Первые легенды о яогуаях появились очень давно. Настолько, что из ныне живущих или из стариков не застали их зарождения. Что же появилось раньше: люди или яоугаи? Никто уже не сможет сказать точно. Как много существует яоугаев и что из того, что мы о них знаем – правда? Если же кто-то спросит людей разных поколений и семей о том, какой яогуай самый сильный, мудрый или добрый, они ответят совершенно по-разному. Выходит, что люди ничего о них не знают. Впрочем, кое-что людям все же известно.

Далеко, на самом краю Поднебесной, стояла гора Фуяо. Огромное множество таких же гор рассыпалось по стране, и у всех них было одно предназначение. Эти горы были созданы как проводники между людьми и небесами. Через эти горы души умерших отправлялись в долгий путь к перерождению, перед этим обретая покой. И им же должен кто-то помогать! Для этого в горах обитали яогуаи. Мелкие и не обладающие особой силой существа находили там свой дом. Но так же там обитали и «покровители», так они себя называли. Они охраняли гору от непрошенных гостей и заблудившихся путников, помогали жителям близлежащих поселений и душам умерших, которым предстояло обрести покой.

На вершинах этих неприступных гор находились врата, проходя через которые души постепенно отпускали прошлое и исчезали из этого мира, чтобы потом вновь в нем родиться.

У каждого из «покровителей» гор был свой инструмент, помогавший им в проведении ритуалов: украшения, музыкальные инструменты, предметы быта, и даже животные умудрялись помогать в этом. Это та вещь, которая принадлежит горе с самого момента ее появления и является важным элементом магических обрядов. Конечно, сильные яогуаи могут проводить обряды и без этих безделушек. Но разница все же есть. Инструмент многократно усиливает магию хранителей, показывает их принадлежность к определенной горе и право на главенство на ней. К тому же, яогуаи приспособлены к жизни на одном месте, и там у них куда больше возможностей для использования своих навыков и способностей. Поэтому, покинув гору они становятся значительно слабее. Но им и нет нужды выходить. Ответственность за порядок между душами и живыми людьми вне гор несут заклинатели. Множество школ и огромное количество совершенствующихся, они-то уж смогут разобраться в случае чего! Но, как и с яогуаями, все не всегда так просто.

***

Чэн Цянь осторожно раздвигал тяжелые еловые ветви, которые постоянно лезли в лицо и уже порядком поднадоели. Держа руку на мече, он постоянно оглядывался: не известно, что спрятано в глубине этого леса. Как и говорилось в легендах, пройти через туман, защищающий гору, оказалось не так-то просто. Чэн Цянь бродил по тропинкам уже второй час, но каждый раз возвращался к одному и тому же месту. Похоже, кто-то действительно не очень хотел пропускать его дальше. Совсем уже отчаявшись, он хотел было бросить эту затею, как вдруг откуда-то раздался голос. Хоть слова были человеческие, но произносил их явно не простой смертный.

- Ты так навязчив, что мне не остается другого выбора, кроме как спросить что тебе нужно? Неужто тоже решил попытать счастье обворовывая чужие имения?

Голос доносился с ветвей деревьев, не слишком высоко, но Чэн Цяню пришлось поднять голову чтобы увидеть собеседника. На вид мужчине было не больше двадцати лет, но глубокий взгляд выдавал в нем уже давно немолодого человека. Хотя, он даже человеком не был - за спиной у неизвестного существа находились три пышных белых хвоста с красными кончиками, на голове у него красовалась пара вздернутых кверху ушей, а лицо было скрыто за изящным веером. Весь его вид выдавал в нем яогуая - лиса-обортня из легенд, причем явно не слабого.

- О чем ты говоришь? Я здесь не затем чтобы что-то красть, – Чэн Цянь напрягся, но голос его не дрогнул, обращаясь к существу.

- Да неужели? Видимо, у твоего клана осталась хоть какая-то честь! – собеседник Чэн Цяня явно был в не слишком хорошем расположении духа.

- Да о чем ты говоришь? С чего ты взял, что я хочу обокрасть кого-то?

- С того, что несколько ночей назад твой собрат по обучению наведался в мои владения выкрав важный артефакт. Видимо, он достаточно умен чтобы обойти туман, но недостаточно умен чтобы не оставить за собой следов!

- Ты видел его? Возможно, человек, о котором ты говоришь – именно тот, кто мне нужен, – в сердце Чэн Цяня закралась надежда.

- Нет, лица его я не видел. Значит, ты здесь его разыскиваешь? Он и у тебя что-то украл? – насмешка слышалась в словах яогуая.

- Нет, человек которого я ищу – отступник учений клана. Хань Юань. Однако, здесь я по собственной воле. Я должен с ним поговорить.

- Что ж, если меня обокрал твой друг, то у него в любом случае будут неприятности. Но раз уж он нужен нам обоим, то ты можешь мне пригодиться.

Внезапно, человек, насколько его можно таковым называть, исчез, и в тот же миг появился за спиной Чэн Цяня, хватая того за плечо.

Заклинатель резко поворачивается, готовясь достать оружие и защищаться, но понимает, что оказался в неизвестном ранее месте. Он быстро оглядывается, и понимает, что, судя по размеру и фэн-шую комнаты, отказался в храме. Хоть храм этот и маленький, но очень чистый и обжитый. На алтаре медленно догорали благовония, а на стенах висели изящные картины с цветущими деревьями и нежными цветами. Свет же почти не доходил до этого места, что придавало ему лишь больше загадочности, ведь в полумраке все видится по-другому. В центре же стояла деревянная колона, не сразу бросившаяся Чэн Цяню в глаза, она едва доходила ему до груди.

- Здесь должен находиться ручной колокол, которым я контролирую происходящее на горе, - яогуай указал на колону своим изящным веером, - Если в ближайшие тридцать дней я не смогу его вернуть - туман ослабнет и призраки, души которых я сейчас не могу успокоить, покинут гору. А так же новые души не смогут найти дорогу сюда, лишь будут бродить среди еще живых людей и поглощать энергию Ци, скопившеюся в городах. Ты — заклинатель, и должен понимать, как это отразится на простых людях, – лис скептически посмотрел на Чэн Цяня.

- Понимаю. Но зачем ты мне это рассказываешь? - бровь заклинателя вопросительно поднялась вверх.

- У меня очень широкая душа, поэтому я так уж и быть помогу тебе в поисках друга. Взамен, ты всего лишь должен стать моим проводником, – с высокомерной полуулыбкой и приподнятым вверх подбородком сказал яогуай.

- Это кто кому еще помогать будет... Зачем тебе нужен проводник? Неужели, столь сильный яогуай, как ты, не может сам отыскать одного человека? – после того перемещения Чэн Цянь прочувствовал объем силы заключенный в этом хули-цзин*. Но одного он понять не мог, как же его смог обойти Хань Юань? А главное - зачем он украл столь сильный артефакт, подвергая себя опасности? Прошло не так много времени с их последней встречи, он не мог так быстро освоить такое сильное заклинание. Видимо, он и впрямь продал душу дьяволу, если не кому похуже.

- Я уже несколько столетий не покидал это место. Нынешняя география мне не знакома. Да и как я по-твоему смогу зайти в город с этим? – мужчина указал на свои уши и хвосты, - Для этого ты мне и нужен. А я тебе нужен, потому что я -последний кто видел твоего дорогого друга, и единственный, кто знает куда он направляется дальше.

- Значит, права на отказ у меня нет?

- Все верно! – хули-цзин саркастично улыбнулся и сложил руки перед собой.

Чэн Цянь тяжело вздохнул. Действительно, он мог только согласится на столь сомнительную идею. Нынешнее расположение Хань Юаня было ему неизвестно, а времени на то чтобы обойти всю Поднебесную у него, увы, нет.

Вдвоем они покинули храм и, пока Чэн Цянь осматривал место, где так неожиданно оказался, яогуай произнес с ноткой раздражения в голосе:

- Не прячьтесь как тараканы, выходите уже.

После этих слов из-за дерева вышел тощий бледный юноша. Чэн Цянь сразу обратил внимание на чешуйки, узором разбросанные по его лицу. Видимо это еще один обитатель горы.

Яогуаи некоторое время серьезно смотрели друг на друга, будто бы разговаривали взглядами из-за чего Чэн Цянь начал чувствовать себя третьим лишним. Казалось, что для этих двоих в данный момент ничего больше не существовало, даже смысла в словах они не видели, передавая мысли невербальными сигналами. Но вскоре заклинатель все же получил должное внимание.

- Прошу прощения, мы же так и не представились, мое имя Ли Юнь, я - хранитель Фуяо. Извини за то, что заставил тебя топтаться на месте, такая уж у меня работа. После недавнего происшествия мы стали более осторожны к незваным гостям. А это Янь Чжэнмин, он – покровитель всех душ в этом месте. Не обращай внимания на его суровое лицо, он очень хороший.

- Не слушай его, он вечно несет всякую чушь когда своих грибов объестся, - фраза прозвучала так, будто тот, кем она была произнесена, уже давно заготовил ее. Только Чэн Цянь решал что ничего удивительнее прежнего он уже не увидит и не услышит, как сразу происходило то, что вновь заставляло его удивиться.

- А что плохого в грибах? – не пойми откуда вылетела девочка лет двенадцати, явно взволнованная словами Янь Чжэнмина куда больше того, кому они предназначались. Чэн Цяню показалось, что юношу-змея даже рассмешили слова лиса.

- Вырастешь поймешь. Ли Юнь, я ухожу искать вора, поэтому обряды какое-то время придется проводить тебе. Думаю, ты понимаешь о чем я, уверен, что мы достаточно быстро вернемся, но все равно будь осторожен, – в словах хули-цзин прослеживалось волнение, хотя внешне он был абсолютно спокоен.

- Можешь на меня положиться, – яоугай снова улыбнулся, обнажая острые передние зубы.

- Старший брат, возвращайся скорее! – девочка, о роли которой на этой горе Чэн Цяню не было известно, подбежала к ним и обняла ногу лиса. Тот, в свою очередь, потрепал ее по макушке, как самый настоящий старший брат.

На этот раз, перед тем как телепортироваться , Янь Чжэнмин протянул Чэн Цяню руку, ожидая, что тот сам за нее возьмется. Заклинатель инстинктивно отряхнул руки и взялся за тонкое запястье лиса. И вот спустя секунду они снова были у подножья горы.

- Тут заканчивается территория горы, дальше я не смогу нас перенести, поэтому пойдем пешком.

- А я думал ты посильнее будешь, – с насмешкой подметил Чэн Цянь.

Вот только яоугай воспринял его слова, как попытку задеть его достоинство, и грозным голосом произнес:

- А ты даже этого не можешь. Я могу перенести нас не дальше, чем на два-три метра, но это будет пустой тратой сил.

- Ну я-то летать могу, – Чэн Цянь положил руку на меч.

- Но на гору тебе залететь не удалось, – теперь насмехался уже лис, причем совсем этого не скрывая.

- Это все чертов туман, когда я приземлялся на гору и пытался подняться вверх, снова оказывался внизу!

Тут яоугай не выдержал и расхохотался. Поистине лисий смех.

Когда появилась такая возможность, Чэн Цянь получше рассмотрел своего товарища по путешествию. Белые волосы, доходящие до самых ягодиц уже говорили о его нечеловеческом происхождении. Огромные белые хвосты, которые изгибались, но ни в коем случае не касались земли, похоже были очень чистолюбивы. Как, впрочем, и их хозяин. Узкие глаза с радужками багрового цвета, клыки, которые становились отчетливо видны когда он смеялся. Бледная, словно пепел, кожа…

Что ж, легенды ходили не только о таинственной горе Фуяо, но и о существах, которые, по мнению различных рассказчиков, там обитали. Некоторые говорили о водяных чудовищах, живущих в болотах, окружающих гору, кто-то о том, что там живет дух-защитник местных земель. Ну, если говорить о Ли Юне, то они все же были по-своему правы. Конечно, Чэн Цяню доводилось слышать и рассказы о лисе-оборотне. Только вот он никогда не упоминался как покровитель душ… Стоит упомянуть, что всех легендах он почему-то был девушкой. Поэтому, встретив его в реальности, заклинатель был немного растерян. Как раз таки его он и ожидал увидеть там меньше всего. Дело в том, что в легендах он упоминался, как прекрасное существо, околдовывающее путников и… Да когда как. На этот счет легенды разнились. Кто-то говорил о прекрасной ночи с «ней», а кто-то о жестоких обрядах, в которых жертвой были путники, сбитые с толку красотой лисицы. Одна деталь была неизменной всегда: хорошим, для тех кто повстречал лису, это никогда не заканчивалось.

Из раздумий заклинателя вывело ощущение холодных пальцев, что схватили его за лицо . Чэн Цянь недоуменно посмотрел на яогуая.

- Хватит на меня пялиться. Я конечно красив, с этим даже спорить бесполезно, но твой пустой взгляд в мою сторону начинает напрягать, – с этими словами хули-цзин убрал руку со щеки Чэн Цяня, напоследок царапнув того своими ужасно длинными когтями. По спине заклинателя пробежали мурашки и он недовольно скривил лицо.

- Ну, я вроде как простой смертный и не смогу по достоинству оценить красоты яогуая, – вся эта ситуация не добавляла восторга и без того уставшему мужчине, поэтому он даже не пытался скрыть своего сарказма. Наоборот. Желание ткнуть яогуая мордой в его неправоту, словно провинившегося щенка, все возрастало .

Но Янь Чжэнмин как будто этого не замечал. Он быстрым отточенным движением выхватил свой веер и, поднеся его к лицу, изобразил смущение, столь свойственное молодым девушкам, которые изредка пытались знакомиться с Чэн Цянем.

- Ооо, я польщен, – лис расхохотался пуще прежнего.

Левый глаз Чэн Цяня уже начал подергиваться. У него и так было слишком много проблем, а тут тебе, еще один раздражитель на голову свалился!

Тяжело вздохнув, заклинатель поправил растрепавшиеся после длительных полетов на мече и подъемов по горам волосы, которые, как ему казалось, скоро поседеют на нервной почве. Была бы у него такая возможность, он бы бросил существо здесь и улетел. Но он не мог. Причем сейчас, уже порядком уставшего Чэн Цяня останавливало не желание найти Хань Юаня, а густые и беспросветные кроны деревьев, не дававшие подняться даже на метр над землей.

Поэтому, скрипя зубами и проклиная всех богов, которых он только смог вспомнить, Чэн Цянь продолжил свой путь под смешки лиса.

Появлению слухов и легенд о том, что эта гора является пристанищем духов и яогуаев, служило в первую очередь ее необычное местоположение. Гора не только одиноко стояла на равнине, вокруг которой изредка были разбросаны одинокие деревья, но еще и была окружена болотами.

Так как перелететь их отсюда все равно не представлялось возможным, Чэн Цянь закатал рукава, в этом не было смысла, но это его успокаивало, и уже собирался ступить в топь, как его окликнул недовольный хули-цзин:

- Я к этому болоту и на шаг не подойду. Ты хоть представляешь сколько там живности?

- Я уже переходил это болото, так что представляю. И, насколько могу судить, ничего угрожающего моей, и тем более твоей, жизни тут нет. Неужели, столь сильный яогуай испугался какого-то болота ?- сказав это Чэн Цянь усмехнулся. Он думал, что таким образом заставит Янь Чжэнмина пошевелиться, но только одна его нога оказалась в болоте ниже, чем по колено, он обернулся, и к своему удивлению понял что хули-цзин все так же стоит на месте. Янь Чжэнмин недовольно сложил руки на груди и скучающе отвел взгляд в сторону, всем видом намекая, что Чэн Цяню стоит побыстрее придумать решение его проблемы. Тот же, недолго думая, подошел и без слов подхватил Янь Чжэнмина на руки. У него не было времени на разборки, и бросить лиса он не мог. К сожалению тот и правда мог быть очень полезен в поисках друга.

- Да как ты смеешь! Ты…

- Можешь не кричать мне в ухо? Если будешь мешать я могу «случайно» уронить тебя в болото, - с этими словами Чэн Цянь вновь наступил в болотную глубь. В месте, где он шел до этого, было больше кочек , по которым он прыгал. Даже если бы они и сейчас были здесь, с его ношей прыгать было бы весьма проблематично.

Какое-то время они шли в тишине. Лишь колокольчики на руках и ногах Янь Чжэнмина тихо звенели, создавая подобие музыки. Внезапно, даже для себя, Чэн Цянь начал подпевать себе под нос мелодию. Звон колокольчиков как будто напомнил ему что-то из далекого прошлого - так для себе решил Чэн Цянь. Но не только он узнал мелодию. Колокольчики, висящие на руках и босых ногах Янь Чжэнмина, были, конечно же, не только для красоты. Они так же помогали ему в ритуалах, а мелодия всегда отличалась в зависимости от эмоций вокруг. Иногда ему встречаются особо обозленные на весь мир души, тогда звучание колокольчиков становится более глубоким и звонким. Люди умирают с абсолютно разными эмоциями, кому-то страшно, некоторые же испытывают сожаления или гнев. Бывают даже те, кто ждал смерти с нетерпением - на взгляд Янь Чжэнмина, с ними сложнее всего. Если человек только и мечтал о смерти, значит и жизни он не видел. А такие будут делать все, только бы не дать отправить себя в лучший мир.

Сейчас же мелодия была чистая, ласковая, как голос матери, обнимающей свое дитя. Хули-цзин знает эту мелодию как никакую другую. Она встречается не так часто, но каждый раз Янь Чжэнмину становится тяжело дышать, когда к нему приходят любящие души. Именно любовь является тем, что делает Янь Чжэнмину больно почти физически. Люди, умершие думая только о любимом человеке, это люди с самым сильным грузом на сердце. Как хули-цзин, Янь Чжэнмин ощущает это везде. Воздух буквально переполняется болью и горечью.

Ничего не понимающий Янь Чжэнмин поднимает глаза вверх, прямо на Чэн Цяня, а уши его слегка дергаются. Перед глазами как будто туман, да и не только перед глазами. Воспоминания, так долго таившиеся глубоко внутри, вновь дали о себе знать.

Пока Янь Чжэнмин пытается хоть что-то вспомнить, Чэн Цянь замечает пристальный взгляд на себе и так же опускает его вниз. Он смотрит в глаза яогуая перед собой и как будто погружается глубоко в воду. Он не может выбраться, да и желания нет.

Пристальные гляделки заканчиваются чуть не упавшим в болото Янь Чжэнмином. Чэн Цянь так увлекся рассматриванием глаз перед собой что совсем забыл держать их обладателя.

Хули-цзин был в бешенстве:

- Да откуда у тебя руки растут, придурок! – всеми силами стараясь удержаться на руках качающегося Чэн Цяня, Янь Чжэнмин схватил свои хвосты и прижал их к себе. От меха, щекочущего лицо, у заклинателя зачесался нос.

- Убери свои прелести от моего лица!! – бедному мужчине ели удавалось держать равновесие.

С горем пополам, найдя устойчивое положение и прижав Янь Чжэнмина ближе к груди, тем самым зафиксировав его в одной позе, Чэн Цянь медленным шагом направился к выходу из этой топи.