В городок они вернулись без происшествий, но всё ещё переполненные впечатлениями. Заселились в тот же гостевой дом, поели. Их вновь накормили бесплатно в благодарность за уничтоженную нечисть. Ничего в их быту не изменилось, из-за чего возникало чувство, что всё случившееся было лишь сном.
— Не хочешь вина?
— Хм... Можно.
С сосудами в руках они поднялись в комнату. Сун Лань разлил вино по пиалам, и Синчэнь нащупал одну, случайно макнув в неё пальцы. Хихикнул и облизнул их.
— Осторожнее, — усмехнулся Сун Лань.
Синчэнь выпил вино, медленно, чтобы оно проскользнуло по поверхности языка, давая прочувствовать весь букет, и только потом опустилось дальше.
— Вкусно.
— Это точно. Нужно будет запомнить его.
— Ещё. — Синчэнь ткнул в сторону Сун Ланя пиалой, и тот подлил ему и, судя по звукам, себе вина.
Так, понемногу выпивая, они разговаривали на всевозможные темы, которые постепенно становились откровеннее.
— Сун Лань? Знаешь, хоть ты и перестал быть запретным, но я всё равно хочу тебя касаться. И мне понравилось обниматься с тобой... — вертя в руках пиалу, смущённо пробормотал Синчэнь, красный то ли от стыда, то ли от вина.
— Я совру, если скажу, что не испытываю того же. Кто бы мог подумать?
В голову вдруг пришла одна из их прошлых бесед, и Синчэнь поник, сжав пиалу пальцами.
— Как жаль, что тебе не нравилось касаться меня до того, как богиня «исцелила» тебя.
— Почему?
— Это значит, что мы не родственные души...
— Нет, я не об этом. Почему ты так решил? Да, было неприятно, но ты единственный, чьи касания я мог вытерпеть.
— Хм?.. — Синчэнь повернул к нему удивлённое лицо.
— Не вру.
Просияв, Сичэнь с интересом склонился к Сун Ланю.
— Тогда, может, и родственные?
— Может, и родственные, — с улыбкой в голосе ответил тот.
Синчэнь рассмеялся и, поставив локти на столик, подпёр подбородок сцепленными пальцами рук. Почувствовав движение, он понял, что Сун Лань повторил за ним, о чём и сказал.
— Так и есть, — хмыкнул тот.
— Зачем? — Синчэнь склонил голову набок и услышал подозрительный хруст. Кажется, это была шея Сун Ланя. Он тоже склонил голову?
— Просто. — Сун Лань легонько щёлкнул его по носу, отчего Синчэнь возмущённо отпрянул.
— Эй!
— Чтоооо?
— Ты чего творишь?
— А нельзя? — Тёплый голос Сун Ланя был лучшим свидетелем его хорошего настроения и лёгкого опьянения.
— Нельзя. — Надулся Синчэнь.
— Ладно, больше не буду твой нос трогать.
— Нееет... — Синчэнь надулся сильнее.
— Я тебя не понимаю, что ты хочешь?
— Не знаю...
— Тогда я продолжу тебя тыкать.
— Необязательно ведь именно тыкать... — пробормотал Синчэнь.
— Гладить нос как-то глупо. Он маленький. Гладить щёку надо.
— Погладь.
— Где?
— Везде.
— Везде нельзя, мы не мужья, — усмехнулся Сун Лань.
— А?.. — на лице Синчэня была заметна тяжёлая работа мысли. Из-за вина мысли текли медленнее, чем обычно, а странные желания становились сильнее и высказывать их было гораздо легче, чем на трезвую голову.
— Думай. Ты сообразительный, поймёшь.
Подумав, Синчэнь кое-что понял и сказал:
— Везде, где не закрыто одеждой.
— То есть только лицо и кисти рук?
— Получается так.
Сун Лань придвинулся к нему чуть ближе и коснулся щеки. Синчэнь чуть склонил голову к его руке и улыбнулся.
Мягко поглаживая его щёку большим пальцем, Цзычэнь задумчиво вздыхал. Мало того, что всё это было в новинку для него, так он ещё и чувствовал жизненную необходимость — касаться, быть ближе, не думать ни о чём, только посвятить себя ему.
Улыбка Синчэня стала шире, согревая сердце Цзычэня.
— Приятно.
— Да... приятно.
Синчэнь накрыл его руку своей и прижал к щеке. От такого простого жеста по всему телу пошли мурашки, и Цзычэнь удивлённо охнул. Его тут же испуганно отпустили.
— Извини...
— Не убирай! — он подался к Синчэню, желая, нет, жаждая вновь ощутить… он и сам не знал что. Но что-то до дрожи приятное.
Поколебавшись, Синчэнь всё же снова накрыл его руку своей, и Цзычэнь довольно вздохнул. Чудесно. Именно то, что ему было нужно. Возможно, было нужно не только сейчас, но — всегда.
— Тебе нравится?
— Да.
— Мне тоже.
— Никогда бы не подумал, что смогу наслаждаться касаниями.
— Богиня и правда сотворила настоящее волшебство! — Синчэнь радостно рассмеялся и потёрся щекой о его ладонь, отчего у Цзычэня чуть сердце не остановилось от восторга. Больше, ему нужно было больше. Поэтому он накрыл и вторую щёку Синчэня другой ладонью. Жаль только, в голову полезли тревожные мысли.
— Да. Но вот только... Что это за богиня?
— Какая разница? — пожал плечами Синчэнь. — Главное, что она помогла.
— За объятия вернуть способность радоваться жизни...
— Для тебя эти объятия были испытанием. Она проверяла тебя на прочность. Ты выстоял.
— Выстоял и получил что-то невероятное.
— Чувствуешь, как здорово?
Задумавшись, Синчэнь вдруг отстранился, оставляя Цзычэня в холоде и одиночестве.
— Какой же путь я должен выбрать?..
— О чем ты?
— Богиня сказала мне напоследок, что зрение вернётся ко мне, если я встану на верный путь.
— Вот потому-то и нужно было узнать, кто она. Ведь как понять, какой для неё путь верный? Любовь? Убийства? Совершенствование?
— Она всё равно бы не сказала. Совершенствованием я и так занимаюсь. На убийство не пойду никогда, кроме убийства нечисти. А любовь... — Синчэнь задумался сильнее, что было заметно по морщинке, залёгшей меж бровей.
— Или, наоборот, нелюбовь.
— Нелюбовь. — Он склонил голову набок. — Я даже не знаю. С другой стороны, может, оно и к лучшему. Если бы я знал, какой путь, то, вероятно, мог бы разочароваться. А так я в неведении и могу однажды случайно на него ступить и быть приятно удивлённым.
— Если бы такое сказали мне — я бы с ума сошёл.
— Но ты не я, а я не ты. И это прекрасно.
— В нашем различии единство? — Цзычэнь улыбнулся. Ему нравилась подобная мысль. Судя по светлой улыбке Синчэня, тому тоже.
— Возможно.