— Так и что вы на самом деле делаете на своей работе? — спросил Чайльд, протягивая руку, чтобы дотронуться до волос Моракса, пока он стоял к нему спиной и не видел.

— Что значит “на самом деле”? — с усмешкой спросил Моракс, просматривая учётные книги ритуального бюро и делая пометки на свитке, который постоянно пытался свернуться.

— Сложно поверить, что вы просто хороните людей, — Чайльду, наконец, удалось дотянуться до хвоста Моракса, и теперь он накручивал блестящие гладкие пряди на пальцы.

— Конечно, мы не просто хороним людей.

— Вот и я об этом.

— Мы хороним людей с соблюдением всех древнейших и важнейших традиций Ли Юэ, — сворачивающийся свиток, очевидно, раздражал Адепта, поэтому он призвал маленький камень, чтобы придавить его.

— Ого, — сказал Тарталья, немедленно бросив волосы Моракса и схватив камень. Свиток свернулся, смазав чернила.

— Чайльд! Тебе нечем заняться? — Моракс осмотрел бумагу и, вздохнув, скомкал её и выбросил. — Я думал у Тридцать Восьмого Предвестника Фатуи очень много дел.

У Тартальи действительно было много дел, но самым первым в списке стояло “Заняться сексом с Мораксом”, и именно этому пункту он хотел уделить больше всего внимания. Следующим пунктом шло “Узнать, кто стоит за всем, что случилось с ним и Мораксом”, и в этом направлении Чайльд уже кое-что сделал, и теперь нужно было немного подождать.

Вчера в Обители произошло кое-что странное. Тарталья ожидал, что Моракс, наконец, его трахнет, но вместо этого Адепт прижал его к одной из колонн и, мучительно потрясающе целуя, подрочил ему. Чайльд был совершенно не против, и даже очень благодарен и восхищен.

Но у него были потребности. Простые: есть, пить, спать, убивать и быть выебанным Архонтом. На первые три он особо не обращал внимания, жажда битв достаточно регулярно насыщалась, в крайнем случае, Чайльду было достаточно пнуть какой-нибудь слайм, чтобы почувствовать себя чуть лучше. Но потребность в том, чтобы его трахнул Моракс, нуждалась в срочном удовлетворении.

Моракса же словно что-то останавливало, а узнав Адепта чуть лучше, Чайльд подозревал, что это могла быть какая-нибудь идиотская древняя традиция Ли Юэ в духе “Первый секс с новым любовником должен случаться в первый день убывающей луны на вершине горы Тяньхэн на ложе, устланном свежесобранными цветками циньсинь”, и Моракс сейчас либо ждал подходящей лунной фазы, либо никак не мог собрать цветы. Но даже если ему и было необходимо соблюсти какие-то ритуалы или правила приличия, Чайльд, вооружённый знанием, что уж теперь-то ему не казалось, и Моракс точно его хотел, ждать не мог.

Ну немного подождать всё же придется, подумал он, оборачиваясь на звук открывшейся двери. На пороге стояла Ху Тао.

— Кто-то умер? — привычно поздоровалась она. Чайльд покачал головой. — Тогда буду рада видеть тебя, когда кто-то умрёт, а сейчас не мешай работать господину Чжунли! — она сделала шаг в сторону и указала рукой на дверь.

— Увидимся вечером, — Моракс улыбнулся, и Тарталье так захотелось поцеловать его и за эту улыбку, и за обещание увидеться вечером, но он знал, что в присутствии Ху Тао это бы только смутило Адепта, поэтому он просто кивнул, шутливо поклонился управляющей бюро и вышел.

И раз решение самой насущной проблемы в его списке дел откладывалось, можно было вернуться к расследованию. Вчера Чайльд обратился за помощью к Кэ Цин. Так вышло, что из всей группировки Цисин Чайльд больше всего любил общаться с дядюшкой Тянем, а дела вести — с Нин Гуан. Хоть Воля Небес и относилась к нему с большим презрением, но она ценила мору, а у Тартальи её хватало. С Тянем же работать было практически невозможно, он виртуозно переводил тему разговора с дел на что угодно — от того, какая была прекрасная погода для рыбалки, до детства Аякса.

Но когда речь шла о Мораксе, обращаться стоило только к двум членам Цисин — Гань Юй и Кэ Цин. Но Гань Юй никак не могла простить Чайльду ту историю с Осиалом. Тарталья начал замечать определённую тенденцию, все эти рогатые девушки, большие черепахи, цапли и недобитые Яксы, продолжавшие служить Властелину камня с пугающим фанатизмом, очень не любили Чайльда. Ну, их потеря.

Кэ Цин же, хоть и относилась к нему с осторожностью, такой принципиальностью не отличалась. Чайльд слышал, что раньше она была настроена по отношению к Архонту довольно скептично и осуждала многие его решения, но, познакомившись ближе, изменила своё мнение. На взгляд Чайльда, изменила она его слишком кардинально — теперь, если бы в Ли Юэ проводился конкурс “Кто лучше всего знает Гео Архонта”, Кэ Цин бы выиграла с большим отрывом.

Чайльд заранее подготовил небольшой подарок — хотя, правда, планировал его использовать в другой ситуации, но товары из Инадзумы шли так долго, что за это время в Ли Юэ потеряли Архонта.

— Это… — всегда строгая и сдержанная Кэ Цин явно растерялась.

— Да, кимоно от Огуры Мио, — кивнул Чайльд.

— Из Инадзумы… — выдохнула девушка, не сводя глаз с нежной ткани лавандового цвета. — Практически невозможно достать…

О, Чайльд знал, что это было практически невозможно, но когда он заметил, что у Нин Гуан откуда-то появлялись новые наряды подозрительно непривычного для Ли Юэ кроя, у него не заняло много времени, чтобы выяснить, как именно она их получала. Бэй Доу запросила вполне разумную, хоть и крупную сумму моры, и через пару месяцев Чайльд стал обладателем двух прекрасно сшитых кимоно из самой закрытой страны Тейвата. Одно из них, как понял Чайльд, чуть менее официальное, он хотел подарить Люмин, а второе, как и планировал, преподнёс, наконец, Кэ Цин. Но если раньше ему была нужна помощь Нефритового равновесия для выполнения миссии Фатуи, то сейчас вопрос был другим.

— Я хотел спросить вашего мнения, — начал Чайльд, передавая Кэ Цин довольно тяжёлый пакет с кимоно. Та посерьёзнела. — Как вы думаете, кому в Ли Юэ одновременно не нравлюсь я и господин Чжунли?

— Слишком мало данных, — сухо ответила Кэ Цин, но посмотрела на него выжидающе.

— Я и господин Чжунли в течение последних двух месяцев постоянно попадаем в нелепые, а порой и опасные ситуации, и мне кажется, что за этим стоит один и тот же человек.

— Кто-то пытается вас убить? — деловито поинтересовалась Кэ Цин.

Чайльд призадумался: превращение в девушку, обмен телами, временная петля, отравление Моракса, чтение мыслей…

— Не совсем. Скорее доставить неприятности.

— Но с какой целью? Даже если этот некто не знает, что господин Чжунли — бывший Гео Архонт, они точно не могли упустить тот факт, что вы — Предвестник Фатуи. Убить вас — вполне понятная задача, но просто разозлить?.. — Кэ Цин покачала головой. — Здесь должно быть что-то ещё. Что именно с вами происходило, господин Чайльд?

Тарталья вздохнул. Он не планировал рассказывать всё, но, конечно, если он рассчитывал на помощь Кэ Цин, её было необходимо ввести в курс дела. Поэтому, опустив все детали, связанные с тем, как они с Мораксом на самом деле всё это время хотели друг друга, он кратко рассказал, что произошло.

— Как сложно в это поверить, — сказала Кэ Цин, и Чайльд заметил, как подрагивали её губы от с трудом сдерживаемой улыбки. — Но не вижу причины, по которой вы могли бы выдумать столь странные истории и уж тем более рассказать их мне.

— Уверяю вас, уважаемая Кэ Цин, я совершенно лишён фантазии.

— О, господин Чайльд, — холодным и ровным голосом ответила Нефритовое равновесие. — Я наслышана о том, что вы делаете со своими врагами, поэтому позвольте вам не поверить, — Тарталья не знал, что на это ответить, поэтому просто постарался выдать свою самую обворожительную улыбку. — Пугающе, — оценила Кэ Цин. — То, что вы рассказали и в самом деле не очень похоже на обычную охоту за головами. Я постараюсь узнать чуть больше. В конце концов, это касается Властелина камня.

И поэтому, покинув ритуальное бюро Ваншэн, Чайльд решил заглянуть в Банк Северного королевства — именно туда могло бы прийти письмо от Кэ Цин. Получив сразу несколько конвертов — на одном из них был родной, круглый и аккуратный почерк Тони — он чуть задержался у дверей, чтобы поговорить с Владом. Влада надо было срочно отправлять обратно в Снежную, хоть Тарталье самому нравилось в Ли Юэ, но он прекрасно понимал тех, кому был ближе и климат, и атмосфера региона Царицы. Чайльду же иногда казалось, что он должен был родиться здесь.

Письмо и в самом деле было от Тони, он открыл его, отойдя чуть дальше от банка, в одну из галерей, нависающих над улицами Гавани. Чайльд бегло просмотрел текст, чтобы удостовериться, что ни о чём плохом и тревожном Тоня не писала, и отложил письмо, решив внимательно прочитать его позже. На другом конверте была печать Пульчинеллы, но, судя по почерку, он был не от самого Предвестника, а от кого-то из его подчинённых, поэтому это тоже могло подождать.

А вот третий конверт был не подписан. Но Чайльду не нужны были подписи — Кэ Цин писала так же сухо и кратко, как и разговаривала.

“3 месяца назад в департаменте по делам граждан было зарегистрировано поручение. Текст поручения прилагаю. Согласно моим источникам, оно было принято Путешественницей”.

Путешественницей. Чувствуя, как в висках запульсировало от накатывающей злости, Чайльд развернул приложенный листок.

“Вода и камень.

Бывший Гео Архонт и самый молодой Предвестник Фатуи. Возможно, им суждено быть вместе? Помогите им построить романтические отношения”.

— Паймон чувствует что-то неладное, — сказала Паймон, паря над своим стулом. Люмин попыталась незаметно толкнуть её в бок.

— Что-то не так, дорогие друзья? — мягко спросил Моракс. — Мне тоже кажется, что атмосфера какая-то напряжённая.

Чайльд, который сидел и агрессивно создавал эту самую напряжённую атмосферу, недобро улыбнулся. Люмин поежилась.

Они расположились на террасе ресторана “Три чашки в порту”, куда Тарталья, подняв на уши чуть ли не всех агентов Фатуи, работавших в Ли Юэ, и отправив их на поиски Путешественницы, смог пригласить Люмин и Паймон. Мораксу он сказал, что случайно столкнулся с ними и решил, что им всем вместе стоит поужинать. Адепт удивился, так как думал, что Люмин в последнее время чем-то очень занята, но Чайльд заверил его, что Путешественница очень хотела встретиться.

Люмин, сидевшая перед ними, совсем не выглядела, как человек, который очень хотел с ними встретиться, но Тарталье было плевать.

— Я думал, что мы стали близкими друзьями, Люмин, — сказал он.

— Ты пытался нас убить! — незамедлительно влезла Паймон. — О какой дружбе может идти речь!

— Это был дружеский поединок! — вспылил Чайльд. — И я, по крайней мере, никогда вам не врал!

— Дружеский?! — Паймон сжала кулачки и подлетела на метр вверх. — Никогда не врал?!

— Паймон, — Люмин схватила свою спутницу за руку и потянула вниз. — Паймон, он знает.

— Да что он может… А, — осеклась Паймон, переводя взгляд с Чайльда на Моракса и обратно. — Ох.

— Как ты узнал? — тихо спросила Люмин.

— Это не важно, — Чайльд сжал челюсти. — Что важно, так это то, что я не узнал об этом от тебя!

— Прошу прощения, могу я узнать, в чём дело? — осторожно вмешался Моракс.

— Давай, Люмин, — Тарталья сложил руки на груди и откинулся на спинку стула. — Расскажи ему.

— Хм, — сказала Путешественница, и Чайльд подумал, что она совсем не выглядела испуганной. Конечно, он не собирался её убивать, но она-то об этом не знала, могла бы и тревожиться чуть больше. — Неловко вышло.

— Паймон хочет сказать, что на самом деле Путешественница с большим уважением относится к вам, господин Чжунли. И, — она бросила недовольный взгляд на Чайльда. — как ни странно даже к тебе.

— Это верно, спасибо, Паймон, — Люмин глубоко вздохнула. — Несколько месяцев мы с Паймон взялись за одно поручение…

— Так это были вы? — вдруг перебил их Моракс. Чайльд медленно — так медленно, что он почти чувствовал, как включалась, напрягалась и расслаблялась каждая мышца его шеи и плеч — повернул голову и посмотрел на него. Адепт потёр пальцами переносицу, отвернулся, устремив взгляд куда-то в сторону порта Ли Юэ, потом посмотрел на стол, переложил свои палочки чуть ровнее, подвинул их ещё немного и, наконец, сказал:

— Это было моё поручение.

За столом повисла тишина. Ху Тао бы непременно добавила, что тишина была гробовая, а потом бы начала описывать гробы, в которых было “прям очень-очень тихо”, как будто это имело значение для тех, кто в них лежал. Чайльд не сразу понял, что он цеплялся за мысли о Ху Тао, чтобы не думать о том, что только что сказал Моракс. Выбор был небольшой: либо гробы, либо немедленно перерезать всех посетителей “Трёх чашек”, чтобы успокоиться и прийти в себя. Что, в конечном итоге, тоже привело бы к гробам.

— Но откуда у вас столько моры? — негромко спросила Паймон. Чайльд отвлёкся от мыслей о гробах и заинтересованно уставился на Моракса.

— Ну, у меня было немного…

— Два миллиона моры — это немного?! — воскликнула Паймон.

Два миллиона моры, удивлённо подумал Тарталья, продолжая молчать и выжидающе смотреть на Моракса. Он прекрасно знал, где именно у Адепта было немного моры.

— Я долго копил, — сказал Моракс. Паймон и Люмин недоверчиво нахмурились.

— Что-то Паймон сомневается, что госпожа Ху Тао так много платит, — медленно произнесла Паймон. — Сознавайтесь, господин Чжунли, вы применили свои архонтские штучки и наколдовали себе моры? Она вообще настоящая или завтра превратится в угольки?!

— Мора настоящая, моя дорогая Паймон, но у меня тоже есть вопрос, — Моракс чуть подался вперёд. — Кто из вас двоих создал временную петлю?

— Паймон не понимает, о чём вы, — быстро ответила Паймон и, пожав плечами, отлетела за спину Путешественницы.

— А кто из вас наделяет людей способностью читать мысли друг друга?

— Путешественница, у нас дела, корабль в Инадзуму скоро отправляется, — пробормотала Паймон. Люмин, выглядевшая озадаченной, кивнула.

— Мы не хотели вас обидеть, — сказала она, поднимаясь. — В конце концов, если бы у вас изначально не было чувств друг к другу, у нас бы ничего не получилось. — И, уже спустившись с террасы “Трёх чашек”, она обернулась и добавила: — Но вообще можно было же просто поговорить друг с другом?!

— Да, — рассеянно ответил Моракс, провожая Путешественницу и Паймон взглядом. — Но это не так просто, как кажется, верно, Чайльд?

Тарталья почувствовал, как оцепенение, которое приковало его к стулу и оставило лишь возможность наблюдать за тем, как разговаривали Моракс, Люмин и Паймон, начало спадать.

— “Верно, Чайльд?”, — передразнил он Моракса и встал. Он хотел добавить ещё что-нибудь обидное, но не смог придумать, поэтому просто развернулся и пошёл в сторону своей квартиры. Было бы здорово, если бы он оставил Моракса расплачиваться за их ужин, но они оба прекрасно знали, что у Чайльда были открыты счета во всех ресторанах и магазинах Ли Юэ.

С каждым шагом его отстранённая злость становилась всё более осознанной и яркой. Чайльд почему-то был уверен, что Моракс не пошёл за ним, поэтому, когда, остановившись перед дверью, чтобы достать ключи, он вдруг остро почувствовал, что сзади кто-то стоял, Тарталья быстро призвал копьё и замахнулся, не оборачиваясь.

— Не думал, что ты так любишь драматизировать, — сказал Моракс, выставляя руку и перехватывая копьё Чайльда.

— Я не знал, что это вы, — буркнул Тарталья и, убрав оружие, открыл дверь. Адепт, не дожидаясь приглашения, вошёл следом, повесил плащ и разгладил несуществующие складки на жилете. Чайльд мрачно наблюдал за ним, прислонившись к стене. Сейчас было бы здорово, если бы Моракс выбрал себе тело старика, которому больше бы подходило быть консультантом похоронного бюро, или подростка, как сделал Анемо Архонт. Тогда Тарталье было бы гораздо легче высказать Адепту всё, что он о нём думает — второй! второй раз он делал что-то за спиной Чайльда и не ставил его в известность! — и при этом не отвлекаться на мысли о том, как ужасно и беспросветно Чайльд был в него влюблён.

Очевидно, жилет был достаточно разглажен, потому что Моракс, наконец, поднял на него взгляд своих невообразимо прекрасных — чтоб он вместе с ними провалился в Бездну — янтарных глаз и спросил:

— Мы будем разговаривать здесь?

Чайльд нахмурился и, ничего не ответив, пошёл в гостиную. Там он сел на диван, который не был завален одеждой, и продолжил мрачно смотреть на Адепта.

— На что именно ты злишься? — спокойно спросил Моракс и сел рядом.

— Вы опять ничего мне не сказали, — нехотя ответил Чайльд. — Как и со всей историей с Сердцем Бога, вы держали меня в неведении. Сейчас даже хуже! Я точно знал, что что-то не так, а вы мне не говорили! И, — Тарталью вдруг осенило, и он чуть не задохнулся от возмущения, — мы могли умереть, если не занялись бы сексом! А вы!.. Вы!.. — Сейчас было бы очень кстати чтение мыслей, потому что слов ему не хватало.

— Я же говорил тебе, что не хотел, чтобы это произошло вынужденно, — ответил Моракс и вздохнул. — И ты бы не умер, в этом я уверен.

— Только я бы не умер?

— Я бы, скорее всего, тоже, — Моракс улыбнулся. — Но ты — точно нет.

— Вы могли бы сказать!

— Это моё поручение, но я понятия не имел, кто взялся его выполнять, и никак не мог предугадать их следующие шаги. Возможности Путешественницы и Паймон меня очень удивили.

— Вы. Могли. Сказать, — отчеканил Тарталья. — Вы обманули меня, не сказав, что вы — Гео Архонт. Вы обманули меня ещё раз, не сказав, что оставили в Гильдии это дурацкое поручение, которое взяла моя подруга! Вы знали! Она знала! Я снова выгляжу идиотом в глазах всех!

— Так, — сказал Моракс и, обхватив подбородок Чайльда пальцами так сильно, что ему стало больно, повернул его голову к себе. — Я хотел провести с тобой больше времени, чтобы мы могли лучше узнать друг друга. Без планов Царицы. Без Фатуи. Без Сердца Бога и попыток разрушить, — пальцы сдавили сильнее, — Ли Юэ. Я думал, как это сделать, чтобы не давать такому человеку, как Чайльд Тарталья, Номер Одиннадцать из Предвестников Фатуи, явное преимущество, — о, так он всё-таки запомнил, пронеслось в голове Тартальи. — Ты только что освободил древнего Архонта, который ненавидит меня, чтобы уничтожить мой город и посмотреть, что из этого выйдет. Конечно, сказать тебе, что несмотря на всё это, я в тебя влюблён, было бы отличной и очень разумной идеей.

Это, конечно, было очень трогательно и в любой другой момент у Чайльда бы сладко защемило в сердце, но не сейчас. Сейчас он был зол.

— Это всё, — начал он и попытался вырваться из пальцев Моракса, но тот только усилил хватку. — Это всё никак не влияло на то, что вы могли найти меня и просто всё рассказать. Или что, — Чайльд сузил глаза, — Великий Гео Архонт боялся сказать правду? — он схватил Моракса за запястье и попытался рывком отцепить его руку от своего лица. Чёртов Адепт даже не шелохнулся.

— Ты думаешь, — глаза Моракса полыхнули золотом, — что я боялся сказать тебе правду? — Он приблизил своё лицо к лицу Чайльда. Тарталья сглотнул. Было немножко страшно и очень возбуждающе. Пальцы ещё эти.

— Вы же сами это только что сказали. Призвал Осиала, почти уничтожил Гавань… — Чайльд хотел понимающе покивать головой, но у него не получилось. — Я бы себя тоже боялся. Но врать и скрывать правду — слишком низко для Властелина Камня.

В прошлые разы, когда Моракс на него злился, перемены происходили быстро, но Чайльд всё же успевал их заметить, сейчас же будто кто-то щёлкнул пальцами, и комната погрузилась в темноту. Рука на его лице жгла кожу, такой горячей она вдруг стала.

— Я тебе уже говорил, — прогремел голос Моракса. Интересно, соседи тоже это слышат? — Ты не представляешь для меня никакой угрозы.

— И тем не менее, вы не смогли мне открыто признаться! — тоненький голосок где-то внутри пропищал: «Чайльд, немедленно заткнись! Сейчас он нас убьёт!», но Тарталья ни разу в жизни не слушал этот голос, и теперь уж точно не собирался начинать. — Поэтому такой сильный и умный Архонт лучше выставит дураком какого-то там Тарталью.

Рука Моракса сползла с его подбородка, ладонь обхватила шею и надавила, заставив Чайльда упасть на спину. Адепт навис над ним, всё ещё держа за горло.

Потрясающе, член Чайльда был готов взорваться. Если сейчас у него не будет секса, он умрёт. Но, возможно, он уже переступил тонкую грань между «немного разозлить Моракса» и «очень сильно разозлить древнейшего Архонта» и умрёт в любом случае.

— Даже если бы я не ответил вам взаимностью, — Тарталья почувствовал движение сухого воздуха на вспотевшей коже, словно он стоял на горе в жаркий полдень, — вы бы просто могли припечатать меня метеоритом.

— Я сейчас тебя припечатаю метеоритом, — глухо сказал Моракс. Чайльд быстро облизал пересохшие губы. Адепт незамедлительно уставился на его рот, и Тарталья с огромным трудом сдержал улыбку. — Чайльд.

— Да?

— Ты специально это делаешь?

— Делаю что? — но было уже очевидно, что его план был разгадан, поэтому Тарталья начал расстёгивать рубашку. Тяжёлый взгляд Моракса тут же обратился к его груди. — Не боюсь сказать правду, которую вам неприятно слышать? — пальцы не слушались, и у него никак не получалось расстегнуть ремень.

— Нет, — Моракс убрал руку с его шеи и наклонился. — Не боишься меня злить, — его губы скользнули по губам Чайльда. — Я знаю, что тебе это нравится, — он прикусил его нижнюю губу и тут же облизал её. — Но ведь необязательно на самом деле меня раздражать.

— Вы, — Чайльд поднял бёдра и потёрся об Моракса. — Побоялись. Мне. Сказать.

— Селестия, — выдохнул Моракс. — Хорошо, допустим, я боялся, — его руки нашли ремень Чайльда и, судя по звуку, он не пытался расстегнуть ремень, он просто сломал пряжку.

— Значит, я прав.

— М-м, ладно, — пробормотал Моракс, целуя его шею и стягивая с него штаны.

— Вы признаете поражение? — Чайльд неаккуратно расстёгивал жилет Моракса и рубашку под ним — слишком поспешно, пытаясь тут же погладить открывающуюся кожу — и на пол упали, звякнув, несколько пуговиц.

— Нет, — Моракс сел, чтобы снять с себя одежду. Чайльд отвлёкся от их спора, в очередной раз поражаясь тому, как был красив Адепт — широкие плечи, узкая талия — он протянул руку и погладил грудь Моракса. — Потому что ты тоже боялся.

— Что? — спросил Тарталья, мысли которого сейчас могли только следовать за ощущениями и состояли из потока грудь-мышцы-ключицы-о-о-о-плечи. — Я что?

— Боялся.

— Я ничего не боюсь, — Чайльд прикрыл глаза.

— Тогда, — тихо сказал Моракс, рывком снимая с Тартальи штаны, — самое время начать.

Чайльд много раз потом пытался вспомнить всё до последней детали и решить, какой момент этого вечера был самым лучшим, но как-то всегда получалось, что самым лучшим было абсолютно всё.

И то, как через несколько секунд он, голый, бегал по квартире и искал масло, чтобы найти его в сундуке, который стоял в той же гостиной. 

И как он повернулся, найдя флакон, и чуть его не уронил, потому что Моракс за это время разделся и сидел, закинув согнутую в колене ногу на бедро, и был так ужасно непередаваемо красив, что у Чайльда защипало в носу и к глазам подступили слёзы.

И как мучительно медленно Моракс растягивал его, хотя Чайльду казалось, что можно без этого обойтись, а все эти пальцы были нужны, чтобы проверить, сколько Тарталья ещё выдержит, пока не обезумеет окончательно. И то, как Моракс был — в который раз — совершенно прав со своими пальцами и долгой подготовкой, потому что его член оказался большим — хотя, наверное, если бы Чайльд был Адептом, он бы себе наколдовал ещё больше.

Как Моракс поцеловал его в уголок глаза — но Чайльд не плакал, это был пот! — после того, как, наконец, вошёл в него и остановился, давая привыкнуть и привыкая сам.

И — всё, что было после Чайльд помнил хуже, потому что он не успевал даже чувствовать, захлебываясь в ощущениях. Он думал, что их секс будет похож на то, как себя вёл Адепт большую часть времени — спокойный, расчётливый, выверенный, надёжный. Оказалось, что Чайльд недостаточно хорошо его знал, но это он понял, только когда Моракс одним движением перевернул его на живот, схватил оба запястья одной рукой, резко вошёл в Чайльда и — о наконец — начал трахать его глубоко и быстро.

Нечестно, подумал Чайльд, нечестно, что он был лишён этого всё это время.

Он помнил, как стонал что-то бессмысленное: Моракс, пожалуйста, больше, глубже, быстрее, пожалуйста. Помнил, как Моракс целовал его спину, скользил губами по коже и чуть прикусывал, от чего у Чайльда холодел позвоночник. Помнил, как Моракс прошептал его имя.

В общем-то, решил Чайльд после, скатившись с дивана на пол, потому что рядом лежать было слишком жарко — он и так вспотел, а Моракс, очевидно, во время секса повышал температуру себя и всего вокруг градусов на десять, он запомнил слишком мало, нужно было попробовать ещё.

— Отстань, — сказал Моракс с дивана, когда Чайльд, не поднимаясь, положил ладонь на его горячее бедро. — Мне шесть тысяч лет. Через пару минут. Или завтра.

Чайльд рассмеялся: через пару минут, завтра, послезавтра и ещё следующие шесть тысяч лет. Может быть, тогда у него получится запомнить всего Моракса.

***

— Теперь, наверное, мы можем помогать нуждающимся, — задумчиво сказала Люмин, глядя на цифры счёта.

— Ты же знаешь, что больше всех во всем Тейвате нуждается Паймон? Столько невзгод и опасностей на её пути, и всего один слайм радует Паймон в Чайнике.

— Паймон, этот слайм съел всю нашу ветряную астру.

— Потому что ему нужен друг! Ему одиноко! — моментально нашлась Паймон.

Теперь, когда на их счету появилось ещё два миллиона моры — и на этот раз ни у Люмин, ни у Паймон не было сомнений, от кого они — ничто не могло спасти Чайник от участи питомника слаймов.