- Ты там зря времени не терял, да? – Чан ласково и с интересом прошелся взглядом по обнажённому телу, подмечая, как Минхо раздался в плечах, успев подглядеть-таки в зеркале, как углубилась выемка между грудных мышц, насколько живописно свет из окна вырисовывал проступивший рельеф дельт на спине. Мысли предательски унеслись по направлению к паху, а поясницу обдало жаром.

- Так больше и нечем было заниматься, это ж поход - Минхо будто пропустил замечание мимо ушей.

— Просто все рано или поздно женятся! Ну, если этот кто-то не Ким Сынмин, — Хан криво ухмыльнулся, вспоминая несчастных девчонок, что сбегали от Сынмо чуть ли не в слезах, когда тот просто шутил в своей типичной манере, — или Ли Минхо, который весь из себя такой «любовь не для меня».

В их любви нет середины. Полутона для слабаков и девчонок, а у Минхо никогда не было тормозов рядом с Джисон~и. А тот и не против. Рядом с ним зажигаются звёзды под кожей.

Минхо стоит, прислонившись к автомобилю, сам не зная, как оказался здесь — в районе, где знаком каждый переулок и фонарный столб. Он запрокидывает голову, рассматривая испещрённое звездами небо, и пытается сообразить, что сделать или, в его случае, не сделать. Не ждать, как какой-то мальчишка под окнами, лелея робкую мечту о воссоединении. Не напоминать о своем существовании, сесть в машину, завести мотор и гнать до дома, не оглядываясь.

Петербург времен расцвета Екатерининской эпохи, где Шальная не только Императрица, но и ее фаворит Разумовский, который в объятьях кавалеров забывает обо всем. В том числе и об осторожности.

Сергей Разумовский уверен, что за ним следят. Для того, чтобы решить эту проблему, он обращается за помощью к специалисту по личной безопасности Игорю Грому.

Сережа Разумовский, а он же Птица, как его прозвали за то, что вечно тащил всё блестящее, но лишенное какой-либо серьезной ценности и пиздеть любил без умолку, был не просто местным разъебаем с большой буквы «Р», которую не выговаривал сидевший в дежурке толстый и не помещающийся в квадратное отверстие окошка капитан Калинкин, а настоящим тотемным животным Отдела МВД Пушкинского района. О нём ходили легенды. Потому что такого невезучего товарища надо было поискать.

Леви Аккерман никогда и никому не скажет, что чувствовал, когда узнал о ранении Эрвина. Разве что ему самому и за закрытыми дверями. В своеобразной манере.

Что-то внутри Эрвина неприятно скребло по краю сознания: чутьё или же провидение, он сам не понимал. Лишь в глубине души знал — нужно действовать решительно и твёрдо. Дать понять, что все его чувства обостряются до предела не в схватке с титанами, не от новых сведений, добытых разведкой. Всё это становилось тусклым и меркло, как искра догорающей свечи. Леви — его яд и лекарство.

Олег каждую ночь охраняет сон Разумовского, украдкой любуясь красивым лицом и складкой между бровей, что пролегает каждый раз, когда ему снится что-то плохое. Он всегда рядом и всегда готов прогнать дурные мысли. Но только тревожная ночь перед Игрой станет для них по-настоящему особенной.