты присягнули Эймонду на верность королю Джейхейрису. Сам лорд Гунтор Ройс был склонён и сложил меч вместе с остальными.

Драконьи всадники покинули Рунный Камень спустя пару дней. Остался только раненный Вермитор. Полететь он не мог из-за сломанных крыльев, но Эймонд приказал кормить его сколько потребуется, пока он не умрет.

Полуослепший, побитый и брошенный он не будет нужен ни Рейнире, ни им. Облегчить жизнь Бронзовому Ужасу не мог никто. Спустя пару месяцев, как мог заметить и записать мейстер Рунного Камня, он умрет от ран.

Возвратившись в Орлиное Гнездо победителями, Эймонд смог передохнуть. Из Хайгардена не было вестей, ровно как и из Риверрана. Удалось ли лорду Джейсону Ланнистеру отбить замок? Напали ли дорнийцы на Простор, как обещали по договору с Рейнирой? Здесь, в Долине, они были изолированы от остального мира, и пока вокруг творился хаос, Орлиное Гнездо служило местом спокойствия.

Ровно до того момента, пока ему не принесли письмо.

— Из Штормового Предела, ваше высочество, — сказал мейстер, подавая ему бумагу.

Эймонд нахмурился. Когда старик удалился, он распечатал пергамент, но выронил почти сразу же.

Марис Баратеон родила ребенка.