- Как приключение, мой дорогой маленький гость? – Глафира была в явно отличном расположении духа. – Собираешься оставаться или лучше вернёшься домой?

Когда обстановка в Столице устаканилась (а это случилось как раз на закате уходящего солнца), эгрегоры вернулись в офис, с которого быстрый обход и начался. В данный момент Глафира нехотя перебирала первую полку с бумагами, пока её незваный гость стоял позади и то и дело пытался вчитываться в текст потрёпанных временем документов.

- Знаете… Мне стало интересно… Архетип, Рок и Канейрок не имеют прошлого как такового. Холд вовсе для меня темная комнатка... Мотив приезда Космоса и Андрея мне вовсе неясны... - признался Эван. - Вернее известно все только Космосу, но он отказывался говорить.

- Работёнка как раз для тебя, если так подумать. – ГВВР не сильно задумывается над размышлениями гостя. В конце концов его право. - Так, Эван. Война войной, но мне нужна помощь. В базу данных нужно перенести все эти документы, пока они вовсе не рассыпались.

Юный эгрегор охотно кивает головой. Быстрый взгляд окидывает заваленные бумагами полки в офисе. Перед тем как приступить к уборке, Эван прячет в укромном уголке между полок найденную книжку (как он считал – надёжно скрыл от посторонних глаз).

- Не торопись ты так. Юркий, как бельчонок. – ГВВР неторопливо подъезжает к своему письменному столу. Открывает одну из выдвижных полок и достаёт оттуда кошелёк. – Сходи купи перекусить что-нибудь. Сидеть долго будем.

Мальчишка ожидает, что ему скупо сунут две купюры строго на озвученные продукты, но в его руки доверяют весь кошелёк с звенящими внутри монетками.

- Доверяю на все сто. – тепло улыбнулась ГВВР. – Давай только быстрее, компьютер сам работать не будет.

        ГВВР объясняет, где находится ближайший продуктовый магазин, отправляет его на улицу и дожидается, пока мальчишка не скрылся из поля зрения. Зачем? Конечно, с целью почитать, что же там спрятано у эгрегора Дуала! Ради личного интереса. Дружба дружбой, но безопасность для ГВВР стояла на первом месте. Стоило ей только вытащить книжку с полки, как из неё вылетел сложенный надвое бумажный листок. Бумажка будто специально пролетела и упала на её колени, притягивая всё внимание на себя. При разглядывании бумажки оказалось: письмо. Этакая записка, наспех набросанная от руки без единой помарки, аккуратным почерком. Гласила она следующее:

«Здравствуй Иван. Всё-таки хорошо наш Дуал придумал по поводу идеи дать нам человеческие имена. Пусть даже иногда это и неудобно, но всё же. Я писал тебе множество писем в те немногочисленные времяпровождения в мире людей, когда мы уставали от постоянных распрей в наших истинных обликах. И каждый раз они не достигали своей конечной цели, чтобы попасть к своему адресату, ведь мне этого не хотелось. Тебе скорее всего интересно, о чем таком старый недруг мог писать? Отвечу просто: о многом. Иногда я писал о тех днях затишья на своём военном фронте. О героях, которые погибали на поле боя: кто от лап монстров, кто во время запуска нашего сильнейшего биооружия. Ты ведь знаешь, что после наших подобных атак на поле камня на камне не остается. И я тоже знал. А ещё знал, что ты постоянно участвовал в любом бою. И в каждом подобном бою мои люди выпускали биооружие. А я ведь о тебе волновался, Иван. Да, как бы это глупо не звучало, но мои опасения так и шептали, что мне тебя больше не встретить. Можешь не льстить себе, Иван, но мой страх был похож на страх погибнуть, словно это я подставлял себя под удар, а не ты бездумно лез под мои смертельные атаки. Но несмотря на весь этот страх, моё упрямство заставляло строить против тебя козни и дальше. Хотелось тебя уничтожить ровно также, как желающие поработить оборотней, что хотели бесследно уничтожить Государство Второй Высшей Расы. Как «Утопия» пыталась вместе со своими предшественниками стереть с лица земли Повстанческую Кампанию Криптидов. Как одна стая озлобленных оборотней до сих пор хочет извести человечество из нашей жизни. Я питал к тебе только поддельную ненависть, которую мои бывшие союзники постоянно поддерживали и разжигали как могли. Может быть, у меня были насчет твоей персоны другие мысли, но я старался отгонять их.

А помнишь, как один раз ты решил освоить не только мужской человеческий облик? Как бы это не было трудно признавать, но в тот день я решил пересмотреть свои взгляды на тебя. Казалось бы, ты - всего лишь сущность в виде огромного облака, чья цель в жизни - только опустошать подчиненных тебе людей, высасывать из них всю энергию и знания, взамен одаривая их более ценными ресурсами. Признаться, я такой же. Только по мнению некоторых наших соседей я не должен иметь никакой души, а следовательно - никаких чувств, кроме жажды крови, власти и энергии всех несчастных, кто только попал под мой контроль. Но в тот день я мог почувствовать себя человеком. Мог ощутить, и даже поверить в тот факт, что у меня душа всё же есть. Знаешь, Ваня, ты не обижайся конечно, но для бесплотного существа тебе слишком подходит именно женский облик. Тем более я надеюсь, что Эван не будет против, если его мамой у людских глаз на виду будет честная, благородная и заботливая сущность, коей ты и являешься, а не то, кого изначально сотворили чудовищем, что только и жаждет войны. Я вспоминаю, как именно в этот день совершил свою роковую ошибку. Ты ведь видел эгрегора любви - Валентина? Этот пустоголовый лоботряс хоть и был слабее меня, в связи с чем он и получил хорошенько, он смог мне припомнить мой поступок. Ты знаешь, что любовь равна перед всеми, и такое бессердечное существо не оказалось исключением из этих правил. Стоило мне только заглядеться на твой новый облик и потерять бдительность, он закрепил на мне эту проклятую связь, оставив всю основную работу времени. Подумать только, бестелесное энергетическое существо, которое является, пожалуй, одним из могущественных в этом уголке Вселенной как вид, испытывает подобные чувства. Если бы мне рассказали об этом событии за год до войны - я бы без лишних раздумий отправил этого храбреца на съедение своему же биооружию!

Я начал подозревать об этом недуге только когда в моей душе возникала необъяснимая радость, стоило увидеть тебя поблизости. Нет, сейчас я не прав, ведь была она вполне объяснимой: её причиной становился один мой заклятый враг, и не важно, где и в каком облике ты появлялся. Даже когда ты пробегал неподалеку серой, неприметной лисицей, душа совершала кульбит в моём физическом теле, а последнее обдавало сильным, непреодолимым жаром. Я начал по-настоящему болеть, но стоило мне только успокоится и расставить всё по своим местам, как ты появляешься передо мной вновь и вновь. Дело доходило до того, что я надеялся на излечение в бесчисленных поединках с тобой. В рукопашную, с холодным оружием, дуэли на револьверах. Но каждый удар, который я тебе наносил снова и снова: все мои действия отражались болью в моей душе. Моё сердце, в существование которого я до сих пор верил с трудом, сжимало в тиски при каждом ударе. Тогда, после первого месяца невыносимых мучений я решился на тот шаг, на который бы не захотел идти, будучи в трезвом, холодном уме. Но мой разум уже покинул меня, и дальше моими действиями руководило моё проклятие. В тот день, когда ты пришёл на место нашей очередной тайной встречи, ни о каких сражениях не шло даже речи. Ты скорее всего и это не желаешь вспоминать, но я решил поддержать нашу негласную игру и попробовал перейти в женскую форму своего облика. Я до сих пор помню твои глаза, Иван. Ты стоял на месте с приоткрытым ртом, словно какой-то мальчишка, который поверил в любовь с первого взгляда. Мне ничего не стоило воспользоваться тем прекрасным шансом и наконец прикончить тебя, но проклятая метка помешала мне это сделать, вселяя в мою душу лишь какое-то глупое, чуть ли не ребяческое ликование от мысли, что подобный сюрприз удался на славу. После каждой битвы, которые становились всё короче по длительности, я убегал прочь, чтобы переболеть этой напастью в одиночестве. Это проклятие было словно тисками, что заманивали в ловушку. Пока идешь на поводу этой цепи, что тащит тебя в западню, тебя поощряют этой пьянящей отравой, которая затуманивает твой разум и устанавливает над тобой свою власть. Но стоит только воспротивиться, и тиски впиваются в сердце, вызывая мерзкую, ноющую боль тоски. А в один день мне всё это надоело. Все эти сражения, споры о том, кто лучше и достоен жизни, а кто нет... Надоело настолько, что даже при виде вооруженных противников не хотелось защищаться. Хотелось просто уйти. Даже если меня и старались также обходить стороной. Только ты не уходил.

А помнишь, как ты мне принёс свой кусок хлеба, Иван? Вам же, если мне до сих пор не изменяет память, было нечего есть. В тот раз я со стыда чуть не подавился. Ты разделил и так небольшой кусок пищи и протянул мне. Походу причину этого поступка знаешь только ты. Я даю тебе всё что у меня только было в тот момент: богатый, на злобу всем оборотням, паёк. Ты ещё вяло пытался отмахиваться от подарков, но на мои слова о том, что этим можно было хоть угостить твоих товарищей, всё же принимаешь их. В тот день мы смогли неплохо поговорить, если сухое обсуждение погоды можно было так назвать. Никакой агрессии, оскорблений и прочего. Скорее всего ты подумал, что я повесил нос и размяк? Охох, ты ошибаешься. С остальными я вёл себя как прежде, словно никогда не менялся... Для других. С тобой же я становился по настоящему беззащитным на твои колкие слова и действия.

Хоть наши встречи и стали редкостью, но на каждой из них я улыбался искренне и по-настоящему, стоило мне только увидеть тебя. Мне иногда даже казалось, что ты что-то подозревал про то проклятие. А когда ты впервые обнял меня, чтобы поддержать? Я до сих пор помню, как моё тело обдало жаром, который был намного сильнее, чем в приступы моей прошлой "болезни", а щёки предательски заалели, выдавая меня полностью. Даже когда я тебя слабо отпихнул, ты лишь ослабил хватку и поспешил переключиться на что-нибудь другое. Я ненавижу все эти чувства, такие как любовь и счастье. Каждую встречу ждал с нетерпением и испытывал радость, стоило тебе только появиться в моём поле зрения. Но каждое расставание я испытывал тоску. Моё сердце разрывалось на куски, стоило тебе только попасть под лапу моего разъярённого солдата. Мне даже было плевать на твоих друзей по сражениям, которые могли меня ранить, или же поймать в плен. Всё это время мне не давало покоя волнение за тебя. В тайне от всех своих коллег я радовался вместе с тобой, когда тебе удавалось спасти раненых детёнышей оборотней или же уберечь раненых или стариков. Был рядом, когда не только тебя одного настигало горе. Мне очень нравились те ночи, в тьме которых мы могли избавиться от всех навешанных на нас должностей и ярлыков, чтобы просто провести время вместе за глупыми беседами, или же за общением на разные мудрые темы. Нравились твои объятия. В каком бы ты не прибывал облике, все твои прикосновения были очень мягкими. Вместе с теплотой они дарили то чувство уюта, которое не могла мне предоставить не одна мебель в моём доме. А твои глаза, и то, как ты смотрел на меня с улыбкой, вселяло в меня надежду на лучшее будущее, которое, мне казалось, да и до сих пор кажется невозможным. До сих пор я задаюсь вопросом: зачем это всё было устроено?

Я - воплощение войны между людьми и оборотнями. Покровитель страха, отчаяния, боли и непрекращающихся распрей между двумя этими расами. И не должна такая сущность испытывать подобного чувства, что распускается в душе прекрасными бутонами цветов, чьи корни врастают глубоко в душу и приносят невыносимую боль. Никогда мне получиться измениться, ведь моя истинная суть — это жажда войны, завоеваний и причинение боли всем невинным душам, неважно, оборотни это, самоцветы, металлы или люди. Желательно чем больше будет принесено страданий, тем лучше. А такие светлые чувства как любовь, лишь дразнят, но никак не исправляют. Было бы всё равно, что в лесной пожар вылить одну кружку воды. Вода слегка приглушит пламя, но не остановит бедствие. Зачем мне дали узнать, что такое счастье? Ведь при разлуке с тем, кого любишь, оно утягивает тебя в пучину боли и страданий. В подобном нет ничего прекрасного, уж поверьте моему опыту. Именно поэтому я и ненавижу все эти чувства. К сожалению, у людей еще нет языка, который бы полностью передавал общение не только нас, но и самоцветов, а также металлов. Это я уже не говорю об оборотнях, которые среди людей считаются либо мутантами, либо пришельцами из других миров. Ты ведь не по наслышке знаешь о всяких земных аномалиях, Иван, признай это. Как бы Совет не промывал тебе мозги о том, что выход в аномальные зоны Земли - всего лишь выдумка, ты ведь знаешь, что мы являемся прямыми аргументами обратного. Ровно, как и сам твой товарищ, и его подчиненные, по совместительству - союзные республики.

Мы очень похожи, ты ведь знал об этом? Совершенно противоположные стороны одного целого. Было очень глупо ненавидеть тебя и желать смерти. Но поверь, подобный урок я понял после того, как ты решил меня спасти. Ждал в твоём взгляде только презрение и превосходство надо мной, когда твою версию деятельности поставили в качестве образцового эталона игры дуонто, пока моё дело медленно гибло, но всё ещё цеплялось за жизнь где-то в мрачных переулках, где подпольно торговали похищенными оборотнями и опасным оружием. Ты делился со мной своей жизненной энергией, бившей у тебя через край, и ты меня выхаживал все сорок шесть лет! Сорок шесть лет, Иван! За это время я бы успел погибнуть не один раз. Но ты спас меня, и сам не находишь ответа на объяснения своих действий. Порой, мы с тобой даже думаем одинаково. Даже несмотря на наши разногласия, по поводу Эвана у нас возникают общие мысли, что он ещё сумеет создать великое будущее. Знаю, что ты до сих пор злишься на меня за один мой ужасный поступок, и я тебя за это не виню. Можешь продолжать ненавидеть. Но до сих пор скучаю по тем беззаботным ночам и объятиям, что дарили такое нужное душевное тепло, а твоя улыбка иногда встречается в моих снах. Я правда скучаю, но всем уже ясно, что никогда не изменюсь в лучшую сторону. Скорее всего и этого письма ты тоже не увидишь, как и меня. Я сделаю, как ты захотел на днях: а именно уйду, и больше не буду попадаться на глаза. Всего вам наилучшего.»

После прочтения ГВВР в раздумьях почёсывает подбородок, поглядывая то на письмо, то на окно. Ей ли не знать, сколько боли причиняло человечество и обе версии Дуонто как второй расе в целом, так и ей. Но и Эвана меньше жаль не становилось. Оказаться детищем, непонятно что наследующим – продолжать терроризировать оборотней или всё тоже самое, только действовать под обёрткой милого и дружного спортивного развлечения. Так и с точки зрения простых семейных отношений, каждый стоит на своём и нет-нет, только дай повод укусить побольнее.

А как дела обстояли на улице эгрегоров? Всё бы ничего, жизнь продолжалась своим ходом. Только Иван был убит горем: Эван пропал. Неделя поисков прошла безрезультатно. Мало того, что эгрегор пытался вычислить отпрыска по их связи, он с ужасом отказывался верить в один факт: она была оборвана. Никто из соседских эгрегоров не мог помочь, даже если они и хотели: Эван просто исчез, не оставив и следа. Иван правда искал как только мог, просил других эгрегоров о помощи, но его так никто и не собирался поддержать в своей трагедии. Тогда эгрегор дуонто обратился за помощью к Аркануму, в надежде узнать, где, пускай примерно, находился Эван. Арканум же только пожал плечами и сухо отрезал:

- Где ваш дочерний эгрегор? Его больше нет. Сцапало Государство Второй Высшей Расы. Жгутика не оставило.

От этих слов внутри всё оборвалось, окатив обжигающим жаром и пронзительным холодом. Ивану чудом хватило сил удержать себя в руках, но он до последнего отказывался принимать услышанное за правду. Таким же чудом ему удалось добраться до своего дома. Обитатели улицы эгрегоров видели, как их, обычно общительный и дружелюбный сосед заперся и не выходил всю следующую неделю.

В один день стук в дверь прервал тяжелый поток мыслей, заставляя переключить внимание на себя. Иван не хочет открывать. Он не в настроении видеть всех его друзей и коллег, выражающих сочувствие скорее всего ради приличия, а не из желания по-настоящему поддержать. Ему это всё равно сейчас не поможет. Он просто не выдержит подобного внимания. Повторный стук в дверь заставил схватиться за волосы и взъерошить их в бесполезной попытке унять нарастающую тревогу. Вопреки мыслям о том, что игнорирование нежелательного гостя заставит его уйти восвояси, последний продолжал упорно стучать… Нет. Тарабанить в дверь, не желая смириться и уходить.

За дверью оказался Ганс. В своей привычной камуфляжной форме. При богатом запасе оружия: сигнальные горны, шокеры и стальные ошейники, если понадобиться угомонить разбушевавшуюся живность. Без лишних слов эгрегор военного дуонто обнимает почти сломленного от потери, товарища. К своему несчастью, это доступный ему предел, только бы показать, что ему не всё равно и переживает от потери он не меньше.