Измученный кошмарами наяву, Сергей быстро провалился в сон, но и там его ждал кошмар, не менее жуткий и так же кажущийся реальным.

Разумовский приоткрыл глаза, чувствуя под телом песок, неприятно обжигающий и слишком жёсткий для обычного песка. Сергей поднялся на ноги, озираясь по сторонам. Это место было ему знакомо, часто являлось во снах. Уставшему мозгу, обычно, не хватало сил представить что-то большее, чем очередная пустыня, да и что может нагонять большую тоску?

– Опять? – тихо произнёс он, оглянувшись, но вокруг никого не было. – Это сон. Ничего со мной не случиться... Надо просто понять, что это сон.

Он вздохнул. Уже много дней он придумывал идеальную тактику борьбы с собственными ночными кошмарами и пришёл только к осознанным сновидениям. Что может тебе навредить, если понимаешь, что просто спишь?

– Было бы это так просто... – Сергей обхватил себя руками, потирая плечи и к тому же стряхивая колючий обжигающий песок, прилипший к коже. Как заставить себя верить в нереальность всего происходящего, когда палящее солнце кажется вполне настоящим и чрезмерно ярким, жалящим. Как и внезапный порыв ветра, за которым последовало его появление.

– Не надоело пытаться бороться? – спросил Чумной Доктор, вынимая шпагу из ножен и медленно приближаясь. Здесь всё играло по законам извращённого сознания Разумовского, а значит и правил тут Птица, а далеко не сам Сергей. – Ты разрушил все наши планы. Мои планы. Ты пытаешься избавиться от меня.

Говорил он на удивление спокойно, что заставляло нервничать лишь сильнее.

– Я тебя прикончу. Заставлю уступить мне своё место. В этом мире может существовать только один из нас, – он посмотрел с презрением и ненавистью на Сергея, который пятясь назад, оступился и повалился на горячий песок. – И это будешь не ты, Серёженька. Ты ничтожество. Мне ничего не стоит заколоть тебя прямо сейчас, но разве это будет интересно?

Он толкнул Сергея ногой, заставляя перевернуться на спину, а после наступил на правое плечо, прижимая к земле и наклоняясь к лицу Разумовского.

– Даже не пытаешься сопротивляться? Где же весь твой «бойкий» нрав? Жалкое зрелище, – шпагу он воткнул в левую руку Сергея, чтобы сопротивления не последовало. – Я прикончу тебя, а затем возьмусь за остальных. Отомщу Грому, затем и всей России. У меня не получилось править? Не беда, я заберу власть силой. Люди так глупы. У меня снова будут последователи, которые пойдут на кровавую бойню за своего лидера. Мне даже не придётся ничего делать самому, – он выдержал паузу, а после добавил. – Олег будет полезен до поры до времени. Псина, делающая всю грязную работу за тебя — довольно полезная вещь, не находишь?

Сергей попытался скинуть с себя чужую ногу, но вместо только ощутил жгучую боль в плече.

– Что? Ты не согласен? Ты раньше был более разговорчивым.

– Он сразу поймёт, что это не я. Он...

– Я — часть тебя. Твоя личность. Я — это и есть ты, – Чумной Доктор сжал пальцами шею Сергея. – Но даже если он откажется работать на меня, я его прикончу. Не велика потеря. Или он тебе дорог? – пальцы сжались сильнее. – Не можешь ответить? Не хватает воздуха... Жаль. Потому что я прекрасно знаю, что ты его использовал для всех своих планов. Не особо он был тебе нужен, пока нас не посадили из-за твоей слабости, тщеславия, глупости. Признай, мы оба относимся к Олегу, как к просто вещи. Это наше с тобой общее мнение.

«Избавиться от него. Прямо сейчас. Останется один, и это буду я,» – проносится в голове и Разумовский из последних сил вцепляется пальцами в горло Птицы, зажмуриваясь.

Серёжа ощутил на своих запястьях чужие пальцы и распахнул глаза. Перед ним был Олег, который убирал руки парня от своей шеи. Молчание затянулось, но после Разумовский вывернулся из чужой хватки и спустил ноги с кровати, трогая собственные запястья. Что он только что сделал?

– Браво, – произнёс Чумной прямо над ухом. – Почти избавился от своей главной слабости, – он зловеще улыбнулся, но тут же исчез, оставляя Разумовского с этими страшными мыслями.

– Серёж, – Олег осторожно взял его за плечо, чтобы повернуть к себе. Он не мог злиться, мог только сопереживать Разумовскому и беспокоиться за его психологическое состояние. И Волков посчитал, что Сергею лучше будет выговориться. – Нам нужно поговорить. Расскажи мне, что с тобой.

Но Разумовский был другого мнения. Он поднялся с кровати, подошёл к шкафу и накинул на себя халат. Он не мог позволить себе посмотреть на Олега, не мог заговорить с ним, не мог даже просто находиться с ним рядом. Ему хотелось побыть одному и чем дольше, тем лучше. Он бегло окинул взглядом комнату и заметил вытащенные на стол рисунки.

– Посмотри, – начал Птица. – Он копался в твоих вещах. Как думаешь, может он что-то искал?

«Нет...»

– Да брось, он точно прекрасно понимает, что ты чокнутый. Как думаешь, он будет любить тебя так же сильно, после того, как ты его чуть не задушил?

«Прекрати...»

– Я бы на его месте всадил тебе нож в спину в любой удобный момент.

– Кто тебе позволил копаться в моих вещах? – с внезапно появившейся злостью произнёс Сергей. Эти кошмары... Разумовский не мог позволить кому-то лезть в это. Особенно Олегу. Он не мог рассказать ему больше, чем уже сказал. Он собрал листы, складывая их обратно в стол. – Ничего не трогай. Вообще ничего.

Он направился к двери, чтобы выйти из комнаты.

– Подожди, – Олег поднялся с кровати, собираясь остановить друга.

– Мне... просто нужно проветриться. Подышать воздухом, – холодно отозвался Разумовский. – А ты сядь на место. Не тревожь рану лишний раз.

Сергей прошёлся по коридорам, размышляя над тем, где он сможет насладиться покоем, идея пришла в голову при виде балкона на этом же этаже. Разумовский открыл массивные стеклянные двери, прошёлся по холодному полу и уселся на парапете, подтянув ноги к себе и окинув взглядом открывшуюся взору картину. Вид был прекрасным: город, водные каналы, фейерверк... Наверняка на площадях сейчас гуляют люди в карнавальных костюмах. На улице, несмотря на зиму, было достаточно тепло, чтобы наслаждаться прохладой. Температура была едва ниже десяти градусов, так что пожалуй в скором времени лёгкая прохлада перейдёт в настоящий холод, но это будет потом. Разумовский прикрыл глаза, облокачиваясь спиной на стену.

– Думаешь о том, как люди плохи? – Чумной расположился на перилах, сложив свои чёрные крылья и улыбнувшись Разумовскому. – Они там где-то веселятся, пока ты страдаешь. Ты ведь лучше их, достоин большего.

– Да не то чтобы лучше, – ответил Сергей, внезапно почувствовав себя рядом с Птицей на удивление спокойно.

– Какого чувствовать что-то кроме страха? – он придвинулся ближе. – Ты наконец-то решил защитить себя. Правда напал на какую-то пешку, но это пустяк.

– Он не пешка, а напасть я хотел на тебя, – Сергей отвернулся, переводя взгляд на салют, но слова Чумного не шли из головы. Что если его слова правда? Они ведь и правда одно целое? Вдруг мысли Птицы это и его мысли тоже? 

– Мне нравится видеть тебя злым, Серёжа, – он поднялся на ноги, подходя совсем близко и прижимаясь спиной к той же стене. – Покажи этому миру, как сильно ты его ненавидишь. Мы всё ещё можем отомстить Грому. Он заслужил, поверь мне. Поверь самому себе. В конце концов, ты тоже этого хочешь.

Серёжа поёжился от неприятного холода и причиной этому была точно не погода.

– Исчезни, – внезапно холодно ответил Сергей. – Убирайся отсюда. Ты мне ничего не сделаешь.

– Могу столкнуть тебя вниз, – внезапно добавил Чумной и улыбнулся, видя промелькнувший в глазах Сергея страх.

– Не можешь. Ты галлюцинация, – но всё же Серёжа поспешил слезть с парапета. Мало ли... – Ты можешь заставить меня спрыгнуть самостоятельно, – он посмотрел вниз. – Но я этого делать не буду.

– Свежий воздух помогает думать? – Чумной Доктор рассмеялся, обнимая Разумовского со спины, а после исчезая, словно его и не было. Но от разговора остался неприятный осадок где-то внутри, который напоминал о себе холодом. Диалог в этот раз был таким спокойным, отчего становилось жутко.

Прошло ещё какое-то время, а на плечи вдруг упала тяжёлая кожаная куртка, Серёжа обернулся и встретился взглядом с Олегом, который осторожно, словно побаиваясь реакции, приобнял его за талию.

– Вот мы и на карнавале, – он перевёл взгляд на фейерверк.

– Да, вроде того... – Серёжа проследил за взглядом Волкова. Звёзд на небе видно не было из-за салюта и дыма, остающегося от него. На мгновение стало как-то неприятно...

– А куртка-то для нашего плана сшита, – учтиво напомнил Чумной Доктор, полагая, что Разумовский скинет её с себя, испытывая отвращение, но вопреки его ожиданиям Серёжа сильнее закутался в неё.

«Она сшита не для плана, а для Олега.. Специально для него,» – в мыслях ответил Серёжа, глубоко вздыхая.

– Я сказал тебе сидеть на месте, – произнёс Серёжа, но лишь сильнее прижался к Волкову. – Это был вроде как приказ.

– У меня более приоритетное задание.

– Олег... Мне без тебя страшно, – неожиданно для самого себя выговорил Сергей. Волков не был для него наёмником, не был вещью, как говорил Чумной. Он был единственным близким человеком. С кем, как не с ним быть честным? – Мне нужно тебе рассказать всё?.. В смысле... совсем всё.

Волков осторожно взял его за руки, чувствуя даже сквозь бинты, насколько холодные его пальцы.

– Ты весь промёрз. Заболеешь же... – задумчиво произнёс он, поглаживая чужие ладони, стараясь хоть немного согреть. Это был его запуганный, нуждающийся в защите Серёжа, а не тот монстр с жёлтыми глазами, что хладнокровно убил человека. – Тот человек... с которым ты разговариваешь. Он ненастоящий, – Олег положил руку Серёжи себе на грудь. – А я настоящий. Он не сможет причинить тебе вреда. Я не позволю.

Разумовский улыбнулся, что для Волкова было хорошим знаком. Эти слова успокаивают Серёжу, а значит Олег примерно знал, как он может помочь другу.

– Идём, тебе нужно согреться, – Олег хотел было взять Разумовского на руки, но вспомнил о ране и просто повёл Серёжу, придерживая его за плечи, чтобы не терять с ним телесный контакт, чтобы Серёжа мог чувствовать защиту.

– Со мной всё будет хорошо... – тихо произнёс Сергей, хоть и без капли уверенности. Они дошли до комнаты, Олег усадил Разумовского на кровать. – Ты рядом. Ничего не случится...

Он взял Олега за руку, чувствуя её тепло.

– Я не дал тебе поспать. Прости... – произнёс он, прижимая руку Волкова к себе и чувствуя, что сам бы не отказался от крепкого сна без кошмаров, но что-то подсказывало, что ему это не светит.

– Прощаю, – отозвался Волков. – Так ты... всё ещё хочешь рассказать мне о «нём»?

– Он не человек, – Сергей подтянул к себе ноги. – Это я. Тот я, который создал Чумного Доктора, который убивал всех тех людей, устраивал громкие «казни», давал отпор Грому. Знаешь... наверное он бы выиграл. А я вот проиграл. Он... Чумной Доктор, я полагаю. Я думаю, что можно его назвать так. У него нет имени, потому что... Потому что он тоже Сергей Разумовский. Без него я бы не был сейчас таким, – Серёжа обнял сам себя. Подобные слова давались нелегко, но в действительности, не будь Птицы, Разумовский мало чего бы добился. – Я хотел от него избавиться, только вот не получается до сих пор.

Сергей вздохнул, встречаясь с жёлтыми глазами и отворачиваясь.

– Он помогал мне выживать. В тюрьме в том числе...

– Значит, он всегда был с тобой? Всё это время пока мы росли вместе, он был рядом? – в голосе Олега не было осуждения, и это успокаивало. – И сейчас... Когда ты отказался мстить Грому, он взбесился? – осторожно спросил Олег. Но ответа не последовало. Он был не нужен, Волков и так всё понимал. Он прижался щекой к макушке Серёжи, Разумовский медленно засыпал в его объятиях. – Давай ляжем спать? Тебе нужно отдохнуть, – он самостоятельно уложил друга в кровать, предварительно сняв с него куртку и халат, неудобные для сна, так же он разбинтовал руки Серёжи, чтобы раны быстрее заживали. – Доброй ночи, – прошептал он и прижал к себе сонного Сергея, оставив на его лбу поцелуй. Теперь его никакие сомнения не остановят.