1.
***
Первые сообщения с незнакомого номера приходят спустя три недели. Они оказываются незамысловатыми и простыми.
«Хэй, это Андер. Мы не смогли с тобой попрощаться как следует, чувствую себя виноватым. За многое, если честно. Прости. Мы сейчас на Ибице, тут так многолюдно, очень в твоём стиле».
«Скучаю, падший херувим».
Патрик не хочет отвечать. Это глупо, бессмысленно, но его сердце оседает где-то в глотке. Андер. Чёртов Муньоса вывернул его наизнанку, а теперь имел наглость вот так просто писать. Патрик опрокидывает в себя полный бокал просекко, ощущая, как алкоголь несопоставимо сильно ударяет в голову. Дерьмо.
«Пошёл ты, Андер. Я прекрасно знаю, что из себя представляет Ибица».
Бланко сжимает зубы, разгрызая лёд из напитка. Рот обдаёт холодом, а губы начинают ныть. Патрика окатывает воспоминаниями, словно цунами. Полное дерьмо.
«Я тоже скучаю».
Грёбаная банальщина, но, чёрт возьми, так оно и было.
Так началось его падение примерно куда-то в бездну.
**
Переписка завязывается стремительно. Андер пишет всякую забавную чушь сутки напролёт, присылает кучу совместных фотографий с Гусманом (и не только), делится личными плейлистами в Спотифай*. Патрик убеждает себя каждый день, что это ничего не значит. Ничего серьёзного. Обманывать себя удаётся почти добрых два месяца. Пока одной ночью Муньоса не шлёт ему своё фото. Без белья. Стояк на изображении безусловный, сам же Андер улыбается почти невинно. Вслед за фото приходит сообщение. Патрик долго уговаривает себя открыть его, прекрасно осознавая, что это будет его точка невозврата. Спустя пятнадцать бесконечных минут он всё же сдаётся, почти физически ощущая, как его накрывает волной тягучей похоти. Обоюдной.
«Хочу тебя. Блядь, я так сильно хочу тебе отсосать».
Встаёт моментально. Бланко спускает бельё и включает ночник. Что же, ему тоже есть, что «сказать» на этот счёт. Он отправляет фото в ответ и крепко обхватывает член, представляя, что это совсем не его рука. Патрик вспоминает, какой Андер в постели — нетерпеливый, шумный и чувственный одновременно — пожалуй, это самое точное определение. Насытиться им совершенно невозможно.
«Чёртов херувим, ты абсолютно прекрасен. Я бы облизал тебя с ног до головы, а потом трахал бы, пока ты не забыл своё имя».
Патрик закрывает глаза и позволяет фантазии полностью захватить его разум. Он представляет влажный рот Андера на своём теле, который не спеша изучает его миллиметр за миллиметром, опускаясь всё ниже и ниже. Муньоса нежно пробует языком головку, лижет мошонку и жадно вылизывает его там, раскрывая при этом пальцами. А потом входит по собственной слюне, заполняя парой слитых движений. Как же идеально он подходит ему, чёрт возьми.
Рука на члене сжимается почти отчаянно. Патрик кончает, ощущая, как всё тело пробирает волна дрожи. Какое-то время он приходит в себя, пытаясь собрать собственное Я по кусочкам — выходит с трудом. Потом находит телефон и набирает сообщение.
«Мне кажется, дрочка ещё никогда не была настолько прекрасна. Я почти простонал твоё имя в конце :)».
Бланко отправляет вдогонку к смс селфи, на котором улыбается своей самой откровенной улыбкой, при этом робко смотря в камеру. Его волосы находятся в самом прекраснейшем беспорядке, как будто его действительно только что хорошенько поимели. Андер отвечает почти мгновенно.
«Как же мне хочется сейчас оказаться рядом и сделать всё, чтобы ты действительно простонал моё имя».
«Чтобы захлебнулся стоном, выкрикивая его».
Патрик понимает, что его буквально прошибает током от прочитанного. Он кусает губы и валится в кровать, зарываясь в подушки. Почему это так хорошо?
«Думаю, это была бы не сложная задача для тебя. Но, я ложусь спать, утром тест по испанскому. Пока, красавчик».
Бланко разглядывает потолок ещё какое-то время, ощущая, как краска всё же заливает его лицо.
«Я бы тоже очень хотел, чтобы ты сейчас оказался рядом».
Патрик блокирует телефон и всё же стонет в подушку.
2.
***
Андер чувствует себя настоящим мерзавцем. Буквально полгода назад он распылялся о том, что никогда не предаст Омара и никогда не перестанет его любить. А сейчас, сидя в съёмной квартире в Амстердаме, он строчит сообщение за сообщением далеко не своему парню. Да, и парню ли ещё? Они обещали друг другу не быть, как Надя и Гусман, но, в конце концов, оказались намного хуже. Когда они в последний раз общались? Есть ли у него хоть одно свежее фото Омара, в то время как его фотолента в телефоне буквально превратилась в алтарь, посвящённый Патрику Бланко? Андер может задать себе ещё множество занимательных вопросов, на которые у него не будет ни одного ответа. Ни одного ответа, который устроил бы его совесть. Но которые так по душе его сердцу.
Мобильный коротко вибрирует.
«Можешь сейчас принять видео-звонок? Я так завёлся, пока думал о тебе — видимо, теперь придётся дрочить в школьном туалете, никак не могу успокоиться :((».
Андер стонет сквозь зубы. Температура его тела подскакивает моментально. Он сжимает себя сквозь ткань домашних брюк, понимая, что его ожидает в самое ближайшее время.
«Даже если бы я был при смерти, я бы не пропустил этот звонок».
**
Связь в уборной, как и освещение, не самые лучшие, но этого более, чем достаточно, чтобы изображение на экране было вполне разборчивым.
— Привет, красавчик, — Патрик здоровается первым, мягко облизываясь.
Андер ловит себя на мысли, что хочет поймать кончик его языка своим. Бланко смотрит в камеру так, словно Андер стоит прямо перед ним, и он заглядывает в глаза ему, а не в объектив камеры. Это заводит.
Андера так заводит это всё.
— Привет, демон.
Патрик смеётся, чуть наклоняя голову и открывая шею. Муньоса ловит себя на ещё одной мысли — он хочет вжаться в эту самую шею ртом и сжать зубы почти до боли, вдыхая запах разгорячённой кожи.
— Мне казалось, мы уже давно решили, что я херувим.
Бланко переходит на шёпот. Андер понимает, что у него встаёт полностью. Он сжимает себя ещё раз и оттягивает резинку треников, наклоняя телефон и смещая объектив камеры. Патрик меняется в лице, его улыбка становится буквально голодной.
Андер уже давно чувствует этот голод.
— Впрочем, можешь называть меня, как хочешь, — Патрик ухмыляется и наконец тоже трогает себя.
Бугор в районе его ширинки вполне красноречив. Бланко гладит себя какое-то время сквозь ткань, при этом неотрывно наблюдая за руками Андера. Когда Муньоса проводит по головке большим пальцем, Патрик стонет, почти не сдерживая себя.
— Тише, — Андер улыбается, видя, каким потерянным от желания выглядит Патрик. — Если ты будешь таким громким, нас могут застукать.
— Мне плевать, пусть хоть вся школа узнает.
Бланко расстёгивает брюки и приспускает их сразу вместе с бельём. Теперь настаёт очередь Андера быть шумным, потому что вряд ли бы нашёлся хоть один человек, который смог бы остаться равнодушным к увиденному.
— Хотел бы я сейчас взять его в рот, — голос Андера сбивается, и, он почему-то тоже переходит на шёпот. — Ты же знаешь, что он потрясающий на вкус?
Патрик закрывает глаза, издавая какой-то невнятный звук. Он дрочит, кусая губы почти до крови. Андеру до дрожи хочется поцеловать этот чувственный рот, который совершенно не умеет быть тихим.
А потом действительно опуститься на колени.
— О чём ты думаешь?
Муньоса сжимает себя сильнее, размазывая каплю смазки по головке. Его движения становятся хаотичными и резкими.
— О том, как ты сосёшь мне, — Бланко открывает глаза, смотря таким взглядом в камеру, что Андера откровенно прошибает током. — Хочу кончить тебе на лицо, испачкав всего. А потом слизать свою сперму с твоей симпатичной мордашки.
Они кончают почти одновременно. Патрик пачкает форму, выглядя при этом так, словно он попал в рай. Возможно, так оно и было. Какое-то время они молчат, приводя себя в порядок. Школьный звонок выводит их из навалившегося дурмана окончательно.
— Я позвоню вечером, красавчик, — Патрик небрежно комкает грязные салфетки, беспечно улыбаясь.
Андер упорно не хочет замечать за этим легкомыслием и бесконечным наслаждением одну простую вещь.
— Хорошо, демон.
Муньоса сбрасывает звонок и обводит долгим взглядом комнату.
Какой же он идиот.
3.
Гусман открывает дверь ключом и прислушивается — кажется, тишина. Отлично, значит он не будет свидетелем очередной короткой лав-стори. И, он сейчас совершенно не о каких-то там одноразовых перепихонах, о нет, дело было совсем в другом. Когда они с Андером отправлялись в поездку, Гусман представлял себе их путешествие примерно так: Андер трахается с каждым симпатичным парнем, который ему приглянётся, а вечером созванивается с Омаром, часами воркуя о любви. В итоге же, Муньоса переспал, дай Бог, с парочкой ребят за эти четыре месяца, и, ворковал вечерами далеко не со своим палестинским парнем. Пожалуй, если подсчитать все разы, когда Гусман заставал Андера за дрочкой на камеру или за дрочкой по скайпу/видео-звонку с Патриком Бланко, им двоим вполне можно было уже вручать награду за вклад в развитие секса по телефону или что-то в этом роде.
Сам Нуньера в своё время в этом не особо преуспел.
— Я сейчас зайду, чтобы ты там не делал! — Гусман кричит, скидывая обувь и кидая куртку в прихожей.
Он стучит для приличия в дверь чужой спальни пару раз и открывает её. Андер дёргается на постели, успевая всё же накинуть одеяло на пах. Но его абсолютно обдолбанное выражение лица и куча смятых салфеток вокруг говорят сами за себя.
— Чудесно, вы уже трахаетесь онлайн в десять утра? — Гусман падает на кровать под псевдо-возмущённые возгласы своего друга. — Патрик разве не должен быть сейчас на занятиях, как примерный ученик?
Андер смеётся, поправляя одеяло. Гусман старается не думать, что Муньоса, скорее всего, сейчас без белья. И ладно, если бы только это — Нуньера очень надеется, что не вляпается ни во что, к чему ему хотелось бы прикасаться меньше всего.
— Патрик в школе, это получилось… не запланировано.
— Не знал, что вы составляете график для своих секс-марафонов на камеру, это многое объясняет.
— Господи, заткнись! — Андер снова смеётся, и, чёрт возьми, он чувствует себя абсолютно счастливым сейчас.
Какое-то время они молча смотрят друг на друга достаточно говорящими взглядами, и, Андер отмечает, как меняется Гусман в лице. Это выражение не сулит ему ничего хорошего, однозначно.
— Андер, тебе не кажется, что пора уже пригласить твоего парня к нам на выходные?
— Не думаю, что Омар сможет при…
Муньоса ожидаемо не успевает договорить.
— А кто говорит об Омаре? — Нуньера легко перебивает его, поднимаясь с кровати. — Мне казалось, Патрик уже давно твой парень. Ты уехал из Испании за тысячу километров, говоря всем, что будешь отрываться на полную катушку, но в итоге у тебя секса меньше, чем во время лейкемии. И я не думаю, что ты такой плохой любовник — судя по каждодневным стонам из твоего телефона, очень даже наоборот. Так не просри своё счастье, как это сделали мы с Надей. Просто скинь ему адрес, он будет тут в эти же выходные, ты сам это знаешь.
Андер хотел бы разозлиться на Гусмана за его вечные рыцарские замашки, за то, как у него всё всегда просто — просто будь честным с самим собой, вот девиз Гусмана. Андер хотел бы, но не может, потому что Нуньера прав, и он сам прекрасно это осознаёт. Он берет телефон под внимательным взглядом Гусмана и делает то, что должен был сделать ещё пару месяцев назад.
— Доволен? — Муньоса всё же немного нервно огрызается, чувствуя, как бешено заходится сердце.
Патрик просто присылает в ответ два скриншота (на это уходит минут десять, которые кажутся Андеру бесконечными). Один — с бронированием отеля, второй — с билетом на самолёт. Гусман расплывается в улыбке, видя, как у Андера начинают дрожать губы, когда он шлёт в ответ кучу смайликов.
— Как хорошо, что ты выбрал в этот раз богатенького любовника, который додумался снять вам номер и избавил меня от душевной травмы.
— Пошёл ты! — Андер хватает подушку и всё же швыряет её в Гусмана.
Нуньера выскакивает из комнаты, смеясь в голос.
4.
***
Патрик закидывает его сообщениями с самого утра — присылает фото своего завтрака, спрашивает о погоде и невпопад пишет про фильм, просмотренный ночью. Андер понимает, что Бланко нервничает и находит это совершенно очаровательным. На десятом бессмысленном смс, в котором Патрик просит помочь ему выбрать рубашку, Муньоса ощущает, как трепет ожидания оседает узлом где-то в желудке. Хорошо.
«Перестань быть таким милашкой, херувим. Уверен, ты будешь хорош в абсолютно любой тряпке».
Андер улыбается, представляя, как Бланко закатывает глаза и поджимает губы. Возможно, стоит немного подразнить его, чтобы он смог хоть немного расслабиться.
«Не думаю, что тебе вообще особо понадобится одежда, я планирую раздеть тебя примерно через три часа, как ты окажешься в Амстердаме».
Патрик пропадает на какое-то время. Андер успевает допить кофе и даже сходить в душ, прежде чем его телефон снова оживает. Он открывает сообщение и улыбается повторно.
Что же, кажется, сработало.
«Хорошо, но я же не могу поехать так?»
Бланко фотографируется в зеркало гардероба. Он полностью обнажён, за исключением дизайнерского платка, небрежно повязанного вокруг шеи на его любимый манер.
«Я только за, но боюсь, твой отец вряд ли выпустит тебя в таком виде из дома :( »
Андер записывает долгое голосовое, почти нежное. Предвкушение волнами ходит под кожей — Муньоса ощущает себя абсолютно под кайфом. Желание кажется почти нездоровым — Андер не помнит, чтобы он когда-либо испытывал такие чувства. Но, если отбросить всю похоть и химию, Андер понимает, что у него в груди всё равно предательски щемит от одной только мысли об одном самолюбивом засранце. Как это произошло? Когда Бланко успел скинуть маску бесчувственного мажора и показать свою душу — ранимую и такую хрупкую?
Андер хотел бы прикоснуться к ней всем своим естеством.
**
Патрик кажется абсолютно не настоящим в узкой и многолюдной улочке Амстердама. На нём шёлковая рубашка и куртка Валентино, безупречная укладка и дорогие ботинки — он весь настолько идеален, что у Андера зубы сводит. Первые пятнадцать секунд они просто смотрят друг на друга, словно оценивая реальность происходящего. Первым отмирает Бланко, неуверенно делая шаг навстречу. Андер не может не отменить взгляд, которым тот смотрит на него — в нём столько нежности и трепета, что Муньоса наконец перестаёт изображать изваяние, за мгновение сокращая расстояние между ними.
— Привет. Ты действительно прилетел ко мне.
Патрик не отвечает. Он слегка наклоняется вперёд, вглядываясь в лицо напротив. Его тонкие пальцы до боли знакомо ложатся Андеру на шею, притягивая ещё ближе к себе.
Людям вокруг откровенно нет до них дела.
— Привет, красавчик, — Бланко говорит буквально Андеру в губы, улыбаясь. — Я действительно прилетел к тебе.
Патрик целует его, забывая о сомнениях, которые грызли его с самого утра. Потому, что во взгляде напротив он тоже считывает бесконечную нежность и любовь. Поцелуй выходит жадным, влажным, а проходящая мимо парочка туристов всё же одобрительно свистит им.
— Пошли, я знаю тут одно местечко, — Андер отстраняется, выдыхая почти жалобно. — Ты был когда-нибудь в кофешопе? **
Патрик просто смеётся в ответ, поправляя куртку.
Они выкуривают несколько косяков в одном из самых колоритных заведений Амстердама, прежде чем Бланко понимает, что он больше не может ждать. Запах травки приятно кружит голову, люди вокруг добрые и приветливые — Патрик расслабляется, позволяя своим чувствам и желаниям взять наконец верх. Он смотрит на Андера, который непринуждённо болтает с ребятами с соседнего столика, потом на свои часы и театрально вздыхает.
— Кажется, кто-то обещал, что я буду голым через три часа, как прилечу, — Патрик выпускает дым от косяка кольцами, скучающе жуя губы. — Терпеть не могу, когда меня обманывают.
Бланко переходит на испанский, дабы через чур любопытные посетители не поняли суть его монолога (правда, он совсем забывает, что двое из четверых их новых знакомых родом из Мадрида). Андер осекается на полуслове и тихо смеётся — вибрация его смеха заставляет Патрика ощутить практически электрический разряд по всему телу.
— Прошу нас извинить, но нам уже пора.
Они вваливаются в такси абсолютно счастливые.
*
Ожидаемо, отель оказывается дико пафосным — Андер совсем не против искупаться сегодняшним вечером в роскоши. Они придерживаются манер ровно до того момента, как за ними закрывается дверь люкса — как только замок тихо щёлкает, все внутренние предохранители летят куда-то к чертям.
— Ты такой донельзя хорошенький, — Андер грубо вжимает Патрика в стену и ведёт носом по чужой шее, сминая губами солёную кожу. — Весь вечер хотелось стереть эту идеальность с твоего милого личика и увидеть тебя измождённым, мокрым от пота. Забывшим собственное имя.
Патрик отзывается всем телом на ласку, притираясь к Андеру вплотную. Их двоих запоздало накрывает кайфом, обостряя ощущения. Взгляд Бланко плывёт, и он задушено стонет, когда Муньоса нежно целует его за ухом.
— Спустишься со мной в ад, падший херувим?
Патрик цепляется дрожащими пальцами за куртку Андера, нервно стягивая её. Они снова целуются, кусая губы друг друга почти до крови. Сердце Бланко стучит примерно где-то в глотке, и он ощущает себя окончательно потерянным от желания.
— Сперва хочу отсосать тебе, — Патрик шепчет, накрывая член Андера ладонью. — Такой твёрдый и большой, хочу вспомнить, какой он на вкус.
Муньоса почти теряет связь с реальностью, толкаясь вперёд бёдрами.
— Так опускайся вниз, восстановим твою память.
Патрику никогда не нужно повторять дважды. Он встаёт на колени и трётся щекой о пах сквозь ткань брюк, жадно вдыхая чужой аромат. Андер расстёгивает ширинку и нежно берет Бланко за подбородок, проводя большим пальцем по искусанным губам.
— Открой рот, малыш, — Андер ощущает тёплый язык на своих пальцах и толкает их глубже. — Вот так, хорошо. А теперь соси.
Патрик пробует языком головку и стонет. Он слизывает выступающую смазку и берёт сразу глубоко, полностью отдаваясь ощущениям. Андер смещает руку и берёт его под горло, ощущая собственный член в чужой глотке. Вторую руку он опускает парню на голову, сжимая мягкие пряди волос.
— Чёрт, ты восхитителен, — Муньоса толкается сильнее, направляя себя. Голос его дрожит. — Как тебе вкус, нравится?
Патрик отстраняется. Его пухлые губы выглядят абсолютно греховно. Он медленно облизывается и смотрит снизу вверх, улыбаясь.
Андер хочет буквально сожрать его целиком.
— Нравится, — Бланко расстёгивает собственные брюки и сжимает себя. У него уже крепко стоит. — Хочешь тоже попробовать?
— Хочу.
Андер также не нуждается в повторных приглашениях. Они перемещаются на кровать, избавляя друг друга от остатков одежды. Патрик падает на подушки и широко разводит колени.
— Хочу спуститься в ад, — Бланко закрывает глаза и выгибается сильнее. — Когда-то ты писал, что хочешь облизать меня с ног до головы — так вот, я тут.
Муньоса почти рычит. Он накрывает Патрика собой, снова сжимая его горло. Бланко ластится к нему, потираясь всем телом.
Такой голодный.
— Всё же, ты сущий дьявол, а не какой не херувим, — Андер ведёт языком по шее, опускается ниже и доходит до выступающих ключиц. — Не открывай глаза, пока не упадёшь в самую бездну.
Андер действительно вылизывает его всего. Он покрывает поцелуями буквально каждую часть тела, отмечая терпкий вкус кожи — пальцы ног, сгиб локтя, лодыжки. Патрик стонет. Его крутит по кровати дугой, но в тот момент, когда Андер ведёт языком под мошонкой и лижет его сжатую дырку, Бланко издаёт на самом деле самый порочный звук, какой Муньоса мог бы представить себе.
— Тише, — Андер ласково проводит языком под яичками и снова спускается ниже широкими мазками. –Ты же любишь это, расслабься.
— Пожалуйста, не останавливайся, — глухо отзывается Патрик, накрывая подушкой лицо.
Его член сочится смазкой и Андер слизывает её, вызывая повторную волну дрожи.
— И в мыслях не было.
Андер с чувством трахает Бланко языком, немного помогая себе пальцами. Наслаждение ходит яркими вспышками под веками, заставляя Патрика надсадно стонать в подушку, почти отчаянно вгрызаясь в неё зубами. Бланко кажется, что его мир всё-таки остановился и он попал в свой личный рай, за который обязательно потом будет гореть в аду. Спустя ещё долгие, тягучие минуты удовольствия он всё же не выдерживает, открывая лицо и распахивая широко глаза.
— Я больше не могу, — Патрик переворачивается на живот и трётся о простыни, подставляясь. Голос его абсолютно не слушается. –Хочу твой член.
Андер наваливается сверху. Его собственный член просто каменный — Патрик стонет, ощущая, как он упирается в его зад.
— Ты весь мокрый от моей слюны и течёшь, словно сучка, — Андер раскрывает его пальцами, ощущая пульсацию чужого тела. — Хочешь, чтобы я тебя трахнул, Бланко Коммерфорд?
— Хочу, — Патрик снова закрывает глаза и добавляет почти неслышно. — Я так долго этого ждал.
Муньоса входит тремя осторожными движениями, прикусывая любовника за шею. Патрик стонет болезненно, но вжимается в ответ всем телом, принимая до конца. Андер заполняет его полностью. Хорошо.
«Это точно похоже на самый сладкий ад», потерянно думает Патрик и поддаётся назад, цепляясь пальцами за простыни до хруста.
— Двигайся. Трахай меня так, чтобы я действительно забыл своё имя.
Повторять никому в этой комнате никогда не приходится.
*
В какой-то момент они просто вырубаются, забываясь самым сладким сном. Патрик просыпается спустя несколько часов от настойчивого поцелуя, чувствуя себя абсолютно опустошённым от удовольствия.
— Хэй, доброе утро, — Андер прикусывает Бланко за мочку уха, тут же вбирая её в рот. — Не хочешь сходить в душ и там трахнуть меня?
Патрик утвердительно выдыхает, подставляясь под ласки.
— Предложение, от которого совершенно невозможно отказаться.
Бланко смеётся, когда Андер щипает его за бок. Правда, становится совсем не до смеха, когда Муньоса прижимается к нему — кажется, у кого-то «утренний» стояк в самом разгаре.
— Или, может быть, шестьдесят девять сейчас и долгий трах в ванной после? — Патрик резко меняет положение, подминая Андера под себя. — Хочешь кончить мне в рот или на лицо?
Вместо ответа Андер тянет Патрика на себя, увлекая в очередной тягучий поцелуй.
— Предложение, от которого совершенно невозможно отказаться, — передразнивает Муньоса, подставляя шею под мягкие губы.
Патрик смеётся, ныряя под одеяло.
5.
***
Они действительно трахаются все выходные, практически не прерываясь на сон и изучая друг друга с такой жадностью, как будто это их последняя встреча. Патрик не задаёт лишних вопросов (если быть точными, вообще никаких), но к вечеру воскресенья его улыбка становится натянутой, а в глазах появляется холод. Андер очень хорошо помнит этот взгляд и выражение лица — так Бланко смотрел на него каждый раз, когда встречал в школьном коридоре вместе с Омаром. Омар… Патрик выставил всего одно фото из аэропорта, но наверняка для всех было очевидно, что он может сорваться в Амстердам только по одной причине. Андер не был готов отвечать за свои поступки. Или был?
Вот дерьмо.
— Гусман зовёт на ужин, как ты на это смотришь?
Патрик отрывается от телефона и смотрит какое-то время прямо перед собой, разглядывая узоры на шторах. Бланко выглядит немного потерянным и Андер отдаёт себе отчёт, что сейчас это явно не от бесконечных оргазмов.
— Конечно, классная идея. Пойду тогда приму душ, ты со мной?
Муньоса понимает, что не заслуживает и капли той искренности, с которой Коммерфорд открывает ему душу и всего себя, но отказаться от этого всего просто выше его сил.
— Конечно.
Андер трахает Патрика в душевой кабине лицом к лицу, убеждая себя, что капли, которые текут по его лицу, это просто вода.
**
Гусман встречает их так, словно Бланко старый друг его детства, не меньше. Андер отмечает, как тепло улыбается Патрик, снимая на время маску заносчивого засранца, которой он так любит отгораживаться ото всех. Они устраиваются в не большой гостиной перед телевизором, и Гусман приносит с кухни шоколадные брауни, купленные в кофешопе неподалёку.
— Я ожидал, что вы проторчите в номере весь уикенд, поэтому в следующий раз культурная программа с меня, — Нуньера отправляет десерт с травкой в рот и ухмыляется. — Понимаю, сейчас было не до этого.
Патрик обворожительно смущается. Андер, кажется, впервые видит, как Бланко краснеет и прячет глаза.
Всё же, иногда он сущий ангел.
— Мы ещё не обсуждали следующую поездку, — Патрик отламывает кусок десерта и смотрит на Андера нарочито скучающе.
Муньоса завороженно наблюдает, как Бланко ест, облизывая липкие после брауни пальцы. Андер мысленно приказывает члену ни в коем случае не вестись на провокацию.
Ангел, как же.
— Патрик, поверь, я понял по россыпи ваших засосов, что вам было не до разговоров в принципе.
Гусман добродушно смеётся и плавно меняет тему, спрашивая про школу, Самуэля и грядущий выпускной. Патрик охотно отвечает, продолжая уничтожать запасы дури. Минут через двадцать он начинает забавно хихикать, растекаясь по дивану. Андер разглядывает Патрика так, словно видит впервые. Почему он отталкивает этого парня? Ведь он действительно думает только о нём и не хочет даже просто спать с кем-то другим. Он благодарен Омару за всё, но он не виноват, что их отношения изжили себя ещё задолго до появления Коммерфорда. Они не обязаны быть вместе только из-за чувства жалости или долга. В конце концов, Андер не виноват в том, что больше не любит Омара так, как должен любить своего парня.
Так, как любит совсем другого человека.
— Прости меня.
Патрик с Гусманом резко замолкают, весело сверкая глазами. Бланко вопросительно смотрит на Андера, выгибая свои идеальные брови.
— Что ты сказал? — расслабленно отзывается Патрик, продолжая хихикать. — Ничего не слышу, а ты, Гусман?
Нуньера отрицательно качает головой, доставая откуда-то припрятанный косяк.
— Кромешная тишина, разве кто-то что-то сказал? — добавляет он и делает крепкую затяжку.
Андер смеётся и поднимается с кресла. Патрик слегка напрягается, когда Муньоса вплотную подходит к нему, но продолжает смотреть снизу вверх, слегка улыбаясь. Андер наклоняется и говорит прямо в приоткрытые губы:
— Я говорю, прости меня, падший херувим. Ты никогда не был ни в чём виноват. Я просто влюбился в тебя, вот и всё.
Патрик замирает. На его лице застывает странное выражение лица — Андер находит его примилейшим.
— Что? — глупо переспрашивает Бланко, смаргивая внезапно навернувшиеся слёзы. — Ты говоришь какие-то стр…
Андер обхватывает его лицо руками и целует. Патрик отзывается на поцелуй и легко утягивает парня на себя.
Гусман хмыкает и выходит из гостиной. Что же, кажется его психике всё же придёт конец этой ночью.
end.
_________________________
* - Спотифай – Spotify — интернет-сервис потокового аудио, позволяющий легально прослушивать музыкальные композиции, аудиокниги и подкасты, не скачивая их на устройство.
** - Кофешоп (кофишоп нидерл. coffeeshop) — разновидность заведений (в основном, в Нидерландах), имеющих разрешение на публичную продажу конопли и продуктов из неё. Деятельность кофешопов регулируется «Опиумным законом» и нидерландской политикой по наркотикам.