Сергей, помнивший почти каждый свой сон, с опаской приоткрыл глаза. Перед ним была не пустыня...

Улицы Санкт-Петербурга. Мирные и тихие, какими они уже давно не были, если были вообще когда-то. В основном они казались такими, потому что в культурной столице не было ни одного человека сейчас. Только безмерно вычурная архитектура, которую многие считают очаровательной. Да и сам Сергей, признаться честно, видел в ней особую красоту.

– Я знаю, что ты здесь! – крикнул он, оглядываясь. Ему не мог сниться простой сон. Он ждал подвоха в каждой секунде, проведённой здесь. И он последовал. Раздался оглушительный взрыв, который звуковой волной прокатился по всему городу. Он донёсся издалека, словно происходил за сотни метров отсюда, но Разумовский был готов поклясться, что видел пламя совсем рядом с собой, да и рушащаяся прямо перед ним мостовая была тоже уж слишком близко, для такого отдалённого звука. Сергей сорвался с места, ощущая, как земля уходит из-под ног. Он бежал, сколько хватало сил, пока не врезался в самого себя... Нет, в Чумного доктора, который распахнул чёрные крылья и появился словно из ниоткуда на фоне внезапно возникшего пламени. Небо затянул удушающий дым...

Сергей обернулся, но земля позади него была на месте. Вся. До единого камушка.

– Мы могли бы делать это вместе, Серёжа, – произнёс он. – У наёмников ведь всё уже было готово. Питер, затем Москва, а потом люди в панике бегут к нам под защиту. Давай, ты же хочешь править этим никчёмным стадом. Я знаю тебя лучше, чем все остальные. Ты считаешь их ничтожествами. Почему бы не указать бездумного стаду его место? Мы ведь уже сделали это. Мы можем...

– Нет! – Сергей отшатнулся назад и к своему ужасу осознал, что никуда не падает. А так хотелось сейчас провалиться сквозь землю. Это было бы намного приятнее разговоров с самим собой. – Хватит решать за меня! Тебя не существует и...

Чумной доктор протянул Разумовскому шпагу, на что Сергей мог ответить только удивлённым взглядом.

– Хоть раз ответить за свои слова, – произнёс он, вынимая свою шпагу из ножен. – Я уже говорил тебе. Выживет только один.

Серёжа схватил протянутое оружие и убрал рукой спадавшие на глаза пряди, чтобы они не мешали драться, но потом замер, ещё раз проводя рукой по волосам. Длина... Сейчас они были в точности как у Чумного. Сейчас он думал только о том, как избавиться от своей второй личности, вонзить меч поглубже, заставить его биться в агонии.

Он опустил шпагу и поднял на птицу взгляд мёртвых жёлтых глаз, полных ненависти.

– Ты такой же как и я. Понимаешь? – протянул он, но внезапно оскалился, когда Сергей бросил шпагу на землю, а та тут же исчезла, словно пролетела сквозь землю, которой не существовало на самом деле.

Разумовский прекрасно помнил, что случилось в прошлый раз, когда он пошёл на поводу у Чумного. Он помнил, как сжимал руки на шее Олега и не хотел повторения подобного.

– Слишком умный, чтобы поддаться эмоциям? – зашипел Чумной, поднимаясь в воздух, а затем подхватывает Сергея. – Ты слабак. Я дал тебе шанс постоять за себя! А ты выбрал сдаться?

В следующую секунду Сергей зажмурился, понимая, что уже падает в бездну. Тёмную и глубокую.

***

Сергей распахнул глаза, собираясь было вскочить, но почувствовал, что всё ещё лежит у себя в кровати, что его обнимает Олег, прижимая к себе, что всё хорошо... Он панически оглянулся, надеясь никого не увидеть, а после придвинулся ближе к Волкову и уткнулся лбом ему в грудь, не закрывая глаза и стараясь глубоко дышать, чтобы успокоиться. Им нужен отдых. Он осторожно обнял Олега.

***

Утро было идеальным почти по всем параметрам. Даже видений было меньше, чем обычно, а Олег рядом придавал уверенности. Они всё утро провели вместе: в постели, за завтраком, во время прогулки в саду, и всё это время Волков держал своего друга за руку.

Но всё это ощущение мира исчезло, как призрачная мечта, когда они выкапывали яму под тело Яна и второго наёмника. Конечно, это не была настоящая церемония погребения. Тела были сброшены в яму и облиты бензином. Серёжа отошёл на несколько шагов назад. Ему точно нечего было сказать умершим. Чумному – было, но Разумовский не позволил ему и рта раскрыть. И в этот раз Птица, что странно, послушался.

Олег достал из кармана зажигалку и покрутил её в руках.

– Говорил же я тебе, то подарок слишком дорогой... – горько усмехнулся Олег. Зажигалка была почти пустой, но именно ею Волков решил сжечь тело. Останки наёмников, пусть и сожжённые, навсегда останутся в этом саду, но с этим уж ничего не поделаешь. Олег бы хотел не вспоминать об этом. – Пусть останется вместе с тобой.

Он щёлкнул зажигалкой и кинул её в яму. Яркие языки пламени тотчас поглотили тела, пожирая, а Волков стоял и смотрел, скрывая крепко сжатые кулаки в карманах пальто. Пусть ничего не было сказано вслух, Олег бесчисленное количество раз извинился перед напарником. Скоро придётся это сделать и перед его женой, но уже вслух...

Сергей поёжился, глядя на языки пламени, но не мог врать самому себе. Его это завораживало. Обе стороны личности могли смотреть на огонь вечно.

***

С этого момента всё пошло под откос. Да, они вычистили дворец от крови, убрали разбитое зеркало со стены, но неприятные воспоминания поджидали на каждом шагу. Единственное развлечение – прогулки по коридорам и садам – становилось невыносимым. Сергей всё больше времени проводил в своей комнате, стараясь как можно реже высовываться из неё, а после он и вовсе перебрался в отдельную комнату, которая до этого пустовала. Почти всё время его занимало рисование и чтение, но ни одно, ни второе не приносило ничего, кроме ещё большего страха. Комментарии Чумного становились всё более невыносимыми, как и сама жизнь во дворце в Венеции. К Сергею начали приходить мысли о переезде отсюда, и всё же было несколько «но».

Первое, он просто не мог предложить Олегу уехать отсюда. Это была их детская мечта и рушить её — не его право. Только сейчас мысленно повторяя себе «Дворец. В самой Венеции» он уже не мог улыбаться.

Второе, некуда отсюда уехать. Да, можно купить новый дом, но что это изменит? Тянуло именно в такой привычный Санкт-Петербург, но и там не было места для них. Все знали лицо «Сумасшедшего миллиардера Сергея Разумовского».

Так прошла почти целая неделя. На телефон, который Разумовский оставил специально для переписки со взломанным подброшенным мобильником так и не прошло ни единого сообщения. Видимо, Гром не решался предпринять первый шаг. Оно и к лучшему.

***

Олег никогда не задумывался, насколько длинной на самом деле является неделя. Раньше, когда он был полностью погружен в работу, время текло так быстро, совсем незаметно. Его никогда не хватало. А теперь... Без чёткого плана на месяц вперёд, без определённой цели... Волков бездумно шатался по дворцу от одной комнаты к другой, высчитывая длину коридора в шагах, но запинался где-то на десятке и начинал заново. Думал, что прошёл весь день, а на деле какие-то полчаса. От скуки он часто заглядывал к Сергею в кабинет, но с каждым днём всё больше ужасался количеству новых зарисовок. Эти жуткие грифельные силуэты мерещились в кошмарах уже и самому Олегу, лишая его спокойных ночей. Вскоре, он лишился и Разумовского, когда один раз проснулся от очередного кошмара и не нашёл рядом с собой тёплого родного тела друга.

Сергей не выходил из своей комнаты уже несколько дней. Он не ел, даже к воде почти не притрагивался, а Олег мог только волноваться. Не заставлять же его есть насильно? Кто знает, что может случиться? Каждый шаг может стать прыжком в пропасть. Он много раз пытался вытащить товарища в город, но тот отказывался. И ведь сам Волков прекрасно понимал, что другу сейчас совсем не это нужно было... Но что тогда?

Под гнётом обстоятельств, Волков стал прикладываться к бутылке. Запой казался не таким уж и плохим вариантом. Когда же бар кончился, бутылки полетели об пол, разлетаясь красивыми осколками, которые придётся потом убирать, но и подобное не помогло успокоиться. Не было сил видеть всё происходящее, оно вызывало отвращение, единственное, чего хотелось...

– Домой... – внезапно осознал он, на секунду протрезвев.

Был другой вопрос. Захочет ли Серёжа? Но им нужно вернуться домой. Дома-то всегда лучше. Они пройдутся по улицам Питера вместе, как счастливые влюблённые, начнут жизнь практически заново. Питер пойдёт Серёже на пользу, Волков был уверен. На родине спокойнее, даже если тебя ищет интерпол...

***

Разумовсий сидел у себя в кабинете. Под бубнёж Чумного и классическую музыку, он снова рисовал.

– Серёж? – дверь приоткрылась. До этого Волков стучался, но Разумовский всё равно ему не отвечал. С Серёжей всё было хорошо. Очень относительно... Нет, он был совсем не в порядке. Все стены были увешаны рисунками из кошмаров, Разумовский анализировал каждый, старался систематизировать, бороться со всем происходящим, еда в тарелках была нетронута ещё со вчерашнего вечера, тусклый свет горел только над столом, где Сергей продолжал рисовать. Ему нужна помощь, главное, чтобы он сам от неё не отказался. – Мы можем поговорить?

Серёжа рефлекторно убирает в стол незаконченную работу, на которой, что удивительно, был не Чумной, не разрушенные города, не вороны... Там был Олег. Счастливый, улыбающийся... Нужно было прервать череду кошмаров, но больше в голову ничего не шло. После очередной бессонной ночи получились только какие-то поверхностные наброски.

– Ты пьяный? – голос Серёжи прозвучал хрипло после долгого молчания. Он поправил плед, укрывающий плечи. В последнее время он держал окно открытым, чтобы можно было проветриться, но из-за этого было прохладно.

– Подожди... Ты не хочешь обратно в Питер? Хотя бы ненадолго. Я больше не могу сидеть и смотреть, как тебе становится всё хуже и хуже... – слова давались Волкову с трудом, но лгать он не собирался. Пусть Серёжа скажет, что думает, но Олег был уверен, что отказа он не примет.

– Олег... – начал Разумовский после глубокого вздоха. – Мы не можем вернуться в Санкт-Петербург. Я не могу. В полиции наверняка уже догадались, что дело не было передано ФСБ. Уверен, они снова ищут меня. Тем более, нам некуда ехать, а тут.. Мы же всегда мечтали жить во дворце...

– Послушай меня, – Олег сделал шаг к Сергею и поправил сбившийся плед, положил руки ему на плечи, чуть сжимая. Олег хотел обнять Разумовского, но пьяным этого лучше не делать. И так стыдно за своё состояние. – Мы всегда можем вернуться домой. Я же вижу, что тебе здесь плохо, даже если это было мечтой нашего детства. – Олег был готов уговаривать Серёжу. Он хотел предпринять всё, чтобы они наконец уехали отсюда, забыв о случившемся.

Разумовский оглянулся, с болью понимая, что это место не приносит ему радости. Он видит тут только собственную жажду мести.

– Во что я превратил нашу мечту... – он отвернулся, чувствуя, как всё происходящее давит на него. Он около суток вообще не говорил с Олегом, а теперь это было как-то странно тяжело. – Прости... Я хотел похоронить здесь всех близких Грома, а теперь не могу думать о чём-то кроме этого, когда смотрю на хоть что-то здесь.

Сергей мельком глянул на телефон. Ни одного сообщения.

– А ведь Олег вычислил всех, кого надо было похитить, – услужливо напомнил Чумной.

– Это место... Олег, я не могу тут находиться... – сдавленно произнёс Сергей, чувствуя вину за сказанное. Он всё испортил. Всё, что только начало налаживаться. Сергей вытер выступившие слёзы и принялся убирать со стола рисовальные принадлежности. Хватит с него этих кошмаров ещё и наяву. – Но отсюда нам уезжать некуда.

– Серёжа, это всё в прошлом. Сейчас всё по-другому. Да и... мы больше не дети. Дело не в этом дворце, и уж точно не в Венеции. Мечта у меня только одна.. – он осторожно приобнял Разумовского за плечи. – Не расставаться даже в огромном замке на десятки комнат.

Он накрыл ладонью дрожащую руку парня и развернул его к себе.

– Есть, – он вытер слёзы с лица Разумовского. – Мы поедем ко мне. Домой, в Питер. Никто нас не найдёт, я тебе обещаю. Я не дам тебя в обиду.

– Никто не найдёт? В Питере? Ты себя слышишь вообще?

Разумовский посмотрел на свои рисунки. Венеция... Он бы так хотел отсюда уехать.

– Какая разница, где жить в четырёх стенах? – поинтересовался Чумной. – Ты ни тут, ни там не будешь выходить из одной комнаты.

«С чего это ты мне советуешь?»

– Послушай, с полицией можно быстро разобраться. Против официальных документов они не смогут легально продолжать твои поиски. Тем более, Гром вряд ли начнёт искать тебя в Питере, ведь так? Очевидно было бы, что ты заляжешь на дно где-то подальше от России... – пытался уговорить его Волков.

– Брось, Серёжа. Нам нужно заботиться о нашем теле. А ты совсем перестал есть. И начал меня игнорировать, – он жестоко усмехнулся. – Это же расстраивает.

– Прекрасно! Тогда я продолжу, – произнёс он, а потом загнанно посмотрел на Олега. Он всегда боялся говорить с Чумным вслух, но это происходило как-то само собой. Да и своим безумством Серёжа боялся оттолкнуть друга. – Олег, я... – он запнулся, не зная, что ему делать. Оправдываться или всё же ответить на вопрос. Если ещё и Чумной будет постоянно говорить о Питере, жить здесь станет невозможно, а значит и выбора особо нет. – Давай вернёмся в Петербург, – он произнёс это сдавленно и неуверенно, словно больно было признавать это яркое желание уехать, сбежать от собственных страхов.  

– Хорошо, я тогда...

– Ты пойдёшь и проспишься, – Разумовский скрестил руки на груди. В голосе промелькнули нотки холода. – Не смей при мне напиваться. Я пока.. вещи соберу. И всё такое. Устрою всё с перелётом, в конце-концов.