Сила инерции

 Очередное мрачно-серое утро началось для Игоря на выезде — в лучах рассвета какие-то олухи вскрыли зоомагазин. Хозяйка этого царства для животных выглядела пугающе. Про таких говорят — сколько водки не бери, а мешок на голову надеть придётся. Женщина с ярким макияжем воинственно стояла напротив сонного и изрядно уставшего Грома. Такой боевой раскрас у неподготовленного человека вызвал бы приступ эпилепсии или в крайнем случае — тошноты, но Игорь всякого дерьма повидал за годы службы и красочный «мольберт» при встрече стойко выдержал. Потому спокойно и внимательно слушал непрекращающийся поток случайных фактов о жизни по сути не пострадавшей бизнесменши: вскрыть-то магазин вскрыли, а налички там не нашли.

      — «Ага, залупу им за воротник!» — скрипнул её голос, поясняя, и разметал утреннюю тишину, как ветер осенние листья. Через минут пятнадцать этого бесперебойного радиовещания из разукрашенного «динамика», Гром поймал себя на мысли, что постепенно речь женщины превращается в белый шум. Он «завис», глядя в одну точку и периодически кивал, очень надеясь, что в тему. Пальцы в кармане куртки механически щёлкали автоматической ручкой.

      — А потом мы с Васей поехали на Минводы, у него лёгкие, понимаете? — она размахивала перед лицом Игоря толстыми пальцами-сардельками, закованными в золото, которого хватило бы на выкуп какой-нибудь маленькой страны третьего мира. Или чтобы призвать отряд цыган, который бы материализовался прямо посреди магазина и унёс говорливый «слиток» весом не меньше центнера в свой табор на закате. И как можно скорее, лучше бы, прямо сейчас.

      Игорь устало смотрел сквозь хозяйку на замызганную витрину, на которой была нарисована какая-то собака с высунутым языком. Левый край вывески истёрся под гнётом Питерской непогоды. Гром из последних сил сдерживался, чтобы не зевнуть. Челюсть тут неприятно повело от стараний.

      — А кто мне замок чинить будет?! — неприятный скрежет несмазанных петель голоса бизнесвумен попытался прорвать щит невозмутимости сотрудника полиции, но Игорь не слушал: мимо заляпанной и мутной стеклянной витрины проплыла необычайно рыжая копна волос. Взгляд зацепил высокий и стройный силуэт, который можно было различить и под слоем болотного пуховика.

      Китайская безделушка над дверью весело прозвенела, возвещая о новом посетителе. Хозяйка магазина враз прекратила болтать, забыв о недавнем взломе с проникновением её «детища всей жизни» и стала походить на сову — глаза навыкате и голова смешно свалилась на бок.

      — Добрый день… — фраза начавшаяся бойко и дружелюбно в конце прозвучала глухо и обескуражено. Рыжеволосый парень, зашедший внутрь уставился на угрюмого Игоря, от чего страж правопорядка почувствовал себя немного неловко. Он мысленно посылал запросы в Космос для вызова отряда цыган, которые всё-таки заайненекали бы потерпевшую куда-нибудь в сказочный Узбекистан, замотав в дюжину красочных, как её макияж, ковров.

      Впервые в жизни пожалев, что стоит по форме, с кобурой на ремне и вообще должен вести себя как приличный мент, Гром неловко откашлялся и нахмурил брови, собираясь покинуть это злосчастное место. Он вообще по сути свою работу сделал: тётку успокоил, выслушал её душевные терзания и пора было уже и честь знать. Да вот при виде рыжего безумия, а у пацана глаза блестели, будто он с утра на голодный желудок забродившего квасу хлебнул, ноги отчего-то отказывались идти, а мозг судорожно копошился в черепной коробке в панике вопя: «Думай, думай, думай!»

      — Вам чего, молодой чеек, — тётка выглянула из-за плеча Грома, заинтересованно заломив тонкую, как нервная система Игоря, бровь. В маленьких карих, почти что чёрных глазах-пуговках только что доллары не засветилось. «Вот же жадная, шельма», подумал Игорь и скривился.

      — Закрыто. Тут это, расследование идёт, — если бы можно было прописать себе царского леща, Игорь бы так и поступил. В его случае знакомиться с людьми становилось испытанием похлеще, чем в корейском сериале про кальмара. Подкатывать в России-матушке закон разрешал исключительно к представительницам прекрасного пола, достигшим совершеннолетия, но вот незадача — Гром давно и надолго обосновался в лагере любви к тем, кого и так по статистике меньше, чем женщин. поэтому защитный механизм мудизма срабатывал автоматически, без предупреждающего выстрела в воздух. Нужно было быть грубым, выбрасывать колючие шипы, подобно ежу — чтобы боялись и не пытались пролезть в подкорку.

      Зачастую с ним знакомились сами, но тут гей — радар замигал красным, истошно возвещая о том, что рыжий такой же гетеросексуал, как пингвин — летающая птица. Невозможно было объяснить эту внезапно возникшую уверенность, но Игорь знал, на каком-то метауровне ощущал — перед ним точно не идеал маскулинности. Точно так же, как знаешь, что сердце бьётся и что Земля крутится вокруг Солнца. Нелепая уверенность в том, что этот рыжий — не такой, как все, выкручивала полицейского наизнанку. И дело было не только в смазливой мордашке и ангельской наивности в глазах.

      — Ничего не закрыто, проходите! — хозяйка противно облизнула верхнюю губу, над которой проступила испарина.

      — Да мне бы только ошейник поменять, я к вам заходил пару дней назад, — парень неловко переминался с ноги на ногу, остановившись на пороге. Взгляд синих глаз почему-то задержался на хмурящемся полицейском, всего на секунду дольше положенного, когда видишь человека в форме и из праздного интереса разглядываешь его.

      — Так, ну я тогда пошёл, всего доброго, гражданочка, — Игорь посильнее надвинул фуражку на глаза, чтобы лишний раз не бередить душу видами красивого парня, сжимавшего в худых, белых, как алебастр, пальцах кожаный ошейник с конусными металлическими шипами.

      «С шипами…», про себя повторил он.

      Тут на Грома снизошло озарение, ударившее под дых — ошейник совершенно точно не предназначался для собаки. Краска вмиг прилила к щекам, как только догадка всплыла на поверхность — этот дурик перепутал магазины, из-за своей длинной, наползающей на глаза шевелюры, а, может, просто по невнимательности. Интим-товарами торговали чуть левее от входа в зоомагазин. Эта мысль изрядно развеселила угрюмого полицейского, и он, нервно кашлянув, поспешил на помощь пацану, чтобы спасти от самой неловкой ситуации за утро, а, может и за всю жизнь.

       Гром рванул к входной двери, где всё ещё осознавал свой прокол рыжеволосый — по остекленевшим глазам и вытянувшемуся лицу Игорь понял — тот начинал въезжать в происходящее медленно, но верно.

       — Давайте, молодой чек, посмотрим, что вам там поменять, — хозяйка магазина ещё раз облизнулась, и до неприятного широко растянула губы в улыбке.

      — Да…мне…уже, — парень принялся расстегивать карман пуховика, спешно засовывая свой экземпляр ошейника внутрь. Но то ли нервишки были слабые, то ли карман узкий — ошейник вывалился из пальцев парня и со стуком свалился на пол. Прямо под ноги Игоря.

      — Говорю же, закрыто, работают профессионалы, — тихо, но внятно отчеканил Игорь, надвигаясь всем телом и оттесняя парня к выходу, чтоб уж дальше не позорился. Попутно носком ботинка пнул вывалившийся из чужих рук аксессуар, и тот, пролетев между ног рыжего, вывалился за дверь, впуская стылый воздух.

      Оказавшись на улице, Гром сразу кинулся поднимать ошейник с сырого асфальта, но даже предугадать не мог, что рыжий решит сделать ровно то же самое. В какой-то момент физика оказалась сильнее, доказывая, что сила инерции — беспощадная сука: макушка горе-бдсмщика с размаху влепилась в небритый подбородок Игоря.

      Столкновение произошло под аккомпанемент из «Ой!» и «Ёбана мать!», прозвучавшее почти синхронной протяжной нотой, наполненной болью и страданиями. Игорева голова откинулась назад, а фуражка свалилась на дорогу. Затуманенный неизгладимым впечатлением взгляд зацепил грязно-серые облака, нависшие над городом. В эту минуту, он как Болконский чуть ли не лежал и смотрел в небо Аустерлице.

       — Простите, — донеслось до слуха Грома.

       — Вот так и помогай людям, — ехидно ответил Игорь и потёр ноющую челюсть.

       — Надеюсь, за нападение на сотрудника не задержите, — с надеждой в голосе проговорил рыжий и протянул ладонь. — Сергей.

      «Только если за слишком красивые синие глаза», — подумал Гром, но вслух произнёс: — Игорь, — и пожал в ответ тонкие пальцы.

       — И спасибо за, ну это, — парень заметно порозовел и отвёл взгляд, смутившись. Вторая его рука так же нервно пыталась впихнуть ошейник в карман. — Понадеялся на остатки зрения и линзы надевать не стал, а зря.

      Сергей вздохнул облегченно, когда все же удалось засунуть вещицу, и снова взглянул на полицейского. Тот все ещё держал его ладонь, легко потряхивая в рукопожатии. Губы парня растянулись в полуулыбке, и, заметив это, Гром опомнился и враз убрал руку в карманы форменной куртки. Он уже второй раз за утро чувствовал себя идиотом. Ощущение было непривычным и от того безрадостным. Игорь почесал большим пальцем бровь, прокашлялся и выдал:

       — Ну, вам тогда в соседнюю дверь, — он прочистил горло, отсалютовал двумя пальцами, и уже через три размашистых шага оказался за спиной у рыжего. Но тут его совершенно наглым образом остановили, дёрнув за рукав.

      Обернувшись, Гром снова встретился с лицом, на котором, словно рассыпавшиеся по столу крупинки, расположились еле заметные веснушки. Лицо улыбалось и что-то держало в руках.

      — Вы обронили, Игорь, — произнёс с лучезарной улыбкой на губах Сергей и одним ловким движением водрузил упавшую фуражку обратно на ее законное место — голову Игоря.

      А он в ту же минуту совершенно точно свою голову потерял, утонув в синеве глаз напротив. И в очередной раз, совершенно по-идиотски спросил: — А вы кофе любите?

      — Ещё бы! Особенно, по утрам, — просиял в ответ Сергей и кокетливо подмигнул.