Утром все произошедшее казалось ему сном — эта странная ночь, такая безумная и волшебная. Он лежал на кровати, пытаясь понять, не привиделся ли ему вчерашний день — ведь все, с момента приглашения и до самого последнего поцелуя, было слишком волшебным, чтобы оказаться правдой.

Но губы помнили мягкость губ Луны, а пальцы все еще пахли ее духами. Такой реалистичный сон… Или такая волшебная реальность? Гарри не хотелось вставать, он потянулся, пытаясь удержать призрачный образ прижавшейся к нему Луны. Некоторое время он лежал неподвижно, но громкие голоса соседей заставили его подняться, окончательно примиряя с мыслью, что вчера осталось именно там. В прошлом.

Рон ругался с Дином из-за Джинни, и Гарри с удивлением понял: то, что совсем недавно казалось жизненно важным, сейчас не имело значения. Откинув балдахин и махнув друзьям рукой, он встал и поплелся в ванную. Нужно было умыться и спуститься к завтраку, возможно, он еще успеет застать Гермиону и прочих, чтобы попрощаться перед тем, как они уедут.

Гарри плеснул в лицо холодной водой и потер глаза. Если все вчерашнее было лишь сном, то почему же он так не выспался? Гарри поднял взгляд и посмотрел на собственное отражение — все то же воронье гнездо на голове, все те же покосившиеся очки-велосипеды. Все совершенно как обычно. Гарри прикрыл глаза, но в следующее мгновение распахнул их вновь.

Над правым глазом пылала желтая, такая неестественно яркая бровь. А в голове зазвучал мелодичный смех Луны, похожий на звон колокольчиков, и слова, заставившие сердце Гарри биться так часто, что стало больно и начали дрожать руки.

— Я люблю тебя, Гарри! — сказала она вчера как раз перед тем, как покрасить его бровь — словно напоминание о том, что все с момента приглашения было просто чудесно.

Гарри оделся рекордно быстро, взмахом палочки поправил одежду, уже летя по лестнице, перепрыгивая одну ступеньку за другой. Он делал все, лишь бы быстрее оказаться в Большом Зале, где собирались перед самым отъездом те, кто отправлялся на каникулы домой. Луна была там, среди других, и он не мог себе позволить опоздать.

Пролеты сменяли друг друга, люди то и дело преграждали ему путь, но все это не имело значения. В голове звучали слова, сказанные вчера Луной, и это придавало ему сил. Лишь оказавшись у самых дверей Большого Зала, Гарри позволил себе на несколько секунд замереть.

— Вчера мы были любимыми… — голос его дрожал, и дело было не только в сбитом дыхании, далеко не только в нем. — И я хочу, чтобы это никогда не кончалось!

Створки дверей Зала чуть распахнулись, выпуская одинокую фигурку светловолосой девушки, и Гарри произнес, пожалуй, самую важную фразу в своей жизни. Именно сегодня, окончательно сделав произошедшее вчера реальностью

— Я люблю тебя, Луна Лавгуд! — прошептал он прямо на ушко Луне и, недолго думая, снова накрыл ее губы своими.