Великая Царица, как он хотел, чтобы Моракс его трахнул.

Чайльд искоса посмотрел на Адепта, который увлечённо обсуждал с Сян Лин их обед. С каждым днём становилось всё тяжелее. Сегодня он довольно серьёзно размышлял, что если бы он прямо сейчас схватил Моракса, швырнул на стол, припечатал всем телом и поцеловал, то у него было бы секунд десять, пока Властелин камня не опомнился бы и не сломал ему позвоночник колонной. Может быть, Чайльд успел бы отпрыгнуть. А может быть и нет.

— Мясо в воке получилось просто потрясающим, вы превзошли себя, дорогая Сян Лин! — сказал Моракс. — Что-то изменилось в рецепте? Мне кажется, что вкус стал чуть острее.

Чайльд вздохнул. Он привык к страданиям, лишениям и всяческим проблемам в своей жизни. Иногда ему это даже нравилось. Но он совершенно не был готов к тому, что целый месяц будет вынужден контактировать с бывшим Гео Архонтом, в которого он был влюблён с их первой встречи, во всё более и более странных обстоятельствах. После того, как они выбрались из временной петли, Чайльд серьёзно настроился выяснить, кто раз за разом сталкивал его с Мораксом, но пока его расследование остановилось на составлении списка людей, которым одновременно не нравились они оба. В списке были все Предвестники Фатуи и одна большая говорящая птица. Впрочем, Чайльд подозревал, что большой говорящей птице никто не нравился.

— Да вроде бы нет, — смущённо ответила Сян Лин. — Я готовила всё, как и обычно.

Чайльд пытался понять, насколько глупым было допущение, что он мог заинтересовать древнейшего бога Тейвата. Вот на прошлой неделе он даже стоял перед этим самым богом абсолютно голым, но Моракс остался невозмутимым. Его абсолютно непроницаемое лицо и этот внимательный взгляд можно было трактовать как угодно. Представлять, что Моракс специально притворялся настолько незаинтересованным, Чайльду нравилось, но проверять эту теорию было страшно.

И нет, он не боялся Гнева камня, хотя, после того, как он почувствовал силу Верховного Адепта, исход их гипотетического поединка перестал казаться Чайльду таким очевидным, как прежде. Возможно, Моракс бы его победил.

— Значит это особенность ваших потрясающих блюд — с каждым разом они всё лучше, — Сян Лин польщённо улыбнулась и, вежливо поклонившись, оставила их. — Но я уверен, мой дорогой друг, — Моракс повернулся к нему, — что мисс Сян Лин добавила чуть больше заоблачного перчика.

— Вы же знаете, что я не чувствую такие тонкие оттенки, как вы, — Чайльд пожал плечами. — Главное, что должна делать еда — насыщать. Вкус просто не должен быть отвратительным, — Тарталья знал, на что идёт: Моракс закатил глаза, вздохнул и в сотый, наверное, раз начал объяснять, как важен вкус еды и как это улучшает общее качество жизни.

Нет, Чайльд не боялся гнева Моракса в ответ на признание в чувствах. Он боялся того, что могло стоять за этим гневом. Он боялся, что был для него всего лишь приятным собеседником, готовым оплатить дорогие обеды. Боялся, что, несмотря на убеждения в обратном, он больше понравился Мораксу в женском теле. Боялся, что тот ещё не забыл свою старую подругу — как-её-там — а память на всё остальное у Моракса была отличная, так почему бы ему не хранить свою любовь даже спустя пару тысячелетий? Боялся, что в том храме Моракс испугался, что они будут вынуждены заняться сексом, в то время как Чайльду пришлось смотреть в пол и старательно скрывать, насколько он был возбуждён — все эти разговоры про то, как Гео Архонт ходил голым и трахал людей до смерти и без того настроили его на вполне определённый лад.

Чайльд боялся, что его отвергнут.

—…совершенно невозможно! Разве ты не любишь потрясающую кухню Снежной? — А, они всё ещё о еде.

— Я люблю то, что готовят мои мама и бабушка, — ответил Чайльд. — Но они могут подать мне хоть золу, я съем и поблагодарю.

— Зола — это же не… — Моракс явно смутился, — не какое-то национальное блюдо Снежной? — Чайльд улыбнулся, иногда Адепт демонстрировал забавную неосведомленность в очевидных каждому человеку вещах и при этом очень старался никого не обидеть.

— Нет, никто на самом деле не ест золу. Я имел ввиду, что еда, приготовленная мамой и бабушкой, имеет для меня значение именно из-за того, что это они её приготовили. А что это за еда — неважно.

— Это очень трогательно и очень неправильно, — покачал головой Моракс. — Мне остается только надеяться, что со временем я смогу донести до тебя всю прелесть различных кухонь Тейвата.

— Я заранее согласен на все дегустации, — Чайльд съел кусочек мяса — к своему воку он ещё не притрагивался. — И в самом деле, — он почувствовал, как на лбу выступила испарина. — Мне кажется, вы правы на счёт того, что заоблачного перца в этот раз больше, чем обычно. — Он съел ещё кусок, о чём тут же пожалел, этот был ещё хуже. — И про вот это вы сказали “чуть острее”?! — Чайльд потянулся за стаканом воды и оттянул воротник рубашки, пытаясь хоть немного охладиться. — Мне кажется, я сейчас заплачу. — Он выпил всю воду залпом и взял кувшин, чтобы налить ещё, как заметил, что с Мораксом происходило что-то странное.

Во-первых, он молчал, хотя обычно, когда речь шла о еде, остановить его было невозможно. Во-вторых, Чайльду вдруг живо вспомнилась сказка, которую рассказывала ему бабушка, про волка-людоеда, у которого глаза были большие и страшные.

Глаза Моракса были большие и страшные и смотрели куда-то ниже лица Тартальи.

Чайльд осторожно потрогал свою шею, но на ощупь никаких изменений не обнаружил. Шея была чуть влажная, потому что он вспотел от ужасной острой еды, но в остальном казалась нормальной.

Тем не менее Моракс смотрел, не отрываясь — зрачки расширились, видна была лишь тонкая янтарная полоска.

— Моракс? — позвал Чайльд. Тот медленно моргнул и поднял взгляд. Большие и страшные глаза смотрели теперь прямо в глаза Тартальи. — Вы в порядке?

— Да, Чайльд, — тихо сказал он и провёл пальцами по губам — жест, на взгляд Чайльда, низкий и подлый, хотя, конечно, вряд ли Моракс знал, как он на него действует. — Да, всё в порядке.

— Вы просто как-то… — Чайльд чувствовал, как с каждой секундой ему становилось всё дискомфортнее под взглядом Адепта, — как-то странно на меня смотрите.

— М-м-м, — только и ответил Моракс, продолжая странно на него смотреть. — Всё в порядке, — повторил он. Чайльд нервно сглотнул.

— А по-моему, нет, — робко сказал он. — Может быть, вок оказался слишком острым даже для вас? — предположил Чайльд и посмотрел в тарелку Моракса — та была пуста.

— Может быть, — отстранённо пробормотал Моракс и, наконец, отвернулся, прерывая зрительный контакт. Тарталья вдруг понял, что всё это время не дышал.

— Воды? — спросил Чайльд, решив, что необходимо срочно разрядить обстановку. Он наполнил стакан и подвинул его. Но Моракс молчал и продолжал смотреть куда-то в сторону. Чайльд отследил направление его взгляда и понял, что Моракс смотрел в стену “Народного выбора”. Тарталья озадаченно нахмурился. Стена, конечно, была из камней, а камни занимали третье место в списке интересующих Моракса вещей и шли сразу за едой и книгами, но что-то он сомневался, что “Народный выбор” был построен из чего-то по-настоящему стоящего.

Но Моракс, очевидно, нашёл что-то в этом вполне заурядном образце зодчества Ли Юэ, потому что, когда Чайльд снова на него посмотрел, он тяжело дышал и чуть заметно покраснел — розовый румянец тронул щёки и нос Адепта.

Да что такое с этой стеной, что так возбудило... А.

Чайльд сложил два и два. Результат получился неоднозначный.

— Моракс? — позвал он. Адепт глубоко вздохнул и продолжил изучать стену. — Вы не могли бы на меня посмотреть? — Моракс издал какой-то полузадушенный звук. — Я волнуюсь.

— Я бы хотел уйти, — резко сказал Моракс и, всё также не глядя на Чайльда, поднялся.

— Я вас провожу! — Он не мог позволить ему уйти, пока не поймёт, в чём дело. — Не могу оставить вас одного в таком состоянии!

Моракс пробормотал что-то среднее между “Спасибо большое” и “Селестия и святые адепты”, Тарталья точно не расслышал, и двинулся в сторону площади.

Чайльд расплатился, оставив слишком много моры за такую несъедобно острую еду, и поспешил за Мораксом. Тот успел уйти довольно далеко — макушка блестящих чёрных волос мелькнула у лавки камней.

— Подождите! — крикнул Чайльд, но Моракс не остановился и не замедлил шаг. Если он что-то и сделал, то, как показалось Тарталье, пошёл ещё быстрее. Чайльд перешёл на быстрый шаг, а затем и на бег, но нагнал он Моракса только на мосту возле ритуального бюро. — Подождите! — Моракс резко остановился, и разогнавшийся Чайльд уткнулся ему в спину. — Вроде бы я должен был вас провожать, а не догонять.

Адепт повернулся и оказался так близко, что Тарталья почувствовал его дыхание на своей щеке. Если бы он слегка наклонил голову, то мог бы…

— Отойди, — сказал Моракс голосом, который пробрал Чайльда до костей. Наверное, так он разговаривал, когда был богом? — Отойди… немедленно.

Но Чайльд Тарталья был не из тех, кто слушался беспрекословно, да и вообще не из тех, кто слушался, даже если с ним разговаривали пугающим божественным голосом. Поэтому он никуда не отошёл, а поднял голову и посмотрел Мораксу в глаза.

В тёмные глаза того самого волка-людоеда из детской сказки. И сейчас этот людоед совершенно точно хотел съесть Тарталью.

Два и два в его голове, наконец, сложилось.

— Вы!.. — выдохнул он, чувствуя одновременно и возбуждение, и страх, и — немножко — радость, словно он, наконец, поймал Моракса с поличным. — Вы! — На лице Моракса мелькнула паника. Чайльд медленно поднял руки и осторожно положил их на талию Моракса. Какая-то маленькая часть сознания ожидала, что его немедленно поразит Гнев камня. Но ничего не произошло. Он стоял — живой! — и обнимал бывшего Гео Архонта посреди улицы Гавани Ли Юэ.

— Чайльд, это не то, что ты думаешь, — тихо сказал Моракс.

— Не то? — весело переспросил Тарталья, прижимаясь бедрами к его бёдрам — терять уже было нечего и, возможно, это был его единственный шанс.

— Что-то, — Моракс прикрыл глаза, — что-то было в еде.

— Да, слишком много заоблачного перца, я помню, — ответил Чайльд, чувствуя, как восхитительно твёрдый член Моракса упёрся ему в низ живота. И он говорил ему отойти! Тарталья не то что не собирался отходить, он собирался…

— Прекрати об меня тереться, — сдавленным голосом попросил Моракс. — Дело не в перце, дело, ох, в том, что в блюдо явно добавили какое-то вещество… Прекрати! — рявкнул он и, схватив Чайльда за плечи, резко отодвинул от себя. — Какое-то вещество, — продолжил он, грозно глядя на Тарталью, — которое вызывает сильное желание.

— Секса? — уточнил Чайльд.

— Секса, — устало кивнул Моракс. — Я уже сталкивался с подобным, поэтому признаки мне хорошо знакомы.

Чайльд поник. В самом деле, было бы слишком странно, если бы Моракс внезапно воспылал к нему страстью. И теперь ему наверняка неприятно испытывать подобные чувства. Потому что, конечно, Моракс не мог быть в нём по-настоящему заинтересован.

Но, подумал Чайльд, глядя на мерно вздымающуюся грудь Адепта, даже если Моракс не заинтересован по-настоящему, сейчас он всё равно заинтересован?

— И как от этого избавиться? — спросил он, стараясь придать своему голосу деловой тон и не звучать расстроенно.

— Есть два способа, — медленно начал Моракс. — Один... — он закусил нижнюю губу — Чайльд тихо вздохнул. — Но второй, который тоже должен подействовать, — просто переждать.

— Как долго? — Тарталья решил быть благосклонным и не выспрашивать, каким был первый способ, потому что было совершенно понятно, что он в себя включал.

— Несколько часов, наверное, — Моракс вздохнул. — Мне лучше пойти домой.

— Да, — кивнул Чайльд. — Я с вами, — и прежде, чем Моракс начал возражать, он продолжил: — Во-первых, ещё неизвестно, что с вами точно происходит, может быть вам станет плохо. В таком случае будет гораздо лучше, если рядом буду я, который в курсе… проблемы, а не кто-то другой, — как же я хорошо и убедительно вру, мысленно похвалил себя Чайльд. — Во-вторых, — он не мог удержаться, — если второй способ всё же не сработает, вам не придётся идти до моей квартиры.

Моракс покраснел так, что, казалось, готов был самовоспламениться. Чайльд удовлетворённо хмыкнул и, взяв Адепта за локоть, повёл его в сторону ритуального бюро Ваншэн.

— Я могу заварить вам чай, — предложил он, чувствуя, что им надо о чём-то говорить, потому что в противном случае его мысли постоянно возвращались к ощущению члена Моракса сквозь их одежду и тому, что сейчас тот явно был всё так же возбуждён. Вряд ли Чайльд ещё когда-нибудь будет так близко к исполнению своего желания. — В прошлый раз я видел у вас на кухне много разных сортов, какой вы любите больше?

— Любой, — быстро ответил Моракс. — Улун, — добавил он тут же. — Я недавно купил неплохой Да Хун Пао.

— Это эти ваши чаи, — Чайльд сморщил нос, останавливаясь перед дверью в квартиру, — которые надо двести раз заваривать?

— Не двести, — Моракс достал ключи и открыл замок. — И в первый раз его не заваривают, а промывают. — Он пропустил Чайльда вперёд и закрыл за ними дверь. — Лучше я заварю сам.

— Нет-нет, — Чайльд обогнал его на пути в кухню. — Вы и так слишком нервный, лучше отдохните. Я справлюсь!

Несмотря на то, что вся процедура заваривания чая, принятая в Ли Юэ, вызывала у него скорее недоумение, Чайльду на самом деле нравилось проявлять заботу и внимание. И хотя сейчас он мог предложить сразу несколько гораздо более интересных вариантов, как позаботиться о Мораксе, чай тоже вполне подходил.

Кухня, как и вся остальная квартира Адепта, по-прежнему казалась Тарталье странной. Моракс, привыкший, очевидно, обставлять свои Обители и дворцы, явно не знал, что делать с небольшой площадью и не очень дорогой мебелью. Поэтому на довольно стандартных для съёмных квартир Ли Юэ кухонных полках у него стояла золотая посуда, некоторая ещё и украшенная драгоценными камнями. А полкухни занимал круглый мраморный стол, вокруг которого сиротливо жались дешёвые деревянные стулья. Когда в прошлый раз Чайльд спросил, как Моракс принёс сюда этот стол — дверные проёмы были гораздо уже — тот лишь загадочно ответил: “Я его призвал”, а дальнейшие вопросы проигнорировал.

Моракс вообще часто игнорировал его вопросы, иногда переводя тему, а иногда притворяясь, что не слышит. В случае со столом Моракс просто переключился на готовку ужина — интересно, научится ли он когда-нибудь делать что-то кроме свиного супа с бамбуком? — и завалил Чайльда бесконечными “Дорогой друг, подайте нож”, “Дорогой друг, разожгите огонь” и “Дорогой друг, как думаете, это нормально, что из такого маленького пореза на пальце так хлещет кровь?”

Для чая у Моракса был довольно простенький глиняный чайник и ужасно тонкие фарфоровые пиалы. Ещё были стаканы и какой-то кувшинчик, но ими Чайльд решил пренебречь. Он видел как-то чайную церемонию, в которой чай постоянно куда-то наливали, сливали и переливали, но повторить её он никогда бы не смог, даже если бы от этого зависела его жизнь.

Чайльд разжёг огонь и повернулся к Мораксу, который смиренно сидел, поставив локти на стол и опустив лицо на руки.

— Хотите, покажу кое-что забавное?

— М-м, — неопределенно промычал Моракс. Тарталья решил, что это достаточно положительный ответ, и призвал воду, которой должно было хватить для заварочного чайника. — Она ведь холодная? — Моракс явно заинтересовался.

— Да, — кивнул Чайльд и засунул руку с водой в открытую печь. Моракс вскочил.

— Чайльд!

— Всё нормально! — рассмеялся Тарталья. — Вокруг моей руки тоже вода, я не обожгусь.

— Но она же нагреется, — чуть спокойнее, но всё ещё с тревогой в голосе сказал Моракс.

— Да, но я могу добавлять новую, когда она слишком нагреется. А основную, — он пошевелил пальцами, и шар воды для чайника тоже пошевелился, — я не меняю, она и должна нагреться.

На самом деле это было очень сложно: менять не всю воду, а только ту, что обволакивала его руку, поэтому он почувствовал прилив гордости, когда Моракс, понаблюдав ещё пару мгновений, сказал:

— Это требует очень большой точности и аккуратности.

— Так и есть, — довольно кивнул Чайльд, вытаскивая руку и переливая воду в заварочный чайник.

— И всё это, чтобы заварить мне чай?

На самом деле всё это было, потому что Чайльд планировал при определённом взаимодействии с Пиро научиться ошпаривать противников до кости, а может быть даже варить заживо, но, пожалуй, об этом он расскажет как-нибудь в другой раз.

— В том числе, — согласился он. — Где ваш чай? — на полке ровными рядами стояли несколько десятков коробочек и пакетиков. — Чайльд взял один из них, но на нём даже не было подписи.

— Сейчас, — Моракс подошёл и, оглядев полку, взял темно-красный пакет. — Этот, — он протянул его Тарталье.

Чайльд взял упаковку и намеренно положил свои пальцы на пальцы Моракса. Пальцы были холодные. Моракс поднял на него взгляд, в котором явственно читалось, что он прекрасно понимал, что Чайльд сделал это специально.

— Чайльд, — Моракс покачал головой и убрал руку. — Пожалуйста, — он вернулся к столу и сел.

— Что не так? — как можно более невинным голосом спросил Тарталья и потянулся, чувствуя, как задрались его сюртук и рубашка, обнажая живот.

— Чайльд, — повторил Моракс, на этот раз угрожающе. Его щёки снова покраснели.

— От огня стало жарко, — сказал Чайльд, снимая сюртук. — Я не собираюсь, — быстро добавил он, заметив, как изменилось лицо Моракса, — раздеваться полностью! — Он закатал рукава рубашки. — К тому же, я уверен, вы всё видели, когда мы менялись телами.

Но он знал, что это другое. Он тоже всё видел, когда был в теле Моракса, да и как было не посмотреть. Чайльд ожидал какой-то альтернативной анатомии, но не обнаружил ничего. Ничего, кроме потрясающего стройного тела, белоснежной гладкой кожи и — главное — самой красивой задницы, которую он видел в своей жизни. Чайльд всё это время подозревал, что Моракс носит длинный плащ, чтобы избежать излишнего внимания, и он был прав.

Но быть в теле Моракса и видеть, как Моракс раздевается, как было, когда они были вынуждены провести ночь вместе — очень разный опыт. Поэтому, как подозревал Чайльд, обнажение даже маленького кусочка кожи могло сейчас — пусть и только сейчас — действовать на Моракса так же, как действовало на Тарталью всегда.

И оно подействовало.

На десятилетие Тевкра Чайльд приглашал фокусника, и собравшиеся дети так же внимательно следили за руками волшебника, как сейчас Моракс следил за его. Чайльд расстегнул ещё одну пуговицу рубашки. Он видел, как тяжёлый взгляд Моракса моментально обратился к его груди. Чайльд положил руку на шею и медленно провёл ладонью, опускаясь ниже.

— Чайльд, — сказал Моракс. — Чайльд. — Его голос звучал негромко, но у Тартальи почему-то заложило уши. Он сглотнул. Воздух в кухне вдруг изменился, стал сухим, как в пустыне. Резко потемнело, хотя за окном было солнечно. — Немедленно перестань, — глаза Моракса, обычно янтарные, блеснули золотом. — Сейчас же.

Ого.

Чайльд осторожно кивнул, не в силах что-либо сказать. Моракс медленно кивнул в ответ. В кухне снова стало светло, глаза Адепта — снова янтарными, и только воздух остался сухим.

— Так вот, чай, — пробормотал Чайльд.

— Чай, — покладисто согласился Моракс.

В полнейшей тишине Чайльд завершил приготовление чая: вылил первую заварку, заново залил чайник, немного подождал и, наполнив пиалы, подал одну из них Мораксу. Тот сдержанно поблагодарил и сделал небольшой глоток.

— Мой дорогой друг, — вздохнул Моракс. — Я наблюдал за всем процессом, но совершенно не могу понять, как у тебя получился такой отвратительный чай, — он отпил ещё. — Вроде не должен был.

Чайльд сел напротив, попробовал чай и пожал плечами:

— По-моему, нормально.

— Подозреваю, что раз к еде ты относишься исключительно как к источнику энергии, то чай, должно быть, просто способ утолить жажду.

— В ваших крошечных пиалах он и для этого не подходит, — фыркнул Чайльд. — Я люблю чай, но завариваю его много и пью из больших кружек.

— Насколько больших? — с опаской спросил Моракс.

— Ну, — Чайльд помедлил, он знал, что ответ Мораксу не понравится. — Ну, примерно пол-литра.

— Святые адепты, — протянул Моракс и покачал головой. — Неужели в Снежной теперь так принято?

— Нет-нет, — Чайльд помотал головой. — Когда я был на приёме у Царицы, чай подавали в маленьких чашечках. Они были, правда, чуть больше, чем ваши пиалы, но не намного. Нет, так много я пью, когда я дома, — он улыбнулся. — После ужина с семьей я завариваю себе большую кружку очень крепкого чая, сажусь на ковёр возле камина, слушаю, как разговаривают родители, как играют братья и сестры, и пью.

Моракс смотрел на него и тоже улыбался, и эта улыбка была… ласковой? Чайльд раньше уже замечал подобное выражение лица у Адепта, но никак не мог понять, что оно выражало. У него в целом было не очень хорошо с распознаванием человеческих эмоций, а в случае с Мораксом он ещё и видел довольно мало, потому что тот почти всегда сохранял нейтрально благожелательный вид. Хотя сегодня Чайльд определённо узнал Адепта чуть лучше: вряд ли он когда-нибудь забудет, как выглядит возбуждённый Моракс. И, конечно, как выглядит разозлённый Моракс-бывший-Гео-Архонт-но-всё-ещё-оказывается-довольно-страшный-бог.

Но Тарталье хотелось посмотреть ещё один раз.

Поэтому, положив руки на стол, он резко подался вперёд и замер в паре сантиметров от лица Моракса. Тот мгновенно напрягся.

— И всё же, — Чайльд прищурился, — почему вы не хотите воспользоваться другим способом решения вашей… проблемы?

Но вместо того, чтобы отодвигаться или отодвигать Тарталью, чего он и ожидал, Моракс вдруг наклонился ближе — так близко, что когда он заговорил, его губы легко касались губ Чайльда.

— Потому что, — тихо сказал он, — я не хочу, чтобы это произошло так.

***

— У вас кто-то умер? — спросила Ху Тао, подойдя к ним. — Или умирает?

Паймон и Путешественница синхронно помотали головами.

— Нет-нет, госпожа Ху Тао! — заверила её Паймон. — Никто не умер! И не умирает!

— Вы так часто стали появляться здесь, у моего ритуального бюро, что я уж подумала, вам нужна помощь, а вы стесняетесь обратиться.

— Если нам понадобится помощь, мы обратимся к вам без промедления, — сказала Люмин. — Просто у вас… Э-э-э…

— Ритуальное бюро Ваншэн находится в таком живописном месте, что мы каждый раз останавливаемся здесь, чтобы полюбоваться! — нашлась Паймон. На взгляд Путешественницы в Гавани Ли Юэ были места куда более красивые, но Ху Тао просияла:

— И я так думаю! Я поставила несколько лавочек у самого входа, чтобы люди могли приходить сюда, наслаждаться прекрасными видами, думать о… покупке гробов… — Люмин кашлянула, скрывая смех.

Из здания вдруг выскочил и стремительно пронёсся мимо них совершенно пунцовый Чайльд Тарталья.

— Что с ним? — задумчиво спросила Ху Тао. Паймон толкнула Люмин в бок. — Он в последнее время часто здесь появляется, подозрительно. Эти Фатуи вечно что-то замышляют. — Паймон толкнула Люмин ещё раз, на этот раз показав пантомиму открытия книги. Путешественница, наконец, поняла свою спутницу и достала книжечку с Лицензией искателя приключений.

Поручение всё ещё не было выполнено. Что же тогда случилось между Чайльдом и Чжунли?

— Вы знаете, госпожа Ху Тао, — мрачно произнесла Паймон, складывая руки на груди, — возможно, что в скором времени нам придётся воспользоваться вашими услугами.