Я проснулся сегодня

И обнаружил в своем шкафу

Целые толпы скелетов и

Понял, что они уже не уйдут

Питер просыпается из-за того, что его бьёт озноб, и понимает, что Локи всё же прав был насчёт болезни. На своих двух он бы не ушёл далеко. Ломит кости, болит горло, а Питер пытается утонуть в одеяле, которое вдруг перестаёт дарить хоть самую малость тепла. Опять холод.

Питер хрипло выдыхает, когда теплая рука с тонкими длинными пальцами прикасается к его лбу. Это даже навевает воспоминания.

— Тетя…

— Немного не угадал, — доносится до него насмешливый голос, а Питер, кажется, начинает сквозь лихорадку вспоминать, что случилось, — Подожди секунду, сейчас станет теплее, — бурчит колдун — конечно же он —  отходя куда-то в сторону.

Питер открывает слезящиеся глаза, через мгновение над ним склоняется патлатая нечесаная голова.

— Пей, — ворчит Локи, протягивая ему глубокую чашку, от которой исходит душистый аппетитный аромат, из-за чего в желудке урчит, но сводит болью, — Просто мясной бульон.

Питер пытается накрыться одеялами с головой, но Локи сделать этого не позволяет — одёргивает одеяло и нагло тычет чашей к чужим губам, заставляя Питера выпить всё.

Через какое-то время дрема и туман отходят, начинает отступать и холод. Питер медленно приподнимается, стараясь сесть. Голова все ещё болит, кажется чугунной, но уже намного меньше, и парень выдыхает. Он окидывает взглядом домик. Светло, время, предположительно, ближе к полудню.

Локи в доме нет, и Питер встаёт не опасаясь, сбрасывает на кровать все одеяла и оставляет только колючий плед на плечах. Ноги в шерстяных носках опускаются на пол, и Паркер тут же неприятно морщится — по полу гуляет сквозняк, да и сами половицы едва ли не ледяные — это прекрасно ощущается.

Печь ещё не достаточно разогрелась.

Метель успокоилась — за окном всё спокойно и ослепительно-бело. Питер внимательно вглядывается в детали дома ещё раз, на этот раз без затуманенного сознания — под потолком висят какие-то сушёные травы, удивляющие своим разнообразием, в углу стоят несколько сундуков, тумбы, стол, пара ветхих табуреток, шкуры животных, его сумка рядом и какие-то колбочки. А так же, кроме кровати, на которой всё это время спал он, были ещё две такие же. Та на которой спал Локи идеально застелена. На другой лишь один старенький матрац.

От небольшой печи всё же исходит тепло — Питер ковыляет к ней и пару десятков секунд держит над ней руки. Подходит к брошенной около кровати сумке и оглядываясь достаёт небольшой складной нож, крепко сжимает его в кармане. Просто на всякий случай.

После он плетётся дальше, к своей следующей цели — единственной двери в доме, которая ведёт предположительно на улицу. Может быть, он даже сейчас сможет убить колдуна и уйти домой.

За дверью оказываются небольшие сени — здесь ещё холоднее, чем в доме, но именно там Питер и находит Локи, который набирает в руки дрова. Тот мгновенно поднимает взгляд и не выглядит рассеянным и слабым. Шансов ноль.

— Ты встал уже? — удивленно спрашивает колдун, заметив своего гостя, — Иди в дом, здесь холодно. Сейчас я получше растоплю печь.

— Да мне бы в туалет, — хрипло говорит Питер и заходится в кашле. Чёрт, он действительно не помнит, когда в последний раз болел.

Локи показывает на соседнюю дверь в сенях, кроме той, что ведёт на улицу: — Тебе туда.

После Питер проходит в дом, в сенях уже никого нет. Ладонь по прежнему сжимает и поглаживает нож.

Внутри приятно гудит печка. Парень садится на кровать и наблюдает за чародеем, закидывающим деревяшки в огонь.

Это все в какой-то степени даже мило, будто так и должно быть. Будто это не тот самый монстр, которого Питер убьёт. Сейчас он почему-то не использует шанс, что мгновенно приблизиться и вскрыть глотку.

— Локи? — всего то зовёт Питер, глядя на отвернувшегося парня.

Колдун поднимает взгляд, вопросительно приподнимая бровь.

— Как ты нашёл меня в этом гигантском лесу?

— Лес длинный, но не широкий. Не такой уж и гигантский, — непонятно отвечает ему Локи, — Я почувствовал чужака на своей территории.

— И не убил, говоришь что за честную битву. Не нужно затирать мне про какуюто свою вину.

Локи вздыхает, захлопывая дверцу печки и подходит к Питеру, садясь рядом с ним. Питер аккуратно отодвигается, оставляя между ними свободное пространство. Старается не держать руку в кармане и не выглядеть напряженным. Ну же, что сложного воткнуть нож в живот монстра прямо сейчас, пока тот не ожидает? Почему даже пошевелиться трудно?

— Потому что мне не позволяет совесть оставить умирать в лесу человека. Даже того, который собирается меня убить.

— Злодеи не должны так делать.

— Почему ты решаешь, что я должен делать, а что нет? — Локи зло щурит глаза, внимательно смотря на парня.

Питер почти полностью сидит закутанный в одеяло. Торчит только лицо и немного взлохмаченных русых кудрей. Не по себе от сверлящей его зелени.

— Ты монстр, в тебе нет ничего человеческого.

Локи фальшиво и зло смеётся, прикрывая рот рукой:

— Глупый мальчишка. Далеко не каждый человек хороший, а меня ты совсем не знаешь.

— Будто мерзкая тварь так хорошо знает людей и имеет право что-то о них говорить, — вскидывает голову Питер, гневно глядя на чародея. Лицо каменное, а глаза нет. Сверкают жуткой злобой и обидой.

— Ты о тех людях, что пытаются меня убить? — фраза как ножом по сердцу проходится, а тон сравним с ледяной глыбой. Но он в чём-то всё же прав.

— Они делают это ради спасения! — вспыхивает как спичка Питер, но сразу после теряется, сконфужено глядя на Локи.

Даже если колдун соврал и спас его ради своих корыстных целей, а не ради «честной борьбы», то Питер всё равно жив сейчас только благодаря ему. Его спас монстр.

Зеленоглазый смеётся в очередной раз, громко, пытаясь скрыть свои чувства, но Питер всё прекрасно понимает.

— Ты идиот, если так думаешь.

Колдун встает и выходит куда-то в сени. Судя по звуку хлопнувшей во второй раз двери, выходит он на улицу.

Питер падает лицом в подушку, понимая, что явно что-то он делает не так, но ярость переполняет его тело. В голове чуточку шатается привычная и присущая каждому человеку установка — магия и монстры это плохо, а люди это хорошо. В голове у Локи другая установка. Злости, однако, не убавляется. Всё он правильно сказал, и Локи он убьёт. Да, сложно убивать того, кто выглядит как человек и чьё имя ты знаешь, но сущности это не изменит. Всем будет лучше, если колдуна не станет.

В следующие несколько дней колдун и охотник практически не разговаривают. Каждый таит вполне справедливые злобу и обиду друг на друга, пусть Локи и продолжает кормить и лечить, даже дал книгу, чтобы Питер не сошёл с ума со скуки, а Питер постоянно думает о том что может убить. Или просто уйти, сказав всем остальным, что убил, пусть он и считает, что это уже чересчур. Но он ничего из этого не делает, словно бы так и должно быть, словно они вдвоём — давние друзья, и один просто заботится о другом. Несправедливо.

Питер думает так долго, что так и с ума сойти недолго. Позже начинает давить и чувство вины, и становится ещё более обидно — он не должен чувствовать себя виноватым из-за того, что спасает людей.

Он много смотрит в окно, смотрит, как по утрам Локи старательно убирает снег вокруг дома, а по вечерам начинается метель и всё снова заносит, всё по новой. Снег издевается над ним. Он ненавидит зиму, а зима ненавидит его, раз решила стать такой затянувшейся, забрать себе половину весны.

— Ты заложник, — истерично кричит ночами снег, а окна согласно звенят, поддакивают.

Он заложник не только в этом доме, он — заложник людей. Для него нигде нет места, это давит на грудную клетку и заставляет сворачиваться ночами на жёстких скрипучих кроватях в разных городах и деревнях.

— Ты никому не нужен, — вторивает снег, а Питер с ним и согласен. Привязанностей у него тоже нет. Кто бы мог подумать, что в доме злодея окажется уютнее всего. — Он колдун и он убьёт тебя, никто даже не заметит потери.

Питер сердится, но не может отрицать, его поглощает безумие и отчаяние.

— У меня не было выбора, я заложник обстоятельств, — шепчет ночами в ответ Питер, — Только я сам могу себя спасти от этого Ада.

Приходит понимание, что лучше извиниться. Даже если внутри него всё ещё споры и победы привычных ему установок и взглядов на этот мир, чувство вины гложет. Он действительно перегнул палку в своих суждениях и, наверняка, не один раз обидел существо, спасшее ему жизнь. Кем является Локи до сих пор не понятно, но стал бы настоящий монстр его спасать? Маловероятно. А Локи вроде и не пытается его сожрать и не изголяется, как говорят о нём люди…

Питер решительно встаёт с кровати и, скидывая с себя одеяло, направляется к выходу из дома, пока храбрость не ушла. Локи вышел с двадцать минут на улицу, он часто там пропадает.

В сенях стоят ботинки Питера — полностью целые и сухие. Быстро запрыгнув в них, парень выходит на улицу впервые за последние дни, прямо в домашней одежде, без какой-либо куртки или кофты сверху. Его решимость порой бывает весьма спонтанна.

На улице холодно. Обняв себя руками, Питер глядит вокруг — ничем не примечательный лес, со смешанными высокими деревьями.

Вокруг дома белый блестящий снег старательно вычищен и скинут в гигантские сугробы рядом. И Питер просто не представляет, как выйти из этого замкнутого круга, если действительно хочешь жить.

Шаги, оставленные кем-то с большим размером обуви ведут куда-то за дом. Ни секунды не сомневаясь в том, что эти следы оставил Локи, Питер плетется по ним, стуча зубами. Идиотское решение, он уже жалеет.

За домом оказываются ещё две небольшие деревянные пристройки, одна из которых была с трубой, а ещё собачья будка. Оттуда тут же слышится громкий лай, а после выскакивает гигантский рыжий пес, озлобленный и явно не часто видящий незнакомцев на своей территории.

Питер сразу же отшатывается, чуть ли не падает — животное несётся на него, немного подвывая.

Из пристройки сразу же выскакивает Локи.

— Гуся! — орёт он псу, — Оставь это!

Пес сразу же останавливается, стыдливо подбегая к ногам колдуна. Тот легонько треплет его по голове, а после недовольно идёт к Питеру, натягивая маску безразличия и высокомерия. Как по детски.

— Почему ты опять вышел, да и тем более в одном свитере? — хмуро спрашивает он, но Питер упрямо молчит, решимость теряется и захлебывается в чувствах, — Норны, ты весь дрожишь, а ну живо пошёл обратно в дом!

Колдун идёт вслед за Питером, пока пёс подходит к своей будке, удобно устраиваясь там.

— Зачем ты вышел? Ещё больше решил заболеть? — фыркает Локи, усаживая Питера на кровать и накрывая одеялами, — Как непоседливый ребёнок, честное слово… Неужели ты не хочешь вылечиться и убить меня наконец?

— Прости, — бубнит Питер, поднимая взгляд на Локи, — За всё прости: за неудобства и обидные слова. И спасибо за то, что спас меня в лесу, даже несмотря на то, что я шёл убить тебя.

Колдун замирает, внимательно оглядывая парня, а после кивает, вроде как принимая его слова, направляясь к выходу. Плечи выглядят чуть более расслабленными, чем за последние несколько дней.

— Я топлю баню. Тебе нужно хорошенько пропариться и помыться, а то лежишь здесь грязный.

— Я не знал, что у тебя есть собака… — как-то невпопад отвечает ему Питер.

— Он вообще мой ровесник, — улыбается Локи, — Его зовут Гуся.

— А почему он на улице? Ему там не холодно?

Локи пожимая плечами:

— Не знаю, он необычный пёс, вроде как спутник колдуна. Просто он никогда не заходит в дом. И прежде чем ты задашь свой идиотский вопрос — нет, спутники у магов не только чёрные коты и вороны, это глупые легенды. Почему я не могу иметь пса если хочу, или вообще попугая и морскую свинку?

Питер смотрит растерянно, а Локи выходит на улицу. Питер вновь остается один, теперь послушно сидя на кровати и разглядывая всё подряд. На душе стало значительно легче, хотя и борьба внутри была в самом разгаре.

А после бани действительно лучше. Голова такая лёгкая, как и всё тело, и Питеру кажется, что так и должно быть. Снег только мерзко хихикает, но Питер старается не слушать.

*

Удивительно, но жилье чародея мало чем отличается от обычного. Даже тётя Питера сушила иногда травы под потолком и оставляла их так, пока не придёт время для использования, да и шкурки животных во многих домах находились. Единственным необычным в этом доме были небольшие баночки и колбочки, стоящие на дальнем краю стола, с непонятным содержимым, и ещё один амулет лежащий на одной из тумбочек. Амулет был в виде солнца — видимо парный с луной, что висит на шее у Локи.

Спустя ещё какое-то время Паркер заметил дверь, не ту, что вела в сени или подвал, крышку которого парень приметил ещё давно. Перед той дверью стоит тумба и тем самым ограждает ее.

Питер хмыкает — вроде замаскировано, но вот только совсем не мастерски, при подробном разглядывании деталей дверь начнёт заметно выделяться. Даже странно, что Питер раньше не заметил этого.

Он начал бороться с желанием отодвинуть в сторону ящик и посмотреть, что же там такого за той дверью, что Локи считал необходимым спрятать ее ото всех. Да и на полу виднеются небольшие, но уже достаточно старые царапины, видимо, остались после того как двигали тумбу.

В момент, когда Питер уже почти готов действовать на автомате и только начинает вставать, в дом входит Локи, на ходу стягивая с себя фуфайку. Колдун только открывает рот, чтобы что-то сказать, но Питер оказывается быстрее:

— Раз ты волшебник, то где все твои зелья и магические штучки?

— Вау, уже волшебник, а не злобный чародей-колдун, — хохочет Локи, улыбаясь, — Ты смотришь на ту дверь, твои догадки вполне верны. Но ведь чтобы быть волшебником не обязательно иметь что-то магическое при себе. Достаточно просто пары рук.

— Ой, — смущается Питер, — Я просто подумал о твоём колдовстве, и случайно взгляд упал на дверь. Как это «достаточно пары рук»?

— Например, вот так, — бубнит парень, глядя на охотника, — Смотри.

Локи тянется и срывает с верёвки один небольшой пучок травы, после присаживаясь на кровать к Питеру. Он вкладывает траву в его ладонь, сверху накрывая ее своими тонкими пальцами, и Питера это слегка волнует. Из-под ладоней вдруг появляется сияние — такое же изумрудно-зеленое, как глаза колдуна.

Питер растерянно глядит на его лицо, что выглядит сосредоточенным, а брови чуть нахмурены.

От ладони Локи исходит свет ещё какое-то время, но в один момент вдруг исчезает. И вот, Питер уже держит в руках не просто засохшую рассыпающуюся траву, а зелёную, ту, которая словно вот только начала пробиваться из земли после зимних холодов.

— Вау… — аккуратно пальцами парень обхватывает молодую травку, внимательно разглядывая, — Как ты это сделал?

— Ловкость рук и капля магии, — улыбается самодовольно Локи, явно удовлетворенный реакцией Питера и гордый за себя, вставая с кровати и направляясь к печи, чтобы подкинуть дров.

— А который сейчас час? — спрашивает Паркер, вставая с кровати.

— Ближе к пяти.

— Уже? Я же проснулся только недавно… — удивление сквозит в голове.

— Ты очень долго дрыхнешь, если сам этого не замечаешь, — фыркает Локи, — Когда я тебя только подобрал и притащил сюда, ты очнулся только на третий день, но это даже быстро, с твоим-то состоянием.

***

В очередной ужин парни молча сидят за столом.

На улице вновь и вновь непогода, и за окном ничего не проглядеть из-за поднявшейся метели.

Питер тихо выдыхает, а потом обращается к Локи с вопросом, что долго его мучал:

— Так что всё-таки за той дверью?..

Колдун слегка вздрагивает и глядит на своего гостя. Питер от этого взгляда слегка ежится — колдун словно насквозь всё видит, все его эмоции и переживания.

— Я уже говорит, что твои догадки верны, но раз ты так хочешь услышать это от меня лично: книги связанные с магией, специальные рецепты и склянки, котлы и ещё некоторые вещи.

— А почему тогда ты дверь закрыл? Ты же волшебник.

— Я достаточно давно живу как обычный человек. Просто иногда пользуюсь немного тем, что не требует больших усилий, чтобы в чем-то облегчить жизнь.

— Почему ты решил быть обычным человеком-одиночкой посреди леса? Разве тогда не лучше было бы со всеми людьми в каком-нибудь городе или деревне? И почему здесь три кровати? Здесь кто-то ещё жил, кроме тебя, да?

— Потому что я привык к одиночеству, для меня это лучше, чем люди, которые пытаются меня убить, — чётко отвечает Локи, твёрдо игнорируя все остальные вопросы и сверля взглядом столешницу.

Питер кусает губу, вновь начиная разглядывать Локи. Все же что-то в нем было такое необычное, кроме ярко-зелёных глаз, но парень всё не мог понять, что именно.

Колдун нервно поправляет край свитера, а после поднимает глаза, не выдерживая на себе чужой взгляд.

— Так где остальные два человека, Локи? — негромко спрашивает Паркер, чувствуя как сердце громко стучит в груди. «Убил», — отвечает ему снег.

— Погибли, — отвечает колдун и поджимая губы, хмурясь.

— Кто жил с тобой? — мягко спрашивает Питер, ему страшно, но Локи резко дергается от него.

Чародей встаёт из-за стола, едва ли не опрокидывая табурет и скрещивая руки на груди.

— Что за допрос? — с истеричными нотками громко спрашивает он.

Питер сглатывает, отводя взгляд. Что-то явно не так, да и он задел за живое, и продолжать эту тему Локи явно не хотелось.

Парень чувствует, как начинают гореть щеки — любопытство даже затмевает страх того, куда могли деться люди.

— Прости. Можешь не отвечать на этот вопрос, я всё понимаю.

— Ты не понимаешь… — начинает Локи, но, выдохнув, мгновенно приходит в себя и продолжает уже спокойно, берет себя в руки, — Ты меня тоже прости. Эта тема для меня довольно личная.

Питер кивает, проводя рукой по волосам.

Оба молчат, словно ожидая чего-то.

Локи подходит к печке, начиная чем-то шебуршать и что-то смешивать. Питер складывает руки на стол и кладёт на них голову, украдкой следя за колдуном и его действиями, пока его не начинает клонить в сон. Локи оборачивается на прикрывающего глаза Паркера и улыбается почти незаметно, подходя к парню и легонько касаясь его плеча.

— Выпей лекарство, а потом иди спать. Ты и так почти здоров, но завтра вообще как огурчик будешь.

— Угу, — Питер поднимает голову и встает, принимая из рук волшебника чашку и залпом все выпивая, не задумывается о содержимом.

Подходит к своей кровати и ложится, накрываясь сразу всеми одеялами и морщась от противного ветра за окном. По ночам здесь невероятно холодно.

— Спокойной ночи, — произносит он, когда колдун тушит лампу.

Колдун задерживает свой взгляд на парне, очертания которого были видны для него даже в такой темноте, а после отвечает:

— Спокойной ночи.